Как песок сквозь пальцы

Ювелирные безделушки действительно вызвали ажиотаж среди омежек. Все-таки Алан прав, все омеги, как сороки, падки на блестящее. Ну и пусть! Лишь бы не плакали. Сам Ясмин никогда не понимал, что других восхищало в драгоценностях: ну, блестят, ну, переливаются, и что? Вот так, открыв рты, рассматривать, как сверкает тот или иной камешек? Разве может сравниться блеск камня с красотой слова? Только в стихах есть подлинная красота и изящество, филигранность мысли в отточенной фразе! Вот это искусство, подвластное немногим! Ручки сами собой потянулись к любимому Лабиду. Ясмин уже уговорил себя, что вполне может оставить гостей на пару часиков в обществе содержимого заветного сундучка Алана, который нежные ручки омег распотрошили за несколько минут, как кухарка карасика. Но сладким мечтам о Лабиде не суждено было сбыться! В гости пришли омеги, супруги эмиров. Им сразу же сообщили о празднике у Ясмина — день обретения имени! Поэтому все гости прямым ходом отправились к Ясмину. Тому, как радушному хозяину, только и оставалось, что улыбаться и рассказывать каждому новому гостю, как он рад, что омег забрали у негодяя, который даже не удосужился дать им имена! Супруги смотрели на худеньких и замученных омежек, которые старались сильно не отсвечивать. Хорошо, что Айдан не бросил Ясмина в такой ситуации. Старый интриган сразу же прибежал и, как обычно, взяв гостей на себя, их обаял и уболтал. Он очень красочно рассказал, в каком плачевном состоянии к ним попали омеги, тонко посетовав, что Айюб в попытке раздать свой гарем, получил от судьбы в подарочек чужой гарем, да еще огромный питомник впридачу! Нет, конечно, его сын сирот не обидит! А что такое омега без надежного альфы? Настоящая сирота! В гостиную к Ясмину зашли Амин с Хани. А следом за ними просочились и их гости-переселенцы. Амин, как старший супруг, стал представлять «наших дорогих гостей» супругам эмиров с таким видом, как будто у него вдруг разболелись все зубы. Следом Ясмин представил своих двенадцать утят. Омеги выходили перед очи супругов и мило приседали в некоем подобии реверанса, а потом возвращались на свои места. Тут откуда-то извлекли на свет старые заношенные платья, в которых новенькие появились у них. Супруги с ахами и охами рассматривали рванину и возмущенно шипели. Ну как можно ходить в подобном? На омежек все стали смотреть с сочувствием, как на сироток. Разговор плавно перетек в обсуждение того, чем бы они могли помочь бедняжкам. Конечно, принять в свой дом, хотя бы из милосердия! Сразу выяснилось, что у каждого омеги замечательный муж, который сможет отогреть сироту «у самого сердца»! Слуги принесли фрукты и угощения, гости заговорили о Совете Преданности. Как и ожидал жада, почти все супруги были в курсе последних новостей. Разговор плавно перешел на обсуждение проблем эмирата ад Шер. Омеги, которые жили в эмиратах по соседству, рассказали о том, что отец с сыном всегда были слишком заносчивыми. Они кичились собственной силой и богатством, и вели себя так, будто мир вращался только вокруг них одних. Поэтому их не очень любили приглашать в гости, а сами они в гости никогда никого не приглашали, да и своих омег они никогда не отпускали в гости. — Ну, теперь понятно почему, — глубокомысленно заявил один из супругов, оглядываясь на переселенцев. После этого другой омега рассказал, что эмир Хусам сам неоднократно хвастался, что у него гарем из сорока омег. Он говорил, что только такое число правильное для гарема. Один омега был супругом, а остальные наложниками. И если у Хусама кто-нибудь умирал, он сразу бросался на поиски нового омежки, чтобы число опять становилось правильным. Омега, отводя глаза в сторону, сказал, что сам не раз