Как песок сквозь пальцы

Проснулся Дэйчи от нежных поцелуев и трогательного поглаживания. Салах просил прощения. Он вчера засиделся за разговорами с Аланом до середины ночи. Дэйчи отчаялся его дождаться и отправился спать один. А сегодня утром милый котик ластился, надеясь на утренний секс. Омега только мстительно улыбнулся. — Доброе утро, любимый… — Дэйчи увернулся от очередного поцелуя. — У тебя сегодня заседание Дивана? — Да, — Салах недовольно сверкнул золотом глаз, видя, что омега, как уж, выворачивается из его объятий, — почему ты такой жестокий с утра? Злишься, что я вчера так долго засиделся с Аланом? Ну, прости, — Салах опять попытался перехватить ускользающего супруга. — Ясмин, солнце мое, ну не сердись, иди ко мне! Ты же знаешь, я умею просить прощение правильно. Ясмин быстро одевался, а Салах смотрел на него глазами обиженного ребенка. — Не получишь своей утренней радости, — Ясмин зловредно улыбнулся с порога, — и завтрака нормального не жди. Салах, шипя и ругаясь, выскочил следом, натягивая на ходу штаны. Дэйчи остановился в дверях на выходе из гостиной и отдавал распоряжения прислуге. — Азиз, на завтрак господину подай черный кофе крепкий, без сахара и сливок, и кусочек черствой лепешки. И больше ничего! — ЗА ЧТО? — проревел альфа. — Не за что, а почему! — Ясмин улыбнулся мужу самой милой улыбкой. — У тебя сегодня заседание Дивана, дорогой муженек? Вот и пойдешь ты на него голодный, неудовлетворенный и злой, как дракон! Толстожопикам придется совсем туго! Если бы ты пошел на заседание сытый и довольный, то им удалось бы отбрехаться! А теперь у них точно нет шансов сменить твой гнев на милость! Я, как самый послушный супруг, пытаюсь помочь тебе настроиться на битву с недоумками! Ясмин выскользнул за дверь и отправился в купальню, пока остальные жители гарема сладко спали, а вслед ему несся довольный смех Салаха. Когда Дэйчи вернулся, Салаха уже не было в комнате. Зато на матрасике сидел Сашши и тер лицо руками. — Ну как, хочешь еще поделиться своими тайнами со всем миром? — Дэйчи заглянул в глаза Сашши и увидел там растерянность. — Какой кошмар! — Сашши смотрел на него настороженно, — я с трудом могу вспомнить вчерашний день. Бред какой-то! — Не переживай, свидетелем твоего бреда был только Айдан, впрочем и организатором бреда был тоже он. Я же тебя предупреждал, что с ним надо быть осторожнее… — Я помню, — Сашши покраснел, — я ел то же, что и он. А кто еще в курсе моих откровений? — Кое-кто из слуг, — Дэйчи посмотрел, как Сашши спрятал пылающее лицо в руках, — не переживай за них, насколько я понял, они давно уже прикрывают вас, тебя, и Айюба, от грозного глаза Амина. — Нечего прикрывать! — Сашши горячо смотрел на друга с тревогой и болью. — Нет такого понятия «МЫ». Он сам по себе, а я сам по себе! У нас ничего не было! Мы впервые говорили во время поездки и то только о посадках и семенах! — Сашши схватил Дэйчи за рукав. — Ты мне веришь? — Верю, — Дэйчи вытащил рукав из скрюченных пальцев и, обняв его за плечи, погладил Сашши по голове, как маленького ребенка, — верю, я же тебя знаю, дурачка любимого. Ты не поверишь, но мы здесь, как рыбки в аквариуме, хоть и незаметно, но за нами всегда наблюдают и каждый взгляд, каждый вздох взвешивают, оценивают и выносят свой вердикт. Мы им заменяем сериалы. А то, что не доложили Амину о том, что вы с Айюбом неровно дышите друг к другу, так радуйся, значит, люди тебя любят, раз берегут. Даже страшно представить, что начнется, если тот гарем узнает, что вы ПАРА! — Ой! — Сашши сжался и расплакался на плече Дэйчи. — Что же делать? Может, мне уехать, пока все не стало совсем плохо? — Если решишь уехать, я тебя провожу. Сегодня как раз на орбите будет корабль. Айюб