Как песок сквозь пальцы

Рон с удовольствием вел багги вместо папы. Ясмин сидел рядом, наслаждаясь азартом в глазах сына. Из-за летящего песка он все же был вынужден прикрыть лицо шейлой, к счастью, от ветра, бьющего в лицо, запах выветрился из одежды и уже не вызывал рвотных позывов. Все собрались на обед. Ясмин решительно отказался от еды, несмотря на совершенно пустой желудок. От вида и особенно запаха еды его все еще немного подташнивало. Рон во время обеда красочно рассказывал о том, как интересен северный город своей жуткой постапокалиптической красотой и о том, что отец разрешил папе появляться перед альфами эмирата с открытым лицом. Ясмин пил только воду и слабо улыбался, а потом ушел в спальню и, свернувшись калачиком, постарался уснуть. Салах посидел рядом и, удостоверившись, что омега заснул, вышел из комнаты. Во время обеденного намаза жителям объявили, что в этом году Маулид ан-Наби будет проводиться с небывалым размахом. Мечети будет освещать свет Ошая, и сладости не будут продаваться, их раздадут детям совершенно бесплатно. Всем жителям предписывалось позаботиться о праздничной одежде и подготовке к празднованию. Город довольно гудел после вчерашней торговли. Несмотря на то, что вместо двух ожидаемых автобусов с туристами, прибыло три, товара все равно хватило всем. Торговцы довольно потирали руки и спешили договориться с ремесленниками о новых поступлениях. Все только и говорили об успешной торговле и ожидаемом празднике. Салах отправился в ближайшую мечеть в надежде увидеть там Марка. Так и вышло. Марк стоял рядом с группой имамов, они внимательно рассматривали купол мечети, как будто видели ее в первый раз. Марк держал в руках блокнот, куда время от времени что-то записывал. Салах пошел к ним навстречу, в надежде услышать, о чем они говорят и возможно участвовать в принятии решения. Сбоку от входа в мечеть он вдруг увидел иноземца. Он был одет в белый брючный костюм, на голове у него красовалась широкополая шляпа. На шее у него висела профессиональная камера. Салах решил, что это журналист и решил его проигнорировать. Но судя по всему, у гостя были другие намерения. Он явно собирался поговорить с альфой, но увидев, что тот направился к группе священнослужителей, отошел к стене в надежде дождаться более подходящего для разговора времени. Салах сразу же выкинул его из головы и полностью погрузился в обсуждение возможных вариантов освещения мечети. Вариантов было множество: от классического освещения с заменой масляных светильников на электрические до суперсовременной точечной подсветки. Кроме этого, Марк предлагал сделать наружное освещение здания мечети в ночное время. Он уверял, что будет очень красиво и торжественно. Имамы начали спор о правильности освещения мечети в ночное время, который сразу вылился в богословский диспут о красоте и целесообразности. Марк расслабленно ожидал вердикт. Он уже привык, что на Сабахе торопиться не стоит, а вот Салах, наоборот, хотел быстрого решения. — САЛАХ! — по двору бежал перепуганный Вилен, подобрав полы верхней абая, чтобы не запнуться. — Салах! Он здесь! Он никуда не уехал! Он остался в гостинице! Вилен, добежав до альфы, вцепился в отворот его халата и уткнулся лбом ему в грудь, ища защиты. Все во дворе опешили. Альфы-охранники, сопровождавшие Вилена, оторопев, застыли в нескольких шагах позади него. Салах страдальчески закатил вверх глаза и тяжело вздохнул. Потом развел руки, повернув их ладонями вверх, и достаточно громко и внятно спросил: — В и л е н, ты решил присоединиться к моему гарему? — Салах выразительно посмотрел на рыдающего омежку. — Я думаю, Ясмин не будет в восторге от подобного предложения, но если ты настаиваешь… — Нет, что вы, — Вилен хлюпнул носом и непонимающе уставился на мужа Ясмина. — ТОГДА ОСТАВЬ МОЙ ХАЛАТ В ПОКОЕ И СДЕЛАЙ ДВА ШАГА НАЗАД! — рявкнул на него альфа. — Ты хоть понимаешь, что творишь? Вилен испугано отскочил в сторону и с интересом посмотрел на гневного Салаха. — Ну, ты же муж Ясмина, значит, поможешь мне! Он же… — Вилен беспомощно огляделся по сторонам, пытаясь понять, что он сделал не так. — А что такого? Я что-то не то сделал? — Я смотрю, ты нашел себе альфу, а он не очень-то стремится тебя удержать? Приезжий мужчина внезапно оказался рядом и с ненавистью рассматривал Салаха. Охрана Вилена сразу бросилась наперерез незнакомцу. Охрана Салаха подбежала и встала по бокам. А Вилен, услышав голос мужчины, взвизгнул и бросился за спину Салаха, судорожно схватившись за его халат. — ОТПУСТИ МОЙ ХАЛАТ! — с расстановкой произнес Салах, и, увидев непонимание на лице омеги, пояснил, — иначе вечером окажешься в моем гареме наложником! Вилен отпрянул от Салаха, как от прокаженного, вытирая свои руки о полы своей одежды и с ужасом глядя на Салаха. Он выставил вперед кулаки, приготовившись к драке. — НИ ЗА ЧТО! — Вилен набычился, выставив вперед челюсть и с ненавистью рассматривая Салаха и незнакомца. — Живым не дамся! Я буду бороться за свою свободу и независимость! — Да на здоровье! — фыркнул в ответ Салах, а Вилен моргнул несколько раз, совершенно растерявшись. — Представьтесь, — Салах надменно посмотрел на чужака. — Юстиниан Вителли, — альфа с вызовом посмотрел на Салаха. — Я жених и ПАРА Вилена! Этот несносный ребенок сбежал прямо с бала, на котором было объявлено о нашей помолвке! — Я вернул кольцо! — Вилен показал пальцы без единого украшения. — И записку оставил, в которой написал, что разрываю помолвку! Вы не можете заставить меня! Я не хочу и не буду! — омега закричал с надрывом, сжимая кулаки у груди. — Почему все решают, что будет лучше для меня? Я сам буду решать, что мне делать в этой жизни! И я уже не ребенок! — Вилен расплакался. — Ребенок, ребенок, — Салах подошел и погладил Вилена по голове, как маленького, а потом, развернувшись, грозно посмотрел на замершего гостя. — Вилен — немеченный омега, находится на положении биби в эмирате Ад-Дин под покровительством моего супруга. — Салах вернул гостю надменный взгляд и громко добавил. — Вилен — гость в моем доме и находится под моей защитой! — Но… — Юстиниан хотел возразить, но увидев, как Салах прищурился и поджал губы, обвел взглядом людей, стоявших на площади перед мечетью, замолчал и склонил голову. — Проводите Вилена во дворец, — Салах махнул рукой альфам, и те пошли рядом с Виленом, который старался выглядеть независимо. — Вилли, милый это глупо, — Юстиниан посмотрел на прошедшего мимо омегу и повел носом. — Мы же с тобой ПАРА! У тебя скоро течка, вернись ко мне, мы ведь созданы друг для друга! — Увидев, как дернулся омега, он пошел за ним, продолжая уговаривать ласковым голосом. — Вилли, любимый, ну что ты? Почему ты уехал, нам ведь было так хорошо вместе! Чего ты испугался, дурачок? Давай поговорим! — Раньше надо было говорить! — Вилен зло посмотрел на альфу в белом костюме. — Я уже все решил! Я не хочу быть чревом, способным только на рождение потомков! Я умный и хочу сам решать, что мне делать! Хочу карьеру и интересные дела. А если тебе нужен тупой инкубатор только для того, чтобы вынашивать детей, а потом утирать их сопливые носы, то поищи кого-нибудь другого! Вилен надменно вздернул нос и ушел. Следом за ним шли его охранники. Альфа посмотрел ему вслед, даже не делая попыток вернуть омегу, и с досады топнул ногой. После того как Вилен скрылся за поворотом, он развернулся и посмотрел на Салаха тяжелым взглядом. — Я бы хотел обсудить с вами нашу ситуацию, — Юстиниан оценивающе посмотрел на Салаха. — Нашу? — Салах поднял бровь и ухмыльнулся. — Меня с вами ничего не связывает! И, вообще, я занят! Хотите поговорить — подайте секретарю прошение об аудиенции! Итак, хазраты, — Салах развернулся к Марку и замершим имамам, — на чем мы остановились? Салах, как ни в чем ни бывало, продолжил разговор об освещении мечетей. Отдав несколько окончательных распоряжений и не дождавшись возражений у растерянных имамов, он коротко склонил голову в поклоне перед имамами и ушел. Юстиниана подобное поведение наследника, похоже, развеселило, он хмыкнул и пошел следом. Он шел следом за Салахом, до гостиницы, которой владел брат Салаха. У входа Салаха сразу подхватили и утащили во внутренний дворик ресторанчика, где сразу начали пичкать едой, одновременно расспрашивая, как дела у оми. Салах каждый раз, оказываясь в гостях у брата, удивлялся, как он похож на оми. Хотя возраст наложил на него уже свой отпечаток, но все равно брат в свои тридцать лет был красивым мужчиной с лукавыми, как у оми глазами. Братья разговаривали до вечернего намаза. Салах пожаловался, что не может набрать в совет Дивана толковых людей и спросил, кого бы брат посоветовал из успешных торговцев и осевших караванщиков. А заодно пригласил брата присоединиться к нему и войти советником в Диван. Брат был очень удивлен и растерян, он не ожидал подобного предложения и начал было отказываться, но Салах остановил его и попросил хорошенько обдумать его предложение. Брат, задумавшись, переглядывался со своим мужем, который застыл в дверях с открытым ртом.

