Без правил

— Эм, — говорит Кристьен, а Асмодей вспыхивает алым румянцем и готов это «эм» Харту в рот запихать. Или в задницу, что в этой ситуации было бы логичнее. Он только что признался ему — боссу, главному черту Преисподней, он, демон, признался! — что в последнее время пылает странными противоречивыми чувствами к нему. Хочет придушить, ударить, оскорбить, что-нибудь ему испортить… и в то же время думает о нем слишком часто, даже фантазирует, как целует… хотя, вообще-то, еще ни с кем не целовался, да и он демон, а им любовь не нужна, секс для них так, дополнение! А он ведь его не только хочет — он о нем думает! Слова его, сказанные ему, в памяти воспроизводит, анализировать пытается, как будто это важно все, как будто Кристьен сам ему важен! Это же совсем не неправильно! Это нужно как-то разъяснить, Харт должен его успокоить, сказать что-то емкое и необходимое, чтобы все стало на свои места, чтобы он успокоился и перестал психовать и на черта неадекватно реагировать! Он же не знает об этом еще ничего, ему всего тридцать пять лет, для бессмертного это тьфу, ничего! Тем более для демона, у которого и детства не было, которого никто не учил по-родительски, не помогал, который сам во всем пытался разобраться, запутался и пришел к Харту, напрямую признавшись и испуганно ожидая реакции. А тот… молчит, бумаги на столе перебирает! Как будто Асмодей для него пустое место и признание его ничего не значит! Как будто он не знает, что сказать! А Кристьен и правда не знает, что сказать. Старшие демоны прекрасно осведомлены, что они могут любить, ложная статья в кодексе появилась всего лишь пятьдесят лет назад, и красный умудрился под нее попасть. Старшим говорить запрещено, этот ничего не знает. А сам Кристьен должен сейчас соврать ему, уничтожив его зародившиеся нежные чувства, растерев в пыль его первое признание. А он не может. Взгляд на него поднять не может даже, не то чтобы сказать что-то. Асмодей уже почти плачет, он злится так, что, кажется, вот-вот набросится на Харта с кулаками, а тот по-прежнему не находит слов. В итоге они говорят одновременно. — Я люблю тебя. — Ты не можешь любить. Асмодей смотрит в глаза Кристьену, и его алые глаза наливаются слезами обиды, злости и жалости к самому себе. — Тогда что со мной, что? — вопрошает юный демон, огненно-рыжий, всегда самоуверенный, а сейчас просто потерянный. — Тебе просто необходим секс, это нормально, это же не запрещено. Кому-то из демонов это не нужно, а кто-то в этом плане такой же, как и другие расы… — Ах, секс? — глаза Асмодея превращаются в две узкие алые щели. — Ну, так я получу его! Красный выдергивает Харта из-за стола и пытается прижать к стене к себе спиной, но тот вырывается и бьет его по щеке — сильно и хлестко, так что мгновенно вспыхивает красное пятно. — Пошел вон. Я — твой босс. Со мной никаких отношений у тебя не будет, — четко произносит Харт. — Все-таки отношений? Я же не могу иметь отношения! Только секс! — По щекам Асмодея все-таки катятся слезы, обжигая алую от удара щеку и встречаясь с другой полоской соленой воды на подбородке. Кристьену жаль Асмодея, жаль до дрожи, аж сердце щемит и в голове шумит, так хочется обнять его, успокоить, признаться, что он соврал ему. Но нельзя. Нельзя, и Харт это понимает. Он сам подписывал этот треклятый договор со Светлыми, нельзя его нарушать так быстро. Нельзя. Добавляет драмы и растравляет и так раненную душу тот факт, что Асмодей ему нравится. Не в сексуальном плане, нет, он никогда не засматривался на мужчин. Просто нравится. Как демон, который старается изо всех сил, вкладывает в работу усердие и время. И приходит раньше всех, и задерживается, и делает все хорошо, ну, пусть отлынивает от того, что не нравится, но он же не дурак, не трудоголик, он просто цепкий, дерзкий, умный лидер. Притом очень красивый. Кристьен запутал Асмодея и запутался сам, он понимает это, но сделанного не воротить, он не будет пытаться распутать нити лжи, не сейчас, нет. — Иди вон, — повторяет Кристьен, изо всех сил пытаясь не дать голосу дрогнуть. Асмодей перебарывает рвущееся наружу рыдание, толкает черта в грудь и выходит — огненно-рыжий, обиженный, обманутый. Кристьен еще долго вспоминает эту сцену, когда Асмодей цапается с ним на работе, пытается задеть, обидеть. Он не злится на демона, он прощает ему все, он поддерживает с ним дружеские отношения, не давая тому выйти за грань. Он виноват перед Асмодеем. И пытается загладить вину: выделяет его среди остальных, дает преимущества, относится к нему снисходительнее и добрее, чем к остальным. Только вот тому, смотрящему на него с жадным отчаяньем, нужно совсем не это.