отправлял ему омег, но он даже и представить себе не мог, в каком кошмаре им предстояло жить. И сейчас ему очень стыдно за подобное равнодушие. Ему даже в голову не приходило, что с омегами могли так обращаться. Ясмин, увидев, как жада поджал губы, понял, что у того есть еще пара тузов в рукаве, чтобы окончательно добить присутствующих. Так и случилось! Айдан позвал двух наложников из числа гостей Амина и, когда те робко уселись перед супругами эмиров, попросил их повторить все то, что они вчера рассказали ему. Омежки вначале жались и переглядывались, но жада им очень ободряюще улыбался. Он им сказал, что все должны узнать правду. И неважно, что сам эмир умер, это не значит, что они будут говорить о покойном плохо, просто правда должна быть открыта. После того, как омеги начали рассказывать о своей жизни в гареме Хусама, волосы у Ясмина зашевелились от ужаса. Тот альфа был больным садистом, помешанным на рождении альфы-наследника. Эмир хотел иметь нескольких наследников, чтобы с их помощью занять соседние эмираты. Но как говорится, бодливой корове Аллах рогов не дал! В городе у простых бет то и дело рождались альфы, а у самого эмира рождались одни беты! Эмир, естественно, обвинил в этом омег. Он пробовал кормить гарем одними овощами или, наоборот, одним мясом или держал всех на одних пустых кашах, как бедняков. Но ничего не помогало. Наоборот, все становилось еще хуже. Омеги болели, теряли плод, не доносив до срока, дети или рождались мертвыми, или же были настолько слабы, что умирали, не прожив и года! Супруг Хусама после десятых родов сошел с ума. Он ходил с привязанной к животу подушкой и каждому рассказывал, что он, наконец, носит альфу, что ребенок будет сильным и здоровым и предлагал каждому удостовериться, как толкается его малыш. Супруги эмиров плакали, размазывая косметику по личикам. Но контрольным выстрелом в голову для них был рассказ о том, в каких условиях росли биби. Жада очень тонко сыграл на родительских струнах омежьей души. Он вообще очень четко отслеживал, чтобы тихий плач не перерос в истерику. Он, как опытный мангальщик, то угольки раздует, то водичкой плеснет, чтобы ничего не подгорело, а приготовилось до румяной корочки! Вскоре все омеги сошлись во мнении, что сироток надо всем миром спасать. Этот негодяй Хусам покрыл себя несмываемым позором, а его сыночка Халиба, который даже имена не дал бедняжкам, гнать надо с планеты поганой метлой, чтобы другим неповадно было! Жада очень ловко завершил тему, оставив в голове каждого супруга ясную мысль, что сироткам надо помочь, а Хусама наказать! Слуги как раз принесли мороженное, фруктовый лед и целую кучу необычных для Сабаха маленьких пироженок! Гости-супруги смешались с гостями-переселенцами, маленькие группки стояли и сидели по всей гостиной, все тихо о чем-то разговаривали. Амин пощелкал пальцами. Слуги принесли музыкальные инструменты, оставшиеся девять «своих» наложников начали привычное выступление. К ним стали присоединяться гости из новеньких. Пусть неуверенно и ужасно стесняясь, они старались понравиться. Ясмин сидел посреди этого праздника и тяжело вздыхал. Поскольку гости в его гостиной, то получается, что слинять по-тихому с этого праздника жизни не получится и придется стойко перенести это испытание на прочность! Ну, ничего-ничего, скоро стемнеет, а там фейерверк, и можно будет вежливо выпроводить гостей под предлогом того, что беременным надо отдыхать! — Простите, что отвлекаю вас во время праздника, но я так волнуюсь, что просто не могу молчать! Перед Ясмином переминался с ноги на ногу невысокий, полноватый омега. Это был Абла ад Сид. На нем были дорогие одежды и очень красивый гарнитур из серебристо-серого кошачьего глаза в белом золоте. Камни