Как песок сквозь пальцы

На следующий день во внутренний двор заехал большой багги. Ясмин объяснил Азизу с Гасаном, что надо сделать. Одна мысль о том, что сиятельные омеги выедут из стен дворца без прислуги, вызвала шок у всех! Как можно! А кто будет заботиться о них? Исполнять их капризы по дороге? Альфы не сумеют сделать все, как надо! Дэйчи с трудом отбился от необходимости везти с собой шатер, предназначенный для того, чтобы омегам было, где перекусить и отдохнуть во время пути. Ну, теперь понятно, почему выезд с омегами такой геморрой для альф. После долгих препираний и уговоров Гасан, наконец, приступил к работе. Пришлось согласиться, чтобы в багги установили несколько сидений для прислуги. Ясмин только махнул рукой, похоже, местные сами знали, что для омег лучше и спорить с ними было бесполезно. К концу дня сияющий Азиз позвал Ясмина посмотреть, что у них получилось. Дэйчи оставалось только, кусая губы, хвалить, хотя хотелось или покричать, или посмеяться. Во дворе стоял гибрид цыганской кибитки и дорожного экспресса. Все, кроме водительского места, было задрапировано тканью с кистями и бубенцами (чтобы отпугивать злых духов), внутри все сидения тоже были украшены по местным канонам красоты, кроме этого четыре сидения были переделаны так, чтобы можно было ехать полулежа. Рядом с сидениями для омег была натянута темная ткань, через которую можно было смотреть на улицу, оставаясь невидимым снаружи. Салах осмотрел убранство багги, обратив особое внимание на то, чтобы ткань была не прозрачна, а сиденья удобны, и одобрил новую омеговозку. И хотя повозка была уже готова, она все равно осталась стоять во внутреннем дворе без движения. Айюб и Салах воевали на заседании Дивана. К эмиру пришли богатые люди города и ортодоксальные священники. Они требовали, чтобы Айюб запретил торговлю с неверными. Их раздражал шум, который устраивали туристы, им не нравилось, что торговцы раз за разом становились все богаче и нахальнее. Но больше всего их раздражала вечерняя школа Вилена! Если туристы приезжали и уезжали, то в школе Вилена каждый день после вечернего намаза собиралась толпа народа! Непонятно, зачем взрослым людям учиться читать? Они ведь прекрасно жили и работали без всего этого? И ладно бы, если бы они учились читать Коран как в школе при мечети. Но ведь они читают глупые книги о мальчике и птичке, или о девочке и котенке. Зачем учиться читать, если ты читаешь не Коран? Совещания в Диване были жаркими и продолжительными. Айюб рассказывал об исполнении заветов Ошая, Салах ‒ о необходимости перемен, а визирь рассказывал о новых возможностях, которые открывались с введением экономики, о пополнении казны налогами. Люди слушали, кивали головой и соглашались: Свет Ошая в домах это хорошо! А туристы ‒ плохо! Город будто с ума сошел! Ремесленники работают и днем, и ночью! Теперь в каждом доме есть светильник и под его светом все работают до зари. За работу посадили всех мужчин и женщин, даже дети не бегают по улицам, все сидят за изготовлением сувениров! Теперь свет Ошая есть в каждой лавке, в каждой мастерской! Разве так должно быть? Разве возможно, чтобы в доме у любого ремесленника было так же светло, как и в доме богача? Салах приходил в спальню поздно вечером уставший и злой. Дэйчи, как Шахерезада из сказки, вначале отлюбив и обласкав своего альфу, начинал деликатные расспросы, что сегодня расстроило супруга? Салах жаловался на тупоумие богачей, не желавших принимать новое, и упертость ортодоксальной знати. Салах не понимал, как можно противится желанию людей учиться, познавать новое? Салах утверждал, что 750 стихов Священного Корана (это почти одна восьмая часть книги) увещевает верующих изучать природу, наилучшим образом использовать разум и обретать знания для осмысления жизни в обществе! И противиться желанию людей учиться, это все равно, что идти против самого Корана! Ясмин, устроив голову Салаха на своей груди и мягко перебирая его волосы, объяснял ему что, скорее всего, то, с