Билет в одну сторону

Комацу выплеснул очередное ведро грязной воды и с наслаждением выпрямился, массируя усталую поясницу. Последние несколько дней он только и занимался тем, что приводил дом в порядок. Заблестели многочисленные окна, нежеланные квартиранты в виде жучков, паучков, тараканов, семейств полевых мышей и парочки змеек вынуждены были покинуть обжитые места. Ему показалось, или они чуть ли не плакали, когда уходили? Комацу фыркнул. В сундуке, помимо рубашек, обнаружились даже кальсоны с кружевами. Парень ни за что бы не надел их, даже под страхом смерти, но должен был признать, что ткань была отличной. Тряпки из нее получились - загляденье. На второй день ему удалось даже обнаружить кладовую под лестницей, небольшое, полутемное помещение, забитое разнообразнейшим хламом, стащенным сюда предыдущими жильцами. Половину из этого Комацу выбросил по причине полной негодности, выскреб еще тонну мусора и сжег его во дворе. Зато небольшие пейзажи привел в чувство, подлатал, и они заняли свое место на стенах в доме, заменив собой непонятное нечто, висевшее ранее. Отскреб стены, полы и даже потолки до скрипа. Побелке, обнаруженной все в той же кладовой, обрадовался, как родной. И вскоре в домике посветлело, потолки стали казаться выше. Вычистил диваны и кресла, обработав их попутно средством от нежелательных насекомых. Только клопов ему дома и не хватало. Ванную он оставил напоследок, рыжие разводы, гудение и скрип кранов, темная вода из забившейся системы его немного пугали. До этого он вполне обходился водой из речки, но не может же так продолжаться бесконечно. В прошлой жизни Комацу жил один, рассчитывать приходилось только на себя. Ничего удивительного, что во времена, когда сантехника и плотника не дождешься, ему приходилось все делать самому. Он научился прочищать трубы, разбирать их, менять прокладки, ловко орудуя разводным ключом. Эти навыки пригодились ему в нынешней жизни. Пара дней скрипа, топота, приглушенных ругательств, одну затопленную ванную спустя он привел сантехнику в надлежащий вид. Благо о ее состоянии заботилось само дерево. Оставался только подвал. Кладбище ингредиентов. Спускаться туда Комацу, если честно опасался. Как и всякий человек, он смотрел в свое время фильмы ужасов. И жутко боялся темноты. Ему было страшно представить, что могло вырасти из просроченных продуктов, забытых в спешно покинутом доме. Но делать нечего, ему нужно же хранить где-то собственные запасы. Комацу поднял крышку на кухне и охнул от густого запаха затхлости и гнили, сразу же атаковавшего его. Брр, мерзость! Включил свет и стал осторожно спускаться по лестнице. Небольшое полутемное помещение, освещаемое лишь маленькими светильниками на стенах и лампочкой под потолком. Прямоугольное, протяженностью метров двадцать, оно было разделено на секции, предназначенные для хранения разных видов ингредиентов. В углу Комацу обнаружил несколько клеток - для живых деликатесов. Но прутья у них уже давно покрылись толстым слоем ржавчины и пришли в полную негодность. Земляные стены, потолок и пол оплетали корни-дерева дома, по ним то и дело кто-то пробегал. Что-то шуршало, пищало в тени. А затем Комацу нашел источник мерзкого запаха. Его чуть не вырвало. Сгнившая картошка и миндальная капуста, в которых копошились жирные земляные черви. Парень отошел, прислонился к стене. Пожалуй, это будет сложнее, чем он думал. Вооружившись остатками тряпок, лопатой и ведром, он вновь спустился вниз. На нос он повязал самый толстый платок из своих запасов. Старательно сдерживая порывы желудка вывернуться наизнанку, принялся сгребать гниль в ведро и выносить на улицу, на окраину леса. Растения там куда более хищные и голодные, они сами отлично переработают остатки своих сородичей в перегной. От вида червей мутилось, парень то и дело давил рвотные позывы. Но с каждым ведром возникало привыкание, становилось чуточку легче. Это были долгие два часа. Комацу внимательно проследил, чтобы не осталось ни одного паразита внутри секций миндальной капусты и картошки. Присыпал там все новым слоем земли, пообещав посадить здесь особые виды ночной травы, что помогает сохранять свежесть ингредиентов. Выглядеть будет гораздо эстетичнее. Когда Комацу сам искупался, оттер с себя грязь и рухнул в чистую постель, ему показалось на миг, будто по дому пронесся легкий вздох облегчения. Но, может, это было уже сон? - ...