скоро уезжает, так что можно будет улизнуть незаметно. — Куда уезжает? — Сашши встревоженно посмотрел на Дэйчи. — У него неприятности? Я чувствую, как он волнуется и переживает… — Северный город был подвергнут орбитальной бомбардировке, — Дэйчи смотрел в распахнутые глаза друга, — Айюб нарушил закон и теперь едет на Совет Преданности отвечать за свой поступок. Скорее всего, он будет исключен из пятерки Малого Совета, а грустит он, наверное, из-за того, что чувствует твои слезы и не может тебя утешить. — Я не плачу! — Сашши быстро обтер лицо руками и попытался улыбнуться зареванной мордочкой. — И нечего ему грустить по этому поводу! — Говори, говори, — Дэйчи опять обнял Сашши, и тот только вздохнул ему в шею. — Ты чувствуешь его эмоции, а он твои. А ты рыдаешь и грустишь, вот как бы ты себя чувствовал на его месте? — А ты тоже чувствуешь Салаха? — Сашши тяжело вздохнул и отстранился, пытаясь взять себя в руки, — я больше не буду плакать! Вот увидишь! А улететь сегодня не могу, мне надо дела закончить! Как я могу бросить сейчас людей? С ума сошел! В большом оазисе надо заменить часть деревьев и посадить пробные грунтовые высадки, чтобы определить их всхожесть. Столько работы впереди! Сашши взволнованно стал одергивать одежду и оглядываться по сторонам. А потом шепотом спросил: — А когда он уезжает? — Не знаю, — так же шепотом ответил Дэйчи. — Но можно посмотреть из «птичьей клетки». Багги вечером пригнали и всю ночь готовили к поездке. Ну, там палатки складывали для альф, шатер для эмира, еду в дорогу, воду и не знаю чего еще. Пойдем, посмотрим? Сашши кивнул головой, и они, как два школьника, прогуливающих уроки, пошли с самым независимым видом в глубину переходов. Поднявшись по лестнице, они посмотрели на людской муравейник внизу. Три багги были украшены по местной моде, кистями и бубенчиками. Каждое багги вначале салона имело несколько рядов сидений, а дальше лежали связанные узлы и свертки. Важно ходили альфы, бодро бегали слуги. Вскоре во дворе появились Айюб с Салахом. Жизнь во дворе сразу заметно оживилась. Альфы теперь бегали, а слуги просто метались, как полоумные, торопливо запихивая последние кульки в багги. Айюб что-то торопливо рассказывал сыну, указывая пальцем в листы, которые тот сжимал в руке. Сашши стоило только увидеть альфу, как он сразу прижался к решетке всем телом и стал что-то шептать, вцепившись в решетку пальцами. Айюб, будто услышав тихий шепот, дернулся и резко развернувшись, уставился на «птичью клетку», которая возвышалась над стеной внутреннего двора. Казалось, эти двое смотрели друг на друга вечность. Впервые Дэйчи почувствовал себя неловко, будто он подглядывал за чем-то очень интимным, чем-то очень личным. Салах, увидев замершего отца, посмотрел удивленно наверх и, заметив два силуэта в проеме арки, помахал рукой, улыбнувшись. Ясмин помахал рукой в ответ. Салах посмотрел еще немного, а потом, дернувшись, отвел глаза и уставился на листы бумаги в своих руках. Он стал усилено их читать, ничего не замечая вокруг. Ясмин посмотрел на людей во дворе, те тоже усиленно делали вид, что не замечают эмира, который не мог оторвать глаз от силуэта в проеме арки. На лестнице послышался топот множества ног и гомон. Время от времени слышался смех, Ясмин понял, что сюда идет гарем эмира. Он тронул друга за руку, безжалостно выдергивая того из плена собственных иллюзий. Сашши встряхнулся и стал смаргивать слезы. Дэйчи нажав на его плечо, заставил сесть на скамейку, и протянув ему платок, прикрыл собой от пестрой толпы, которая заполнила беседку за считанные мгновения. — Ой, Ясмин, а что ты здесь делаешь? — Амин блестел глазами и ожерельем. – О, Айюб еще не уехал! Пока, дорогой! Возвращайся