чем пришли люди к эмиру, не истинная причина возмущения. Это, как айсберг в океане, когда на поверхности видна только самая верхушка, а сама проблема кроется в глубине вод. Надо копать глубже, чтобы найти первопричину, почему такое вообще началось. На второй день препирательств в Диване договорились до того, что богачи боятся, что теперь будут не самыми богатыми в городе. А священники просто злятся, что свет провели во дворце, а дальше эмир взялся освещать город. А как же мечети? Что, теперь самим платить за батареи и свет? И почему эмир отпустил Марка к Саиду, пока в городе еще столько работы для него? Но что бы то ни было, туристы зло, их надо выгнать из города! От иноверцев одни только неприятности! Айюб улыбался, слушая, как его сын говорит фразами, в которых слышны интонации Ясмина. Само построение предложений, логичность доводов, все говорило о том, что Салах обсуждал все это с омегой, и тот высказывал свое мнение. За всеми этими высказываниями чувствовался жизненный опыт, которого у сына просто еще не могло быть. Как бы не был умен его сын, он все еще слишком юн для подобных логических выкладок. Было бы понятно, если бы все это говорил взрослый Саид, но никак не Салах, который только-только перешагнул первый рубеж своего взросления! Когда люди, загнанные в угол логикой Салаха, вдруг выдали причину своего недовольства, Айюб мысленно поздравил своего наследника с тем, что ему удалось выведать правду, не прибегая к насилию и угрозам! Он нарычал на богачей, которые привыкли жить за счет арендаторов лавок. Они привыкли, что стоимость аренды давно установлена и записана в законах, но теперь, когда торговля выросла, они не могут поднять аренду, чтобы их не обвинили в нарушении законов. И теперь получается, что торговцы богатеют быстрее, чем они! Айюб велел каждому придумать, чем бы они могли торговать сами, чтобы показать иноверцам величие веры и искусность мастеров, которые работают во дворцах каждого богача! А священникам пообещал, что как только Марк вернется в эмират, он будет сразу отправлен к имамам, чтобы начать работы по освещению мечетей! Все задумались, но все равно разошлись недовольными. Все равно брюзжание по поводу иноверцев осталось. Такие же настроения остались и на третий день, недовольные все равно требовали возвращения к канонам старины и жизни по заветам предков. И только на четвертый день во время жарких дебатов о Коране и науке вылезла еще одна причина тревог людей. ПОЧЕМУ У НАСЛЕДНИКА ТОЛЬКО ОДИН ОМЕГА? Он, что, слаб, как Альфа? У Саида в его возрасте было пятеро наложников! Почему у Салаха только один омега, да к тому же иноверец? Салах вначале завис от такой наглости! В его постель пытаются сунуть нос и командовать, с кем и когда ему спать? Он было хотел рассердиться, но вспомнил Ясмина, который не раз повторял, что злость - это удел слабых. Сильный духом перешагнет преграду, не заметив, и посмеется над противниками и их ловушками! Салах, вспомнив это, рассмеялся над красными от злости и разгоряченными противниками! Отсмеявшись вволю, он вытер слезы с глаз и ответил: - Такое мог сказать только человек, который не знает о моем муже ничего, кроме имени! Он умнее всех вас вместе взятых! Он знает не только суры Корана и свод законов, но и литературу, и историю! Он умен и благороден, а силой духа может посрамить иного воина! О его красоте впору слагать песни! А, главное, то, что мы дыхание Жизни друг друга. Он - моя душа и свет жизни! Когда он рядом, мои глаза видят только его небесные черты, а когда он далеко, то мои глаза ничего не видят от слез, и лишь ожидание встречи дает мне силы жить дальше! Пока все жители медленно приходили в себя от слов наследника с открытыми ртами, Салах встал со своего места и надменно взглянул на них свысока. - Мой муж один стоит целого гарема! Он знает об исламе больше любого из кади и соблюдает все законы. А моя основная задача сейчас ‒ это исполнение заветов Ошая! И вместо того, чтобы гордиться, что я единственный