Touching the soul.

Людмила Ферро оглянулась и еще раз тяжело вздохнула. «Да куда же делся этот чертов учебник?!», — думала она, наклоняясь и смотря под кроватью, но там было пусто и чисто, как, впрочем, и всегда. Времени оставалось, как назло, мало, а еще надо было отвести Джулию в детский сад, но прежде всего Людмила молилась, чтоб по дороге не встретить «любимую» мамочку в обнимку с каким — то левым мужиком. Оставив попытки и надежду найти учебник, Людмила, выдохнув, вышла из комнаты, держа в руках тяжелый рюкзак.  — Джулия! — крикнула Людмила, подходя ближе к двери младшей сестры. — Выходи! Ты оделась? - Да, конечно, — улыбнулась девчушка шести лет, выходя из комнаты. У нее были светлые прямые волосы, заплетенные в тонкие аккуратные косички, прямой нос, карие глаза, как у сестры и пухлые губы, как у матери. Для своих лет Джулия была слишком худой, часто болела и мало кушала. Матери не было до этого дела, но вот Людмила каждый день заставляла девочку кушать и водила к врачу. Врачи ничего не могли сделать, говорили, что это со временем пройдет, и Джулии надо много кушать. Людмила делала все, что было в ее силах, ибо в этом доме маленькая девчонка была роднее всех.  — Джулия, ты не видела мой учебник по тригонометрии? — спросила Ферро, улыбнувшись и спускаясь по лестнице вместе с сестрой.  — Видела, — ответила девчушка. — Он на кухне. Мы же вчера там с тобой вечером готовили, а ты учила что – то.  — Точно! — воскликнула Людмила, рассмеявшись. Но вся ее веселость тут же испарилась, когда она увидела мать, целующуюся с чужим мужчиной.  — Анджи!!! — закричала Людмила, которую захлестнула ненависть. Анджи лениво перестала целовать высокого накаченного, хотя скорее перекаченного, мужчину и посмотрела на дочерей. Людмила закрыла спиной Джулию и гневно посмотрела на мать. Ферро ненавидела ее с 8 лет, потому что отец ушел от них из — за нее; она много пила и почти не работала. Пабло устал от этого и уехал. Его не было ровно месяц, затем он вернулся. Анджи ждал развод, она много плакала и молила Пабло остаться, но он ушел и хотел забрать своего ребенка, но на зло ему Анджи запротестовала и суд оказался на ее стороне. Через два года Анджи нагуляла Джулию. И, не смотря на то, что у Джулии другой отец, Людмила полюбила ее и стала заменять мать. Но вскоре Анджи начала водить мужиков домой, и всякий раз, когда Людмила показывала свой характер, мать била ее.  — Чего тебе? — спросила Анджи, стоя в коротком халате посреди гостиной.  — Хватит водить сюда своих мужиков! — Людмила яростно двинулась вперед и оттолкнула мать назад от мужчины, а ему дала звонкую пощечину. Анджи в шоке уставилась на Людмилу, держа руку на щеке.  — Ты совсем сдурела?! — закричала мать, подходя ближе к Людмиле. Ферро чувствовала, что от матери ужасно пахнет алкоголем и куревом, но страх, что Анджи опять ударит ее, начал расти, нежели отвращение. — Как ты смеешь так обращаться с собственной матерью?! Анджи замахнулась, и Людмила хотела увернуться, но не успела, и в комнате послышался звонкий шлепок. Ферро хотела сдержать стон от боли, но вместо этого наоборот даже зашипела. Она чувствовала, как что — то горячее течет по ее щеке, щекоча. Джулия, вскрикнув, побежала к Людмиле в надежде успокоить, но та, немного грубо взяв малышку за руку, вышла из дома, совершенно забыв про учебник, который несколько минут назад так был ей нужен.

