Как песок сквозь пальцы

Салах и Ясмин уснули только на рассвете и поэтому проспали почти до обеда. Салах проснулся только, когда услышал голос визиря за дверью. Он постарался выбраться из кровати, не разбудив омегу, но Ясмин спросонья притянул его за руку обратно для утреннего поцелуя. Пока довольный альфа в совершенейше благодушном настроении одевался, Ясмин потягивался, лежа в кровати. Во всем теле была такая приятная усталость, что вставать совершенно не хотелось. Но внезапно он вспомнил, что сегодня приезжает сын и резко вскочил на кровати. Рон уже должно быть подъезжал к городу, а от него пахнет сексом и потом! В итоге Ясмин выскочил из комнаты первым и, едва не сбив с ног визиря, бросился в купальню, давая на ходу Азизу распоряжение принести в комнату завтрак, вернее, ранний обед, а ему в купальню — сменную одежду. Дэйчи успел вымыться и причесаться, когда Азиз сообщил ему, что приехал багги с Марком и Роном. Омега успел закутать чистые волосы в шейлу и неспешной походкой выйти навстречу сыну и Марку. Марк был одет, как все беты, в хлопковые штаны и джалабию, только его белая жилетка была расшита не цветной тесьмой, а золотой канителью. А вот Рон был одет, как местная знать. Поверх штанов и туники на нем был расшитый шелковый халат и в тон ему мягкие сапожки. На голове у него была белая гутра и позолоченный игаль. Марк церемонно поклонился супругу наследника, а Рон с громким криком бросился в папины объятия. Дэйчи с нежностью прижал к себе сына. Как хорошо, что он уже вернулся! Они втроем присоединились к обедающему Салаху и надутому визирю, который ковырял ложечкой мороженое в креманке. Марк отказался от еды, поскольку успел поесть перед выездом домой, а Рон, схватив мороженое, стал торопливо рассказывать о последних событиях, которые происходили в городе Саида. Он размахивал камерой и объяснял, что он все заснял для Ошая, чтобы порадовать того по приезду на Землю. Саид, оказывается, тоже уехал на заседание Совета Преданности, а Шади силами гарема приготовил для Ошая концерт, но Салах его не увидит, потому что он пообещал, что никому из альф его не покажет. Именно это и услышали Айдан с Амином, пришедшие поздороваться с Ясмином и Салахом. Идея показать Ошая свое мастерство заняла их воображение. Они еле дождались момента, когда смогли утащить Рона к себе в гостиную, где и уговорили показать им то, что приготовил Шади для Ошая. Рон долго не ломался и, сбегав к своим вещам, принес диск с записью, после чего весь гарем Айюба, усевшись плотной группкой, просмотрел его. Представление соседского гарема им понравилось, и они загорелись идеей сделать свое, еще лучше! Ясмин постоял на пороге, наблюдая, как Рона втянули во все эти споры, как независимого арбитра и будущего оператора. Омеги сразу стали показывать и объяснять, как они смогут обойти омег Саида. Дэйчи только махнул рукой. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы далеко не убегало! Сын рядом, и он сможет его видеть, хоть время от времени, остальное же не имело значения. Когда на обед пришли Сашши и Вилен, омега со вздохом ушел в свою гостиную. Навстречу ему из гостиной выскочил визирь, вслед которому неслось грозное рычание Салаха. Визирь вместо списка уважаемых и успешных людей города вновь попытался подсунуть на рассмотрение наследнику отвергнутых вчера кандидатов. Ясмин послал Азиза за Марком и Аланом, и после этого все дружно сели обедать. Из соседней комнаты гарема раздавался смех и звуки музыки. Салах недовольно нахмурился. Вскоре двое друзей присоединились к обеду. После обеда Салах рассказал Марку о том, что надо срочно провести свет в мечетях. И все работы должны быть закончены к празднику Маулид ан-Наби, который будет через две недели. Это очень важный праздник — Ночь рождения пророка Мухаммеда. В эту ночь в мечетях будет большое богослужение. Маулид состоит из чтения молитв и слов поминания Аллаха, славословия пророку, стихотворных повествований и лекций о его жизни и рождении, поэтому очень важно, чтобы к этому времени в мечетях был свет Ошая. Марк задумался, а Салах дал ему день, чтобы он просчитал все, что ему необходимо. Бета пожаловался, что у него маловато людей для такой срочной работы. Салах заверил его, что в каждой мечети найдется достаточное количество добровольных помощников. Марк засуетился и побежал осмотреть предстоящий фронт работ, а заодно расспросить имамов на предмет того, что бы они хотели, и есть ли какие-либо правила и ограничения. Сашши углубился в полученные с почтой