ацу! Комацу, открывай, я знаю, что ты дома, - раздавался с улицы знакомый голос. Кто-то усиленно барабанил в дверь. - Ну не мог же он умотать за приключениями вот так сразу, не прибравшись в доме? Это не в его духе, - пробормотала Рин. - Не мог, не мог, - зевнул Комацу, высовываясь в окно. - Сейчас спущусь, не шуми. Девушка втащила в дом две огромные коробки. - Вот, пришла поздравить тебя с новосельем. Отпразднуем? - лукаво улыбнулась она. В коробках оказались тарелки, ножи, вилки, ложки, пара половников и кастрюль. Все, что нужно на первой время для кухни. Парень улыбнулся. Подруга знала, что у него с собой только одна кружка, купленная на барахолке, вот и позаботилась. - Сейчас что-нибудь придумаем, - он улыбнулся. - Подожди меня здесь. - Угу, - Рин принялась распаковывать свои дары, расставлять их по полочкам и шкафчикам, в точности копируя расстановку прежней квартиры, в другом мире. Комацу умылся, переоделся и вышел на улицу. Винные тюльпаны зацветали не все сразу, и вино в каждом находилось разное - в зависимости от цвета. Поэтому иногда повара путали и смешивали букеты, не различая оттенки. К тому же, цветы не каждому давались в руки. Ингредиент особого приготовления, хотя уровень его и не был высок. Комацу прикрыл глаза, прислушался к себе и природе вокруг. Он заметил, что вместе с этим телом ему досталось умение слушать и слышать различные ингредиенты, их почти неощутимые голоса. Вот и сейчас он точно знал, какие тюльпаны уже созрели и мечтают отдать свое вино ему. Он подошел к оранжевому, с поразительным карамельным оттенком. Тонкий запах, смесь солнца и меда. Не слишком крепкое, то, что нужно с утра для беседы с подругой. А еще... он полюбил этот мир. Необычный, яркий, полный разноцветных, радужных красок и необычных явлений, вещей, ингредиентов, он казался воплощением сказочной фантазии. И он дал Комацу то, о чем тот мечтал всегда - жить, не оглядываясь на проблемы с деньгами, жильем и прочим. Здесь все было гораздо, гораздо проще. И можно было путешествовать, потому что по возвращении всегда ждал уютный домик. Ему хотелось исследовать этот мир, узнавать все новые и новые его грани. Он полюбил этот мир. - Привет, - ласково улыбнулся он, погладив бархатную чашечку цветка кончиком пальцев. - Не поделишься со мной вином. У нас с подругой праздник - новоселье. Доброе слово, как говорится, и кошке приятно. Тюльпан зазвенел, сначала напряженно, насторожено, а затем - раскрылся. В подставленную чашку полилась широкая струна золотистого, медового вина. Комацу подставил вторую чашку, наполнил ее. - Спасибо, - с благодарностью погладил тюльпан еще раз. Тот зазвенел и словно вздохнул, освобожденный от своей тяжкой ноши созревшего сока. Комацу осторожно, чтобы не разлить напиток, поднялся. И тут зазвенели остальные тюльпаны на лугу. В этом перезвоне слышалась тревога, беспокойство и негласное требование остаться. Комацу улыбнулся. - Я еще вернусь, обещаю. И обязательно соберу сок у каждого из вас. Звон стал радостнее. Комацу направился в дом, поставил перед подругой чашку. Затем снова вышел, нарвал немного фруктов с деревьев у окраины леса, тоже выставил их в качестве завтрака. - Пробуй и рассказывай, что у тебя стряслось. Рин вскинулась, подняла брови, затем усмехнулась. - Ты всегда знал меня лучше всех, Комацу, - хмыкнула она. Сделала глоток. Глаза ее округлились, она посмотрела в чашку. - О, это восхитительно! Солнечный, жидкий свет течет мне в горло вместе с этим вином. Где ты достал его? - Ты не заметила? Вокруг растут винные тюльпаны. - Они не даются в руки каждому, - прищурилась подруга. - А мне вот дались, - показал язык Комацу. - Ладно, выкладывай, что у тебя за проблемы. - Ты знаешь про Клетки гурмана? - Рин захрустела яблоком. - Клетки, открытые богом охотников Акацией. Даруют своему носителю необычайные возможности, и бла-бла-бла, - Комацу покрутил рукой в воздухе. - Знаю то же, что и остальные. - Я оказалась носителем этих Клеток. Как и мой брат. И его друзья. Правда, у меня, кажется, это сказывается только на регенерации и силе. - Угу. - Но и это еще не все. Я адаптировала память Рин. И... представляешь, она была, как мартовская кошка, влюблена в друга своего брата. Охотника Торико! Сохла по нему, строила глазки. Ничего вокруг не замечала! - возмущение так и лилось из девушки рекой. - Она даже щеку себе порезала, чтобы были шрамы, как у него. Но забыла о зеркальности отражения и перепутала стороны. Не понимаю, как можно быть такой... такой... - она всплеснула руками, у нее даже не нашлось слов. - Вспомни, как ты вела себя рядом с Димкой? - хмыкнул Комацу. Рин поморщилась. - До