Как песок сквозь пальцы

Утро как всегда началось с пения муэдзинов. В купальне было непривычно много народу. Омеги были из новеньких Амина, они о чем-то шушукались, но стоило только Ясмину войти в купальню, как все замолчали и стали боязливо его рассматривать. Ясмин с ними коротко поздоровался, услышав в ответ нестройное мяуканье из разных углов. Омега только ухмыльнулся, его мало кто видел с мужем, а кто и видел, возможно не узнал. Ничего, Амин вас быстро научит приветствовать хором и кланяться при встрече. Ясмин по дороге в свою гостиную увидел много новых лиц из прислуги. Люди ходили с очень сосредоточенными лицами, держа в руках баночки и коробочки. Встретив по дороге Рафика, Ясмин объяснил, что «правильная» еда у него уже поперек горла стоит, и он ТРЕБУЕТ: мяса, соуса, кофе и ясминчиков. И что из молочного, кроме мороженого, он больше ничего в рот не возьмет! Кашами бета пусть новеньких кормит, а альфочка внутри него требует мяса! Рафик таинственно улыбнулся и сказал, что он обо всем позаботится! В гостиной его уже дожидался Гасан с кипой нарядов. Они вдвоем разнесли по комнатам платья. Кто-то из омег уже встал, кто-то еще спал, бережно обнимая детей. И когда только малыши пробрались к папам? Примчался Дин и после объятий с Гасаном бережно повыдергивал из комнат старших детей и увел их умываться и завтракать. Мышонок с Виленом спали, трогательно обнявшись. Ясмин пожалел, что у него нет камеры, чтобы заснять это зрелище. От сдавленного хихиканья Ясмина Мышонок проснулся и, увидев, что обнимается с Виленом, сразу покраснел. Пока Ясмин с Гасаном разнесли одежду по комнатам и удостоверились, что все в порядке, Рафик уже принес завтрак для омег и малышей. Ясмин увидел, что Рафик приготовил для него маленькую тарелочку с полупрозрачными ломтиками мяса, в придачу к которому принес толстую лепешку с тонким слоем острого соуса. Гастрономическое послание было более чем красноречивым: «Хочешь соуса? Съешь лепешку!» Неизвестный слуга принес Ясмину записку от Салаха и маленькую шкатулку. В шкатулке были двенадцать подвесок из драгоценных камней на золотых цепочках. Записку Салах адресовал «Луноликому супругу, чья краса затмевает солнце». В ней он попросил, чтобы Ясмин подарил каждому гостю вместе с новым именем по подвеске «на добрую память». Омега стоял с приоткрытым ртом, пытаясь сообразить, что происходит. В гостиную вплыл Мышонок и поинтересовался, что могло вызвать на лице всезнающего Ясмина такое недоумение. — Салах прислал гостям подвески на добрую память в день обретения имени, — Ясмин почесал за ухом и с интересом посмотрел на Мышонка. — Я всегда считал, что драгоценности альфы дарят омегам только, так сказать, за постельные утехи, разве нет? — Ясмин посмотрел Мышонка. — Как же понимать эти подарки гостям? — Нет, Ясмин! — было видно, что Мышонок прикладывает усилия, чтобы не засмеяться в голос. — Совсем не обязательно! Я с господином Айюбом был всего три раза, а у меня шкатулка, не скажу что полная до краев, но и не пустая! Мышонок, похоже, этим очень гордился. Он очень выразительно поправил сережки в ушках и тонкое колье. — Подарки дарят на праздники, дни рождения и по знаменательным датам. Господин передает подарки супругу, а тот уже раздает их наложникам. Например, это колье мне подарили на свадьбу Хани! А еще, когда рождается ребенок, даже если бета! Он ведь все равно из семени господина! Ему дадут образование, и он может стать кади, священником, или торговцем, а, если повезет, то и визирем! К их разговору внимательно прислушивались те омеги, которые уже проснулись и, надев платья, вышли на запах еды. Гасан сразу же посмотрел, как сидят платья, и сказал, что раз мерки верны, то он может продолжить шить платья. Наложники с робкими улыбками оглаживали шелковые платья, поправляя их на округлых животиках. Отдохнувшие, в ярких платьях и с робкими улыбками на лицах, они выглядели уже значительно лучше и не были похожи на вчерашних перепуганных