***

Людмила вошла в переполненное здание частной школы и заспешила к шкафчикам, пробиваясь сквозь толпу. Из–за толпы она не любила опаздывать, хотя, в принципе, была довольно пунктуальной. Она прошла к своему шкафчику, набрала код и положила туда ненужные пока ей учебники.  — Кого мы видим, — протянул со стороны сладкий и довольно знакомый для Людмилы голосок. — Это же Людмила Ферро, собственной персоной. Людмила, нехотя закрыв дверцу шкафчика, посмотрела на Виолетту. Кастильо была невысокого роста, худая через-чур девушка с короткими осветленными волосами и большими выразительными карими глазами. Виолетта одевалась только в самые брендовые одежды и водилась только с «избранными». Как ни странно, в круг общения Виолетты входила лучшая подруга Людмилы — Франческа - но, по мнению Кастильо, Ферро слишком скудна, скучна и бедна для их компании. Франческа же общается с Виолеттой лишь из-за отца, который является партнером Германа, отца Кастильо. Рядом с Виолеттой стоял высокий, стройный парень со светло — коричневыми волосами и каре-зелеными глазами, чёлка у юноши была приподнята вверх, что соответствовало моде, и одежда на нем была самая новая, брендовая, шикарная. Леон Варгас — популярный парень в школе, который характером был лучше своей девушки. Он дружелюбный, веселый парень, который был по уши влюблен в стервозную Виолетту, поэтому одевается по последнему слову в сфере моды. Это его иногда раздражает, но уж слишком он был привязан к этой заносчивой особе.  — Чего тебе нужно, Виолетта? — устало выдохнула Ферро, поправляя портфель. У нее болела ужасно голова из-за того, что утром она с Джулией не позавтракала, и горела щека, на которой красовались кровавые царапины от ногтей Анджи. Она хотела плакать от всех этих проблем и переживаний, от того, что по дороге её успокаивала младшая сестра, и что мать ее бьет, а отец приезжает раз в год. Ей было ужасно больно, и эта боль была где-то под ребрами, где бьется сердце. Это была сама ноющая и тупая душевная боль в ее жизни. Каждый раз, когда мать ее бьет, так происходит, и каждый раз мысли девушки возвращаются к самоубийству. Вроде бы неплохое решение всех проблем, но Людмила не делает этого из-за сестры. Джулия не заслуживает оставаться один-на-один с этой гарпией. - Ой, Лу, это что, порезы у тебя на щеке? — спросила Виолетта, насмехаясь. Людмилу тошнило от этого приторного голоска, который резал ее сознание острым-преострым лезвием. — Что парень бьет? Ах, забыла, у тебя же нет парня. Людмила, сжав зубы, молча опустила взгляд в пол.  — Виолетта, прекрати! — возмутился Леон, беря ее за руку. — Идем, мы опаздываем на урок.  — Но Леон… Не успев ничего сказать, Виолетта последовала за Леоном. Ферро подняла на них взгляд и увидела, что Варгас тепло улыбнулся, что сделала и Людмила в ответ. Она знала, что Леон не позволит Виолетте обижать ее, потому что среди всех этих пигалиц в школе Людмила была нормальная, и он относился к ней, как к сестре. Неожиданно для Людмилы прозвенел звонок, и она побежала в кабинет, где должен был проходить урок. Благо он находил совсем рядом.  — Извините за опоздание, — тихо пробормотала Людмила, переминаясь с ноги на ногу, стоя в дверях. Слегка полноватая женщина в очках и строгом брючном костюме улыбнулась ей и указала рукой, чтоб она садилась на место. Ферро была отличницей, очень редко опаздывала и выполняла всегда домашние задания, контрольные и самостоятельные на пять, что очень сильно нравилось учителям, поэтому они ее любили и часто нахваливали. Она относилась к этому с легким пофигизмом, так как оценки и хорошее поведение не влияло на ее жизнь никоим образом. Матери было глубоко побоку на ее школьную жизнь, отца интересовало только то, чтобы она не встречалась так рано с мальчиками, и, чтоб не нагуляла ребенка, в общем, делал все, чтобы Людмила не была похожа на свою мать. Людмила прошла и села рядом со своей единственной подругой — Франческой. Видаль — чистокровная итальянка, родом из Рима. У нее черные, как смоль, волосы, бледная кожа и сама по себе Франческа была очень худая. Она носит обычную одежду, а на голове у нее постоянно разные банты. Раньше они не дружили вообще, но в одно время Франческа съехала по учебе, а Людмилу заставили занимать с нею. Так они стали больше общаться и вскоре Ферро кому — то доверила свою израненную душу. И что больше всего удивило Людмилу, Франческа поняла ее и даже успокоила.  — Привет, — улыбнулась Франческа, когда начался урок. — Чего опоздала?  — Долгая история, — выдохнула Людмила, потирая устало глаза. Она медленно достала нужный учебник и тетрадь с ручкой, а затем взглянула на подругу. - Эй, что у тебя со щекой? — спросила Франческа, сочувственно глядя на нее. Она тут же все поняла, вспомнив многочисленные случаи с матерью Людмилы. — Опять Анджи?  — Давай потом. Людмила не имела желания разговаривать и даже думать об этом, ибо ее реально достало собственное положение в жизни. Хотелось спокойствия и легкости. Не хотелось думать о том, что, когда придешь домой, мать снова будет пьяна, или же будет кувыркаться с каким-нибудь мужиком.  — Хорошо, — сочувственно улыбнулась Видаль. — А у меня новость.  — Какая? — поинтересовалась Людмила, хотя внутри ей было все равно на это, но чтобы хоть как-то отвлечься она была готова послушать ее историю.  — Мой кузен, Федерико, ну, из Рима, переезжает сюда, потому что его отца повысили, и теперь Гонсалес будет учиться с нами, — рассказала Франческа, все еще как-то сочувственно глядя на Людмилу. Людмила это чувствовала и тихо себя за это ненавидела. Странно, что учительница ничего не заметила, хотя это и к лучшему; меньше будет разговоров и разборок. Потому что, если Анджи придет в школу, то директор и учителя приложат все усилия, чтобы она больше не была ее матерью. Их с Джулией запихнут в детский дом, и тогда все будет плохо. Даже очень.… Поэтому пусть все будет так, как есть.

