***
Ясмин салфетками вытер живот разомлевшего Салаха и лег рядом. Омега осторожно прикоснулся губами к взмокшей колючей щеке и положил руку на грудь, пальцами ощущая, как бьется его сердце. Маленькую ладонь сразу же накрыли пальцы альфы. Салах с удовольствием бы сейчас уснул, но надо было уходить. — Как ты здесь оказался? — Ясмин попытался растормошить мужа. — На посту сегодня мои друзья, — Салах ухмыльнулся, как мальчишка, который хвастал своей шалостью. — Я им пообещал, что буду недолго. — Сегодня был тяжелый день? — омега пытался понять, с чем связано раздражение, которое мучило альфу раньше. — Не сколько тяжелый, сколько нервный, — Салах сел и передернул крепкими плечами. — Я всегда считал, что если эмир, то значит обязательно умный и мудрый. Ну, как мой отец, например. А вокруг оказывается столько тупых уродов! Хотя мне их жалко, — Салах склонился и быстро поцеловал омегу в губы, — они просто не знают, какое это чудо найти свое дыхание! Многие из них решили, что отец ослабел и поэтому распускает гарем. Они смотрят на меня с жалостью. Они не понимают, как это здорово иметь только одного супруга, который и есть твое дыхание жизни. — Все настолько плохо? — Ясмин посмотрел, как нахмурился альфа и сжал кулаки. — Пустое, — Салах разжал кулаки и передернул плечами, будто что-то стряхивая с них. — Просто неприятно, все эти ухмылки за спиной, намеки, шепотки. Отец предупредил меня, чтобы я держал себя в руках и не хватался за оружие, пока оскорбление не будет высказано в лицо. И, вообще, если схватишься за оружие первым, это будет расценено, как проявление слабости. Отец сам отшучивается от них, как только может. Многие уже стали подозревать отца в том, что он хочет избавиться от старых омег и набрать новый гарем из инопланетных девственников. Всем известно, что ты и Хани с Земли. А еще у нас живет в доме Вилен, который пахнет, как девственный омега. И когда только унюхали? Еще все спрашивают о лисенке. И просят показать маленького омежку. — А Саид? — О, — Салах улыбнулся, — брат дразнит их и смеется, что хитба уже проведена, и им даже кончика лисьего хвоста не увидать. Лисенок уже в его доме под бдительным оком его супруга. — Но он ведь вернет его Хани? — насторожился Ясмин. — Вернет, но не раньше, чем все разъедутся. Саид тот еще собственник! — Салах улыбнулся и следом нахмурился. — Все было бы хорошо, если бы не один эмир со своим сыном. Отца зовут Хусам. Угораздило же его родителей назвать сына мечом, особенно учитывая тот факт, что этот меч тупой, как полено. А сына-то назвал Халиб — завоеватель. Не знаю, как можно быть таким тупым и самоуверенным одновременно. Отец не отправил его на Землю учиться! Он говорит, что место наследника возле него, а не за книгами. Но, как я подозреваю, сынок у него попросту неграмотный, — Салах покачал головой. — Они ведут себя так, как будто считают, что весь мир только и ждет разрешения лечь им под ноги. — А как выглядит этот сынок? — поинтересовался Ясмин. — Как верблюд, — Салах ухмыльнулся и погладил омегу, услышав в его голосе тревогу. — Большой, надменный и тупой! Я видел его в бою, он достаточно быстр, но легко предсказуем. Он провел сегодня пять боев и, несмотря на всю свою силу и скорость, действовал всегда одинаково. Даже неинтересно было на него смотреть! — Вот только не надо недооценивать противника! — Ясмин разволновался и стукнул мужа по спине. — Он мне не соперник! — Салах поймал омегу за кулак и, притянув к себе, смачно поцеловал. — Мне нечего с ним делить! А ты кончай драться, а то отлюблю в воспитательных целях, чтобы знал, как на мужа замахиваться! — Тоже мне, напугал козу капустой! — Ясмин соскочил с кровати и стал натягивать платье, надо было пойти в купальню и смыть с себя запах мужа, пока другие омеги не унюхали. — Ты друзьям сказал, что быстро вернешься, поэтому давай шевелись! — Ну, вот дожил! — Салах упал на кровать и раскинул руки. — Любимый супруг из спальни гонит! Ясмин выглянул в окно, и сердце его болезненно сжалось. Напротив порога его гостиной сидели двое омег. Они явно дожидались, когда выйдет Салах. Ясмин оглянулся. Салах, не торопясь, натягивал штаны и крутил головой в поисках своей рубашки. Омега выскользнул из спальни и заметался по гостиной в поисках чего-нибудь, чем можно было отогнать непрошеных гостей. На глаза попался ноутбук. Ясмин вытащил сетевой шнур и, сложив его пополам, направился к дверям. — Ну, чего сидим, кого ждем? — Ясмин старался говорить тише, в ночной тишине его и так было хорошо слышно. — Мы ждем Салаха, — ухмыльнулся омега, Ясмин узнал в нем одного из фаворитов Айюба. — Мне завтра уходить, а