переселенцев. Опять появился Дин и увел еще нескольких детей, уговорив их посмотреть на кроликов и котят. Рафик потащил омег умываться. В животе у Ясмина заурчало от голода, и он решил поесть, не дожидаясь, пока все соберутся! Вскоре появились Вилен с влажными после купания волосами и остальные омеги. Дин оставил у них только малышей, которых папочки сразу бросились кормить. Ясмин наблюдал за всем этим с тихой грустью, он помнил, каким малоежкой был его маленький Рон, его накормить кашей мог только Сашши! А суп Рон ел только за компанию с другими детьми, и поэтому, чтобы покормить сына, Дэйчи приходилось ходить с ковшиком супа по соседям с детьми, благо никто не отказывался перекусить еще раз! — У тебя все проснулись? — в комнату впорхнул жада в канареечно-желтом платье. Ясмин огляделся и пересчитал всех. Одного не хватало! Он присмотрелся, не было Семнадцатого! Но с ним все должно было быть хорошо! Утром Ясмин заходил к нему в комнату и посмотрел на спящего ребенка. — Одного нет, семнадцатого, — Ясмин не волновался. — Утром я к нему заходил, он просто устал, пусть поспит. — Нет, нет! — жада был взволнован. — Он должен обязательно подняться! Пусть поест, а потом спит хоть до следующего утра. Утром надо обязательно поднимать всех! Даже больных омег надо поднимать по утрам, чтобы удостовериться, что они не потеряли желание жить! Ясмин едва не опрокинул столик, торопясь выбраться. Они с жада прибежали в комнату. Омежка спал, но его кожа уже приобрела фарфоровый оттенок. Ясмин этого бы и не заметил, если бы не видел раньше, как угасал Амин. Ясмин погладил омежку по плечу, тот даже не отреагировал на прикосновение. Ясмин тогда более решительно потряс ребенка за плечо, то тот только слегка приоткрыл глаза и убедившись, что рядом стоят только омеги, закрыл их обратно. Жада попытался уговорить омежку проснуться, но ребенок только что-то тихо шептал спросонья и снова засыпал. Ясмин попробовал его даже усадить в кровати, но ребенок был вялым, голова у него моталась, как у сломанной куклы, руки начали холодеть. Семнадцатый просил оставить его в покое и не хотел просыпаться. — Маленький, проснись! — Ясмин приподнял худенькие плечики. — Пожалуйста, это очень важно. У нас сегодня очень много интересных дел, мне очень надо, чтобы ты был рядом со мной! Ну, проснись, пожалуйста! — Я никому не нужен, я устал и хочу спать, — у ребенка из-под закрытых век появились слезы. — Оставьте меня в покое, я все равно никому не нужен! — Ты мне нужен! Очень-очень нужен! — Ясмин увидел, как у омежки удивленно открылись глаза. — Вставай, ты же сильный и храбрый! Ты же никогда не сдавался! Не смей сдаваться сейчас! Это будет несправедливо сдаться, когда все страшное уже позади! — Ясмин тряхнул омежку за плечи так, что у того лязгнули зубы. — Вставай! Докажи Халибу, что он тебя не сломал! Покажи всем, что ты не покорная подстилка, а сильный омега! И никакой альфа тебя не сломает! Вставай! В глазах ребенка появилось злость. Он ухватился тонкой, как веточка, рукой за руку Ясмина и попытался подняться. Ясмин вместе с жада помогли ему сесть. Омежка был слаб, большой живот нелепо и чужеродно топорщился на худеньком мальчишеском теле. Но сквозь фарфоровую бледность куклы уже проступал решительный румянец, глаза сверкали, как два кинжала, готовые к бою. Ясмин помог надеть золотисто-коричневое платье. Цвет платья вдруг неожиданно подчеркнул цвет глаз омеги и его юную нежную кожу. Даже волосы, которые упали на плечи, стали выглядеть более здоровыми. Жизнь возвращалась в омежку с каждым вдохом. Он вцепился в руки жада и с ненавистью в голосе добавил. — Эта сволочь не сломает меня! Я еще плюну на его могилу! Вот увидишь! — Да! — жада поцеловал семнадцатого в лоб. — Так и будет! Мы еще спляшем на его поминках! — Я нарекаю тебя Хатимом, — Ясмин надел на шею омеги подвеску с рубином, — что значит решительный! Прими с новым именем и новую судьбу! — Ясмин поцеловал омегу в обе щеки и вдруг увидел, как по его