Мне не встать. Понедельник наступил… Прямо на меня. — Ринат Валиуллин, «Где валяются поцелуи»
Самое сложное в жизни — решить для себя, чего ты хочешь. Решить и следовать. Однако наступают моменты, когда ценности и установки превращаются в пыль. Вот тогда наступает момент «чистки». Ты меняешься. Переворачиваешь страницу и начинаешь жизнь «с чистого листа».
«Отвратительное утро. Отвратительный день», — подумала я, но делать было нечего. Я оторвала голову от подушки и осмотрела свою комнату. Светлые обои сочетались с интерьером. Светлый шкаф стоял у самой стены. Рядом большое окно с бежевыми шторами. Большая кровать, маленький журнальный столик и стул. Мебели было мало, но, учитывая, что мы въехали совсем недавно, этого было достаточно для первого времени. Я вышла из комнаты и отправилась в ванную. Включив горячую воду, умыла свое лицо. Большие зеленые глаза были опухшими от ночных слез, ровный нос покраснел, а пухлые губы были искусаны. Закончив с ванной, я вышла на кухню, где как раз была Ино. Девушка поразила меня в столь ранний час: идеальные волосы были заплетены в две большие, длинные французские косы; на глазах аккуратные стрелки, легкий румянец на скулах. Миниатюрная девушка в белом кардигане и светлых джинсах. Ну, вот кто скажет, что вчера она веселилась и танцевала?! От ее вида мне стало тошно, и я опустила голову. — Доброе утро, — радостно вскрикнула Ино, протягивая мне стакан с апельсиновым соком. — Доброе. Буркнув это, я взяла сок и залпом его опустошила. — Вид еще тот. Последствия бурной ночи на лицо. Хочешь, я тебе помогу? — С чем? — Привести тебя в порядок. Не думаю, что пациентам будет приятно видеть помощника в таком состоянии. Ну, и не только им. Меня передернуло. Я зло посмотрела на нее и, поставив стакан, буркнула что-то нечленораздельное, и поспешила назад в комнату. — Ты сегодня шарфик повяжи, а лучше кофточку с горлышком надень. Ино напомнила сейчас заботливую маму. Она печется обо мне, словно я несмышленая дочь. Порой ее забота очень кстати, но иногда она переходит все границы. Мои нервы натянуты как струны, одно неправильное движение, и все, я за себя не ручаюсь. Зайдя в комнату, я бросилась к зеркалу. Моя шея, грудь были покрыты кроваво-красными следами. Я подняла маленькую светлую кофту вверх. Талия, бедра и руки были в синяках. Надо же, как же, я не чувствовала боли?! Как же я не поняла, что он так сильно сжимает меня?! — Мне кажется, что тебе нужна помощь, — показалась в дверях Ино. Положив на мою кровать легкий лиловый свитер с горлом, она подошла ко мне и, осмотрев с ног до головы, вынесла вердикт: — Не думала, что он такой страстный, — хихикнула она, — но такие следы быстро не пройдут. Нужно купить мазь. Одевайся, твое лицо я позже приведу в порядок. Девушка вышла, а я снова повернулась к зеркалу. Словно в трансе, я снова и снова осматривала клеймо, оставленное им. Картинки сами собой запрыгали перед глазами. Мне стало тошно. Хотелось закрыть глаза и представить море, пляж, лишь бы не видеть его. Но черт, он был и на моем море, и на пляже. У меня не получается убежать от него даже в собственных мыслях. Все пропиталось им. Все. Мне некуда бежать. Я отвернулась от зеркала, словно от пули. Подойдя к кровати, я сняла майку и, найдя нижнее белье, стала переодеваться. Выйдя к Ино, я проговорила: — Делай, что хочешь. Девушка радостно завизжала и стала творить. Через несколько минут она развернула меня к зеркалу. Последствия жуткой ночи бесследно испарились. Лицо приобрело здоровый цвет, глаза больше не были красными от слез, а губы же были розоватыми, но это лучше чем красными и обкусанными. Я снова похожа на человека. — Вот и все, — проговорила Ино, — доверилась бы мне раньше, вообще бы себя не узнала. — Спасибо Ино. — Не за что, — девушка обняла меня, — пошли мы опаздываем. Дорога выдалась сумасшедшей. За 15 минут я успела наступить в лужу, а Ино чуть не сбил велосипедист. Бегом добежав до больницы, я поняла, что забыла пропуск дома. — Пожалуйста, — умоляла Ино, — мы интерны госпожи Шизуне, позовите ее и она подтвердит. — Девушка, повторяю Вам в сотый раз: без пропуска не положено. — Ино, — обратилась к девушке, которая все равно продолжала спорить с охранником, — Ино, перестань. Не трать время. Иди, а я домой. Прикрой меня, если Шизуне вдруг спросит, где я. Ино