я не хочу. Мне здесь все нравится. И Салах был так любезен, что сам пришел в гарем! Второй наложник был из молодых, он переводил взгляд с Ясмина на фаворита и довольно улыбался. — А ну, пшли отсюда, шавки! — Ясмин коротко замахнувшись, хлестнул проводом перед их лицами. — Только попробуйте ухватиться за моего мужа, я вам клянусь, что морды ваши наглые порасцарапаю, а потом запру в самых дальних комнатах, до конца ваших жалких жизней! Вы моего Салаха даже не понюхаете! Ясмин сделал шаг навстречу, угрожающе подняв шнур. Молодой омега, подхватив платье, рванул к своей спальне. Фаворит встал и настороженно посмотрел на шнур в руках Ясмина. — Я старше тебя и знаю жизнь, — фаворит протянул руку вперед открытой ладонью. — Рано или поздно ты будешь вынужден набрать гарем для мужа. Я смогу помочь тебе советом. Я уберегу тебя от ошибок, которые совершают все молодые супруги. Я буду полезным тебе Ясмин, только позволь мне остаться! — Пшел вон! — Ясмин подошел и толкнул фаворита в грудь. — Я своим мужем делиться не собираюсь, тем более с такой трусливой омегой, как ты! Ты просто боишься нового, вот и пытаешься ухватиться за соломинку. Уходи! — Ясмин, что происходит? — в дверях стоял одетый Салах и настороженно смотрел на омег. — Шакалов от своего тигра отгоняю, — Ясмин еще раз толкнул в грудь омегу, заставляя его сделать шаг назад. — Я клянусь вашим Аллахом и всем что ценно под этими звездами, я не подпущу тебя к своему мужу! Фаворит посмотрел на Салаха голодными глазами, а потом, резко развернувшись, бросился к себе в комнату. — Ты мое сокровище! — Салах подошел к омеге и подняв его лицо, нежно поцеловал сжатые недовольно губы. — Мой защитник! Такой грозный, прямо коленки дрожат от страха! — Да иди ты! В казарму! — Ясмин улыбнулся и следом опять нахмурился. — И чтобы не смел здесь появляться, пока все не закончится! — Слушаюсь и повинуюсь, о самый грозный из всех супругов! — веселился Салах, шутливо кланяясь, и сразу же подхватил на руки сердитого мужа. — Давай ты меня проводишь до дверей? Ну, чтобы на меня, маленького, по дороге не напали! А то я боюсь! Салах донес его до выхода и поставив у двери, постучал условным стуком. Дверь сразу же приоткрылась, а Салах, поцеловав омегу, подтолкнул обратно в гарем. — Иди уже, гроза гарема! — Салах сверкнул улыбкой. — Считай, что я в безопасности! Когда за альфой закрылась дверь, Ясмин развернулся и увидел, что за ним стоял улыбающийся жада. — Ох, молодость, молодость! — Айдан покачал головой, — ну ладно, Салах молодой, но ты? Ты, что, не понял, что своими стонами и запахами вы переполошили большую половину гарема? Скажи мне спасибо, что во дворе ждали всего двое омег, а не все двадцать! — Спасибо, жада! — Ясмин потянулся и обнял тонкое тело. — Я так счастлив! — Идем, тебе надо смыть запах альфы. Еще не хватало, чтобы его запах нюхали здесь все! Зависть, она, как язва разъедает душу людей, поэтому берегись чужой зависти! Особенно сейчас. Эти змеи ядовиты, они знают, что все равно уйдут отсюда, поэтому могут укусить напоследок! Просто от зависти! Побереги себя, не броди в одиночестве, как сегодня. Всегда бери с собой Рафика, он, может глуповат и навязчив, но он преданный человек. А преданность всегда ценилась дороже золота. Я прав? Ясмин кивнул головой, и они вместе пошли в купальню, где на удивление горел свет, и была горячая вода. Жада сказал, что не у всех получилось свести метки, поэтому некоторые еще готовятся к встрече с новой жизнью. Банщица помогла Ясмину раздеться и подала жидкое мыло с цветочной отдушкой, а после этого помогла промыть волосы. Жада сидел одетым и с удовольствием рассматривал замысловатые цепочки засосов и укусов на теле Ясмина. Ему очень нравилось то, что он видел. Он прекрасно разглядел и услышал все, что происходило во дворе и у двери. И он понимал, что Салаху крупно повезло в этой жизни с супругом.***
На следующее утро Ясмин стоял в коридоре среди провожающих с ковшиком воды в руках. Он плеснул ее под ноги вчерашнему фавориту. — Я желаю тебе найти свое дыхание, — сказал Ясмин и увидел, как в глазах полных ненависти вдруг появились слезы и растерянность ребенка. — Будь храбрым, когда встретишь свое счастье. Жизнь не всем дает второй шанс, не пропусти его! Открой свое сердце для новой любви и будь счастлив! — Я был вполне счастлив в старой жизни. Надо было меня оставить, я бы тебе пригодился. Вся моя жизнь была в этих стенах и с этими людьми. О каком счастье ты говоришь, отправляя меня в неизвестность? Где гарантия, что на новом месте я найду друзей, а новый альфа будет ко мне добр? Ты просто пытаешься успокоить свою совесть, желая