письма от родственников и просьбу-инструкцию от института. Вилен собрался на занятия с маленькими учениками в городе. Алан побежал на склад пересчитывать остатки светодиодных лент и всевозможных светильников. И вскоре в гостиной остались только Салах и Ясмин. — А чем бы ты хотел заняться, любовь моя? — Салах поиграл бровями, явно намекая на продолжение ночных подвигов. — Я хотел бы съездить к северному городу, — Ясмин выжидательно посмотрел на мужа. Попа у него зудела, еще не отойдя от ночных баталий, и хотелось чего угодно, только не продолжения. — Кто-то обещал меня туда свозить. И заодно можно покататься на маленьких багги и проверить, как с ними освоились альфы… — Да! Точно! — глаза альфы засверкали в предвкушении. — Поехали! Ясмин быстро надел верхнюю одежду и заколол в волосах шейлу, чтобы она случайно не слетела с волос. Салах взял с собой оружие и ожидал супруга в дверях гарема. Ясмин только успел, заскочив на порог гостиной Амина, предупредить сына, куда они уезжают, но Рон, услышав, куда они едут, вырвался из загребущих омежих лапок и побежал вслед за папой. Салах с сомнением посмотрел на Рона, тот быстренько надулся, как хомячок, и Салах, вздохнув, согласился взять его с собой. Только ради Ошая! Чтобы непоседливый Рон смог сделать запись того, что осталось от северного города. Альфы, оказывается, были почти все за городом, и рассекали по пескам на юрких машинках. Салах быстренько подхватил альф в охрану и почти побежал к друзьям-товарищам. Ясмин постарался не перейти на бег с такими темпами, и только Рон без всякого смущения бегал по улице, как спаниель, спущенный с поводка. Когда маленькая процессия домаршировала до городских ворот, то в глаза сразу бросилась толпа альф и еще бОльшая толпа городских зевак. Всем было очень интересно, как альфы ездят наперегонки по пескам, подпрыгивая на верхушках дюн и поднимая песчаные фонтаны из-под колес. У Салаха сразу же загорелись глаза. Усама, увидев наследника, только свистнул, и все быстро вернулись обратно. Альфа отобрал из своих подчиненных наиболее умелых водителей. Ясмин уговорил Салаха пустить его за руль, посадил в свое багги Рона и пообещал, что все будет хорошо. Салах потребовал, чтобы супруг продемонстрировал свои навыки езды, и Дэйчи с удовольствием забрался за руль маленькой машинки. В песок были воткнуты колышки, мимо которых надо было проехать, а также между тех, которые изображали ворота. Альфы с сомнением посмотрели на омегу за рулем. Но у Дэйчи, в отличие от альф, был реальный опыт управления автомобилем в городских условиях, поэтому все эти колышки вызвали у него только улыбку. Он резво проехал по всей учебной дистанции, не зацепив ни один из колышков. Альфы только заулюлюкали от восхищения, к ним присоединились и городские зеваки. Дэйчи покраснел от таких местных «аплодисментов». Ему было очень непривычно, что такие элементарные навыки могут вызывать у кого-то восторг. Салах, гордый успехами супруга, разрешил Рону забраться в машину к папе, и вскоре процессия из двадцати двух машин мчалась по направлению к руинам соседнего эмирата. Ясмин старался держаться в первых рядах машин, чтобы не попадать под шлейф пыли поднимаемый их колесами. Он отругал себя, что не подумал об очках. Хорошо, что абая закрывала лицо, отсекая как респиратор пыль, летящую по открытым бокам машины. Рон по примеру альф закрыл лицо концом гутры, совсем как настоящий бедуин. Он вцепился в раму багги и только подзадоривал папу, чтобы он обгонял альф. Но Дэйчи, будучи благоразумным человеком, старался ни в коем случае не обгонять Салаха, но не позволял обгонять себя другим. За всеми этими гонками омега и не заметил, как они долетели до пустого города. Было очень странно, подъезжая, не видеть людей, которые бы толпились у ворот или расхаживали по городским стенам. Прежде чем остановиться, они объехали город по периметру. Альфы разыскивали следы на песке, но вокруг были только наметенные ветром барханы. Проезжая вокруг стен, Ясмин с ужасом увидел кусок оплавленной кладки. Это было похоже на оплавленную свечу из воска. Камень на стенах застыл потеками. Объехав круг и вернувшись к своим следам, альфы решили пройти внутрь и осмотреть разрушения внутри стен. Легкий ветерок принес запах то ли горелых проводов, то ли резины и еще очень странный запах, горьковато-сладкий, чем-то напоминающий запах гречишного меда с легкой примесью донника. Альфы выбрались из багги и, захватив с собой веревки и воду, пошли к открытым городским воротам, вернее, к