Билет в одну сторону

Снизу послышался грохот, сдавленное чертыхание, непонятный стук, как будто упало что-то деревянное. Комацу перевернулся на другой бок и накрылся с головой одеялом. Если его грабят, то пусть только не будят. Успокаивание Рин заняло больше времени и шоколада с мороженым, чем он рассчитывал. Девушка умирала со стыда, отказывалась ехать в тюрьму, однако и от Зебры отказаться не могла. Что называется "и хочется, и колется". Ей стыдно за свое поведение, за то, что не сумела сохранить секрет. И одновременно радостно, что не надо ничего скрывать. А если бы она не нравилась Зебре, тот вряд ли бы стал молчать. Эти доводы Комацу и приводил по сто раз в час, пока Рин более-менее не вошла в привычную колею и не умчалась в лабораторию. А сам он вернулся домой, где "подоил" обрадовавшиеся возвращению тюльпаны, а нервы успокаивал в компании с улиткой. Она пила из огромной миски, Комацу - из бутылки, привалившись спиной к теплому боку. Снизу кто-то разбил тарелку, и парень поднялся, потянулся. Безумно хотелось спать. Он относился не к совам, ни к жаворонкам, нечто среднее, зато имел удивительную и вредную особенность: в первые пять минут после пробуждения жутко хотел убивать, проявлялись мерзопакостные стороны его характера. Поэтому Комацу посидел пять минут на кровати, пока не понял, что больше не жаждет крови того, кто разбудил его. Запасные ключи от дома имелись только у Рин, впрочем, вряд ли для охотников маленькая деревянная дверь стала бы серьезным препятствием. Однако все в округе знают, что у отшельника Темного леса красть нечего, он сам живет собирательством. На кухне сидел Небесный царь Сани собственной персоной. Комацу с тоской посмотрел за окно, где небо еще темнело и не подавало никаких признаков рассвета. - Утро добрым не бывает! - поприветствовал он гостя и пошел к плите. - Есть будешь? - Да, - охотник проводил парня в потрепанной футболке, стареньких шортиках странным взглядом, от которого хотелось передернуть плечами, сбрасывая его. Но Комацу был еще слишком сонным, чтобы стесняться. Сам Сани выглядел на все сто: свежая рубашка, стильные брюки, обтягивающие длинные ноги, начищенные ботинки. Хотелось покусать его. - Так приготовил бы, чего меня будить? - Рин влюбилась! - трагически провозгласил охотник. - Я тут не при чем! - тут же открестился Комацу. - Рин влюбилась в Зебру!!! - заломил руки Сани. - И чтобы сказать это, ты разбудил меня... в половину четвертого утра?! - Комацу повернулся лицом к собеседнику, крепко сжимая рукоять чугунной сковороды. Как говорится, лучшее орудие всех домохозяек. - Ты не понимаешь, Масик! - возопил охотник. Комацу выгнул бровь, с трудом сдерживая смех. В Сани погибает актер драматического театра. - Это же Зебра! Вульгарный, уродливый дикарь, ни капельки не изысканный, понятия не имеющий, что такое настоящая гармония. - То есть он идеально подходит Рин, - сделал вывод парень. Сани захрипел, а Комацу рассмеялся. Поставил перед ним тарелку с разогретой лазаньей с соусом чили и травами, разлил вино. Сам сел на второй стул. - Не могу понять, что тебя больше всего беспокоит? То, что это Зебра или то, что Рин вообще влюбилась? Сани вмиг стал серьезным, покрутил в руках вилку. Даже не заикнулся о гармонии, значит, действительно беспокоится. - Зебра... он грубый, бестактный. Он обидит Рин, и сестра будет страдать. Что бы я ни говорил, я не позволю ее обижать. Но и сражаться с Зеброй.... Дело даже не в том, насколько он силен, его силы я как раз-таки и не боюсь. Комацу понимающе кивнул. - Он твой товарищ с самого детства. Сан вскинулся, но промолчал. Лишь вилка погнулась. Парень достал вторую из ящика, протянул охотнику. - Единорожек, с твоей сестрой я знаком не первый год. Поверь мне, Рин немного... мазохистка, - Сани поперхнулся. - Ей нужен не обычный мужчина, а тот, кого потребуется завоевывать, тот, кто не даст ей утонуть в рутине. Зебра, ты прав, дикий, свободолюбивый, даже если он сидит сейчас в тюрьме, значит, ему для чего-то это нужно. Я ощущал его силу, он мог бы запросто выйти оттуда, как мне кажется. Он не умеет быть добрым, явно, по крайней мере, как Торико или Коко, но это не означает, что он плохой или злой. Если он признает Рин своей, порвет за нее любого на части. Но и не даст ей забыть, что за любовь требуется бороться, ее нужно поддерживать. Ой, да