мне счастья на новом месте! Омега только поднял подбородок и отправился дальше. Он презрительно посмотрел на Амина, уклонился от объятий Хани и не слушал слова жада, как будто они его ранили. Он ушел, гордо подняв голову и не глядя по сторонам. Позже вечером стало известно, что именно его двое эмиров объявили своим дыханием и бились не как обычно, до первой крови в ритуальном поединке, а до тех пор, пока один из соперников не сложил оружие из-за серьезных ранений. Врачи сразу оказали ему помощь, а довольный победитель увез с собой омегу, едва получив его из рук Айюба. В тот день было около пятидесяти поединков, и еще три эмира увезли омег домой. Ясмин быстренько посчитал, что вместо двух сотен эмиров осталось сто девяносто три. Ох-хо-хо! Похоже, градус враждебности будет повышаться с каждым днем. Ясмин вечером затащил в свою гостиную усталого жада и пристал с интересующим его вопросом. — А как так получается, что именно в гареме Айюба многие эмиры находят свое дыхание? Или у немолодых омег больше процент совместимости с другими самцами? — Нет, Ясмин, — жада хитренько ухмыльнулся, — все несколько проще и в то же время сложнее. Эмир может назвать омегу своим дыханием, но вот станет ли тот его дыханием на самом деле? Во многом это зависит от самого омеги. Вот вспомни, к примеру себя, вначале Салах тебе просто нравился, так ведь? И только позже ты признал его своим. У Салаха хватило терпения достучаться до твоей упрямой головушки. Очень редко, когда отклик второго сердца приходит сразу, с первого взгляда. Чаще бывает, что альфа, поухаживав за омегой и не чувствуя ответа, просто «перегорает», он говорит сам себе «я ошибся, мне показалось» и начинает вновь искать подходящего омегу. Ведь запах — это только подсказка! Не запах делает пару гармоничным продолжением друг друга, а желание самих людей эту гармонию найти. Знаешь, мне ведь в самом начале казалось, что Амин пара Айюба, но он, как выяснилось позже, всегда был слишком занят своими желаниями и амбициями. Его ваниль хорошо сочеталась с хвоей, но так и не стала частью их общего запаха. А вот, как ни странно, яркий мандариновый запах Хани не только смешался, но и сумел растворить в себе часть резкого запаха моего сына. Хани со своей нежностью не только смог стать опорой сыну, но и стать его персональным наркотиком. Кто бы мог подумать, что мой гордый и властный сын сам согласится на роспуск гарема? Ведь подобное мероприятие бьет по самолюбию альфы, но он пошел на это, чтобы его Хани был счастлив! Это ли не чудо? И что самое главное, любовь к Хани не делает его слабым! Слабый человек не решился бы на подобный шаг. И вот ты мне скажи, в какой момент они стали парой? Ведь мой сын чувствовал его задолго до их близости. Их близость стала финалом ухаживания. Но в какой момент Хани ощутил Айюба? До или после? — До, — Ясмин подумал и вспомнил, как Сашши отчаянно сопротивлялся чувству, растущему внутри. — А вот я после. Я принял Салаха после нашей близости. Он мне вначале просто нравился, потом стал интересен, как человек, но все равно я долго мучился и не мог признаться самому себе, что люблю, и начать доверять. Я слишком долго был самодостаточным, и чтобы принять Салаха, мне пришлось избавиться от ряда привычек и измениться самому. Только после этого в моем сердце освободилось место для Салаха. — Ты жалеешь о переменах? — жада смотрел пронзительно, как птичка, которая вдруг заметила толстого червячка. — Ведь ты изменился не только внешне, на тебя не давит эта клетка? — Нет, жада, — Ясмин улыбнулся. — У моей клетки открыта дверка, и границ ее я пока не видел. Мне здесь спокойно и комфортно. Я могу делать, что хочу, а меня еще холят, любят и защищают. — Видишь ли, у каждого свой путь, чтобы стать дыханием жизни. Все зависит от самого желания быть счастливым, от согласия пойти на компромисс с самим собой, от умения поступиться чем-то ради достижения общей цели. Все сложно и одновременно просто. Как вилка! Ведь она проста по сути, но подумай, сколько веков потребовалось человечеству, чтобы она стала обыденным столовым предметом? Ею пользовались в древнем Риме, но в Европе вилкой стали широко пользоваться к XVI веку! Так и люди. Кто-то приходит к осознаю пары прямо, как стрела к мишени, а кто-то долго блуждает по лабиринту собственных комплексов и страхов, и только от него зависит, найдет ли он из этого лабиринта выход. Не переживай о других, Ясмин, — жада погладил омегу по колену. — Кто ищет путь к счастью, тот обязательно его находит! А кто дорожит собственными амбициями, тот с ними и останется! Каждый получит, в итоге то, что заслуживает!