тому проему без створок, что раньше был воротами. Рон прилип к камере и внимательно водил ею по сторонам. Несколько разведчиков скользнули вперед с маленькими приборчиками в руках, потом один из них, вернувшись назад, показал жестом, что все безопасно, и можно заходить внутрь. После этого еще несколько альф прошли вперед, а следом за ними уже двинулись Салах и омега с Роном. Дэйчи старался смотреть под ноги, поправляя время от времени Рона, который рассматривал мир вокруг через глазок камеры, совершенно не заботясь, куда наступает ногами. А тем не менее смотреть под ноги было просто жизненно необходимо. Поверхность мостовой была усыпана оплавленными кусками камней, которые поблескивали стеклянными разводами, как будто были мокрыми. Ноги скользили по мостовой, как будто по тонкому слою льда. Дэйчи попытался оглядеться, но ничего не увидел, кроме голых каменных стен с темными провалами вместо дверей. Похоже, в городе не осталось ничего деревянного, только оплавленный камень. Через какое-то время они вышли на площадь, в центре которой было почему-то озеро. Все замерли, оглядываясь. Дэйчи, отпустив пояс Рона, тоже огляделся. То, что с первого взгляда казалось площадью с озером, на самом деле было большой воронкой от взрыва. Все дома были оплавлены, как будто внутри был большой пузырь с огнем, который оплавил стены домов в причудливый контур. Целый городской квартал был будто слизан с поверхности земли. Это было страшно. Дэйчи вдруг понял, что никакой фильм ужасов не может сравниться с тишиной мертвого города. Было настолько тихо, что, казалось, омега слышал дыхание всех альф. И только сладковато-приторный запах добавлял диссонанс в общую картину. Казалось бы, здесь должно было пахнуть горелым деревом, а не запахом горелой проводки напополам с запахом меда. В конце концов, за столько дней в городе должен был появиться запах разлагающихся трупов. Дэйчи провел детство в деревне и не раз натыкался на тушки животных с характерным запахом, но в городе не было ничего подобного. — А где все тела? — Дэйчи непонимающе посмотрел на Салаха. — Ведь в городе были люди… Рон развернул камеру и посмотрел на папу сквозь глазок камеры. — Вся органика испарилась от такой температуры, — Салах говорил тихо, но его было хорошо слышно, Рон перевел камеру на него. — Температура была такой, что камень таял и плавился. Поэтому и дерева не осталось. Ты же видишь, пропали все окна и двери. — Салах вздохнул. — Хорошо, что эти термобомбы запретили. Хотя они, наверное, даже не поняли, что произошло… — Почему ты так решил? — Дейчи с недоумением посмотрел на мужа. Салах только махнул рукой в проем бывшей двери. Омега аккуратно проскользнул посмотреть, что же там такого увидел альфа. Когда-то это был внутренний двор, по всей видимости, богатого дома. Внутренняя колоннада поддерживала балконы второго этажа. Посередине стоял пустой фонтан в стеклянных разводах и перекореженный с одного бока. Как будто он начал плавится, а потом передумал. На противоположной от двери стене было очень странное граффити черной краской. Омега подошел рассмотреть его ближе. На стене были видны несколько силуэтов крупных мужчин и силуэт сидящего подростка. Еще два граффити стали видны, когда он подошел к лестнице, и еще несколько на втором этаже. Запах уже не меда, а жженого сахара пробирался под одежду и впитывался в кожу. Граффити были такие реалистичные, что Дэйчи подошел к стене и тронул одно из них рукой. На ощупь граффити были не из краски, а похоже из жирной сажи. Дэйчи поднес руку к абая, которое закрывало лицо, и попробовал понюхать. Сажа пахла сладкой подгоревшей карамелью. — Видишь, они даже не успели испугаться, — голос Салаха был деланно спокойным и подчеркнуто равнодушным. От неожиданности омега вздрогнул и еще раз посмотрел на стены. И только спустя несколько минут на него обрушилось ПОНИМАНИЕ. — Все, что от них осталось, — Салах посмотрел на позеленевшего супруга, — это тени на стене. Ясмин едва успел сорвать с лица край шейлы, когда его вырвало первый раз. Сладковатый запах сажи стал резче и призывнее. И его опять рвало и рвало, как никогда в жизни. До спазмов, до головокружения. Когда внутри уже не осталось даже желчи, Дэйчи хотел утереть слезы, которые невольно выступили из глаз, но увидев на пальцах следы сажи, он снова согнулся, содрогаясь от спазмов. С каждым новым позывом омеге казалось, что его просто вывернет наизнанку. Салах стоял рядом и поддерживал омегу, пережидая, когда все закончится. Увидев следы