Парение чувств

Леонард (POV) Кто я такой? Вы точно хотите это знать? Я этот парень в костюме полутораметрового разноцветного монстра с длинными ушами, мягким округлым помпоном у копчика, стоящий у двери двухэтажного магазина игрушек с кислой миной на лице в ожидании открытия. Хотя нет… с ушами мой рост достигает два метра, а обувь… лапы сорок седьмого размера. Однако это увеличение в росте меня не радовало. Третий день мне предстоит стать пуфиком для двенадцати процентов жителей нашего города от двух до шести лет, которые весьма изобретательно совмещают две вещи - радостно хлопают в ладоши и писают от счастья в подгузник. Для восемнадцати процентов населения возрастной категории от десяти до пятнадцати я разноцветная боксёрская груша, которая с превеликим удовольствием наступает на мою лапу, чтобы насладиться вопиющей мелодией из моих уст, оторвать ухо забавы ради, отвесить пинок исподтишка или покривляться. Ну а для остального взрослого населения - неудачная имитация рождественского кролика, которые предпочли бы видеть столь красочное пугало на своём загородном земельном участке, распятым к кресту. Есть ещё три процента горожан, которые при входе в магазин в первую очередь говорят: «Тьфу ты, чёрт», а лишь потом: «Напугал, кролик. С наступающим». Вне данного амплуа я Леонард. Мне двадцать пять лет, рост метр шестьдесят восемь, брюнет, европейская стрижка с пробором посередине подчёркивают тёмные брови и манящие зеленоватые глаза, спортивное телосложение поддерживаю ежедневными отжиманиями в своей комнате. Но всю прелесть скрывает этот разноцветный уродливый костюм, который вручил мне Оуэн, так и не дав насладиться в комнате для персонала утренним кофе. Я разбит. Уничтожен. Поймите меня правильно, я знал, на что подписывался, вернее… знал, что работа в торговом центре будет нелёгкой, но не думал, что столь унизительной. Для меня не новшество примерять на себе различные костюмы и исполнять отведённую роль, так как учусь на театральном и посещаю танцевальную секцию, а там амплуа в порядке вещей. Правда, учёба последние месяцы хромает. Мне не удалось достичь нужных баллов, итог - лишил себя «рождественской» стипендии. Что означает остаться в праздники без денег, да и вообще остаться без средств, думаю, не нужно говорить. Но ведь Рождество - время чудес. Лектор проникся ко мне состраданием и предложил подработать три дня в торговом центре, там как раз требовались люди с театральными навыками. И оплата достойная. Я не мог позволить себе упустить этот шанс. Во-первых: нужны были деньги на подарок в виде наручных часов своему любимому человеку. Во-вторых: купить чего-нибудь съестного, а затем отправиться вместе на какое-нибудь торжественное мероприятие. В-третьих: выиграть поездку в Турцию. Третий пункт появился сравнительно недавно. Если быть точнее то день назад, когда только облачился в кролика. Оказывается, отец Оуэна, которому и принадлежит вся эта империя, разыгрывал путёвку на две персоны. Согласитесь, потрясающее дополнение к подарку. Его даже можно вручить лежа на песчаном пляже у открытого океана под палящим солнцем. Для этого всего лишь требовалось приобрести мягкую игрушку кролика за 4,99 евро, надломить кончик морковки и достать золотистый листок с порядковым номером, который и участвовал в лотерее. Так как не являюсь работником торгового центра и в родственных связях с владельцами не состою, мне разрешили принять участие. Мой счастливый номер «51». Он ведь счастливый? Очень хочется порадовать Мэтта, но для любого начинания нужно чем-то жертвовать. Надеюсь, моя жертва будет не напрасной. Осталось потерпеть ещё один день. Время открытия. Оуэн направляется к дверям. Каждый его шаг сопровождается моим вдохом-выдохом, словно я на ринге и готовлюсь к ожесточённой схватке. Отчасти так оно и есть. Хочется потереть потные ладони, но эти проклятые радужные рукавицы мешают. В действительности я был знаком с Оуэном. Мы учились вместе на первом курсе театрального училища, но если говорить открыто, то у парня не было шансов. Он полноват. Не в том понятие, что толстый, просто слегка полноват, а на сцене это видно невооружённым взглядом - медлительность, неуклюжесть, рассеянность… Если с ожерелья обрывается одна жемчужина, то следом и остальные - цепная реакция. Так парень не плохой, но временами замкнут и неуверен в себе. В училище над ним часто насмехались, издевались. Так везде. Это тоже входит