Билет в одну сторону

- Не понимаю, почему я тащусь с вами, в столь непрелестной компании, - кривился и причитал Сани по дороге к месту нереста Иглобрюхого кита. Они доехали на поезде до Пещерного пляжа, а затем стали спускаться в подземный лабиринт. Коко предупредил, что там водятся опасные твари и чудовища высокого уровня поимки. И велел в случае опасности держаться за спинами охотников. Комацу с Рин пожали плечами и не стали спорить. Все же ударная сила здесь не они. Спускались цепочкой. Впереди шел Коко. Как просветил неугомонный и неунывающий Торико, он видел намного лучше всех остальных людей, свет или тьма - для него не было разницы. А еще Коко оказался жутко ядовитым типом, за ним охотились ученые, желающие провести эксперименты и изъять яд для приготовления универсального противоядия. Поэтому Коко забросил ремесло охотника, чтобы не попадаться им на глаза, и пользовался только своим вторым даром - предсказанием по электромагнитным волнам и импульсам. За Коко шагал Торико, как обладатель самого острого слуха. За ним Рин с фонариком. Замыкали шествие Комацу с Сани. Охотник прикрывал всех с тыла. - Не занудствуй, - махнул рукой Комацу. - Лучше съешь Трескучий грибочек. Их тут уйма! - Не стану я есть всякие непре... ффрр-ффых. Спасибо играм в волейбол в прошлой жизни и нынешним тренировкам, благодаря которым Комацу вновь научился высоко прыгать. Может, недостаточно, чтобы дотянуться до лба или носа охотника, но достаточно для того, чтобы запихнуть ему в рот грибочек. Сани недовольно пофырчал, затем разжевал. На лице его появилось удивление. - Ага, - кивнул Комацу в ответ на незаданный вопрос. - Я добавил к нему немного специй. - А мне, Комацу? - тут же появился рядом вечно голодный Торико. Комацу отдал ему часть грибов, остаток честно поделил между Рин и Коко. Последний выглядел крайне удивленным, но грибы взял, растерянно поблагодарив. Комацу вернулся к Сани. - Только не говори, что тебе не хотелось вновь пуститься в путешествие вместе со своими друзьями, - тихо проговорил он, смотря на весело размахивающего грибом Торико, который что-то объяснял Коко. Рин оглядывалась по сторонам, то и дело поправляя браслет с эндорфиновыми зарядами. Нервничает. Ничего, ей полезно встряхнуться, а то совсем заплесневеет в этом своем Центре. - Я не... - возмущенно начал охотник. - Все равно не поверю, - прервал его Комацу. Неожиданно Коко остановился. - Здесь глубокий провал. Придется спускаться, другого пути нет, - он начал разматывать прихваченную с собой веревку. Прикрепил ее к выступу. - Я пойду первым. - Я с тобой, - тут же вызывалась Рин, которая, помня об увлечении своей предшественницы, опасалась оставаться с Торико наедине. А спускаться самостоятельно... зачем, когда есть такие мужчины? Коко выглядел ошеломленным, когда девушка обхватила его за шею и вопросительно взглянула. - Мы идем? - А... ага, - он потряс головой и стал спускаться. Видимо, нечасто его баловали прикосновениями и добрым отношением, если он так относится к каждому доброму слову и взгляду. Ничего, разморозим, не в первой! Торико с гиканьем заскользил следом, как заправский Тарзан. Комацу подошел к краю пропасти, взглянул вниз. Ему стало нехорошо при мысли о том, что придется болтаться на тоненькой веревке на такой высоте. Голова закружилась. - Тогда я с тобой, - категорично заявил он, залезая на спину опешившему Сани. Охотник открыл было рот, чтобы дать отпор бесцеремонному вторжению в личное пространство... и замер. Потому что ощутил быстрое биение сердца Комацу, его прижавшееся маленькое тело. Руки, обхватившие за шею, подрагивали. И сколько же мужества потребовалось ему, чтобы не признаться в собственной слабости, игнорируя ее, пойти дальше. В довершение всего Комацу обхватил его ногами за талию, прижавшись еще крепче, как будто пытался слиться с охотником, стать его