из всех наследников уже закончил колледж и готовлюсь к поступлению в высшее учебное заведение, вы смеете во мне сомневаться? Сомнение! Оно явственно читалось на лицах всех присутствующих, кроме Айюба. Эмир пылал гневом, как факел! Он нарычал на всех зарвавшихся людишек! Как посмели жалкие беты, возомнившие себя центром мироздания, сомневаться в его наследнике и его выборе? Да они, как видно, забыли, что такое гнев эмира! Он это может им очень наглядно продемонстрировать! Как они смеют сомневаться в выборе альфы? Откуда так недолго живущим бетам знать, что такое выбор пары? И какое им дело до омег? Перед глазами Айюба на мгновение возникло улыбающееся лицо Сашши. Если альфа решил, что омега его пара, как смеют беты лезть в альфье сердце? Айюб еще долго рычал и плевался огнем, как огнедышащий дракон. Все советники сжались в перепуганные комочки и надеялись, что когда он закончит говорить, от них останется хоть что-нибудь, кроме кучек пепла…

***

На следующий день был назначен выезд в оазисы. С утра поднялась суета и беготня. Амин пытался настаивать, что он тоже имеет право поехать вместе с мужем, как едет Ясмин! Но мудрый Айдан переключил его внимание на дела гарема и уверил, что он сам, как старший, присмотрит за порядком во время путешествия. Тем более, что оно будет коротким - всего день! Но зато он сможет встретить своего мужа отдохнувшим, полным сил и во всей красе, а не вымотанный дорогой и серый от пыли! Амин подумал немного и согласился со свекром, что лучше провести весь день в хамаме, чем в пыльной таратайке! На следующее утро сразу после намаза процессия, наконец, выехала из города. Эмир, наследник и визирь возглавляли колонну. В большом багги вольготно расположились четверо омег и трое попутчиков: Айдан со своим личным слугой — пожилым бетой, который был у него в услужении с юности, Ясмин, который попытался поспать после бурной ночи, а еще Азиз, испугано сжавшийся на переднем сидении возле Алана. Сашши с Олли вольготно устроились на лежанке и смотрели на пролетающие за занавеской пески. Вилен, который категорически не хотел ехать полулежа, как другие омеги, а сидя ехать на подпрыгивающем багги не получалось, покрутился немного и, согнав Азиза с сидения рядом с водителем, отправил бедного бету на свое место. Азиз не посмел под насмешливым взглядом жада лечь на омежье место. Ясмин, увидев мучения своего человека, позвал его к себе на матрасик. Азиз с удовольствием устроился в ногах Ясмина, зеркально копируя позу слуги Айдана. В прицепе в окружении тюков с едой и водой устроились еще пятеро слуг. А кроме этого там же лежал свернутый шатер, который всё-таки было решено взять с собой! Альфы-охранники резво скакали на своих жеребцах, поглядывая по сторонам в поисках возможной угрозы. Разбойники, как правило, нападали под покровом ночи, но все равно не стоило терять бдительности. Несмотря на регулярные рейды в заброшенный город, разбойников не становилось меньше. Похоже, туда со всей планеты стекались проходимцы. Разведчики, засланные в город, рассказывали о том, что появилась новая банда, пришедшая с запада, и очередной главарь, который пытается подмять под себя остальные мелкие банды города. На памяти Айюба такие главари появлялись в городе с периодичностью в тридцать лет. Плохо, что никто из эмиров не соглашался взять под контроль брошенный город. Ну, это было вполне объяснимо! Кто же захочет рискнуть своим сыном, чтобы поднять практически заброшенный и разрушенный город, с обвалившимися рудниками? Даже если и появлялся второй наследник в семье, то всегда находился эмир без наследника, у которого было налаженное хозяйство и спокойная жизнь. Мало того, что пришлось бы вначале полностью очистить город от воров и убийц, так после этого надо было бы заманить в такой город жителей, торговцев и ремесленников. Айюб вздохнул, похоже, что северное соседство так и останется его головной болью, а после него и головной болью его наследника. Оставалось только одно — сравнять с