Как песок сквозь пальцы

- Пора ехать, - Ясмин влетел в комнату к жада, отрывая его от чтения Корана. - В этом году столько студентов, что их за один рейс и не перевезешь, а еще Мансур подсунул Салаху пятнадцать человек. - Ну, это и понятно, - Айдан понял по виду Ясмина, что дочитать ему не удастся. - У Салаха и так уже целый кагал*! Так что, там, где сто двадцать, ещё пятнадцать просто потеряются. Мансур молодой альфа, и ему не хочется возиться с бетами. - Да, Рон мне рассказывал, как они с Салахом ездили в гости к Мансуру в Мадрид, - Ясмин недовольно поджал губы. - Пентхауз, ночные клубы, развеселые дни в обществе местной богемы. Кем он будет, когда выучится? Искусствоведом? Что, посерьёзнее образование для наследника не нашлось? - Ясмин, ты несправедлив к мальчику, - Жада положил закладку и закрыл Коран. - Мансур молодой альфа. Ну, когда еще веселиться, если не в молодости? Танцуй, пока молодой! Он выполняет пожелания Ошая, получает образование, изучает обычаи Федерации. Ошая ведь не говорил, что образование должно носить обязательно практический характер? Ну, тянет мальчика к прекрасному, что в этом плохого? - Так он молодой альфа? Ну да, Салах же у нас умудренный годами почтенный старец! - пробурчал Ясмин. - А этот молодой к концу своего обучения Ван Гога от Гогена отличит? - ехидно прищурился омега. - Рубенса с Пикассо не спутает? Ай, да ладно! - Ясмин с досадой махнул рукой и уселся напротив жада. - Что тебя заботит? - Айдан похлопал Ясмина по колену. - Что ты бегаешь, колешься и фыркаешь, как ёжик? Изворчался весь! Поделись, что тебя мучает? Может, я тебе помогу? - Нет, жада, ничего такого, - Ясмин лег рядом и положил голову на колени жада, как когда-то в детстве папе, чтобы тот погладил по волосам. Жада сразу начал медленно массировать кожу головы, перебирая тяжелые пряди волос. - Просто дел много. Я собираюсь купить отдельный дом для студентов и устроить там что-то вроде общинного общежития. Я вчера собрал родителей студентов и сказал, что ребят теперь много, и они будут жить отдельно от Салаха. Они уже вполне взрослые и в состоянии помогать друг другу. Но было бы неплохо, если бы с ним поехали не слуги, а мамы или тетки. Надо готовить ребятам, помогать вести хозяйство, да и порядка будет больше, если за ними присмотрят родные. Я забираю с собой всех своих слуг и милого Рафика. Я собираюсь поставить его там старшим. Он будет закупать продукты и присматривать за дисциплиной и порядком. При нем не забалуешь! Он быстренько всех приучит к режиму дня! - Отдельный дом для общины? - удивился жада. — А идея с мамами хороша. Я подберу тебе в помощь несколько вдов. Я думаю, они будут рады уехать из города, но все равно оставаться среди своих. И надо будет укомплектовать дом слугами. В последний год студенты сами занимались готовкой и уборкой в доме Салаха. Они действительно занимали все комнаты в доме, и хотя там была когда-то гостиница, всё же она не была рассчитана на такое количество людей. - Да, а теперь там будут Олли с Хатимом и мы с Роном и Тигренком. Детям надо больше места. А если у кого-то из омег начнется течка? Им обязательно надо место, где их никто не побеспокоит. Аббас подходил ко мне с просьбой, чтобы я разрешил ему взять с собой дочку. Я согласился. Где один ребенок, там и два! Ты не знаешь, как там у них дела? Ну, в смысле у Аббаса и Хатима? Вот ведь, я не думал, что Хатим согласится на брак. - Ну, там брак очень условный, - пожал плечами жада. — Банщицы мне уже рассказали, что у Хатима кроме метки больше никаких отметин на теле не было, - жада поймал удивленный взгляд Ясмина и пояснил. – Ну, ты-то после ночи с Салахом обычно бываешь на леопарда похож. Ты помнишь, что смог встать только на третий день после первой ночи, про Хани мы вообще промолчим. И Усама, когда заполучил своего ненаглядного, рычал три дня так, что охранники у ворот от страха приседали! А наш Аббас вышел из дома в первый день как ни в чем не бывало. И Хатим тоже весело бегал целый день! Они, правда, потом уезжали ночевать в пустыню, Хатим после этой поездки ходил немного в раскорячку, но