частью. Сани поморщился, когда руки слишком сильно сдавили шею, но промолчал. Сердце ядовитого соперника и так билось быстро, еще инфаркт заработает такими темпами. Охотник убедился, что все достигли дна, и отвязал веревку. Ему она была не нужна. - Ты правда так боишься высоты? Комацу, белый, словно мел, коротко кивнул. - Закрой глаза, станет легче, - посоветовал Сани. Это неправильно, чертовски неправильно. Комацу должен язвить, наглеть, улыбаться своей нахальной улыбкой, бесить одним только присутствием. Но никак не дрожать от страха, сжимаясь в комочек, до судороги стискивая руки. Это неправильно. Это не Комацу, пикировки с которым заставляли чувствовать себя живым. Это не тот Комацу, к которому привык Сани. Охотник шагнул в пропасть, и парень охнул. Впервые Сани задумался о том, сколько же ему лет на самом деле. Комацу выглядел сущим ребенком, да и вел себя так же, но иногда... проскальзывало в его жестах, интонации нечто... нечто взрослое, серьезное. Опытное. - Сколько тебе лет? - задал вопрос он зажмурившемуся от страха человечку. - Двадцать шесть, - голос был тусклым, невыразительным. Сани с трудом остановил руку, что потянулась погладить его по голове, чтобы подбодрить. Какая глупость! Совершенно не прелестная! Его касания скользили по стене, с легкостью удерживая два тела в воздухе. Для Сани не было разницы, по какой поверхности шагать, касания помогали повсюду. Неожиданно темнота заполнилась зеленоватыми короткими росчерками. Морские светлячки, наверное, прилетели сюда с пляжа. - Открой глаза! - щелкнул он Комацу по лбу. Парень распахнул их. И снова охнул. На этот раз от восторга. В больших карих глубинах отражались светлячки на фоне темной стены. Они танцевали, создавали собственные узоры, как мерцающий снег, как будто они уже сейчас плыли под водой. Сани даже задержался, чтобы полюбоваться на столь прекрасное зрелище. Светлячок сел на кончик пальца Комацу, что удивило охотника. Насекомые были робкими, даже слишком. И пугливыми. Что же такое есть в парне, что они так доверчиво тянутся к нему, вьются вокруг, как заколдованные? В зеленоватом свете кожа Комацу светилась, как у привидения. И глаза наполнялись таинственным, потусторонним мерцанием. Словно и не человек. Сани тряхнул головой, отгоняя от себя глупые мысли. И продолжил спуск. Внизу их уже ждали. Трехглазая змея активно заплевывала ядом товарищей. Торико упал на землю, в стене над ним находилась обширная вмятина. Коко стал целиком фиолетовым, сдерживая действие яда Дьявольской змеи. А Рин старалась не высовываться, пряталась за камнями. Оттуда постоянно тянулись облака феромонов: обезболивающие и нейтрализующие. Сани вздохнул и обратил свои касания против ингредиента, пользуясь подсказками Коко и Торико об уязвимых местах, парализовал его и отшвырнул к стене. Комацу с затаенным восторгом и будоражащим ужасом смотрел на гигантскую змеюку ядовито-фиолетового цвета, с седой гривой и тремя глазами, находящимися на странных отростках. Пришелец из фильмов, а не животное. Трехпалые лапы пытались захватить добычу, а из оскаленной пасти стекала ядовитая, кипучая слюна, прожигающая пол не хуже кислоты. Становилось понятно, почему работа охотников так востребована. Справиться с таким чудовищем! Сам же Комацу не мог слезть со спины Сани: руки затекли, мышцы свело от страха. Ну, что поделать, если он до смерти боится высоты. Парализованная Дьявольская змея грузным кулем свалилась на землю. Прикосновения Сани являлись настолько тонкими, почти невесомыми, что даже при особой чувствительности ингредиент ничего не почувствовал. - Рин, помоги снять этот рюкзак, - фыркнул охотник, кивая на вцепившегося в него Комацу. Девушка тут же подбежала к другу, стала осторожно расцеплять побледневшие от недостатка крови конечности. - Совсем плохо? - с сочувствием спросила она, разминая и массируя сведенные