***

 — Почему твоя мать не успокоиться? — задала вопрос Франческа, копошась вилкой в своем салате. Видаль была вегетарианкой, что, в принципе, ни капли не удивило Людмилу два года назад, когда они только-только познакомились.  — Я не знаю, — ответила Людмила, отпивая из кружки горячий кофе. — Видимо, ее задело то, что отец ушел от нее.  — Возможно, — вздохнула Видаль. — Но она пила и раньше, ведь из-за этого Пабло ее бросил.  — Фран, давай сменим тему, хорошо? — устало попросила Людмила, не желая ничего слышать о судьбе ее матери.  — Хорошо. Что там у тебя с работой, кстати? — Франческа посмотрела заинтересовано на Ферро.  — Ничего. Для меня, походу, нет работы, — уныло проговорила блондинка, рассматривая подростков вокруг.  — А вот и нет, — озорно улыбнулась Франческа. — У меня есть знакомый, Луис, который владеет одним влиятельным клубом под названием «Anima»* и им нужна певица. А насколько я знаю, ты очень хорошо поешь.  — Фран…  — Подумай, Лу, что ты теряешь? — Франческа серьезно посмотрела Ферро в глаза. И Людмила сдалась под ее взглядом, опустив голову.  — Ладно-ладно, я подумаю, — Людмила засмеялась, доброжелательно подняв руки вверх. Только Франческа могла поднять ей настроение и, конечно же, Джулия. Только они знают какого ей, они всегда рядом и поддерживают ее. Только ради них она пока что живет.