скорее! Все наложники загомонили разом, из беседки были слышны пожелания легкого пути и скорейшего возвращения. Дэйчи глянул вниз. Айюб не обращал внимания на этот гомон, он давал распоряжения альфам, которые занимали свои места в багги. Пожав сыну руку, он запрыгнул на подножку багги и сказал что-то водителю. Багги тронулось с места и следом за ним потянулось еще две машины. Вскоре последнее багги скрылось за поворотом, и все внимание наложников и Амина переключилось на Ясмина и Сашши. — Мы пришли посмотреть на багги, вчера Алан рассказывал, что эмир купил пять машин, и нам стало интересно, как их оформят. Будут натягивать тенты или оставят, как и было. Но они украсили багги, прямо, как жеребцов, очень красиво! — Ясмин постарался беззаботно улыбнуться. — Что, Сашши, прячешься от жада? — Амин расцвел довольной улыбкой. — Я слышал, что жада веселился вчера, жалко, что он был один! Вот ведь, жадина, мог бы порадовать всех! — Амин смотрел с жадным интересом, пытаясь прочесть по лицу, что произошло. – Что, наболтал лишнего, а теперь прячешься за спиной Ясмина? — Амин, — Дэйчи смотрел на свекра холодно и высокомерно. — Сашши мой друг, он мне почти брат. Я не позволю тиранить его! Он умный и самостоятельный омега и занимается важным для всего города делом! И не только для этого города. Он помогает и твоему сыну Саиду. И я не позволю, чтобы его обижали или хихикали за его спиной! Я понятно объясняюсь на арабском или мне повторить на общепланетарном? Или ты хотел бы услышать это из уст своего сына Салаха? Амин посмотрел на Ясмина так же высокомерно. Они замерли, разглядывая друг друга с надменным интересом. В беседке повисла зловещая тишина. Казалось, что никто даже не дышит в ожидании ответа. Но Амин первый отвел взгляд и холодно улыбнулся, кривя свои совершенные губы в неискренней улыбке. — Твой арабский такой же безупречный, как и ты, … мой дорогой Ясмин. Твой друг — наш друг, и никто не посмеет обидеть дорогого гостя под крышей нашего дома! Законы гостеприимства — это святое! Никто не обидит гостя, — Амин улыбнулся шире, в его глазах засветился огонек веселья, — тебе ли не знать этого, зять дорогой? Ты просто расскажи другу, о котором ты так печешься, что с восточными сладостями надо быть осторожнее, а то недолго и голову потерять! Хотя, похоже, твоему другу наша еда впрок не идет, — Амин скривился, стрельнув глазами на скрючившуюся фигурку за спиной Ясмина. — Приехал пухленьким и веселым, а сейчас кожа да кости, рыдает целыми днями! Видно, что не в коня корм! Амин фыркнул еще раз и, вздернув подбородок, жестом указал наложникам, чтобы те следовали за ним. Все гуськом последовали за супругом своего господина, кто хихикая, кто просто надменно ухмыляясь, хотя Сашши досталось и несколько жалостливых взглядов, брошенных искоса. — Я, что, так сильно похудел? — Сашши рассматривал свои руки, которые торчали из широких рукавов. — Ну, меня ты не слушал! — Дэйчи с улыбкой смотрел на удивленную мордашку друга, — а вот когда тебя за твои худые мослы укусили, так ты сразу почесался. Да! Представь себе! Ты похудел настолько, что паспортный контроль ты теперь вряд ли пройдешь! Кстати, Гасан от нас уходит, так что надо бы тебе новую одежду успеть сшить, хотя ты уже и в мою легко войдешь! — Я такой худой? — Сашши смотрел на Дэйчи оценивающе, как будто увидел впервые. — Честно? — Мне Амина позвать? Чтобы он еще раз по поводу твоей внешности проехался? — Дэйчи улыбнулся, когда друг отчаянно замотал головой. — Пошли уже, доходяжка, покушаем! А то скоро совсем исчезнешь! Они быстро покушали. Вилен помчался в город. Он слышал рассказ Салаха о том, что знать решила выставить на продажу свои вещи. Омега сразу решил порыться на такой барахолке, а