Как песок сквозь пальцы

Всадник остановился на гребне бархана, подкинув сокола вверх, сразу устремился к омеговозке. Багги бросились ему наперерез, но вскоре остановились и стали кружить неподалеку, беспокоя коня, который тревожно ржал. — Пирожочек! — обрадовался Олли. — Это Саид? — удивился Амин. — А как ты его увидел? Жада, покачав головой, укоризненно посмотрел на зятя. Тот в ответ манерно закатил глаза. Саид приближался, торопливо нахлестывая коня. На гребне бархана появились всадники, на руках у некоторых сидели ловчие птицы. Похоже, Саид был на охоте со своими альфами. Олли, вскочив на ноги, бросился ко входу. Отодвинув черный полог покрывала, он, не глядя по сторонам, прыгнул в сторону Саида. Тот, свесившись с седла, едва успел его подхватить. Конь попытался встать на дыбы, испугавшись. Саид, прижав смеющегося Олли, успокаивал жеребца. Конь недовольно фыркал и кружился, приседая на задние ноги. Альфе потребовалось несколько минут, чтобы конь, наконец, успокоился. Он укоризненно посмотрел на омежку, но тот еще больше развеселился. — Я хочу ехать с тобой! — Олли прижался к Саиду, обхватив его руками и умильно заглядывая ему в лицо. – Ну, пожалуйста, пожалуйста, я буду очень послушным! Отец, можно я поеду с братиком? Мне так хорошо когда он рядом! Ну, пожалуйста! — хитрый Олененок посмотрел на Айюба, моляще сложив лапки на груди, с такой милой моськой, что все альфы не могли не улыбнуться. – Ура, мне отец разрешил! — решил за всех Олли и стал усаживаться на луке седла, ерзая попкой по бедрам альфы. Саид застонал и попытался прекратить подобное издевательство над альфим естеством. Со стороны альф послышались понимающие смешки. Айюб дал знак второму багги отправляться дальше. Машина сорвалась с места в сторону оазиса. Слугам предстояло установить шатер, где могли бы отдохнуть и покушать омеги перед возвращением. Вскоре песок, поднятый вторым багги, улегся. Спутники Саида присоединились к группе. Айюб посмотрел долгим взглядом на багги с омегами и дал сигнал отправляться дальше. Машина плавно тронулась дальше, приспосабливаясь к движению всадников. Скорость значительно упала, и теперь багги едва двигалась. А в это время Ясмин и жада пытались утихомирить Хани. — Хани, — пытался успокоить друга Ясмин, — ничего Саид с ним не сделает, не уронит и не обидит! Возьми себя в руки! Ну, что за истерика? — Олли, похоже, сам не понимает, насколько сильно доверяет своей паре, — жада улыбался. — Это так прекрасно! Еще одна пара! Вы увидели, как малыш почувствовал его издалека? И Саид тоже почувствовал его, а иначе как бы они встретились в пустыне? Хани, тебе надо успокоиться, Саид умрет за свою пару, неужели ты думаешь, что он способен причинить ему вред? — Мой сыночек Саид сильный и умный альфа, — возмутился Амин. — Его гарем счастлив, так почему ты думаешь, что он не сможет позаботиться еще об одном омежке? Кстати, это, похоже, из-за Олли жизнь моего сына может быть в опасности! Вы видели, как он прыгнул на Саида? А если бы конь его сбросил и потоптал? Мой сын хороший альфа, а вот Олли слишком избалован! Он совсем не понимает, как должен вести себя омега! Его поведение недопустимо! И, вообще, вы, инопланетные омеги, творите все, что вам в голову взбредет, совершенно не заботясь о последствиях!  Ох, лучше бы Амин этого не говорил! Ясмин сразу выпрямился, всю его сонливость, как рукой сняло! Он задвинул Хатима за спину и ледяным тоном «ласково» поинтересовался, какие у того претензии к иноплатенным омегам? Хани сидел рядом разъяренный, как фурия. У него разве лишь только дым из ушей не валил! Вскоре со стороны омеговозки послышались крики и визг. Айюб дал сигнал остановиться. Он хотел было вмешаться, но, прислушавшись к себе, понял, что Хани уже не грустит, а если и злится, то не на него. И, вообще, Хани сейчас был азартен и очень сосредоточен. А если с его парой все хорошо, то вмешиваться в омежьи дела не стоит! Вместо этого он предложил Саиду занять маленький багги, чтобы они смогли еще засветло добраться до оазиса! Саид сразу же спешился и спустил на горячий песок Олли. Омежка сразу же стал подпрыгивать, как кузнечик. От жара песка казалось, его ножки просто поджарятся, как куриные окорочка. Саид подхватил его на руки и донес до маленького багги, из которого вылез альфа, чтобы пересесть в седло жеребца