в цепную реакцию живого организма. Садик, школа, университет - живой организм. Всегда должен быть изгой и кумир всех и вся. Сам я в кумиры не стремился, а изгоя из себя сделать никому не позволял. В отличие от «мягкотелого» Оуэна я умел бить в челюсть без разговоров, но чаще всего просто уходил и не вмешивался во всю эту дедовщину. Не видел и не вижу смысла в этом пустом выпендрёже перед сверстниками, с которыми через несколько лет даже и не поздороваешься на улице. Оуэн ушёл из училища. Несмотря на то, что проживает с богатым отцом, в нём есть благородная черта - не ведёт себя как напыщенный, высокомерный и лицемерный павлин. Приверженец - осуждает любые войны, на дух не переваривает ссоры и измены. За эти два дня я понял, что ему вряд ли когда-либо удастся стать хорошим танцором, но он вполне может стать гениальным руководителем, чего не дано мне. Оуэну с каждым работником торгового центра удавалось находить общий язык, каким-то чудом он успокаивал истеричных детей. Вру… чуда нет. Причина мирному соглашению - леденцы, которые он выдавал драчунам в подгузниках, если прекратят истерики. Ради урегулирования конфликта вполне можно пожертвовать конфетами. Тут и дураку понятно, что все эти потери с лихвой окупятся. В том числе и путёвка в Турцию. Что тут скажешь… Оуэн - менеджер крупного торгового центра, а вскоре займёт место отца. Интересно, а чем сейчас занимаются обожаемые кумиры со школьной поры? – Лео, - обратился ко мне Оуэн. На нём сидел элегантный светлый костюм. Волосы аккуратно зачёсаны назад. - Тебе не нужно отбежать по делам, пока я дверь магазина не открыл? – Нет, - покачал слабо головой я. - Впускай монстров. Я уже вооружился морковкой. Он улыбнулся. Я улыбнулся своему работодателю в ответ. Не потому что так принято, а потому что так само собой вышло. Непроизвольно. Оуэн отправился дальше, а ко мне почему-то вернулись мысли о Мэтте. Мой партнёр старше меня на четыре года, работает зубным техником в соседнем городе. Мне жутко захотелось, чтобы он появился здесь, увидел меня и сказал: «Какой же ты забавный в этом костюме». Обнял… Поцеловал… Я скучаю по его прикосновениям, тёплому дыханию. Когда его так долго нет рядом, я схожу с ума. Он мой наркотик, к которому я пристрастился. Но, работа в другом городе… – Тьфу ты, чёрт! - услышал испуганный голос я, а следом увидел женщину в тёмном полупальто. Та сделала пару шагов назад и перевела дух. Затем она повесила на своё лицо любезную улыбку. - Напугал, кролик. С наступающим. – И Вас с наступающим Рождеством, - вежливо ответил ей. Начало положено. За работу. *** Оуэн (POV) Кто я такой? Вы точно хотите это знать? Я из категории тех парней, которые всегда и везде остаются в стороне - изгой, серая мышь, гадкий утёнок… наименований более чем достаточно. Не одно из них я не принимаю близко к сердцу. Хотя… лукавлю. Когда прямо в лицо перечисляют все твои наглядные качества, становится не по себе. Они ведь очевидны. Есть чего стыдиться. Меня зовут Оуэн, мне двадцать четыре года. Когда я был ещё ребёнком, то восхищался своей матерью. Она выступала на большой сцене оперы и балета. Танцевала… нет… парила. Подобно белому лебедю, так же грациозно, хрупко, лёгко, парила над сценой в танце, чуть заметно касаясь балетками пола. Каждый раз я крепко руками цеплялся за подлокотники. Она умела танцевать так, что приподнимала присутствующих в зале. Я двигался с ней, летал с ней, мечтал с ней. Когда она покинула нашу землю и присоединилась к прародителям, то я начал задыхаться. Мне катастрофически не хватало глотка полёта. Я погибал. Я должен жить… должен выжить. Выход один - научиться летать. Я поступил в театральное училище. Чего ожидал тогда? Боже, какие они все тут грациозные, стройные, величественные. А я? Нет, надо попробовать. Авось получится… авось полечу. То, что происходило дальше даже отдалённо не походило на парение. Я подобно неуклюжему утёнку барахтался на театральной сцене. Я и был утёнком… гадким. – Ты смешон, - отец сидел за кухонным столом и смотрел на меня. Я пытался запихать в себя приготовленный завтрак, но мне даже это не давалось. Руки дрожали. В мыслях я молил его не лишать меня моей мечты. - Оуэн, это не твоё. Над тобой там все потешаются. Я не могу выбрасывать деньги на ветер. Не желаю оплачивать твоим сверстникам комические выступления. Ты не клоун. Завтра же прекратишь ходить в училище и поступишь в бизнес колледж. Я помню как