лапки. - Ты знала, что на высоте с ним... такое происходит? - возмущенно вскинулся Сани, когда, наконец, Комацу отцепился и свалился мешком на землю. Торико и Коко подошли к остальной компании, пока Рин успокаивала друга и разминала ему тело. - Это ты его еще на аттракционах не видел, - пробурчала она. - У него не просто боязнь высоты, это фобия, в такие моменты тело ему отказывает напрочь. - Нельзя быть таким трусишкой, Масик, - язвительно заметил Сани. - Иди к праотцам, радужный еджинорожек, - выдохнул Комацу, поднимаясь. Пошатнулся, но Рин его поддержала. Он встряхнулся, расправил плечи. - Ну, все, я готов! - известил он. Торико радостно оскалился и тут же направился разрезать на куски Дьявольского змея. - Не пропадать же мясу, - пожал плечами охотник, объясняя свои действия. - Такая вкуснятина! - Твое поведение не прелестно, Торико, - фыркнул Сани, складывая руки на груди. Комацу оттащил Рин в сторону, заставил наклониться так, чтобы нос его уткнулся в мягкие, черные пряди, пахнущие ромашкой и зверобоем. - Дико симпатичное привидение с мотором, - прошептал он еле слышно. Рин сначала удивленно взглянула на друга, а когда тот выразительно поднял брови, вспыхнула, как маков цвет. - Иди ты... к праотцам, составь компанию братишке, - смущенно фыркнула она. Покачала головой. - Не такое уж и дикое, скорее... непосредственное и слишком... по-детски наивное. - М-м, - протянул Комацу. Дальше можно было не объяснять. Торико был... симпатичным, с натяжкой. Но внешность не имела значения для девушки. Ее Димка вообще был страшненьким рыжиком. Ее не тянуло на детскую непосредственность охотника, хотелось серьезного, мужественного поведения. Где только найдешь смельчака, который решится познакомиться с сестрой охотника за деликатесами Сани. Тот не убьет, нет, что вы, но задолбает своими комментариями наверняка. Торико тем временем своей техникой разделил змея на ровные куски. Мясо было розоватым, нежным, с мраморными прожилками. Прелесть. Комацу прикинул, какие специи прихватил с собой. Только ли к рыбе? Выяснилось, что не только. После недели жизни на плодах Бутылочного дерева, он мечтал о куске мяса. Кажется, его мечтам суждено осуществиться. - Интересно, что будет, если использовать к нему быстрый маринад? - задал сам себе вопрос Комацу, разглядывая мясо. С говядиной и свининой это проходило, а со змеиным мясом? Острый слух охотников за деликатесами - не просто выдумки. Торико повернулся к нему, как притянутый магнитом, с горящими от предвкушения глазами. - Комацу, приготовишь? - тут же попросил он. Ну, как можно отказать истекающему слюной ребенку? В следующий пещерный зал они пошли только через пару часов, после того, как Комацу порылся в своих загашниках, достал пару плодов Бутылочного дерева. В них отлично можно было мариновать мясо, это он уже проверял на практике. Маринад тогда пропитывал волокна гораздо быстрее, становился насыщеннее. Правда, материала для проверки, у Комацу было не слишком много. Они развели костер и поджарили замаринованное мясо. Охотники ели так, что за ушами трещало, а Рин потихоньку объясняла причину поистине чудовищного аппетита брата и его товарищей. Когда они используют техники, тратится уйма калорий и энергии, которую нужно восполнять. Через вкусную пищу. В зале перед подземным озером они нашли второго Дьявольского змея. Обездвиженного. Удивленный Коко сообщил, что подобное было под силу только одному человеку - знаменитому Обездвиживающему мастеру Джиро, ученику бога Гурманов Акации. Комацу это ровным счетом ничего не сказало. Он слышал об Акации и его поваре Фрозе, читал о них в старых книгах, которые находил в сети. Домыслы, выдумки, слухи с крохотными крупицами правды. Но так как он изначально не был рожден в этом мире, не впитывал его идеологию с детства, то и особого пиетета перед местными знаменитостями не