вдруг на антиквариат наткнется какой-нибудь, или подарочек заковыристый получится найти? Сашши пришел с Ясмином в библиотеку, все равно до парников сегодня не дойти. Утренние занятия с детьми пришлось отменить. Отъезд эмира и прибытие в город туристов настроили детей на беготню и баловство. Книжку почитать и то не удалось. Дети прыгали и гомонили, расспрашивая обо всем на свете и не слушая ответов. Дэйчи кивнул воспитателям, и они растащили воспитанников кого куда. Заняться особо было нечем. Дэйчи предложил померить его одежку. На удивление Сашши туники Ясмина на него свободно налезли и даже нигде не трещали, только по длине были великоваты. Ясмин сразу послал Азиза за новым портным, чтобы заказать новые одежды для Сашши. Поскольку он был не в гареме, поэтому не мог ходить в шелке, а только в хлопке. Новый портной быстро снял мерки с Сашши и пообещал сделать все как можно быстрее. Больше заняться было нечем. Из дверей соседнего гарема слышалась музыка заставки очередного сериала. Дэйчи поморщился от сладенькой песенки о вечной любви и уселся опять за свою работу, а Сашши выпросив несколько листов бумаги сел писать отчет о проделанной работе в родной институт. Через какое-то время примчался взволнованный Вилен. За ним слуги несли стопку книг. — Представляете, — Вилен показал на угол кабинета, куда все сгрузили, и стал рассказывать, довольно улыбаясь. — Они выставили на продажу книги из своих библиотек! За любую книгу — один золотой! А там настоящий Клондайк! Да, вы посмотрите сами! — Он подхватил ближайшую книгу и показал Дэйчи. — Это раритет! Ей более пятисот лет! А они всего по золотому! Идиоты! Дэйчи посмотрел на книгу. Да, старая, но не первое издание, хотя состояние отличное. По книге было видно, что ее практически не читали. Он улыбнулся восторгу молодого друга и вернул книгу новому хозяину. — Видишь, а ты переживал, что людям нечего читать будет! Сделаешь копии с книг, и вот тебе настоящая библиотека! — Да! — у Вилена загорелись глаза. — Только у меня наличность закончилась, а там еще книг полно! — Не проблема! Возьми в крайнем сундуке сколько надо. Но в крайнем сундуке на удивление омег лежало не золото, а купюры Федерации, разложенные по номиналу и перевязанные бечевочкой в пачки. А вот во втором сундуке лежало золото в мешочках разного цвета. Вилен выбрал мешочек поувесистей и закрыл крышку. — Ну, я пойду? — поинтересовался Вилен. — Я надеюсь, Алан знает, сколько в мешочке наличных? Не хочется терять время на пересчитывание! — Иди, не переживай. — Ясмин махнул рукой, — Алан очень педантичный в работе. Видишь, у него во всем своя система есть. Иди уже! Слуг возьми, сколько надо, и от альф не ногой! Ты все же свободный омега, чтобы у толстожопиков в голове дурных мыслей не появилось на твой счет! Ясмин посмотрел, как заблестели глаза у омеги, и с сомнением поджал губы. — Пойду-ка, дам грозный наказ твоим охранничкам! — Ясмин легко поднялся с пола и принял из рук Азиза верхнюю одежду и шейлу. Пока он застегивал бесконечное количество пуговичек, Азиз накрыл волосы шейлой и даже прикрыл лицо. — Сегодня Салах сгоняет с них жирок, как бы они не решили отыграться на тебе! Ясмин пошел с Виленом и попросил Усаму послать с Виленом четырех охранников вместо двух, мотивируя это тем, что в городе много посторонних людей. Усама пожал плечами, но без возражений добавил еще двух охранников. После этого Ясмин зашел на кухню, где повара пытались прийти в себя после ночного аврала, когда они в спешном порядке готовили альфам еду в дорогу. Он выбрал для себя с Сашши замороженный щербет, фрукты, и отправился лечить нервы влюблённому другу. В комнате уже сидел Айдан и тиранил бедного Сашши. Похоже, он мог разговорить