мне кажется это скорее из-за того, что он без седла на лошади ехал, чем из-за мужа! Они, конечно, спят в одной постели, но как-то слишком тихо. Ну, ты понимаешь, о чём я! - Всё-то вы знаете! - Ясмин встал и одернул платье. - Мне надо торопиться, поговорю с Салахом, чтобы вылететь, как можно быстрее. Потом пришлем корабль за студентами. Я надеюсь, что за два рейса могут перевезти всех. Нет ничего хуже ожидания! Ясмин выскочил за дверь. Жада посидел немного в раздумье. Нет, все же не понятно, почему это Ясмин такой заведенный бегает? И что он там такого ожидает? Жада пошел посоветоваться с Хани, но тот был так расстроен отъездом Олли, что ничего и никого не видел. Ему предстояло в первый раз в жизни выпустить своего ребенка из поля зрения! Какой кошмар и ужас! А если он там упадет, заблудится, отравится? А если на него собаки нападут, кошки расцарапают, дети дразнить начнут? Или в ванной заснет и утонет, бандиты украдут, ноги в кровь обувью натрёт? Опять будет кушать плохо и упадет в голодный обморок прямо посреди дороги, а там на него автобус наедет? Вот не увидит малыша, лежащего на дороге, и наедет! И тут Хани, накрутив себя в очередной раз, опять начинал плакать. Дин от Хани теперь прятался. После того случая, когда его обвинили во всех смертных грехах, он начал бояться Хани с его маниакальной заботой о своем ребенке. Он уж несколько раз выносил Дину остатки мозгов, пытаясь проинструктировать его, как правильно ухаживать за дитятком. Олли потом отпаивал Дина успокоительными каплями и клятвенно обещал другу, что всё будет хорошо! Он точно не утонет, и его не украдут! Салах объявил о дате отлета семьи и назначил очередность отлета студентов. К Ясмину пришли несколько женщин и предложили свои услуги по уборке и приготовлению пищи студентам. Ясмин тотчас же отправил их к Рафику. Они вместе со слугами должны были лететь первыми, чтобы подготовить дом Салаха. Ясмин, представив, во что превратился дом, в котором не было полноценной уборки больше года, внутренне содрогнулся. У Рафика, оказывается, была в городе семья, и он летел на Землю с женой и двумя сыновьями. Его старший сын сдал в этом году экзамены и летел на Землю поступать в экономический институт, в котором учился Салах. Рафик чуть не умер от счастья, когда узнал о своем новом назначении! Он теперь ходил важный, в городе ему все кланялись и просили присмотреть за их детками, как за родными сыночками! На корабль погрузили вещи слуг, которые должны были лететь на Землю, а их отпустили в город побыть с семьями перед отбытием. В городе в каждой мечети опять начались службы за здоровье и долголетие правящего дома. Люди молились и благодарили Аллаха за всё новое, что пришло в их город. И за новые вещи, и за туристов, как новый заработок, за новые продукты, которые росли в парниках и садах, и за новые перспективы для детей! Ясмин в последнюю ночь во дворце почти не спал. Он пролежал полночи, вспоминая, как сюда прилетел, как обустраивался, как привыкал к местным обычаям. Потом Салах прижал его к себе, и он забылся тяжелым сном до рассвета. На рассвете его, как полководца перед битвой, встретили все личные слуги, старые и новые. Ясмин сказал напутственную речь, удивившись своей необычной разговорчивости, а потом отправил всех завтракать. Банщицы пришли тоже все, хотя они ещё накануне полдня отмывали и оттирали омегу «на дорожку», но сегодня захотели в последний раз полить на него водички с пожеланиями успехов в новых начинаниях. Тоже было и с кухонными. Завтрак сегодня был похож на произведение кулинарного искусства. Тигрёнок даже не хотел его есть, насколько он был красивым! После завтрака все отъезжающие простились во дворе с теми, кто оставался. Хани опять разрыдался, пока его не стал утешать Айюб. Ну, что такого? Олли ведь не с посторонними будет жить! Рон вообще только с отцом жил без оми и что? Всё в порядке! Ясмин за ним присмотрит и забаловать не даст! По дороге в ангар пришли проводить горожане. Они восторженно заулюлюкали, когда увидели Салаха с Тигрёнком на руках и гибкую фигуру Ясмина, Рональда, рядом с которым шёл Олли