кивнула и прошла через турникет, я же побежала домой. Добежав до дома, и открыв входную дверь, пролетев коридор, я ворвалась в комнату. Я набросилась на вчерашние вещи, но пропуска там не оказалось. Я открыла сумку, села на кровать и, высыпав все содержимое на покрывало, стала перебирать вещи, но и тут его не было. Я осмотрела комнату. Открыв шкаф, выкидывала все вещи, проверяя карманы. Но все было пусто. Я осела на пол. Моего пропуска нигде нет. Сидя посреди разбросанных вещей, я готова была начать рыдать. Но, вспомнив, что сегодня у меня слишком идеальное лицо для слез, мигом успокоилась. Вдох. Выдох. — Черт, да где же ты?! — крикнула я на всю квартиру. Проведя ладонями по лицу, я осмотрела еще раз бегло комнату. В коридоре разрывался телефон. Прокрутив мою любимую мелодию уже два раза. Я встала и вышла. Взяв сумку и закрыв дверь, я зашагала на работу. Телефон снова зазвонил, достав его, я нажала на дисплей. — Да. — Сакура, ну где ты? Тут разбор полетов. Если ты сейчас же не появишься, нам обеим голову снесут. — Я не могу найти пропуск. Я все перерыла: его нигде нет. Придется звонить Шизуне. — Черт, — в трубке повисло молчание, — давай. На проходе позвони мне, я кое-что придумала. Ситуация накалилась еще больше, помимо того, что я опоздала, так еще умудрилась потерять пропуск. Сколько же шишек сегодня полетит на мою голову?! Поспешив в больницу, я вышла на проходную часть. — Ну что, нашла пропуск? — засмеялся охранник. Я улыбнулась и, достав телефон, набрала номер Ино. — Я здесь. — Хорошо, надевай халат. — Зачем? — Надень, — девушка положила трубку. Нервы Ино изрядно пошатнулись. Закусив ручки сумки в зубах, я сняла куртку и, сложив ее, положила между ног. Отпустив одну лямку и достав халат, надев его, куртку запихнула в сумку. Нехилая конспирация только больше раззадорила охранника. — Деточка, тебе не следует прибегать к таким мерам, я все равно не смогу тебя пропустить. Автоматическая дверь открылась, появилась Ино, а позади нее мой страшный сон. «Нет, она не могла не впутать его». — Здравствуйте еще раз, — поздоровалась Ино. Охранник улыбнулся и пожал руку Саске. — Я ординатор этой девушки, дело в том, что она потеряла пропуск и не может попасть в больницу. Вы бы не могли сделать исключение, и под мою ответственность пропустить юную барышню? Лицо мужчины побагровело и налилось кровью. Ему ничего не оставалось, как записать имя с моего бейджика и нажать на кнопку. — Спасибо, — сказал Саске, — пошли. Мы зашагали за Учихой. Мне было стыдно. Мое сердце колотилось страшнее прежнего. Ино точно смерти моей захотела. Встретиться вот так с ним, после вчерашнего вечера. — Ино, я тебя убью, — шикнула я. — У меня не оставалось выбора. Ты должна была как-то попасть на работу. Тут Шизуне кипишь подняла. Я сказала, что ты в лаборатории. Кстати, сегодня мы в травматологии. Ино повесила на мою шею фонендоскоп и, забрав сумку, умчалась наверх. Не было смысла идти за ним дальше. Поэтому я остановилась возле стола регистрации. Он словно почувствовал, что я прекратила свой ход. Остановившись, он развернулся. — Спасибо, что помог, — пролепетала я. Усмехнувшись, он развернулся и зашагал своей дорогой. А мне вспомнились слова Ино: «Только прошу, не закапывайся в иллюзиях и в надеждах. Все приходит со временем». Мне же хотелось кричать: «поздно». Я уже знаю, как влияют на меня его касания и как жарко становится от поцелуев. Я ношу на коже следы нашей проведенной вместе ночи. Я уже погрязла в каких-то до наивности глупых мечтах. Но почему-то, каждый раз, я остаюсь наблюдать за тем, как он уходит. И это больно. Больно оставаться позади него. Но еще больнее идти рядом и понимать, что ты для него не больше, чем просто прохожий. — Ты где была? — раздался грозный голос сзади. «Черт». — Ам, здравствуйте, госпожа Шизуне, — поклонилась я, — а Вы разве искали меня? — У меня был инструктаж, — прошипела Шизуне, осматривая меня с ног до головы, — тебя там не было, — почти по слогам произнесла она. Я запаниковала, не зная, что ответить. Как назло в моей голове сейчас играли только сверчки, а не рождались гениальные идеи. — Ага, вот ты где, — к нам приблизился уже знакомый мне блондин. — Здравствуйте, Шизуне, — любезно улыбнулся он женщине, — ты сделала, что я просил? — обратился он ко мне, скрестив руки на груди. Я