песками стены города и позволить пустыне уничтожить все до конца. Но даже это не давало гарантий, что разбойники уйдут от источников. А теперь еще практически брошенные рудники добавили альфе хлопот и переживаний. С тех пор, как люди стали уезжать из шахтерского поселка, пришлось держать там отряд альф для охраны. А это совсем не радовало. Дробить свои силы, что может быть хуже? Особенно, когда в северном городе появился очередной Главарь! Наверняка, он решит напасть, чтобы доказать свою силу и отвагу, доставив неприятности эмиру в отместку за последнюю «зачистку» города, которую Айюб совершил вместе с альфами Саида. Вероятно, разбойники в курсе того, что эмир собирался повезти с собой агронома, очень странного омегу-иноверца Сашши. Его многие знали в городе. Все давно привыкли, что он ходит с малочисленной охраной по городу и каждый день появляется за его пределами в парниках. Всегда веселый и доброжелательный. Всегда готовый дать совет и помочь делом. Айюб ругал себя, что, однажды, не сдержавшись, примчался в парники и прилюдно говорил с Сашши. Стоило бы быть сдержанней, чтобы в городе все были уверены, что омега просто гость Ясмина, не более того. Не стоило привлекать к нему ненужного внимания. Айюб ругал себя, стоило только вспомнить, как кровь бросилась в голову и в глазах потемнело, когда он представил, что омега может пропасть из его жизни. Пусть даже не вместе, но альфе было приятно слышать его запах, проходя по двору гарема. Доставляло просто болезненное удовольствие осознание того, что он рядом, и у него все хорошо. Вот и сейчас, он время от времени подъезжал к повозке, якобы поговорить с оми, но на самом деле просто уловить еще раз запах Сашши, который располагался впереди оми. Услышать, как он переговаривается тихим голосом со своим сыном омежкой Олли. Обычно скорость каравана определялась скоростью лошадей, везущих паланкин с омегой. Это, как правило, десять километров в час, не более, иначе паланкин начинало раскачивать, а нежного омегу могло укачать по дороге. Но сейчас было похоже на то, что именно лошади альф сдерживали омеговозку. Алан, не стесняясь, скучал за рулем и даже пару раз зевнул. Альф подобное поведение беты раззадоривало, они горячили своих коней, время от времени срываясь в галоп. Алан, ухмыляясь, только придавливал педаль газа. Пятьдесят — шестьдесят километров в час? Да надо просто отпустить педаль тормоза, и багги привычно катился по песку, мило урча двигателем! А альфы спустя какое-то время начинают придерживать лошадей, чтобы не загнать бедняжек. В итоге до первого оазиса добрались очень быстро. Он был именно таким, каким его представлял себе Дэйчи. В море песка несколько одиноких пальм! Проверив периметр оазиса, альфы разрешили омегам выйти из багги. Пока остальные разминали ноги, Сашши взял пробы песка и воды, пересчитал пальмы, оценил их возраст, взял образец коры для исследований в институте. Узнал у Айюба их примерный возраст и урожайность. Пальмы были старые. Неизвестно, кто их посадил, просто однажды караванщики увидели молодую поросль у источника с солоноватой водой и сообщили тогдашнему эмиру, отцу Айюба. С тех пор эмиры присматривали за оазисом, иногда присылали людей, чтобы расчистить его после очередных песчаных бурь. Но обычно вспоминали о нем только накануне сбора урожая фиников. Айюб ходил рядом с Сашши и отвечал на его вопросы. Когда пальмы были пересчитаны, омеги опять забрались в багги, а альфы вскочили на своих жеребцов. Все двинулись дальше. Второй оазис оказался недалеко и существенно отличался от первого. Он был более пологим и на удивление обжитым. В нем жили несколько семейств, которые присматривали за оазисом, разводили нехитрую зелень и помогали караванщикам, которые с удовольствием заезжали сюда на ночевку. Вода здесь была пресная, и водоем был большим. Помимо пальм здесь росли и простые лиственные деревья. Сашши с удовольствием взял несколько образцов почвы и, посоветовав разводить кормовые сорта, рекомендовал