***

Утром Салах убежал еще до рассвета, его вызвала городская стража. Ночью напали на шахтерский городок, и Салах умчался на багги с «дежурными» альфами на разбор происшествия. Дэйчи понял, что уже не уснет, оделся и вышел из комнаты. Решив поработать, он прошел в кабинет и увидел, что в комнате Сашши тоже горит свет. Друг сидел на кровати, уставившись в стену стеклянными глазами, и шевелил губами. Когда Дэйчи обнял его, он только вздрогнул от неожиданности. — Не могу спать, — честно признался омега. — Айюб устал и расстроен. Он вчера злился так, что у меня тряслись руки, и я ничего не мог делать. Скажи, что я сам себя накручиваю и все придумал? Я устал… Все так тяжело и неопределенно! Я, наверное, уеду после того, как разберусь с тем оазисом. Умар очень толковый, он уже читает и пишет на общепланетарном языке. Я теперь пишу ему записки, что надо сделать и в какой последовательности. Он их собирает в папку и хранит. Так что, они будут ему подсказками после того, как я уеду. Жаль, не успею дождаться урожая винограда. Он только-только прижился… Сашши поежился от утренней свежести и запахнул покрывало плотнее. — Пойдем, искупаемся, — Дэйчи не знал, чем помочь другу, — а потом наедимся вкусностей и напьемся хорошего кофе. Будем его пить, пока глаза не выскочат из орбит! — Дэйчи обнял его за плечи и потянул на выход. — Помнишь, мы с тобой мечтали, когда дети были маленькие? Вот бы выспаться, а потом наесться сладостей, так чтобы тошнить начало от сладкого! И кофе, море хорошего кофе! Чтобы пить и пить, а его бы меньше не становилось! — Нет- нет, ты иди, — Сашши вырвался и закутался еще плотнее в покрывало. — Я лучше посижу. Когда вот так сидишь и мечтаешь о НЕМ, то на душе становится легче. Дэйчи посмотрел внимательно на Сашши и тихо выскользнул за дверь. На пороге сидел зевающий Азиз. — Передай Айдану, что мне надо с ним поговорить, но так, чтобы никто не услышал, — Дэйчи сурово посмотрел на Азиза, с которого сон слетел моментально. Бета кивнул головой и выскользнул в сумрак наступающего утра. Позже он появился и махнул рукой, предлагая следовать за ним. Азиз вел его по пустым переходам. У потолка тускло горели лампочки. Дэйчи только сейчас понял, какой громадный объем работы проделал Марк в этом дворце. Свет был везде. Он включался, стоило только войти в коридор, и выключался за спиной. Было очень тихо, похоже, весь дворец спал с безмятежностью ребенка. Впереди стоял тот самый пожилой бета, который сопровождал Айдана в путешествии по оазисам. Он кивнул головой и открыл дверь. В комнате сидел красиво одетый и аккуратно причесанный Айдан. Казалось, что он давно уже здесь их дожидается. При виде Ясмина у него на лице появилось такое удивление, будто он ожидал увидеть кого-то другого. Но когда Ясмин завел разговор о том, что происходило с Сашши, то вся наигранность слетела с омеги, как шелуха. Он смотрел цепким взглядом и задавал быстрые вопросы, бьющие прямо в цель. Они быстро шли по переходам обратно. Айдан что-то негромко сказал слуге, и тот, кивнув головой, бросился в соседний коридорчик, скрываясь за поворотом. Айдан уверенно вывел их из лабиринта коридоров прямо к комнате Сашши. — Идем, — Айдан подхватил Сашши под локоть, заставляя подняться. — Идем быстрее, пока все спят. Азиз! — Айдан посмотрел на бету. — Если кто-нибудь будет спрашивать Сашши, скажешь, что у него началась течка, и он в дальней гостиной, там же, и Вилен. У него вчера течка началась! И как только он домой дошел целым и невредимым? — пояснил он Ясмину. — Там весь коридор теперь пахнет цветами лимона. Очень похоже на ландыш, а я от них всегда чихаю! — заявил жада и потащил за собой слабо сопротивляющегося Сашши. — Говорят, что он вчера с женихом встретился и так испугался, что был согласен войти в гарем Салаха, лишь бы не быть с тем альфой! — Что? — разозлился Ясмин, — к МОЕМУ Салаху? Вот ведь змей! Что так и сказал — возьми меня к себе в гарем? — уточнил Дэйчи, немного подумав. — Он схватился