и просто Рин тянет на плохих парней. - Она бегала за Торико, - вставил Сани, делая глоток вина. В груди разлилось приятное тепло, когда охотник в наслаждении прикрыл глаза. Значит, понравилось. - Детская влюбленность, с кем не бывает? Они помолчали какое-то время. Комацу осознал, что очень уютно сидеть на маленькой, тесной кухне маленького домика с охотником наедине. Когда лампа над головой создает неяркое, теплое освещение, сбоку слышится стук мотылька о стекло, стрекочут цикады. Пахнет тестом, помидорами, мясом и травами, а еще - невесомой, солнечной сладостью вина. И совсем немного свежестью самого Сани. Так уютно сидеть с ним за одним столом, кормить своими блюдами, ощущая, как соприкасаются их ноги. - А ты? - неожиданно задал вопрос Сани. - Что предпочитаешь ты? Комацу отвлекся от размышлений, не сразу понял, к чему задан вопрос. - О, у нас с Рин вкусы разные. Посмотри на меня, я же страшненький, как мои планы на выходные. Мне нужен человек, который примет меня со всеми моими заморочками, вредным характером, ядовитым языком. Кто сможет съязвить в ответ, а не обидеться вусмерть. Потому что я не умею разговаривать по-другому, защитный рефлекс и все такое, - парень задал себе вопрос, какого черта он разоткровенничался? Все ночь виновата и собственная сонливость, иначе черта с два он бы стал раскрывать перед склочным охотником душу. Поэтому, пока не наговорил лишнего, повар поднялся, хлопнул ладонями о стол. - Ладушки, я пошел спать. Если захочешь добавки - загляни в холодильник. Там еще не все мыши повесились. Как говорится, молоко в козе, суп на плите - вытри. Будешь уходить, не буди, захочешь спать - запасные одеяла в шкафу в гостиной, на диване не поместишься, так что ляжешь на пол. Спокойного остатка ночи. Пока Сани хлопал глазами и переваривал инструкции, Комацу смотался к себе в спальню, закутался в одеяло, пряча красные от смущения щеки, и благополучно вырубился. Доконали его эти посетители, сплошная нервотрепка. Проснулся он все так же, закутанный в одеяло, но посреди грибного леса. Светило яркое солнце, красно-коричневые и сливочно-белые шляпки пятиметровых грибов поднимались к синему-синему небу. Комацу лежал в тени одного такого великана, на слегка жестковатой траве, что колола его через одеяло. Какие качественные у него галлюцинации спросонья! - Проснулся наконец-то! - подозрительно радостно оповестил знакомый голос. Комацу повернулся туда, где из-под соседнего гриба ему помахал рукой Небесный царь Сани. - И что я здесь делаю? И вообще, здесь - это где? - Появилась информация, что браконьеры собираются похитить янтарное мясо из Императорского мамонта. Президент МОГ дал нам задание предотвратить кражу. Я подумал, что тебе будет интересно посмотреть на мамонта, - с невинной улыбкой ответствовал охотник, а в глазах черти танцевали самбу, румбу, в общем, зажигали, как могли. - И сколько я спал? - Полтора дня. Мы вылетели сразу же, как только ты заснул. Потом Торико поцапался с роботом на арене Колизея, приручил настоящего боевого волка - великолепное животное, кстати - мы столкнулись со скальными големами, и один, раздраконенный боевым эндорфином Рин отправил нас в полет. У Комацу голова пошла кругом. Его жизнь снова перевернулась, а он так хотел отдохнуть, расслабиться, не думать ни о чем, просто прогуляться по лесу, покататься на улитке. И все планы обломали эти... гады! - И я все это время проспал? - Ага, сам поражен, насколько крепко ты спишь. Из пушки не разбудишь, хотя когда големы кричали, ты вроде бы попытался проснуться. Комацу честно постарался припомнить сей эпизод, но не вышло. Он помнил, как готовил почти сутки для Рин, потом тащился в самолете, затем в машине до тюрьмы, вел ее обратно, ехал к ближайшему городку, от которого пешком шел до своего домика, где затем почти половину дня собирал цветы у тюльпанов. И все это время спал урывками, не удивительно, что его вырубило. А за это время его могли убить робот, боевой волк, браконьеры и скальные големы. И он даже знает, кто в этом виноват! Ох, уж этот хитрый взгляд. - Я убью тебя, Сани! - прорычал он. Выпутался из одеяла и метнулся к охотнику. Тот перехватил его еще на подлете. - Зато ты выспался. Не все же тебе меня дразнить, - возмутился мужчина. Комацу задергался сильнее в невидимых, но ощутимых путах. Странно, он-то