Саида. Вскоре вся процессия снова тронулась в путь, приноравливаясь на этот раз к скорости омеговозки. Олли уселся за руль. Багги были просты в управлении. Саид только вздохнул, когда тонкие пальчики вцепились в руль, а ножка в легкой туфельке легла на педаль газа. Он только время от времени подправлял руль, чтобы багги не перевернулся на верхушке бархана. Саид стал объяснять, как правильно взбираться на бархан и как ориентироваться в пустыне. Глаза Олли горели азартом, а крылья носа хищно раздувались. Он даже прикрыл лицо краем своей хлопковой шейлы, чтобы мелкие песчинки не залетали в рот. От вида закрытого лица Олли Саид растерял все слова и просто смотрел на сосредоточенные и азартные глаза омежки. Когда Олли решил срезать и тем самым выиграть в гонке с другими альфами, они едва не перевернулись на очередном бархане. Саид заставил Олли остановиться и занял место водителя, несмотря на недовольное сопение Олененка. Они и не знали, что из омеговозки за ними пристально следила одна пара карих глаз. Никто в пылу горевшего внутри спора не видел, как Хатим смотрит за Олли и Саидом — с недоверием, любопытством и еще немного с завистью. Когда процессия из нескольких багги добралась до оазиса, спор и крики в большой омеговозке уже прекратились. Когда, наконец, багги остановился, первыми из него высыпались слуги, как горох из порванного мешка. Следом появился грациозный жада. Он был мил и безмятежен. Похоже, дорога его приободрила. Он легко спрыгнул с последней ступеньки, проигнорировав протянутую руку личного слуги. Амин вышел злой и какой-то «пожеванный», он тяжело оперся на руку подошедшего Айюба. Хани муж снял с подножки багги и бережно поставил на ноги, заглядывая в глаза и интересуясь самочувствием. Ясмин бережно спустился на утоптанную почву оазиса и осмотрелся. В прошлый раз оазис был совершенно другим! Сейчас он был совершенно зеленым, везде, куда ни посмотри, было зелено, а местами что-то даже цвело! Хани крутил головой по сторонам и был счастлив как эльф в лесу! Он уже разговаривал с Умаром, который склонился перед ним, как перед вечнозеленым божеством. — Разрешите, я помогу Хатиму спуститься? — кто-то легко коснулся рукава Ясмина. Он обернулся. Это был грозный Аббас. Омега оглянулся на багги, где на верхней ступеньке переминался Хатим, придерживая двумя руками живот. Он не знал, как спуститься с крутых ступенек, а спрыгнуть побоялся. — Стой, Хатим! — Ясмин бросился к омежке. — Стой! Тебе сейчас помогут! Аббас бережно подхватил сжавшегося от ужаса омежку, и поставил рядом с Ясмином. — Устал, маленький? — Ясмин поправил шейлу у Хатима. — Может, хочешь кушать или полежать? В ответ Хатим только покачал головой и прижался к Ясмину. Слуги уже натянули шатер для омег, Ясмин подумал оставить там Хатима, но, увидев, с каким интересом омежка осматривается по сторонам, решил не терять времени даром и прогуляться. Хотя дома он ходил с открытым лицом, но оказавшись в чужом месте на всякий случай прикрыл лицо концом шейлы. Следом за ними сразу пошел Азиз и кто-то из альф. Ясмин, уже настолько привыкший к тому, что его охраняют, даже не обернулся. Посмотреть в оазисе было на что. Зеленые прямоугольники невольно повторяли размеры парников. Между ними были узкие тропинки. В воздухе пахло свежестью. Ясмин никогда особо не разбирался в сельскохозяйственных культурах, но, живя рядом с агрономом, хочешь, не хочешь, а начинаешь разбираться в зеленой ботве. Поэтому Ясмин шел первым и показывал рукой на торчащие то там, то здесь листья, объясняя Хатиму, что растет, и с чем это, фигурально выражаясь, едят. Несколько цветочков он не смог опознать и поэтому сорвал по веточке, чтобы расспросить Хани. Впереди мелькнуло несколько крупных мужчин. У них в руках были палки. Ясмин, очень некстати вспомнивший, чем закончился его предыдущий поход по оазисам, настороженно остановился. Мужчины, увидев омегу, тоже замерли и перехватили палки в руках. Ясмин в панике обернулся. За спиной стоял Аббас. Альфа, увидев тревогу в глазах Ясмина, сделал несколько широких шагов прямо по зелени посадок и замер рядом. Он посмотрел на мужчин и ободряюще улыбнулся Ясмину. — Не переживайте, это работники Умара, я уже видел их раньше. Ясмин перевел дух и присмотрелся. Действительно, у них в руках были не палки, а мотыги. Просто у страха глаза велики. Стоило