членовредительства еще ни разу не доходила. - Ну хоть на этом спасибо, - выдохнул парень. - Не хватало мне тебя еще от этого откачивать. Ты забываешь, у нас там вопрос с этим короткий - в психушку и все дела. - Это да, - Рин поежилась. - Здесь по-другому. Но все равно... портить лицо ради парня... - Ну, может быть он добрый, умный, смелый, красивый и далее по списку, - фыркнул Комацу, который этого Торико ни разу в глаза не видел. - Симпатичный, не спорю, но не в моем вкусе, - скривилась Рин. - И если предыдущая я была в него так влюблена, а нынешняя ничего к нему не испытывает... придется притворяться, что он мне нравится, а я этого не хочу. Комацу закатил глаза. - Рин, помнишь, у нас говорили, что женщины с Венеры? Венера - единственная планета, вращающаяся против часовой стрелки. И это наиболее четко говорит о женской логике. Будь женщиной, сострой из себя блондинку, в конце концов! Что-нибудь в духе "повзрослела, выросла из детской влюбленности" и так далее. Но ведь это не единственное, что тебя беспокоит, - проницательно заметил он. Рин покрутила в руках чашку, рассматривая медовое содержимое. Затем подняла глаза на друга. - Иногда меня тревожит... не слишком ли быстро мы привыкли к данному миру? Нет, я помню, что была Настей, но уже даже в мыслях называю себя Рин. Как будто та жизнь куда-то отодвинулась, стала такой далекой... - Как детские воспоминания, - подхватил Комацу. - И я боюсь забыть прошлую жизнь. Не хочу забывать, не хочу становиться этой Рин, влюбленной по уши в Торико. Хочу остаться собой. - Так оставайся, - пожал плечами парень. Рин вскинула голову. - Да, мы быстро адаптировались, стали частью этого мира. Но наши характеры остались неизменными. Исчезло все ненужное, наносное, шелуха, вроде имен, фамилий, внешности. Но то, то составляло нашу суть, осталось прежним. Наши темпераменты, характеры, интересы - это все мы, пусть теперь и зовемся по другому. Разве ты сама не замечала этих отличий от прежней Рин? Комацу, например, был мягким, добрым, трусливым парнем. Обожал лук и готовить, хотел стать поваром. Я же домосед, мечтаю бросаться из крайности в крайность: либо путешествовать, либо не вылезать из дома. И терпеть не могу лук. И твое отношение к Торико - лучшее доказательство моим словам. Рин обдумала слова, хмыкнула. Комацу видел, как ей стало легче. - Тебе следовало бы стать психологом. - Я проходил курсы психологии, - отмахнулся тот. - Кстати, - Рин снова стала прежней: веселой, любопытной, - как тебе в мужском теле? - Уже привык, но по утрам... все еще немного неудобно, - Комацу поморщился, поерзал на стуле. Рин захихикала, когда поняла, что он имеет в виду. - У тебя золотые руки, Комацу, - с насмешкой и намеком пропела она. - Я ЭТО не трону, - категорично заявил парень. - Не настолько еще привык... - его лицо исказила брезгливая гримаса. Рин захохотала. - Как же ты в туалет ходишь? Насколько я знаю, мужчины... - Сидя! - рявкнул Комацу, покраснев до кончиков ушей. Уже тише произнес: - Нет, со временем я привыкну, но не сейчас... еще не готов к таким... экспериментам. - Ну, найди себе девушку хорошую, - посоветовала подруга. Комацу покраснел еще больше, стал одновременно мрачнее. - Меня они не интересуют, - пробурчал он. - Как был в прошлой жизни по мальчикам, так и в этой остался. - О.... Ого! - осмыслила новую информацию Рин. Комацу сгорал от неудобства. Он не привык стыдиться своих интересов, но вот как отнесется к этому подруга.... Рин подошла к нему, обняла за плечи. - Так даже лучше, - проникновенно заявила она. - Ничто не испортит нашу дружбу. И парня мы тебе найдем. Самого лучшего. - Рин! - Комацу поморщился. - Я ЕГО даже в руки взять не могу, а ты уже о свиданиях и сексе говоришь. Девушка задорно расхохоталась. Комацу тоже улыбнулся. - Но я рад, что ты от меня не отвернулась. Рин заглянула в глаза друга. - Никогда и ни за что, - пообещала она. Остаток дня Комацу показывал свои владения, собирал вместе с Рин вино у тюльпанов и разливал его по привезенным недавно бутылкам. Подруга смеялась, что шеф сожрет ее, если она из поездки к алкогольному полю не привезет ему сувениров. И вроде пьяница, таких Рин не терпела никогда, но... очень хороший человек. Подруга уже легла, и солнце медленно садилось за горизонт. Ало-золотые лучи окрашивали в песочные и багряные тона весь мир, играли отсветами охры на тюльпанах и траве. Комацу сел на крыльцо, вдыхая аромат цветов. Мирно журчала река, шелестели таинственное камыши у дома. Дом.... Как же все-таки хорошо дома!