считал, что Сани невозможно почувствовать без особого чутья, как у охотников. Эта... эта зараза выдернула его из дома, без одежды, голодного, холодного. Навстречу настоящей гибели. И теперь еще хочет, чтобы он веселился! - Я убью тебя, единорожек! Готовься, как только освобожусь, сразу же завью тебе волосы в мелкие кучеряшки, - страшная угроза, особенно для Сани. - Тогда я просто не дам тебе освободиться, - пропел охотник, снова закутал Комацу в одеяло, закрепил получившуюся куколку своими касаниями и потащил его в нужную сторону. Сначала Комацу попытался вырваться, но затем смирился, успокоился и даже задремал под мерное покачивание касаний. Сани, словно чувствуя его состояние, расправил плечи. - Не расслабляйся, я все еще злюсь! - буркнул Комацу. - Устрою тебе коктейль "Спящий засранец". - Это как? - живо заинтересовался охотник. - Снотворное пополам со слабительным, - мстительно заявил парень. Сани перекосило. Они оба замолчали, когда перед ними появилось болото. Сани преодолел его легко, но Комацу, стоило только глянуть вниз, замутило. - Эй, ты чего? - забеспокоился охотник, когда его ноша приобрела нежно-салатовый оттенок. - Высоко и падать глубоко, - выдавил из себя парень. - Я же тебя держу, Масик, - закатил глаза охотник. И его касания сжались сильнее, словно давая понять, что да, действительно, держит. Стало чуточку легче. На том берегу... туша животного с вырванными глазами и сердцем. Сани сжал кулаки, от него исходило напряжение, нет, даже ярость. Комацу выпутал руку, сжал плечо охотника. - Идем. Тот кивнул, обошел мертвое животное. Комацу также старался не смотреть в его сторону, но понимал, что счет охотника к браконьерам растет. - Слушай, на самом деле, единорожек, зачем ты захватил меня с собой? - спросил просто, чтобы отвлечь. - Вообще-то, это не только моя идея. Рин ее поддержала, - Сани хмыкнул. - Сказала, будет тебе месть за что-то, что ты вытворил в тюрьме. Комацу засмеялся. От подруги и не такого ожидать можно было. В принципе рецепт упомянутого коктейля-угрозы она в свое время и подсказала. Дальнейшее Комацу не хотел бы вспоминать никогда. Ни разъяренных скалозубов, ни падающего, огромного, как метеорит, мамонта. Ни израненного Коко, который, победив робота, свалился без сил, и Комацу поил его водой, поддерживая осторожно под голову. Даже одеяло выпустил и расстелил, чтобы охотнику было удобнее. Его друзья там, внутри этой гигантской туши, замершей неподалеку на... на заднице. И кто знает, что там происходит, столкнулись ли они с браконьерами или нет. Хорошо хоть, его оставили снаружи, от него все же толку там не будет никакого. Впрочем, у него есть время продумать месть Рин и Сани. Не просто за то, что он скачет по плато в стареньких вещах, а за то, что босиком - все ноги себе исколол, пока убегал от скалозубов, яда Коко и выстрелов робота браконьеров, с которым тот дрался. - Все будет в порядке, - Коко улыбнулся. - Я знаю. Я уже придумал, как им отомщу, - сладко улыбнулся парень. И тут огромный мамонт чихнул! О, бальзам на душу Комацу. Сани вылетел вместе с чихом из широкой пасти, кувырком, среди прочего мусора и мертвых животных, растрепанный, в порванной одежде. Жаль, с собой у Комацу не было фотоаппарата. Такие кадры пропадали! Сани закрыл лицо, чтобы не показывать синяков. - Единорожек! - нараспев произнес Комацу, силой отдирая ладони от моськи охотника. - Я ведь все равно увижу. Сани, не стесняйся, шрамы украшают мужчину. - Это не шрамы, я просто неудачно упал. - Конечно-конечно, как скажешь, - покивал Комацу. - Охотник с касаниями, способных ходить по любой поверхности, неожиданно упал, споткнувшись... о кочку. Коко с трудом удерживался от смеха. Его-то Сани дразнил дремучим змеем, вот и пришла расплата. - Ах, как будет смеяться Торико, когда вернется, а ты тут такой красивый, с не обработанными ранами, - Комацу все еще пытался отодвинуть руки охотника от лица, но не ему тягаться в силе с Царем. Тот сдался при одном лишь упоминании Торико. А ведь вместе с ним вернется ехидина Рин, которая точно не упустит возможности поддразнить брата. - Ладно, обрабатывай. - О, спасибо, ваше царское величество! - закатил глаза Комацу, подтягивая аптечку. - Ну, как ребенок, честное слово. Как на пару с Рин пакостить бедному и несчастному мне - так они первые, а как по башке за получать за