послушно кивнула. — Понимаете, дело в том, что я поручил этой замечательной девушке задание, и поэтому ее не было на Вашем инструктаже. — И что за дело? — усмехнувшись спросила Шизуне, явно понимая, что ее разводят как пятилетнего ребенка. — А, я… — замялся мужчина и нервно смеясь, стал чесать затылок, — я… — Мне поручили сделать рентгеновские снимки, — тихо сказала я. — Вот как? И где же они? — ей явно нравилось загонять нас в тупик. — В кабинете, я уже отнесла. — Угу. — Пронзив нас злобным взглядом, она, наконец, повернулась и зашагала к лестнице, — считайте, что я Вам поверила. Выдохнув с облегчением, мы улыбнулись друг другу. — Мне уже рассказали твою историю, — произнес он, — но запомни, ты передо мной в долгу. Хихикнув, я опустила голову. — Нам нужно познакомиться. Меня зовут Наруто Узумаки, и я глава травматического отделения, — протянув ко мне руку, радостно произнес блондин. — Я, Сакура Харуно — ваш сегодняшний интерн. — Да-да, — засмеялся он, — а я думал, что ты новенькая медсестра. Меня как кувалдой по голове ударили. Лучший комплимент от врача. — Ладно, итак, мне нужно, чтобы ты выполнила ряд поручений. Ты проштрафилась, — серьезно сказал мужчина. — Первое, пойдешь в палату 306 и осмотришь пациентку. Ей недавно сделали удлинение ног, — он протянул мне папку, — осмотришь, измеришь, запишешь. Второе, принеси мне кофе. Со сливками. И третье, у вас было с Учихой? Его слова сильно меня напрягли. Я посмотрела на него непонимающим взглядом. — Просто, понимаешь, я его лучший друг. Я очень переживаю. Мы поспорили, а он не признается. Если нет, то я проиграю 10 000 йен. — Я думаю, Вы не сильно расстроитесь, — произнесла я, все так же буравя его взглядом. — Тогда два, — показал он два пальца, — кофе. И фыркнув, развернулся и зашагал от меня. Потрясенная, озадаченная, я погрузилась в мысли. Он не рассказал, но его друзья знают. И что из этого хуже, не понятно. Более того, меня посчитали безобидной медсестрой, которая спит с хирургом. Выдохнув и встряхнув головой, я пошла на третий этаж. Открыв дверь в отделение травматологии, я сразу отметила, что оно весьма похоже на своего заведующего. Стены выкрашены в лимонно-желтый цвет. Не сказать, что цвет уж слишком ел глаза или был неприятным, но он отличался и запоминался, в отличие от других отделений. На стенах висели разные картины счастливых людей. Отыскав палату 306, я сразу же вошла. — Здравствуйте, я интерн и сегодня буду Вас осматривать, — любезно улыбнувшись, я подошла ближе к кровати, — Вы бы не могли показать мне… Девушка молча отодвинула покрывала и показала мне ноги, которые были стянуты фиксаторами. Задав обычные, типичные вопросы, которые вероятно она слышала каждый день, и, получив безэмоциональные ответы, я поспешила поскорее покинуть палату. Теперь понятно, почему меня отправили к ней. Уж слишком она нелюдима. Поспешив выполнить следующее задание, а точнее забрать снимки, я встретилась с Тени. — Привет, — радостно крикнула шатенка, — как ты? Я кивнула на ее приветствие. — Нормально. Как видишь, я на побегушках. Сама как? Как голова с утра? — Да, я уже знаю, — захихикала девушка, — про голову лучше не спрашивай. Утро выдалось бодрым, как никогда. Слушай, ты Хинату не видела? Я отрицательно покачала головой и осмотрела девушку, которая приложила палец к губам и задумалась. — Что-то случилось? — Просто не могу ее найти. Ты, если встретишь, передай ей, что бы она нашла меня. — Хорошо, — махнув на прощание рукой, — до встречи. Каждый разошелся своей дорогой. Спустившись на первый этаж и зайдя в тихую, далекую темную комнату, я назвала имя хирурга и получила нехилую, тяжелую папку с рентгеновскими снимками. Меня это озадачило. «Неужели он вообще ничего не забирал?» — подумалось мне. Мило улыбнувшись, я снова вышла на свет. — О, Хината! — крикнув и махнув рукой, я сразу же поправила давящую кипу, — Хината. — Тебе помочь, Сакура? — милый голосок Хинаты был не таким как всегда. Что-то выдавало ее незаинтересованность ко всему происходящему. Она словно в трансе выполняет заданную ей работу. — Нет, спасибо, — произнесла я и отправилась вместе с ней к ближайшему столу. Положив кипу, я посмотрела на девушку. Лицо было бледнее, чем обычно, виднелись почти незаметные круги под большими, красивыми серыми глазами. Они же были потухшими и