испытывал, многих даже не знал. Предпочитал судить о человеке по его поступкам. Пещера с озером, где проходил нерест Иглобрюхий кит, заметно отличалась от остального лабиринта. Она вся была наполнена светом, сиянием. Белоснежный песок, прозрачнейшая вода. - Комацу, нырнешь с нами? - улыбаясь, спросил Торико, снимая штаны. - Агась, - парень достал из сумки взятые с собой маску с трубкой для подводного плавания. - Ты же плавать не умеешь, - напомнила Рин, приподняв бровь. - Зато на дно топориком пойду, - не потерял энтузиазма Комацу. Подруга рассмеялась и махнула рукой. Вода была не только прозрачной, но и приятно прохладной, чуточку соленой. Сам бассейн напоминал чашу, в которую вел длинный подземный коридор, темный, заполненный тенями. Видимо, именно по этому коридору и прибывали сюда Иглобрюхие киты. Дно "чаши" покрывал белоснежный песок, из которого росли разноцветные кораллы. Вода мерцала, обхватывала, ластилась, как послушный щенок. Держаться в ней не составляло труда. Комацу раскинул руки, от всей души наслаждаясь приключениями. Сбоку Рин оживленно сигнализировала, тыкала пальцем вперед. Подруга находилась в крайней степени удивления. В отличие от китов их мира, которые были огромными, тяжелыми животными, Иглобрюхие киты умещались на сложенный чашей ладонях. Белоснежная рыба, с почти прозрачной, мягкой чешуей, больше напоминающей кожу дельфина. Очень пугливая и чувствительная. Единственным темным пятном в ее облике являлся ядовитый пузырь, шар, наполненный темно-фиолетовой жидкостью. Стоит его задеть при неправильной разделке, и вся рыба становилась ядовитой. Впрочем, к тому же результату приводил и обычный испуг. Торико уже умудрился напугать кита, неосторожно приблизившись к нему. Получил подзатыльник от Сани и укоризненную мину от Коко. А в следующий момент предсказатель просто растворился в воде, как будто стал ее частью. Киты не ощущали его присутствия. Приблизившись к выбранной рыбе, он одним ловким движением обездвижил ее. Торико кивнул, он схватывал буквально на лету. Следующая добыча была его. Когда они повернулись к Сани, челюсти отвисли дружно у обоих. Пока они разбирались с двумя рыбками, Сани своими касаниями уже наловил с пяток. Его нити были слишком тонкими, чтобы их почувствовал даже такой деликатный ингредиент, как Иглобрюхий кит. Ему не нужно было даже приближаться. Поэтому он величественно махнул рукой, забрал добычу и всплыл. Охота потеряла для него интерес, когда он понял, что здесь несомненно превосходит своих товарищей. А вот Комацу продолжал лежать в воде, дыша через трубку. И, чего уж греха таить, любоваться почти обнаженными фигурами охотников. Посмотреть на них было, безусловно, приятно. Поджарые, ни грамма лишнего веса, крепкие, с упругими мышцами, гладкими мускулами, натягивающими кожу. Коко и Сани выглядели даже чуточку изящнее Торико, они словно были поменьше и тоньше. Но не слабее, отнюдь. С яркими глазами, приятными чертами лица.... Комацу очнулся от своих мечтаний, когда его локтя что-то нежно коснулось. Он вздрогнул и посмотрел вбок. Иглобрюхий кит, возле него плавали Иглобрюхие киты. Животные, несомненно, чутко ощущают настроение человека, его намерения. И понимают, когда им хотят причинить зло или поймать. Ингредиенты особого приготовления, к которым относился и кит, были чувствительнее вдвойне. Но Комацу с самого начала не интересовался охотой, ему просто хотелось посмотреть на дивных рыб. И поэтому киты не ощущали исходящей от нее опасности - ее просто не было. Да и помогала энергетика, о которой часто упоминала подруга. Какому человеку не хочется потрогать загадочное, сказочное существо? Иглобрюхий кит по меркам этого мира являлся как раз легендарным, почти сказочным. И Комацу, осторожно, протянул руку, медленно, неторопливо коснулся пальцами бархатной шкурки. Замер, внутри все сжалось от боязни, что