только испугаться, как мозг совершенно перестал соображать, выискивая монстров под кроватью! Хатим, не понимая, что происходит, с тревогой схватился за одежду Ясмина. Омега перехватил дрожащие пальчики и сжал их в теплой руке, успокаивая. Они развернулись и пошли обратно к шатру. У шатра стояли Саид и Олли. У Саида на предплечье был кожаный наруч, на котором сидел сокол. Соколу было жарко. Он распустил крылья и взъерошенный сидел, открыв клюв. Саид подул на птицу, сокол в ответ тихо заклекотал, совсем как курица. Ясмин вместе с Хатимом замерли от удивления. Невдалеке стоял Айюб. Хани разговаривал с какими-то мужчинами. Он как раз раздал им листы с записями и что-то объяснял. Похоже, время их учебы закончилось. А Саид отстегнул флягу и, набрав воды, стал поить сокола изо рта. Птица привычно засовывала изогнутый клюв в сложенные буквой «О» губы альфы и, похоже, наслаждалась процессом. Олли смотрел на это таинство, приоткрыв рот. Напоив птицу, Саид погладил ее по крыльям. Соколу явно нравилась такая ласка. Он встряхивал крыльями и перебирал по наручу когтистыми лапами, походя на довольную кошку. Олли попросил разрешения погладить сокола, и Саид опустил птицу ниже, чтобы Олененку было удобнее дотянуться. Ясмин спросил Хатима, не хочет ли он подойти ближе, но тот в ответ схватился за край абая Ясмина и попытался спрятаться за спину. Ясмин пожал плечами и остался на месте. Отсюда было прекрасно видно, как бережно Олли прикасается к птице, а сокол настороженно смотрит на ребенка. Саид что-то сказал, и птица на руке успокоилась. Но непоседе этого показалось мало, и он захотел напоить птицу. Саид что-то долго объяснял, Олли задумчиво кивал головой, соглашаясь. Они вместе гладили сокола по вздрагивающим крыльям. Олли бережно дул на птицу чтобы та привыкла к его запаху. Потом Саид объяснил, как правильно держать губы, показал, как предложить соколу воду, и сокол опять бережно запустил свой изогнутый клюв в губы альфы. Олли переминался с ноги на ногу, так ему хотелось тоже попоить птичку. Саид опять что-то рассказывал, а Олли смотрел завороженно то на Саида, то на сокола. Но Саид передал Олли флягу, и омежка набрав воды в рот, потянулся к соколу, вытянув вперед губы, как для поцелуя. Ясмин закусил губу, чтобы не рассмеяться. Сокол настороженно смотрел на омежку, крутя головой и шевеля крыльями. Саид ему что–то сказал и приблизил птицу к лицу Олли. Сокол рассмотрел омежку вблизи и вдруг засунул клюв в нежные омежьи губки. Олли вздрогнул от неожиданности, дернулся, и, ойкнув, пролил воду изо рта на платье, при этом схватился двумя руками за губы. Саид резко подкинул птицу в воздух и склонился над Олли. Из-под рук омежки по подбородку побежала струйка крови. Саид дрожащими руками отвел руки Олли и посмотрел на ранку. Она была похожа на трещинку, похоже, сокол поцарапал губу клювом, когда Олененок дернулся. Саид бережно отогнул губу, чтобы оценить повреждение. Олли что-то говорил и постоянно облизывал губу, раз за разом слизывая набегающую капельку. Саид держал лицо Олененка в руках и завороженно наблюдал, как маленький язычок мелькает между розовых губок. Он провел пальцем по губе, Олли доверчиво прижимался к нему, улыбаясь и пытаясь объяснить, что ему совсем не больно, и птичка не виновата, он сам дернулся! А Саида, похоже, совсем повело, от этой беззащитной доверчивости, от нежного запаха. Он, сжав лицо Олли, склонился и нежно лизнул царапинку на губе. Олененок смотрел на него ясными спокойными глазами. Все хорошо, все правильно, папочка тоже всегда зализывал ранки, чтобы они быстрее заживали. А Саид братик, и он такой хороший! А Саида в жар бросило от этого спокойного ожидания, нежной сладости и безграничного доверия. Альфа сам не понял, как склонился, припадая к нежным губкам, похожим на цветочный бутон. Он сминал губами сладкие лепестки, добираясь до сладкого нектара языком. И не было вокруг никого, только он и сладкий бутончик. Поднялись горные пики, гордые в своей неприступности, и рассыпались яростным песком. Саида выбросило в космос, где не было ничего. Дыхания не было, грудь сжимало, в ушах шумело, как при горном обвале. Прошла вечность? Или один удар сердца? Он почувствовал, что ему отвечают и, открыв глаза, очнулся от морока… На него уставились непонимающие, растерянные глаза подростка. Олли хлопнул