с открытым лицом, как биби, и хорошенький, как ангелочек. Следом шел Хатим, он был первым омегой, который сдал экзамены. В этом году в школу впервые привели девочек, чтобы учить их грамоте. Рядом с ним шёл Аббас с ребенком на руках. Немного поодаль шла охрана. Ее в этот раз было больше обычного. Саид порывался прислать своих охранников для Олли, и братья в тот день едва не разругались. Хорошо, что Айюб вмешался и заставил их немедленно обняться и забыть, что они только что кричали друг на друга. Хатим был потрясён, когда узнал, что Аббас летит с ним на Землю, и более того, везет с собой дочку. Он думал, что Аббас с девочкой останутся на Сабахе, а он улетит один и будет писать Аббасу письма и, может быть, даже прилетит на каникулы. А сейчас он почти в панике косился на ребенка на руках Аббаса. Слуги были уже внутри корабля и стюарды устроили их по местам. Все дожидались только наследника с семьей и эскортом. На корабле было четыре просторных каюты, которые занял Салах с семьей. Рон уговорил родителей разместить Тигрёнка с ним во второй каюте, в третьей устроился Олли с Дином, а четвертую - отдали Хатиму и Аббасу с девочкой. Рафику и его жене досталась маленькая каюта напротив «сот», где лежали сыновья Рафика, высунув наружу голову и с восторгом рассматривая корабль наследника, о котором так много слышали от друзей! Взлет прошел почти незаметно, только пол слегка дернулся под ногами, а спустя какое-то время яхту дернуло еще раз. В салон яхты вышел капитан корабля и сообщил, что их уже подхватила платформа, и они через два дня будут в Лунной Гавани. Салах с Ясмином в это время сидели в удобных креслах кают-компании. Все остальные были в своих каютах. Салах сразу отпустил Тигрёнка с рук, и тот пошел изучать новую территорию. Слуги и женщины с опаской выбрались со своих мест и столпились у иллюминатора в кают-компании, с опаской и тревогой рассматривая удаляющуюся планету и корабли Звездного флота Сабаха, которые какое-то время сопровождали платформу. Рональд, привычный к подобным переживаниям новеньких, подошел к ним и стал рассказывать, что происходит, попутно успокаивая людей. На корабле стали постепенно опускать температуру до привычных двадцати пяти градусов воздуха. Все жители Сабаха, привыкшие к другим температурам, сразу начали мерзнуть. Ясмин, воспользовавшись случаем, рассказал о том, что предстоит сделать в ближайшие дни. О том, какую одежду и обувь придется носить на Земле, о смене погоды по сезонам, о дождях, туманах и снеге. Его все слушали заворожено, как сказочника. Нет, они, конечно, слышали рассказы студентов, но считали, что те сильно преувеличивают для красоты рассказа. Но вот сейчас, когда температура воздуха вместо тридцати пяти опустилась на десять градусов ниже, они начали мерзнуть и достали теплые вещи, которые дома носили только по ночам и, зябко кутаясь, пили горячий чай в попытке согреться. А потом пришло время обеда и новеньких опять ждало потрясение. Салах специально начал кормить людей едой распространенной в Федерации еще на корабле, чтобы люди привыкали к новому постепенно. Еда Федерации никому вначале не нравилась. Она была ДРУГОЙ! С непривычными специями и запахами. И на вкус она была другой! И если молодые пробовали и ели все новое с азартом, то люди постарше больше кривились и переглядывались. Хорошо, что фрукты и овощи были пока местные с Сабаха. Пока все хмурились и кутались в попытке согреться, Тигрёнок уже успел обойти яхту и заглянуть во все двери которые мог открыть сам. Неугомонный ребенок привык к движению и простору и искал, куда сбросить излишек сил. Азиз, Дин и еще несколько слуг, взятых для домашней работы, полезли в грузовой отсек в поиске игрушек. Следом за ними просочился и Тигрёнок. Горы вещей и коробок, закрепленные такелажными сетями, о да! Это было именно то, что он искал! Азиз чуть не умер со страха, когда увидел Тигрёнка, резво прыгающего по такелажным сетям под самым потолком грузового отсека! Ясмин прибежал на крик Азиза и снял непоседу с высоты одним движением бровей! Тигрёнок виновато поплелся за оми. Ему хотелось