щекам потекли слезы. Омежка стал их нервно стирать, стыдясь своей слабости. — Это ничего, сильные тоже плачут. Не надо стыдится слез, они не от слабости, просто, когда меняется жизнь, надо отпустить свое прошлое, пусть оно оставит тебя вместе с этими слезами, выйдет все до капельки и не мешает тебе жить дальше! У тебя теперь новая судьба, прими ее с достоинством, Хатим! Омежка встал и выпрямился, с вызовом глядя вперед. В глазах полыхал огонь, а кулаки были сжаты. Он был настоящим бойцом. Ясмин и Айдан с улыбками переглянулись, похоже, в их полку прибыло! В комнате раздалось хлюпанье. Ясмин оглянулся. В распахнутых настежь дверях толпились омеги, они все рыдали. — Познакомьтесь! — жада резко хлопнул в ладоши. — Это Хатим! Он принял новое имя и идет в новую жизнь без страха и сожалений! Мы все гордимся его отвагой! Все омеги вокруг стали улюлюкать, коротко ударяя себя по губам. Ясмин понял, что такие аплодисменты ему уже более привычны. — Добро пожаловать в новую жизнь, Хатим! — Ясмин обнял отважного омежку. От него пахло медовой акацией и карамелью. Хатим, совершенно смутившись от подобного внимания, порозовел до самых кончиков ушей и спрятал смущенную мордашку в объятиях Ясмина. Омега мягко погладил его по худенькой спинке и, взяв за руку, повел в гостиную завтракать. Все омеги смотрели на Ясмина с нежностью и тревогой в глазах. Они все чего-то ждали, но похоже, боялись спросить. Он подумал немного и, поняв, что от него ожидают, мягко улыбнулся. — Господин Салах передал мне двенадцать подвесок, чтобы я подарил их вам вместе с новыми именами. И он, и я хотим, чтобы вы навсегда запомнили этот день. И приняли новые имена вместе с нашими пожеланиями добра и благополучия! Сейчас закончим завтракать и приступим! Жада, как ребенок, захлопал в ладоши и уселся рядом с Ясмином. Он всем своим видом показывал, что не пропустит такого развлечения! Завтрак был съеден в рекордно быстрые сроки. Вскоре слуги убрали подносы, и расселись у дверей. Ясмин взял в руки шкатулку и встал посредине гостиной. Он вызывал каждого омегу и вместе с подвеской дарил новое имя: Айлин — нежный, Амани — желание, Джамаль — красивый, Муна — желанный, Рада — удовлетворяющий, Захи — цветущий, Фатан — очаровательный. Следующим вышел омега с младенцем на руках, он так нежно прижимал к себе свое дитя и с такой надеждой смотрел на Ясмина, что тот неожиданно сам для себя расплакался. Он обнял этого папочку и поцеловал смущенного омегу в щеку. — У вас обязательно все будет хорошо! Я уверен, что Аллах пошлет вам достойного альфу на вашем жизненном пути! Я называю тебя Хафиз, что значит заботливый. И пусть Аллах позаботится о тебе, как ты заботишься о своих детях! Следующий омега улыбался в ожидании новых чудес. Ясмин назвал его Джуман — жемчуг из-за его жемчужной улыбки. Следующий омега был милым, как котенок, за что и получил имя Басин. Последний омега был блондином, Ясмин назвал его Рошан — свет. Жада, не стесняясь, плакал, после, вытерев слезки, он сказал, что прочтет вместе со всеми ними благодарственную молитву. Пока жада с омегами молились, Ясмин вышел из гостиной  распорядиться по поводу угощений. Все-таки у них праздник! Зайдя в гостиную к Хани и Амину, он сказал, что у него сегодня праздник в честь обретения новых имен. Амин очень оживился и посоветовал заодно устроить ночь хны, разукрасить друг друга и порадовать песнями и танцами! Все омеги сразу заулыбались и стали довольно переглядываться. Ясмин согласился, что идея неплоха, и надо будет вечером устроить настоящий праздник. Ясмин, поймав Рафика, распорядился приготовить угощение на вечер и попросил передать Дину, чтобы тот вечером забрал малышей. Надо же дать папочкам спокойно отпраздновать! Рафик пообещал, что попросит на кухне все приготовить, они все равно не спят. Сегодня первый день Совета Преданности, и поэтому вечером альфы будут праздновать в пустыне с фейерверком. Он с улыбкой добавил, что визирь едва с ума не сошел, пока разыскал