сажи на омежьей руке, он снял с пояса флягу с водой и тщательно промыл руку. Потом дал попить. Следом Рон принес еще одну флягу, и Салах заставил Ясмина умыться. Они долго стояли во дворе, обнявшись, пока у Ясмина не закончилась паника, и он не перестал дрожать всем телом. Рон испугался, но, как ни странно, не самих силуэтов на стене, а реакции на них папы. Глядя на папу, он сам был близок к истерике. Дэйчи притянул сына к себе, и Салах накрыл их сверху руками, как ангел крыльями, даря покой и уверенность в том, что все будет хорошо. Рон заглядывал папе в лицо и шептал, что все хорошо, и беспокоиться не стоит. И Дэйчи вдруг отпустило. Ему стало легче, когда он почувствовал, что и сын, и альфа рядом. И все действительно будет хорошо. — Ладно. Если тебе стало легче, то давайте вернемся домой, — Салах погладил по спине омегу и подмигнул Рону. — Сможешь сам вести багги, или придется учить Рональда? У Рона загорелись от восторга глаза. Ему позволят вести багги! Дэйчи улыбнулся, надо же какой тонкий трюк, чтобы отвлечь ребенка. И довольно поцеловал Салаха в щеку. Рон сразу стал подпрыгивать на месте и уговаривал всех возвращаться домой. Ну чего еще они здесь не видели? Дэйчи согласился, что самое интересное они уже увидели и, пожалуй, действительно можно вернуться домой. Но стоило только омеге закрыть лицо шейлой, как в нос ударил приторный запах жженой карамели, и его опять скрутило рвотным позывом. Откинув шейлу и отдышавшись, он посмотрел виновато на мужа. — Я даже не представляю что делать, — Ясмину действительно было неудобно. — Я не могу закрыть лицо тканью, у меня просто сердце останавливается от ужаса. Разреши мне вернуться в эмират с открытым лицом. — Но тогда все увидят, какой ты красивый! — Салах ревниво раздувал ноздри, но Рон в ответ только захихикал. — Это нарушение закона — открывать лицо меченному омеге. Он принадлежит своему альфе, и только он может наслаждаться его красотой! — Салах, — Дэйчи отвесил подзатыльник сыну и, вздохнув, посмотрел на мужа. — Омега не может САМ открыть лицо. Но ты можешь дать мне разрешение ходить с открытым лицом не только перед бетами, но и перед альфами твоего эмирата. Ты же их называешь братьями! Это такое варварство наказывать их за то, что они увидят омегу брата! — Но… — Салах хмурился, не находя слов. — Салах, ты современный человек! — Дэйчи цеплялся за одежду альфы и говорил скороговоркой, чтобы успеть сказать все. — Я столько лет ходил с открытым лицом, что вдруг начинать его прятать это… это так, неправильно! И потом, я же не уговариваю тебя открыть лица всех омег! Только мое! Ты, как мой муж, можешь мне это разрешить. Этот жест будет символом доверительных отношений! И я могу закрывать его перед чужими альфами! А твои альфы, они же практически члены семьи! — Отец! — Рон отбежал в сторону и поблескивал глазками подальше от папиных подзатыльников. — Вы ведь все равно вернетесь на Землю, а там папа не будет прятать лицо под платком. Получается, что чужим альфам на Земле можно, а своим нельзя? — Салах, ну пожалуйста! Я просто не вынесу, если сейчас закрою лицо! — омега с такой мольбой смотрел в лицо своего мужа, что тот только тяжело вздохнул. Салах впал в ступор от подобного заявления и стоял, раздумывая и шевеля бровями от тяжелых мыслительных усилий. Потом вздохнул и вышел к альфам, которые стояли на почтительном расстоянии от проема дверей. Он еще раз тяжело вздохнул и сказал: — Я, Салах ад-Дин, разрешаю своему любимому супругу, Ясмину ай Салах, ходить перед альфами эмирата Ад-Дин с открытым лицом в знак доверия к его любви и в ответ на его просьбу! Ясмин, любовь моя, иди к нам! — Салах протянул руку к проему, где в темноте арки стоял омега. Из тени вышел вначале Рон с камерой, он показал отцу восхищенно поднятый вверх большой палец в знак восторга, а потом начал снимать, как из темноты перехода показался смущенный папа с открытым лицом. Альфы склонились в поклоне перед супругом наследника, а потом с интересом посмотрели на омегу, чьим характером и поступками они уже давно восхищались и ставили в пример жителям эмирата. — Ох, не смотрите на меня! — Дэйчи смущенно прикрыл глаза рукой. Альфы, испугавшись, склонились в поклоне, ожидая наказания за дерзость, но в ответ только услышали смешок и растерянный голос. — Я сейчас зеленый и совсем не красивый, лучше вы на меня потом посмотрите, когда я не буду похож на зеленую лягушку! Альфы только ухмыльнулись образчику омежьей логики, а Салах притянул омегу к себе и поцеловал в висок.