бегать, а его посадили за стол и вручили карандаши и бумагу. Хорошо, что появилась маленькая девочка, которая держалась за палец Аббаса и с любопытством оглядывалась по сторонам. Тигрёнок ее не помнил по своим прежним играм и, бросив жалобный взгляд на папу, молча попросил разрешения пойти познакомится с новенькой. Ясмин улыбнулся, видя, как сын мимикой пытается выразить длинное предложение. Тигрёнок воспринял улыбку как разрешение и шустро слез с высокого кресла. Аббас назвал дочку Лана, что значило нежная, ласковая. И девочка на самом деле выглядела, как маленький пушистый котёнок. Аббас, зная, что на новом месте будет холодно, еще во дворце заказал в мастерской для девочки теплое платье, штанишки и высокие носочки. Все было сшито из белой пушистой шерсти с красной отстрочкой и бантиками. Девочка выглядела милой и нежной. Тигрёнок подошел знакомиться, Лана смущенно спряталась за отцом и знакомиться не хотела, но когда трудности останавливали упрямого Тигрёнка? Вскоре Тигрёнок объяснял Лане, как надо правильно кататься на лошадке и играть в мячик. В ответ Лана разрешила Тигренку посидеть на другом колене отца, когда тот будет рассказывать ей сказки. При всем этом Тигренок и говорил, и выглядел, как трехлетний ребенок, а девочка выглядела, как положено выглядеть ребенку чуть старше года, немного неловкая и растерянная от нового знакомства. Тигрёнку было скучно в замкнутом пространстве. Все игрушки были знакомы и понятны, а тут новенькая! Ясмин подозревал, что Тигрёнок воспринимает ее, скорее, как большую куклу, но пока не вмешивался, видя, как сын возится с малышкой. А Тигрёнок с большим интересом кормил новую приятельницу, расчесывал ей волосы, пытался завязать бантик и водил за руку по всему кораблю. Аббас тенью ходил следом, готовый подхватить Лану на руки, если она расплачется. Но, похоже, той все нравилось. Лана, устав от новых впечатлений, начала клевать носом раньше времени. Аббас подхватил ее на руки и отнес в каюту. Там он бережно переодел полусонного ребенка и, уложив ее в кровать, устроился рядом, оберегая покой ребенка. До отъезда он еще ни разу не забирал девочку к себе на ночь. Тем временем, воспитатели частенько рассказывали, что девочка спит беспокойно, и не проходит и ночи, чтобы она не просыпалась с плачем. Аббас не решался брать к себе девочку, давая возможность Хатиму привыкнуть к его присутствию в жизни. После вылазки в пустыню Хатим настоял, чтобы они спали вместе на одной кровати. Они и спали, в одной кровати, но спиной друг к другу и под разными покрывалами. Но Аббас был согласен и на это. Он, вообще, рассчитывал, что первое время будет спать на полу. Хатим быстренько переоделся в длинную до пола ночную рубашку и скользнул в кровать с книжкой в руках. Комната была относительно большой, если сравнивать с другими крошечными комнатками. В ней, кроме кровати, был еще откидной столик и два ночника, которые сейчас и освещали комнату. Хатим, подложив под спину подушку, читал книгу. Аббас лег рядом, подоткнув свой край покрывала вокруг Ланы. Среди ночи Хатим услышал тихое хныканье. Он посмотрел на ребенка и увидел, что та во сне сморщилась и закрыла ладошками личико, а потом начала дергать ножками, будто убегая от кого-то. Хатим замер потрясенный. ОН понял, он узнал! Его дочке снился ЕГО НОЧНОЙ КОШМАР! Хатим помнил тот сон, который терзал его каждую ночь, заставляя просыпаться с криком. В том сне бледные тени выискивали его и, схватив липкими холодными руками, тащили, тащили, а потом бросали в яму, полную крови и слизи. Как бы он ни пытался вырваться оттуда, все время соскальзывал вниз по липким и скользким краям ямы, а из темноты за всем этим наблюдали два горящих глаза, ждущие, когда он ослабеет и сдастся. И не было в том кошмаре спасения, холодные руки всегда его ловили, сколько бы он ни убегал, сколько бы ни прятался. И вот сейчас его дочка бегает по ЕГО ЛАБИРИНТУ КОШМАРОВ, прячась и пытаясь спастись. Он сам не понял, как подхватил ребенка на руки и прижал к себе. - Тише, тише моя хорошая, - Хатим поцеловал взмокший в испарине лобик с прилипшими завитушками