за его халат! — объяснил жада. — Когда омега хочет сменить гарем, то ему достаточно подойти к альфе и взяться за полу его халата! Говорить ничего не надо, всем и так все понятно! Омега ищет защиты у другого альфы. Такое бывает, как правило, когда один альфа умирает, а наложников забирает наследник. Он входит в халате в гарем и те, кто хочет перейти к нему, просто прикасаются к полам халата. Так было у Саида. Обычно при живом альфе омеги увидеть чужого не могут, поэтому мысль о переходе даже не возникает. — Я не понял, — Дэйчи растерянно остановился, — значит, если в халат Салаха вцепится омега, то он должен его забрать? — Ну да! — кивнул жада и потащил Сашши дальше. — Ты не обратил внимание, что халат Салах надевает только тогда, когда отца нет дома, и он занимается делами вместо него? В обычные-то дни он бегает в штанах и рубашке, как остальные альфы. Халат — это своеобразный символ! Кто в халате, тот и может иметь гарем! Он хозяин в доме! Сашши, чтобы войти в гарем к сыну, тебе надо просто взяться за полу его халата! Даже Амин не сможет возразить! Это священный обычай. А Вилен дважды хватался за халат Салаха прилюдно! Хорошо, что у Салаха хватило мозгов в присутствии кади спросить его согласия, а тот сразу испугался, когда до него дошло, что происходит, и стал отказываться. Порой с вами, чужеземными омегами, бывает очень тяжело, вы многого не понимаете. Хотя, как можно не знать таких элементарных вещей? За всеми этими разговорами Айдан затащил Сашши в небольшую комнату с широкой кроватью. Там его уже дожидался слуга с подносом, на котором стоял маленький графинчик и маленькая пиалка с налитым в нее бальзамом. Жада усадил Сашши на кровать и попытался напоить его из пиалки. Сашши мотал головой и мычал. — Пей! Вот ведь глупый! — жада начал терять терпение и схватил Сашши за лицо. — Это же «счастливые сны»! — пояснил он омеге, заглядывая через глаза прямо в душу. — Ты чувствуешь сына, он чувствует тебя, вы своей тревогой друг за друга просто мучаете себя. Ты выпьешь это лекарство, и тебе будут сниться хорошие, легкие сны, тогда и Айюбу станет легче, он поймет, что у тебя все хорошо, и ты доволен. Он тоже успокоится и перестанет волноваться за тебя, а тебе полегчает вслед за ним! Ну же, пей! Сашши сжал губы крепче и скептически посмотрел на жада. Тот в ответ только хмыкнул и выпил бальзам сам, протянув пиалку слуге, чтобы тот вновь ее наполнил. Сашши после этого посмотрел на Дэйчи и, увидев, как тот кивнул, выпил все до капли. Айдан забрался на кровать и потянул за собой Сашши. — Посплю с тобой, — пояснил он, укладывая голову Сашши себе на плечо, — глупенький, ты ведь дыхание моего сына! — жада погладил Сашши по волосам и поправил покрывало, которым их укрыл слуга. — Я готов умереть, лишь бы у тебя все было хорошо! Если с тобой что-нибудь произойдет, то мой сын задохнется от боли и тоски. Спи ребенок,  храни тебя Аллах! Я так хочу, чтобы у вас все было хорошо, но я даже не представляю, как быть! Все пришлые омеги умирают, и с эмиром в сытости и довольствии, или в борделе, дурные и не соображающие ничего от наркотиков. Приходит время, и они просто не просыпаются. Что же делать? Мне порой кажется, что с ума схожу, стоит только подумать о том, что нас ждет впереди! За что Аллах так наказывает наш род? И у отца, и у сына, дыхание с других планет! Но все в руках Аллаха! — жада сладко зевнул и улыбнулся. — Время еще есть. Будем радоваться сегодняшнему дню, а плакать, когда придет время для слез. Спи, дитя, сон твой будет легким, а пробуждение приятным! — жада поцеловал Сашши в лоб, тот уже спал, улыбаясь во сне. Дэйчи будто очнулся, и обхватил себя за плечи. Холодно! Боги, что же делать? Мысль о том, что все это рано или поздно закончится, свербила в мозгу, но он пытался об этом не думать. Страшно! Как оставить Салаха, такого родного и любимого? Да проще умереть! Дэйчи уселся в изножье кровати и схватился руками за голову, как от страшной боли. Что же делать? Как больно!