бедного ботаника и без всякого допинга. Ясмин грозно сверкнул на него глазами и сразу пошел в наступление. — Айдан, оставьте бедного омегу в покое. Он и так рыдает, не переставая, после вашей дикой выходки, — Ясмин уселся рядом с Сашши и погладил его по колену. — А когда ему плохо, то страдает еще кое-кто, ну вы сами знаете! — но заметив любопытную мордочку слуги, принесшего поднос, сразу же добавил, — у него ребенок есть, тоже омега между прочим! Связь между папой и ребенком всегда сильна! Связь! — Дэйчи посмотрел в упор на Айдана и со значением поднял бровь, кивнув головой в сторону соседнего гарема, — переживает один, а мучаются оба! Айдан замер, растерянно переводя взгляд с Ясмина на Сашши с блестящими от непролитых слез глазами. Он задумался и долго кусал свои губы, внимательно рассматривал свои руки. Потом шикнул на слугу, и тот от испуга едва не поставил поднос мимо столика. Дождавшись, когда слуга выскочит в коридор, он подсел к Сашши с другой стороны и погладил его по другой коленке. Заглянув в глаза Сашши, он, казалось, сам был готов расплакаться. Тихонько кашлянув, Айдан проникновенным голосом, начал: — Я очень хочу, чтобы вы оба были счастливы. Я же тоже оми, и знаю, как дорого счастье своего ребенка! Я просто не понимаю, ПОЧЕМУ? Как это возможно — видеть и не касаться? Это же больно! Вы мучаете друг друга!  — Я могу уехать! — Сашши попытался встать, но его остановили, — в конце концов, давать советы по оазисам я могу и по почте! Да! Наверное, это выход! Я быстро соберусь и уеду с последним автобусом вместе с туристами! Олли в одной руке, саквояж с документами в другой! Сашши вырвался из плена рук и бросился в свою комнату. В изножье кровати стоял сундук, Сашши, достав оттуда саквояж, стал сбрасывать в него документы, бумаги, высушенный гербарий. Он метался по комнате с безумными глазами. Дэйчи и жада смотрели на него, стоя в дверях. Когда Азиз попробовал просочиться в комнату на помощь, Дэйчи только глянул на него страшными глазами, и бета, слабо пискнув, выскочил наружу. — Сашши, это бесполезно, — тихо сказал жада, но эти слова прозвучали так оглушительно, как приговор. — Он полетит следом, он даже может начать войну, заставив звездный флот вернуть лайнер. Он не отдаст СВОЕ ДЫХАНИЕ! Он уже нарушил законы Сабаха, когда сравнял северный город с песком. А все из-за того, что стрела разбойника упала возле тебя. Он держится из последних сил только потому, что может видеть тебя каждый день. Мне рассказывали, что он каждый день ездил за город в твои посадки! Я же видел своими глазами, как он неизменно проходит мимо твоей двери по утрам перед тем, как уехать по делам, и по вечерам, когда возвращается домой. Салах прав, неважно, вместе вы или врозь, но вы уже навечно связаны красной нитью судьбы. Нить может растягиваться или сжиматься, но никогда не рвётся. Вы сами уже признали пару друг в друге! Сашши достал из сундука свой песочный костюм. Он был просто огромен! Теперь он мог обернуть свой пиджак вокруг себя два раза и забраться двумя ногами в одну штанину! Сашши растерянно рассматривал его, а потом, тихо подвывая, уткнулся в него лицом. Вся его прошлая жизнь была, как этот песочный костюм! — Сашши, тише, тише, мой хороший, — жада гладил его по спине, вытянув из его рук пиджак. Он, обняв подвывающего омегу, положил его голову себе на плечо, и потянув на себя, заставил того сесть на кровать и принялся укачивать его как маленького. — Тише, тише, мой хороший. Это судьба, от нее не уйти и не переписать. Все будет так, как будет и не иначе. — Птичка и рыбка могут любить друг друга, — Сашши всхлипнул на плече жада, — но где они будут жить? Я не могу остаться на Сабахе, а он не может его покинуть. Если бы я был