одновременно поставить здесь несколько загонов для животных. Вокруг оазиса был уже не просто песок, а скорее песчаная почва. За много поколений верблюды удобрили почву настолько, что она была вполне пригодна для посадок в открытом грунте даже без парниковой высадки. Визирь горячо заинтересовался этим и стал задавать вопросы о сроках и рентабельности. Сашши мог дать подробную консультацию о севообороте и очередности посадки, но когда вопрос заходил о рентабельности, он мог только хлопать глазами. Он никогда не считал деньги, его больше интересовала всхожесть семян, чем их себестоимость. Зато это легко просчитывал Алан. По схеме, которую предложил Сашши, он, достав свой универсальный блокнотик, нашел страницу с расценками и стал в уме рассчитывать предложенный бизнес-план. Предварительный расчёт порадовал визиря и вызвал удивленные взгляды у Айюба. Альфа, похоже, совсем не задумывался о животноводстве, в отличие от визиря. Территория оазиса была достаточно большой, чтобы здесь найти место и караванщикам, время от времени забредающим сюда, и посадкам растений. Вопрос оставался только за людьми, которые согласились бы взяться за подобное. Но судя по загоревшимся глазам визиря, поиск таких желающих не будет проблемой. Пока Сашши ходил по оазису в сопровождении эмира, визиря и охранников, слуги быстро достали шатер и занялись его установкой. К тому времени, когда все деревья были пересчитаны и отмечены на плане местности, образцы почвы и воды запечатаны для отправки в институт, шатер был полностью установлен, а внутри был накрыт обед для омег. Кроме этого, подготовили места для альф, которые удобно расположились в тени деревьев недалеко от шатра. За обедом возобновился разговор о бизнесе и рентабельности. Алан был приглашен за стол к альфам, где его продолжили заваливать вопросами о расчетах, процентах и возможных вероятностях. Алан совсем не ориентировался ни в севообороте, ни в животноводстве, но опирался на статистику и делал вероятные прогнозы. Играя на бирже в последнее время, он невольно узнавал о сроках и процентах при расчетах будущего урожая на той или иной планете, и поэтому мог рассказать о вероятном соотношении и вариациях расчета прибыли и убытков на сельскохозяйственных планетах. Визиря это все очень интересовало. Он даже пытался написать палочкой на песке ряд цифр, но похоже это интересовало только его одного, поэтому разговор об этом быстро свернули. Вскоре беседа коснулась шахт и городка, расположенного недалеко от них. Возле него тоже располагался оазис, поэтому его решили осмотреть сразу после обеда. Омеги быстро заскочили в багги. Алан, отсоединив прицеп, сказал слугам, чтобы те спокойно собирали вещи, а они быстро осмотрят шахтерский городок и вернутся за ними. Альфы быстро вскочили в седла и поскакали вперед. Олли, разморенный обедом, уснул рядом с Сашши под тихую песенку, которую папа по привычке намурлыкивал сыну. Даже Вилена потянуло в сон, и он удобно улегся на свое местечко. Пока все, закрыв глаза, слушали песню Сашши, Айдан нервно кусал губы, будто впервые видел омегу, который умудрился жить невидимкой под самым его носом. Он, если б мог, то с удовольствием покричал бы или разбил что-нибудь с досады! Как он был настолько слеп раньше? Как он мог пропустить такое?.. Айдан был в шоке, когда увидел, какими глазами смотрит на Сашши его сын. Так не смотрят на омегу. Так смотрят только на собственную пару. Такими же глазами в свое время на него смотрел покойный супруг! Неужели Сашши пара его сына? В какой момент сын понял это? Почему ничего не сделал? Почему Сашши до сих пор не в его гареме, если он его ДЫХАНИЕ? Айдан со стоном откинулся на подушки, вспомнив, как его красавец сын хвостиком ходил за омегой и заглядывал тому в глаза, как бездомный щеночек в ожидании ласки. Он вспомнил, какими глазами омега смотрел на сына, когда считал, что его никто не видит! И почему эти двое до сих пор не вместе? Жада опять застонал с досады, до него только сейчас дошла причина