сейчас вот рыбка потемнеет от излившегося в ее тело яда. Но этого не произошло. Кит продолжал кружить, важно шлепать толстыми губами и смотреть на него своими черными, круглыми бусинками глаз. Комацу провел по спинке еще раз, другой, третий. Самыми кончиками пальцев. Тронул плавни, заставив кита нервно дернуть им. Засмеялся. В то же время он понимал, что ему все равно не удастся поймать рыбу. Стоит только появиться желанию схватить, и кит мгновенно почувствует это. И умрет, став ядовитым. Оно ему надо - разрушать чудо, если все равно не хочет становиться профессиональным поваром? Но вот так, наблюдать, созерцать настоящее чудо, прикасаться к нему - это было то, о чем он подсознательно всю жизнь мечтал. Мельтешение сбоку привлекло его внимание. Коко и Торико с испуганными, напряженными лицами пытались привлечь его внимание, размахивая руками. Они манили его, показывали, чтобы Комацу подплыл к ним. Наивные. Он же говорил, что плавать не умеет. Комацу кивнул, махнул рукой, давая понять, что сейчас всплывет. Набрал побольше воздуха в грудь, и его попросту вытолкнуло на поверхность, как воздушный шарик. Плавать под водой он тоже не умел. Только тонуть. Но зато профессионально. - Комацу, ты в порядке? - тут же бросился к нему Коко, схватил за плечи, стал вертеть в разные стороны, оглядывать. - Да ладно, Коко, не паникуй, ты же видел, что кит не стал ядовитым! - отмахнулся Торико. - Зато я сейчас стану, - зашипела Рин, приближаясь к другу с самыми... негуманными намерениями. - Рукоприкладство не самый лучший метод воспитания, - предупредил ее Комацу, прячась за высокой фигурой Коко. Он кружил вокруг охотника, стараясь, чтобы Рин находилась с "другой стороны". Та не сдавалась. - Не прячься за Коко, камикадзе несчастный! Ты хоть понимаешь, что кит мог стать ядовитым и отравить тебя. - Остальные же не боялись. - А мы руками не трогали, - просиял Торико. - Только техниками или приборами. - Рин права, Комацу, - серьезно заявил Коко. - Пусть основной яд неправильно приготовленный кит передает во время еды, все же он токсичен и может часть яда передать через кожу. Не убьет, но тебе могло стать плохо. - Что у вас там произошло, что вы так долго копались? - поджал губы Сани, недовольный, что его игнорирует. - Комацу гладил Иглобрюхого кита, представляешь! И тот не стал ядовитым, - Торико сиял. Сани оценивающе посмотрел на друга сестры. Тот как раз расстилал ткань и раскладывал добытых китов, протягивая Коко свой нож. - Странно, что он не работает в ресторане, - заметил тихо Торико. - Может, у него уже есть партнер? - Нет, - качнул головой Сани. - Насколько я знаю, он уединенно живет возле Темного леса. Не трогайте, я сам все сделаю! - закатил он глаза. Один из китов уже успел стать ядовитым. Коко, несмотря на то, что являлся единственным специалистом по ядам в их компании, жутко устал во время похода и последующей поимки, поэтому не мог как следует сконцентрироваться на электромагнитных импульсах. Для Сани такой проблемы не существовало. Он обследовал своими касаниями тушку рыбы, нащупал ядовитый пузырь и спокойно вырезал его, убрав своими волосами подальше. Рин тут же подставила контейнер. Ей яд необходим был для экспериментов с транквилизаторами для подопечных. - Комацу, может, ты попробуешь разделать кита? - задал вопрос голодный, обливающийся слюной, Торико. - Я же любитель, а не профессионал, - отказался парень. Обезвреженные тушки Сани передавал ему. Из пары он уже нарезал сашими, разложив их красивым цветком на сорванном неподалеку большом листе. На небольшом костерке подогрел саке и положил туда копченый плавник, чтобы тот передал свой насыщенный вкус напитку. - Зачем тогда пошел сюда? - удивился Коко. Комацу и Рин переглянулись, девушка фыркнула в ладошку от смеха. Она-то прекрасно знала мотивы своего друга. - Чтобы посмотреть, - развел руками