свои проказы, так и нет их. Но раны обрабатывал аккуратно, осторожно, чтобы не причинить боли, умыл, почистил ссадины и царапины, разбитые скулы. Сердце билось как сумасшедшее от близости постороннего человека, щеки вспыхивали румянцем. Сани смотрел внимательно, пристально, как на добычу. - Лучше молчи, а то изрисую тебе зеленым антисептиком все лицо! - предупредил Комацу. Обработал раны Коко и сел на камень неподалеку, чтобы посмотреть на мамонта. Все же... стоило проснуться в грибном лесу. Поистине великолепное животное, грозное, по-своему прекрасное. А его размеры потрясали любое воображение! Комацу прикрыл глаза и попытался представить себе вкус того самого янтарного мяса. Будет интересно попробовать его. На ребят он уже не злился, все же приключение, пусть и в одеяле, удалось. Но это не значит, что Рин избежит праведного гнева. Пусть только выберется. Сани и так свое получил. - Прости, - охотник присел перед ним на корточки. Комацу удивленно отвлекся от созерцания застывшего мамонта. - Ты о чем? Сани кивнул на избитые ноги. Надо же, а он и забыл уже. Конечно, пока он не двигался, раны не слишком беспокоили. Хотя бы ботинки догадались взять, бестолочи. - Ничего, ты свое уже получил, - захихикал парень. Сани помрачнел, высокие скулы окрасил румянец. И тем не менее он взял одну ногу Комацу и стал обрабатывать ее. Парень покраснел. Для него никто и никогда не делал подобного. Сильные руки, уверенные движения. Сани казался погруженным в работу. Сердце билось где-то в горле. А потом все снова понеслось вскачь. Сани прикрыл глаза, чтобы отвлечься на минуту. К середине путешествия за янтарным мясом, идея притащить сюда спящего Комацу уже не казалась такой веселой, как в самом начале. Тогда они с Рин думали, что охотник просто придет, парализует мамонта, и они разойдутся. Поэтому и притащили свернувшегося куколкой Комацу. Все пошло не так. И тем не менее.... Воспоминания о том, как парень пытался вырваться из касаний, чтобы ударить посильнее, вызывали улыбку. Комацу неисправим! А вот его разбитые ноги. Они слишком привыкли к своим Клеткам гурмана и даже не подумали о том, что их товарищ - самый обычный человек, без всяких способностей. И что он не может бегать босиком по плато от высокоуровневых ингредиентов и не пострадать совсем. Ножка в руке казалась маленькой, хрупкой. Сани точно знал, что может сломать ее всего одним движением. И потому было страшно приложить больше усилий, страшно ошибиться с простым нажимом. Комацу злился, всерьез, а Рин говорила, что приятель крайне обидчив и ничего не забывает. И частенько - не прощает. Вот и сама сестрица поглядывает настороженно, исподволь, ожидая какой-нибудь гадости. И ведь даже то, что она побывала на больничной койке после победы над браконьерами, не спасет ее от расправы. Но Комацу сидел довольный, болтал ногами, наконец-то переодевшийся в нормальную одежду, которую ему отыскали в безграничных закромах МОГ. И старательно отводил взгляд от провинившейся подруги. Рин тяжело вздохнула, а Сани стало неуютно. Слишком он привык к их пикировкам. Мясо заставило их засиять в буквальном смысле слова, а Комацу, добавив пару специй, только усилил сияние. - Эх, зря ты не хочешь становиться профессиональным поваром! - Торико зажевал еще одну порцию, поданную ему Комацу. - Не надо мне такого счастья. Иначе не смог бы путешествовать с вами. - Ты забавно выглядел в одеяле, на руках у Сани. Он даже не касаниями тебя таскал, - поделился радостный Торико. Комацу весело взглянул на Царя. - Даже не касаниями? Ну, надо же, какая честь! Не надорвался, милый единорожек? - Одеяло весило больше тебя, милый суповой набор, - парировал Сани. Рин предупреждала, не трогать маленький рост Комацу. Иначе тот разозлится. Сама Рин вздохнула. - Кома-ацу, - протянула она, - ну прости ты меня, идиотку. Что хочешь сделаю, только прости. - Что хочешь? От своих слов не отказываешься? - оживился парень. - Не-эт, - это уже с настороженностью. Если бы такую улыбку Комацу увидели браконьеры, сбежали бы так далеко, как могли. - Я попросил отложить янтарного мяса. Нам разрешили отвезти его в Медовую тюрьму, представляешь? - радостно оповестил он подругу. Та поперхнулась и жалобно взглянула на друга. - Ага, ага, - закивал тот. - Завтра и едем. Я у них на кухне его приготовлю. Рин молча ударилась лбом о стол.