робких попыток Шади разузнать подробности о Сашши. Он-то посчитал, что Шади пытается заманить Сашши в гарем к своему мужу, и попросту запретил даже произносить имя Сашши в своей гостиной. А оказывается, смышленый Шади просто увидел всю картину раньше него самого и пытался тактично намекнуть ему на свободного омегу под носом эмира. Айдан понял, что уже давно не смотрел в сторону Сашши. После того, как в самом начале поразился его ненормальной полноте и нелепому внешнему виду, он просто сбросил его со счетов как омегу. Он привык, что тот, занимаясь своими горшками, семенами, цветами, незаметной тенью проскальзывал мимо, не поднимая головы. Он уходил из дворца рано утром, а после своего возвращения ближе к вечеру уже не выходил из комнаты Ясмина до позднего вечера, когда омеги уже вдвоём шли к детям почитать книги перед сном. И так каждый день, тихий и незаметный Сашши даже не делал попытки приблизиться к комнатам, где появлялся эмир. Не приходил он и вместе с Ясмином на праздники, когда собирались все омеги. Иногда даже Вилен появлялся в гостиной Амина, но не Сашши! Он что, боялся находиться с ним в одном помещении? Теперь стало ясно, почему Ясмин не хотел отпускать Сашши одного. Айдан застонал, как же он мог такое упустить? - Господин, вам плохо? — над омегой склонился перепуганный слуга. - Оставь меня в покое! — от неожиданности Айдан взвизгнул и влепил слуге пощечину. После этого ему заметно полегчало, и он осмотрелся. Трое омег настороженно смотрели на него. Айдан взял себя в руки и улыбнулся: - Все в порядке, немного голова разболелась. Сейчас пройдет. Айдан щелкнул пальцами, и слуга подал ему воды. Выпив воды, он нежно потрепал слугу за щеку и погладил по голове. Он знал, что все уже давно привыкли к его резкости и поэтому на него не обижались. Мысли опять вернулись к проблеме. Что же делать? Почему сын не подходит к омеге? Как это ужасно, что омега с другой планеты! Он ведь вскоре умрет, как все иномирцы. Как сыну жить после этого? Как альфа сможет выжить, потеряв свое дыхание? Может, поэтому он не приближался к нему? Но Айдан знал твердо, что это все равно ничего не изменит. Он сам был дыханием своего мужа и знал, что нет ничего страшнее, чем потерять свою пару. Надо иметь очень важную цель в жизни, чтобы не скатиться в бездну отчаянья и находить в себе силы каждый день вставать с кровати. Каждое утро открывать глаза и знать, зачем ты живешь без него ОДИН на этом свете, ради чего или кого?.. Найдет ли сын себе такую цель, когда его дыхание будет далеко, или как другие пожилые альфы потеряет интерес к жизни и станет похожим на собственную тень, пока смерть, сжалившись над ним, не заберет его к себе? Повозка остановилась. Айдан повернул голову и увидел горы. Похоже, они приехали в шахтерский городок. Омега много слышал о нем, но никогда не видел собственными глазами. Почти вплотную к повозке, как раз возле места, где сидел Сашши, на своем жеребце возвышался сын, отдавая охранникам распоряжения. А через тонкую ткань на него жадно смотрел Сашши. Он принюхивался к альфе, закрыв от наслаждения глаза. Про себя он надеялся, что никто этого не заметит. - Сашши! — окликнул его Ясмин, пытаясь выдернуть друга из его блаженного забытья. Сашши смущенно дернулся и начал немного суетливо показывать сыну горы, видневшиеся вдалеке. — Сашши, ты выйдешь посмотреть на городок? — нейтральным голосом поинтересовался друг и встал с сиденья. - Хм! — задумчиво хмыкнул жада, и, наклонившись к уху слуги, довольно зашептал, — а наш Ясмин еще тот Цербер! Но, ничего, ничего! Я, конечно, не Геракл, но утихомирить злобную псину смогу! А там все будет в руках Аллаха! Никто не должен стоять на пути Дыхания Жизни, ни здравый смысл, ни друзья! Ох, и не Амин, вот еще одна злобная пасть! И ведь так просто не заткнешь оми двух альф! Слуга понимающе улыбнулся. А Айдан ловко встал с подушек и двинулся на выход. Проходя мимо Сашши, он потрепал того по волосам. Ничего, ничего, никуда ты от моего сына не денешься!