тот. Нежная душа Сани не выдержала. - То есть мы преодолевали весь этот путь, чтобы ты мог просто посмотреть на Иглобрюхого кита? - взвился он. - Нет, единорожек, - ехидно улыбнулся Комацу. - ВЫ преодолевали весь путь, чтобы попробовать вот это, - он протянул им импровизированную тарелку, разлил саке по чашечкам. - А вот я хотел посмотреть, тут ты прав. - Желание убить тебя становится уже привычным, - мрачно констатировал охотник. - Это хорошо, - благодушно кивнул Комацу. - Должна быть в жизни какая-то стабильность. Сани только сжал зубы, вызвав еще одну улыбку. Комацу нравилось злить его, раздражать. Он сам не понимал, почему это вызывает у него такое веселье. Мясо кита оказалось очень нежным. По структуре и внешне оно напоминало лепесток белоснежного цветка, полупрозрачный на свету, с тонкими прожилками-нитями. Но при этом каждое его волокно было упругим, пружинило на языке, а сок лился в горло рекой. Вкуснотища. Комацу еще не доводилось пробовать ничего подобного. - Обалдеть можно, - выдохнула рядом Рин. - Это точно! Ну, развеялась немножко? - улыбнулся друг. Девушка сморщила нос. Посмотрела на сидящих чуть поодаль охотников, уже о чем-то оживленно спорящих. Торико запихивал кусочки рыбы горстями, Сани ругался на это, а Коко просто молча кушал, аккуратно беря по лепесточку. - Да, ты прав, иногда мне стоит выбираться из лабораторий, - она откинулась на скалу, прикрыла глаза. От саке ее щеки раскраснелись, губы стали влажными и яркими, так как она то и дело облизывала их. - У меня слишком давно не было личной жизни. Комацу закатил глаза. - Ты неисправима. Только недавно рассталась с парнем, я тебя еле откачал. И вот снова рвешься наступить на те же грабли. - Не на те же, - возразила Рин. - Но я... я хочу быть любимой, чтобы меня любили. Потребность каждого человека, пусть даже он этого не осознает. Мне хочется сходить на свидание, в ресторан или потанцевать где-нибудь. - Что тебя останавливает? - не понял парень. На его взгляд для Рин ине существовало никаких препятствий. - Сходи куда-нибудь, там и познакомишься. - Легко сказать. Я была уже и в клубах, и в ресторанах, и в барах, - девушка вздохнула. - Но посмотри на меня, - развела руки. - Я не худенькая, нежная и беззащитная. Сейчас я могу дать в лоб или зарядить эндорфиновую пулю. Обычных мужчин это останавливает, а охотники всегда говорят об одном и том же. Какие они крутые, каких животных поймали и так далее, и тому подобное, - она закатила глаза. - А потому еще приходит Сани и разрушает очередное свидание своими комментариями по поводу внешнего вида моего ухажера. - Так вот ты какая, братская любовь и забота, - захихикал Комацу. Рин скривилась, махнула еще чашечку саке. - И ведь каждый раз умудряется находить меня, хотя я и меняю рестораны! Так и выходит, что единственный мужчина, с которым я могу поговорить о книгах, музыке, о своих подопечных или экспериментах - это ты, Комацу. Хоть замуж за тебя выходи. - Ой, не надо мне такого счастья! - засмеялся друг. - Твой братец не переживет, если я перееду жить к вам. - Зато он на километр не приблизится к Центру, - хмыкнула в ответ Рин. Спор охотников становился все жарче, и девушка поднялась, поправила купальник на груди. - Вот смотри, купила недавно новый, а оценил ты один. Разве это жизнь молодой и незамужней девушки, когда ее замечает только друг-гей? Комацу снова захихикал. Почему-то он не стеснялся своих предпочтений. Да и охотники были слишком заняты спором, чтобы услышать его. - Иди их разнимать, а то снова подерутся. - Пойду, - девушка со вздохом надела браслет с запасами эндорфина. Комацу откинулся на скалу и с улыбкой смотрел, как подруга разгоняет охотников и успокаивает их нейтрализатором. Ему самому после сытного обеда жутко хотелось спать. Как там говорится? Кожа на животике натягивается, и глазки закрываются. Он зевнул, широко, от