один, то наплевал бы на все и остался. Лучше два года прожить в любви, чем всю жизнь в одиночестве! Но у меня есть Олли, и он тоже омега, — Сашши поднял опухшее лицо и посмотрел на жада. — Я не могу обречь своего ребенка на смерть из-за своей любви! Он-то ни в чем не виноват! Нам придется уехать, даже если мое сердце разорвется от боли! — Сашши, Сабах волшебная планета, — вздохнул Айдан, — здесь альфы и омеги живут столько, сколько сами пожелают. Если альфу не убьют в сражении, то он будет жить, пока не потеряет интерес к жизни. Если омега, который не хочет жить, просто может не встать с кровати утром и тихо умереть к обеду, то альфы теряют жизнь постепенно. Вначале они теряют интерес к жизни. Поверь мне, когда живешь достаточно долго, надоесть может, что угодно. И интриги приедаются, и ласки уже не будоражат кровь, и молодые наложники вызывают скорее раздражение, чем удовольствие. Вот тогда-то, из глаз альфы исчезает блеск, и он начинает медленно угасать. Хорошо, если у него есть наследник, который позаботится и о подданных, и о гареме. Ну, по крайней мере, приняв к себе наложников эмира, сможет спасти хоть часть омег, не позволив им впасть в черную хандру. Они смогут, воспрянув духом, если не влюбиться, то хотя бы заинтересоваться новым альфой, и этот интерес заставит их жить дальше. Альфа же всегда отходит тихо, постепенно он становится тенью самого себя. Незаметно уходят силы, слабеет сердце, и в какой-то роковой день оно останавливается. Альфа тихо умирает на руках любящих его людей. Хуже когда наследника нет. Тогда он становится ходячим мертвецом, он не живет, и умереть не в силах. Так же бывает, когда альфа теряет свое дыхание. Сашши зажал рот руками и с ужасом посмотрел на жада. У того глаза были, как стеклянные пуговицы. Он вспоминал любимого супруга, он вспоминал соседа, который забрал к себе их  Саида и отдал тому свой город, когда почувствовал, что жизнь больше не радует его. Да, Айдану было что вспомнить, он пожил достаточно, чтобы быть свидетелем многих событий. Но вскоре, он, тряхнув головой, отогнал грустные воспоминания, и с нежностью посмотрел на омегу, который невольно может стать причиной смерти его сына. — Доверься судьбе, ребенок, — вздохнул жада, — все в руках Аллаха! — Он здесь! — в гостиную с криком влетел бледный Вилен и, никого не найдя там, рванул на запах омег в соседние комнаты. — Он нашел меня! — Вилен вцепился в Дэйчи мертвой хваткой, заглядывая в глаза, как маленький и беспомощный ребенок. — Что мне теперь делать? — Кто нашел? Кто здесь? Да что же случилось-то? — Дэйчи пытался понять, о чем речь. — Я с ним только что столкнулся нос к носу! Хорошо, что у меня охрана была, они не дали ему меня схватить прямо на улице! Что мне теперь делать? — О ком ты говоришь? — Дэйчи начал злиться, — объяснись! — Я только что столкнулся нос к носу со своим женихом, папу его за ногу, Юстинианом Вителли! — Ну и что? — Дэйчи попытался сообразить, в чем проблема. — Ты чего так испугался? — Он меня заберет! — Вилен был на грани истерики. — Он уговорит вас меня отдать, он украдет меня прямо из гарема! Он вас очарует, загипнотизирует, как моих родителей, и вы сами передадите ему меня обвязанного, как праздничный торт! С бантиком на макушке! Вилена трясло в истерике. Дэйчи, обняв его, стал гладить по голове и плечам. Вскоре омега успокоился и осмотрелся по сторонам. Заметив всхлипывающего Сашши, он заглянул Дэйчи в глаза и тихо спросил: — А почему Сашши плачет? — Он только что понял, что уже не сможет надеть старый костюм! — Мдаа, проблема! — Вилен поджал губы. — Сашши, если ты утонул в старой одежке, ну так и ладно! Порадуйся за себя и сшей новую! Тоже мне, проблема! Вот у меня проблема так проблема!