выпала вилка из моих рук. Помню удар о столешницу, словно судья ударил молотком после оглашения приговора. – Пойми, сынок, - отец взял меня за плечи и заглянул в мои влажные глаза. - Ты не можешь танцевать. Это не твоё. – Понимаю, - с хрипом вырвалось у меня. – Доедай, - он поцеловал меня в висок и прошёлся рукой по волосам. - Позвоню Грегори. Он устроит тебя в колледж. На что я надеялся? С первого момента, как только переступил порог театрального училища, очевидное было на лицо. Может ли в семье лебедя родиться утёнок? Может. Я тому прямое доказательство. В природе бывают катаклизмы. Но знаете, я не совсем искренен с вами. Отец прав, надо мной насмехались, но не все. Там был парень, который никогда не смеялся над моими провалами. Чаще всего он просто вставал и уходил, словно не желал видеть всего этого. А может моего провала? А может меня? Леонард - не просто имя. Это теперь ещё и мой наркотик. Мне довелось увидеть его в одной из танцевальных постановок. Впервые за долгие годы я почувствовал, как меня приподнимает вверх. Почувствовалось свежее дуновение ветра. Я вцепился обеими руками за подлокотники, как тогда в детстве. Его движения, пластика, строение тела - прекрасны… Он прекрасен. Я поступил в бизнес колледж. У отца были грандиозные планы насчёт меня. Он всё твердил: «это занятие куда прибыльней, нежели танцы на сцене». Но ведь для меня дело не только в прибыли, тут нечто большее. Тем не менее, крылья подрезаны. Есть птицы, которым никогда не суждено взмыть до небес, а есть такие, которым никогда не почувствовать твёрдую почву под лапками. Прошло два года с тех пор, как я покинул театральное училище, но от наркотика избавиться так и не смог. Я посещал все театральные постановки устраиваемые училищем в городе, садился там, где и положено сидеть таким парням как я - в тёмном отдалённом углу. Каждый раз я наслаждался движениями Леонарда, каждый раз он уносил меня в небо, словно сидел на его мускулистой крепкой спине. Я не умею летать как он, и вряд ли это мне когда-либо удастся, но я чувствовал это парение. И мог почувствовать это только с ним. За месяц до рождественских праздников между мной и отцом произошёл конфликт. Он обнаружил таблетки в моей спальне. Это всё из-за Леонарда. Я не хотел, что бы так получилось. Привык к своей роли серой мыши, но это… У меня раскалывалась голова, я больше не мог этого выдерживать, потерял сон, аппетит, поэтому прибёг к помощи лекарств. Я не видел другого выхода. Вернее выход был, но никак не мог собраться духом. Я решился. Если не сделаю это, то свихнусь окончательно. – Пап, - я постучал в дверь его спальни. - Могу с тобой поговорить? – Конечно, - отец кивнул и отложил книгу в сторону. – Через неделю состоится рождественская ярмарка. Я хочу, чтобы ты доверил мне организацию. Его глаза заулыбались, он был явно доволен проявленной инициативой. – Так как там будут ещё дети, то планирую пригласить ребят из театрального училища. У нас есть костюмы, они могут развлекать малышей. Это дешевле, чем нанимать аниматоров. Отец с улыбкой одобрительно кивнул. – Так как? - поинтересовался я. - Ты доверишь мне организацию и провидение на эти три дня? – А мне что прикажешь делать? - слегка он прищурился. – Читай книги, - я приблизился к книжной полке и положил к его ногам ещё три. – Я очень тобой горжусь, - ответил он с теплом. В наш разговор вмешался звон мобильного телефона. – Извини, - отец ответил на звонок. - Новогодние украшения?.. Подожди, Герда. Я тебе дам моего организатора, с ним обо всём договаривайся, - он протянул мне телефон и хитро улыбнулся. - За работу. – Привет, Герда, - ответил я, поглядывая на отца. Тот уютнее разместился на кровати и взялся за книгу. На следующее утро я связался с лектором училища. Сказал ему, что нам нужен человек с театральным мастерством. Ненароком как бы добавил, что мне порекомендовали Леонарда, мол, толковый и трудолюбивый парень. Лектор пообещал поговорить с ним и перезвонить. И он перезвонил. Ответ меня обрадовал. Я парил с Лео все эти годы, пусть он этого не ведает, но только ему удавалось сделать меня счастливым. Расстояние между этим «счастьем» чуть больше сорока метров, но это не мешало мне наслаждаться его близостью, умением возвышаться над облаками. А теперь… я либо спасу его, либо стану виновником его падения. Остаётся надеяться, что при падении он вовремя расправит крылья и не разобьётся вдребезги. Гадкий я. Гадкий.