всей души. Глаза закроет на минуточку, всего на минуточку и снова встанет. На мину... Комацу сам не заметил, как вырубился, упав на песок и свернувшись клубочком. И умиротворенно засопел. Заметила это только Рин. - Разбудите мне Комацу, я вам устрою суд, вынесение приговора и казнь одновременно, - прошипела она, раздав воспитательные подзатыльники. - Дружненько взялись собирать вещи, упаковывать рыбу и так далее. Нам пора уходить! Взрослые люди, бугаи под два метра ростом, а ведут себя как дети малые. Охотники дружно повернулись к стене, где спал их повар. Вздохнули. И покорно последовали приказам Рин. Девушка изменилась с некоторых пор, стала до ужаса боевой. Не помогала даже улыбка Торико, наоборот, действовала, как красная тряпка на быка. И сестра Сани не стеснялась применять эндорфины даже на своем брате. Спорить с такой Рин не хотелось никому. Коко и Торико неожиданно напряглись, повернулись в сторону озера. Гладь его осталась неподвижной, но что-то приближалось. Нечто темное и опасное. Торико слышал это с помощью своего острого слуха, Коко чувствовал всплески электромагнитных волн. Предсказатель загородил Рин, Торико вышел вперед, встав в боевую стойку. Атмосфера изменилась в считанные мгновения. - Что-то приближается, - произнес Коко. - Сани! Охотник кивнул, волосы его зашевелились, обхватили маленького повара, и тот оказался на руках у охотника. Рин осторожно выглядывала из-за спины предсказателя, на всякий случай подготовив боевые эндорфины. Теперь уже и она ощущала напряжение. Единственным, кто оставался спокойным, был спящий Комацу. Но того и пушкой не разбудишь, это Рин знала по собственному опыту. Поэтому по утрам, если приезжала к другу в гости, одним звонком не ограничивалась, но еще и долго пинала дверь. Вода пошла кругами, и на берег вышло... существо. По-другому и не скажешь. Его было трудно назвать человеком. Черный, смоляного оттенка, с мохнатой шкурой и пастью, больше похожей на клюв. За собой оно тащило целую сетку китов. Коко покрылся ядовитой пленкой, даже не фиолетовой, черной, что говорило о смертоносности яда. Торико зарычал, вены на руках вздулись, взбугрились мышцы, готовые сорваться в смертельных ударах. Волосы Сани напоминали водоросли или гриву Медузы Горгоны: развевались разноцветным ореолом вокруг головы охотника, шевелились. Даже Рин, чье Клетки Гурмана не были особо активны, ощутила исходящую от существа ауру силы, холодной, многозначительной. Каждый охотник излучал силу, по которой тот, кто умел чувствовать, мог понять уровень его опасности и развития силы. Так вот, это существо было очень, очень сильно. Оно не напало. Посмотрело на них, почесало в затылке и ушло дальше, таща за собой сетку с обездвиженной рыбой. Рин рухнула на песок. Ноги отказывались держать ее. Словно кто-то обрезал ниточки у марионетки. Она взглянула на друга. Жаль, что он спал. Комацу, даже несмотря на страх, всегда мог поднять настроение парой фраз. А с другой стороны... хорошо, что он этого не видел. Воображение у него на порядок богаче, чем у Рин. Мало ли, до чего мог додуматься. - Что это было? - произнес наконец Торико. - Не знаю, - покачал головой Коко. - Но не человек, это точно. Машина. Фраза произнесла угнетающее впечатление. Собирались и преодолевали обратный путь они молча. Если это машина, которая была способна передать только часть силы своего оператора, то насколько же на самом деле силен ее владелец. И кто он вообще такой? В поезде Торико немного отошел от потрясения, заказав себе выпивки. Удивительно, но Коко присоединился к нему. Рин тоже подставила стакан. А вот Сани сидел у окна, по-прежнему не спуская с рук Комацу. Тот безмятежно спал, прижавшись к груди охотника. Сани взглянул на безмятежное лицо повара, способного приручить даже Иглобрюхого кита. Он здесь, вместе с ними, у него на руках. И это правильно.