замученными. — Что-то случилось? — тихо произнесла я, чтобы кроме нее больше никто не смог услышать. Девушка покачала головой, но у самой уже стояли слезы. — Хината, ты можешь на меня положиться, — тихо и спокойно произнесла я, — просто расскажи, что тебя мучает. По тебе же видно… Ты не такая, как обычно. — Давай, только не здесь. Я кивнула и, взяв кипу на руки, пошла к регистрационному столу. — Привет, — улыбнулась я светленькой медсестре, — передай это господину Узумаки, хорошо? Девушка кивнула, и я, взяв Хинату за руку, понеслась к моему тайному месту. Открыв дверь, я убедилась, что здесь никого нет. — Рассказывай. Девушка, осмотревшись по сторонам, прошла к кушетке. — Все так запутано, — произнесла она, и, сев на кушетку, опустила голову. Теперь волосы закрывали ее лицо от меня. — Я всегда боялась не оправдать надежд родителей. Поэтому училась успешно, своими силами поступила в институт. Когда закончила его, меня пристроили сюда. Сказав, что старший брат - Неджи присмотрит за мной. Казалось бы, что здесь такого. Однако моих успехов никто и никогда не видел. Если я делала что-то, это всегда сравнивали с его работой. Работой без изъяна. Сначала я считала, что тем самым мои родители хотят, чтобы я стала лучше и превзошла его, но потом оказалось, что все это лишь мои глупые мысли, — Хината напряглась и задрожала. Она еле сдерживала себя, дабы не зарыдать. — Они всего лишь хотели показать, что, за чтобы я не взялась, всегда будет человек, который сделает это лучше. Именно это и дало брату повод издеваться надо мной. Сначала я молчала, а потом это перешло в привычку. Она посмотрела на меня. Я все так же тихо стояла в углу. Делая вид, словно она говорит это не мне, а стенам, которые внимательно впитывают все ее слова в себя, впитывают всю боль. — Вчера он перешел грань, — прошипела она, — и теперь я хочу избавиться от натиска семьи. Разорвать все и исчезнуть. Ты даже не представляешь, как сильно я ненавижу все, что с ними связано. Я не знаю, возможно ли так ненавидеть?! Я всей душой презираю его. Маленькие ладошки вцепились в кушетку. Я бы ни за что не подумала, что хрупкая, милая девушка, вроде Хинаты будет так содрогаться от ненависти. Чувство это настолько велико и сильно, что девушка, едва ли может с ним справляться. — Честь и гордость за свою фамилию я никогда не испытывала, скорее отвращение, — произнесла Хината, поднимая голову вверх, — но, кем бы я не была, и чтобы не делала, фамилия Хьюга будет идти впереди меня. Это замкнутый круг, из которого, я хочу сбежать. Не выдержав, девушка разрыдалась. Слезы ручьями катились по ее щекам, шее, груди. Закусывая губы, она била по кушетке. Рыдая, она громко всхлипывала, и стонала, сквозь стиснутые зубы. Я подбежала к девушке и обнимая начала шептать: — Перестань. Тихо, слышишь? Успокойся. — Взяв ее лицо в руки, я стала вытирать слезы. — Сейчас все в твоих руках. Ты уже не маленькая девочка, чтобы за тебя могли решать. Хочешь кричать — кричи. Хочешь плакать — плачь. Хочешь все изменить — начни с себя. Твой брат не вправе тебя наказывать. Он никогда не был твоим авторитетом и никогда не сможет влиять на тебя. Фамилия. Знаешь, Хината, не всегда фамилия все решает. Ты девушка. Ты выйдешь замуж и забудешь все, как страшный сон. А знаешь почему? Отпустив лицо девушки, я посмотрела в большие серые, заплаканные глаза. Девушка стала вытирать нос больничной формой. — Почему? — Потому что ты будешь счастлива. Человек, которого ты полюбишь, заставит тебя заново поверить в сказку. Он залатает все раны в твоей душе, и ты обретешь настоящий, счастливый покой, где не будет твоего брата, родителей и давления со стороны социума. Я улыбнулась. Говорить людям, что они будут счастливы намного легче, чем самой поверить в это. Каждый из нас советует простое счастье, которое сам же не может найти или устроить для себя. Даже я… Разве я счастлива? Разве у меня есть человек, который залатал все мои дыры? Скорее разорвал мою душу на части, нежели собрал меня по кускам. Однако рядом с ним все мое плохое, превращается в хорошее. Все никчемное становится, по истине, важным. Тем не менее, это все, только, когда он рядом. В остальное время, я медленно разлагаю свою душу. Мы хоть и врачи, но не все можем вырезать скальпелем. Душу, ты никогда не сможешь промыть обычным антисептиком.