все необходимое! В дверях появился Алан, он пришел узнать все ли в порядке и не надо ли чего-нибудь еще. — Нет, спасибо, мой суровый друг! — Ясмин улыбался. Очень хотелось обнять друга в благодарность за помощь, но этикет обязывал быть сдержанным. — Мне рассказали, как ты от МОЕГО имени помог детям. Спасибо тебе! Алан сделал вид, что впервые об этом слышит, но потом все же рассмеялся и махнул рукой. — Завтра торговый день, все переживают, будут туристы или нет, — Алан пытливо посмотрел на омегу. — Будут, — жада выскочил из гостиной, — у Айюба голова забита Советом и эмирами. Он не послал запрет в Шайтан-город, а это значит, что туристы завтра будут. Жители с ума не сойдут от счастья? Эмиров куча, а тут еще и туристы на голову? — Нет, — улыбнулся Алан. — От эмиров одни убытки и нервотрёпка, так пусть хоть прибыль от туристов все компенсирует! Кто же откажется от пары золотых? Это пусть эмиры переживают, туристов не все видели! — Ох, — Айдан схватился за сердце, — я надеюсь, у туристов хватит благоразумия не дразнить львов и не засовывать головы им в пасть? — Не переживайте, сиятельный Айдан! — Алан поклонился в лучших традициях Сабаха. — Торговцы присмотрят за ними! В их интересах, чтобы ни один златорунный барашек не пропал! Я сегодня пошлю в квартал ремесленников еды от имени Ясмина, — Алан сурово посмотрел на омегу, который попытался хихикнуть, — в последнее время все в городе напряжены, я думаю, небольшой праздник успокоит сердца людей! Тем более, что вечером будет фейерверк! А завтра торговый день! — Алан мечтательно улыбнулся. — Все будет хорошо! — Угощение для общины? — жада задумался. — Это очень правильно! Пойду на кухню, поговорю с поварами, что можно отдать людям, чтобы они тоже порадовались. Готовые блюда передать не получится. Кухня и так уже работает на пределе, но думаю, люди смогут приготовить себе сами, было бы из чего! Жада уже почти вышел из гостиной, но вдруг резко остановился и поцеловал растерянного Ясмина в щеку. — Я впервые видел, чтобы один омега давал имена другим! — жада улыбнулся. — Я думаю, что такое вообще было впервые! Но ты молодец! И имена выбрал им подходящие и сделал все очень правильно. Я горжусь тобой, Ясмин! — Жада, — Ясмин поймал омегу за рукав и спросил на ушко. — Вы сказали то, что меня поразило, ответьте честно, а то умру от любопытства, — жада удивленно посмотрел, и Ясмин продолжил. — Вы там сказали о танцах на похоронах, разве такое возможно? — Нет, конечно, — жада улыбнулся омеге, как несмышлёному ребенку. — Я бы пообещал Хатиму все что угодно, лишь бы он поднялся! Жада ущипнул Ясмина за щеку и побежал на кухню. Ясмин остался стоять во дворе совершенно растерянным, он уже мысленно нарисовал дикую оргию на похоронах, а тут просто ухмылочка вместо правды! Ясмина дернули за рукав, отрывая от мыслей о восточном коварстве. — Ты можешь ЭТО вытащить из меня? — на него снизу вверх смотрел Хатим с большой надеждой в глазах. — Я не хочу рожать! Шестнадцатый умер во время родов, я видел! Это было очень больно. Он так кричал, — омежка вдруг заплакал. — Он был моим единственным другом, защищал меня и помогал во всем. А когда он рожал, я ничем не мог ему помочь, просто держал его за руку и все… — Не бойся! — Ясмин прижал к себе омежку. — С тобой все будет хорошо. И поверь, ты помог другу тем, что он был не один, поверь это очень много значит! — Ясмин поцеловал заплаканные щеки. — Ты не умрешь во время родов, сейчас медицина так шагнула вперед, что умереть просто невозможно! У меня есть один знакомый джин, он может достать любую вещь, так я его попрошу достать самый лучший современный блок родовспоможения. И никто не умрет! Ты даже боли не почувствуешь. Посмотри на меня! Ясмин присел перед Хатимом и пристально посмотрел ему в глаза. Омежка вытер мокрые щеки и доверчиво смотрел на Ясмина. — Я тебе обещаю, никто не умрет во время родов! Это вообще полнейшая дикость! Ты мне веришь? — Хатим недоверчиво вглядывался в глаза