волос. - Я спасу тебя, не дам в обиду, не бойся, я с тобой, - маленькие ручки обхватили его за шею, спасаясь от ночных страхов. Маленькие глазки таращились, не понимая, что происходит, а Хатим все шептал и шептал, слезы текли у него из глаз, но он их не замечал, - Аббас отгонит их, и они больше не приблизятся, он большой и теплый, он защитит нас от этих липких гадов. Они больше нас не тронут, не бойся! Аббас схватил в объятия сжавшихся детей, прижимая к себе, делясь своим теплом и спокойствием. Они прижались к нему всем телом, будто страшно замерзли. Хатим положил голову альфе на плечо, а девочка ухватила альфу за шею второй ручкой, будто боясь, что Аббас передумает. Он укрыл их руками, как крыльями, и держал, пока они не перестали вздрагивать и, успокоившись, не уснули. Только тогда Аббас подтянул к себе за край покрывало и, укутав их, как в кокон, уложил на кровать, а сам растянулся рядом, как дракон, охраняющий свое яйцо. Утром папа с дочкой проснулись одновременно. Синхронно потянулись и улыбнулись, увидев Аббаса, который сидел у них в изголовье, охраняя. Они одновременно потянулись к нему ручками. Аббас склонился к ним, сам не зная зачем. Вначале рука побольше ухватила его за шею, за ней маленькая ручка притянула его еще ниже, и потом его дружно чмокнули в обе щеки. Аббас зажмурился от удовольствия. Ясмин встречал утро в кресле в кают-компании. Корабль потихоньку просыпался. Первыми проснулись женщины, они были недовольны едой, которой кормили на корабле и решили, что завтрак они приготовят сами. Вскоре по яхте распространился чудный запах лепешек. Следом Азиз взял штурмом кофемашину и к запаху лепешек добавился кофейный аромат. Из комнаты высунул свой любопытный нос Салах и сразу получил свежеиспеченную лепешку и чашку только что сваренного кофе. Потом из своей комнаты вышел Аббас, и хотя в комнате у них ночью было тихо, альфа выглядел довольным, как кот, налакавшийся сливок. Дверь каюты Рона распахнулась и из неё выскочил Тигрёнок в одной рубашонке, без штанишек. Рон, выбежавший следом за ним со штанами в руках, пытался поймать шустрого и юркого малыша. Салах перехватил мелкого хулигана и заявил, что не стоит альфе бегать с голой попкой перед женщинами. Женщины рассмеялись, прикрыв ладошками рты, а альфы-охранники стали их подзадоривать. Тигренок отбрыкивался и хихикал до тех пор, пока в кают-компанию не вошла Лана, которая вела за пальчик папу. С появлением девочки в комнате, Тигрёнок сразу стал торопить отца, чтобы тот быстрее его одел и обул. А потом с очень важным видом забрался на руки к отцу и стал завтракать, поглядывая «со значением» на новую подружку. Хатим сел за стол и взял дочку на руки. На Лане сегодня было надето пушистое платье ярко-желтого цвета с коричневой отделкой, в нем она была похожа на цыпленка. А когда Хатим взял ее на руки, то все увидели, как желтое платье подчеркнуло одинаковый цвет глаз у Хатима и Ланы. Ясмин поразился, как за одну ночь переменилось отношение омежки к своему ребенку. Интересно, что же такое произошло ночью, что омега, наконец, отринул свои страхи и принял свое дитя? Ведь еще накануне вечером он старательно отводил от нее глаза, а сегодня утром обнимает и смотрит с нежностью и грустью. Корабль оживал. Женщины кормили всех завтраком, досталось и капитану корабля, и навигатору, и механику, те рассказывали, что продукты на Сабахе очень вкусные, а фрукты ПАХНУТ, и, вообще, еда очень душистая. Вот они и возят продукты с Сабаха домой своим семьям. Женщины ахали и расспрашивали команду. Тигрёнок опять подобрался к Лане, втягивая ее в свои игры. Ясмин почувствовал себя уставшим и раздраженным. Его мучила неизвестность перед будущим, но он дал бы в глаз любому, кто осмелился бы сказать, что омега боится. Он не боялся, просто… Он встал и ушел к себе в комнату. Следом пришел Салах, молча лег рядом и прижался к супругу, альфа чувствовал, что того гнетёт какая-то тревога, но если он начинал расспрашивать, то Ясмин раздражался ещё сильнее. Поэтому Салах молча лежал рядом и вдыхал запах пары и то, что улавливал его нос, ему очень нравилось!