глазами пару раз и скривил губы, как будто собрался расплакаться. Саид растерянно вздохнул. В его окончательно сбрендившем мозгу только сейчас забрезжило осознание того, что он наделал. Он сам не понимал, как это случилось! Альфа растерянно оглянулся, ища поддержки. На него смотрел ОТЕЦ. Спокойно смотрел, оценивающе, как будто увидел впервые. Рядом стоял Хани. Глаза в разрезе шейлы были как два оптических прицела, сквозь которые выбирали, что отстрелить первым. — Хани! — Ясмин бросился к другу, держа в руках истерзанный букетик. — Я тут нашел такие цветочки! Не могу разобраться, что это такое! Помоги, будь другом! Ясмин загородил спиной от друга растерянных Саида и Олли. Хани рыкнул и старался выглянуть из-за плеча высокого Ясмина. Но тот, будто танцуя, не давал омеге бросится вперед к ребенку, чтобы растерзать обидчика. — Хани, возьми себя в руки, — зашипел шепотом Ясмин. ‒ Ну, подумаешь, Олли впервые поцеловался! Радуйся, что на твоих глазах, а не в грязной подворотне! Даже не думай закатить сейчас скандал! Ты нанесешь Оливеру психологическую травму на всю жизнь! Ты же не хочешь, чтобы он шарахался от альф до конца своей жизни? — Он совсем еще ребенок! — Хани вцепился в Ясмина, пытаясь прорваться к сыну. — И что с того? — Ясмин схватил руки Хани, удерживая друга. — Я тоже поцеловался в первый раз в двенадцать! Только не на глазах родителей, а в школьном туалете! С Бертом, он был бетой и моей первой любовью! Прекрати! Не будь курицей! Первый поцелуй бывает лишь однажды, но воспоминания о нем остаются на всю жизнь! Не порти их своей истерикой! Он же на всю жизнь запомнит, что после поцелуя была папина истерика! Возьми себя в руки и сделай вид, что все нормально! Ну, или будто ты ничего не увидел! — Простите! — Саид подошел к отцу и Хани. — Я не хотел… хотел, но не должен, я… не понимаю, как такое получилось… — Ступай, Саид, — Айюб смотрел на него с каменным выражением на лице. С одной стороны, надо было бы отругать его за недостойное поведение, но с другой стороны, он знал, как тяжело сопротивляться притяжению пары. Саид склонил голову и пошел навстречу всадникам, которые въезжали в оазис. Всадник с его коня едва спешился, как Саид взлетел в седло. Конь, чувствуя настроение хозяина, взвился под ним на дыбы. Саид твердой рукой укротил нервное животное. Конь крутился под альфой и нервно ржал, а Саид все не отводил глаза от растерянного Олли. Олененок прикусил губу и отвернулся. Саид, как будто ждал команды, хлопнул жеребца по крупу, и тот сразу бросился в карьер, только хвост развевался по ветру! — Папочка, — Олли смущенно подошел к Хани, тот сразу его обнял и прижал к себе. Олли поднял глазки, в которых собирались слезки, и посмотрел на Хани. — А почему братик меня ТАК поцеловал? Разве братику можно целовать так… так… вкусно? Хани растерянно посмотрел на Ясмина, тот ехидно хмыкнул и пожал плечами. Айюб понимающе улыбнулся и погладил Олли по голове. Жада вытащил из рукава платочек и умильно смахивал слезки с глаз. — Ну, какой же тебе Саид брат? Он же не родной тебе по крови! — Амин уперся руками в бока. — Он твой обещанный жених! У вас с ним уже ХИТБА была! — Какая такая ХИТБА? — Олли, зашипев, как котенок, отпрыгнул от папы и с возмущением посмотрел на вероломных взрослых. — Это же помолвка, да? Моя помолвка?! А вы меня спросили? Я вам, что, вещь? Хочу отдам, хочу оставлю, да?!! — глаза Олли метали молнии, ручки сжались в кулачки. Куда только делся милый и растерянный ребенок? — А я, может, не хочу! И почему я о помолвке узнаю последним? Когда она была? Почему вы меня не спросили? Я его, может, и не люблю совсем, ни капельки не люблю? Да как вы могли? Вы… вы все предатели! Губы у Олли задрожали, и он, расплакавшись, бросился прочь от растерянных «предателей». Хани бросился догонять сыночка, а Айюб, представив, куда Олли выведет тропинка, устремился на перехват, срезая угол. Оставшиеся Ясмин и жада с возмущением посмотрели на Амина. Тот с невинным лицом уставился на них. — А что я такого сказал? Я правду сказал! — Амин надул губы. — Он бы все равно узнал! Так почему не сейчас? — Все зло от альф! — тихо вынес вердикт Хатим и обнял свой живот. — Сам получил удовольствие, и пока все нервничают и плачут, он, как ни в чем не бывало, уехал на охоту! От альф надо держаться подальше, от них одни неприятности…