Ясмина, но потом все же кивнул, соглашаясь, — И потом, давай мы с тобой договоримся. Ты не будешь пытаться сбросить ребенка и побережешь себя и его оставшиеся два месяца, а я исполню три твоих желания. — Каких желания? — омежка недоверчиво посмотрел на Ясмина и хлюпнул носом. — Любых, которые я буду в силах исполнить. А я, поверь, могу сделать многое! — А твой джин может превратить меня в бету? — Хатим вцепился в Ясмин мертвой хваткой. — Чтобы больше никаких течек и никаких альф? — Нет, — вздохнул Ясмин. — Мой джин может доставать только вещи, но зато любые! Подумай пока, чтобы ты хотел в подарок! — Хорошо, я подумаю, — Хатим, похоже, не поверил Ясмину и отправился в гостиную, время от времени оглядываясь на Ясмина с Аланом. — Я не джин, а простой… — начал Алан, но Ясмин его перебил. — Да, да я помню, ты очень злобный и суровый шкуродер, который не дает в долг! — А что за цифры такие «шестнадцатый»? — поинтересовался любопытный друг. — У нас сегодня праздник обретения имени! — Ясмин хлопнул Алана по плечу. — Не поверишь, но тот ублюдок даже имена не давал своим омегам! — Сволочь! — Алан задумался о чем-то. — Он ведь еще до сих пор в городе и никуда не улетел? О-о! — Алан улыбнулся, как бывало улыбался, когда во время покера выкладывал флеш-рояль. — Что ты задумал? — Насторожился Ясмин. — Думаю, надо местным рассказать, что этот придурок творил с омегами, — Алан поиграл бровями, как это обычно делал жада прежде, чем сказать какую-нибудь колкость. — Местные жители омег едва ли не боготворят, считая их сосудом мудрости и гармонии в мире. Наверное, на жада насмотрелись! А тут такое святотатство! Да они его живьем съедят! Одно дело, когда глупый эмир набрал себе омег больше, чем может содержать, и совсем другое, когда над омегами издеваются! — Алан, нам только конфликта эмиров с местными не хватало! — Ясмин попытался образумить друга. — Ты шутишь! — Алан постарался выглядеть невинным, как ягненок. — Какой конфликт? Что ты! Помнишь Юстаса? Ты не видел, что с ним творили местные, и это при том, что вторая часть населения города Юстаса поддерживала. А тут такая причина для ненависти! Да весь город объединится, как единый организм, в ненависти к придурку! И поверь, они люди восточного склада ума, и сумеют негодяю муравьев в штаны насыпать! - Подумай лучше о чем-нибудь нужном, - Ясмин задумался на мгновенье, - о медицинском блоке родовспоможения, например. Я тут узнавал у местных, что тут рожают по старинке, уповая на мастерство повитухи и настойки! А мне тоже скоро рожать! Так что, друг мой, давай подсуетись немного. Я хочу, как на Земле, так чтобы над головой аппаратура пикала и чем-нибудь мигала! Это, знаешь ли, несколько отвлекает от самого процесса, и вселяет уверенность в то, что все получится! - Я понял! Будет тебе самое лучшее - за твои деньги! - Алан улыбнулся, как ему казалось, коварно, а на самом деле стал похож на кота из мультика, который вчера вечером смотрели с детьми. - И еще надо будет врачей к этой самой аппаратуре в комплект найти! - Алан достал блокнот и сделал несколько пометок, уйдя в размышления. - Надо найти несколько надежных бет. М-да, задачка. Уговорить людей приехать сюда для работы. Ты представляешь, какие деньги им придется платить? Жилье и прочие радости жизни… Ох… ладно, дай мне пару недель. Я все устрою. - Вот не поверишь, - улыбнулся Ясмин, - так бы и поцеловал тебя, сволочь бесчувственную! - Вот этого лучше не надо! - Алан отпрянул в сторону и покосился по сторонам. - С вами, омегами, лучше не связываться! За ТВОЮ несдержанность МЕНЯ накажут! Так что иди ты… в свою гостиную, например! А я побежал, пока цел, - Алан уже привычно поклонился и пробормотал пожелания здоровья и долголетия. После этого рванул к выходу, как будто за ним гнались. Ясмин посмотрел в спину другу. Похоже, Алан уже совершенно адаптировался в этом обществе. Кто бы мог подумать, что биржевой спекулянт будет настолько органичным среди всех этих восточных заморочек.