были кабошонами и очень подходили формой под пухленькие щечки омеги. — Чем я могу помочь, уважаемый? — Ясмин встал и понял, что почти на голову выше гостя. Абла делал таинственные жесты, но как понял Ясмин, он просто хотел поговорить без свидетелей. Они незаметно вышли и уединились в одной из дальних спален. Только они уселись на кровати, как Рафик засунул в комнату любопытный нос. Ясмин сразу же велел ему принести воды. — Простите еще раз, что беспокою вас, — омега мялся, как ботаник на первом свидании. Рафик принес воды и, омега судорожными глотками выпил весь стакан, но все так же не мог решиться, а потом, собравшись с духом, выпалил. — Прошу, отдайте мне Хафиза! — Как это, отдайте? — растерялся Ясмин, — он не вещь, а живой человек, вдобавок ко всему, недавно родивший омега, и в любом случае раньше следующего года он не покинет мой дом! — Ох, простите, я неправильно выразился, — ботаник заламывал руки. — Хафиз, похоже, пара моего мужа! Он пахнет шалфеем! Понимаете? — Нет, — честно сознался Ясмин и незаметно попросил Рафика привести сюда жада. Айдан влетел в комнату, сверкая глазами и бриллиантами. — Что случилось? — он требовательно посмотрел на двух омег и уже собрался выскочить обратно, но Ясмин решил взять все в свои руки. — Он просит отдать в его дом Хафиза, якобы, он пара его мужа, — Ясмин пожал плечами, а вот у жада глаза стали квадратными. — Хафиз недавно родил, и мы не сможем выставить его в этом году на день выбора! — Я и не прошу, чтобы вы его выставляли на день выбора, я вас прошу передать его под мою опеку! Он ведь не был наложником Салаха и перешёл к нему, как имущество, по праву меча! И в вашем доме он находится на положении вашего гостя, Ясмин! — Абла вскочил с кровати и стал нервно ходить по комнате. — Он вполне может отправиться в гости в мой дом! Поправить здоровье и прийти в себя, его никто не будет принуждать к чему-либо или мучить! Но я уверен, что именно он дыхание моего мужа! — С чего вы взяли? — поинтересовался Айдан. — То, что я скажу, должно остаться только между нами, пообещайте мне! — полненький омега выглядел очень сурово. Жада пощелкал пальцами, в дверях появились его личный слуга и Рафик. Жада распорядился, чтобы их никто не беспокоил, и никто не подслушивал. Жада выразительно посмотрел на слуг, нахмурив брови. Те кивнули головами, и исчезли за дверью. — Мой муж, как бы это сказать, — омега волновался так, будто собирался признаться в убийстве, — мой муж скульптор! Да, я знаю, что Коран запрещает изображать людей, но это наш секрет. Моего мужа и его гарема. Он очень хороший скульптор, его статуи выходят, как живые! Они, разве лишь только не дышат! У нас в эмирате самые лучшие рудники! — с гордостью сказал омега. — И муж всегда возился с камнями! Вот это колье мне сделал мой альфа! — он с любовью провел пальцами по колье. — Но в последние несколько лет он вырезает одного и того же человека! И этот человек Хафиз! Я в этом уверен! Ну, правда, ему надо будет набрать килограмм десять — пятнадцать, тогда это точно будет ОН! Мой муж предпочитает пышные формы! — омега погладил себя по округлым бокам, — в нашем доме Хафиз быстро обретет аппетитный вид! — А подождать годик? — уточнил Ясмин. — Мой муж тоскует! Я на все готов для него! — Абла с мольбой смотрел на Ясмина и жада. — Поймите, у него так и нет наследника, я стал супругом потому, что родил лисенка. Это так больно видеть, когда дорогой тебе человек не может найти себе места! Приходя в гарем, он бежит в свою мастерскую и там пропадает до полуночи, разглядывая и гладя свои статуи. А запах шалфея всегда был его любимым. Сколько я его помню, у него всегда с собой были леденцы от кашля с запахом шалфея! Он всем говорит, что они помогают ему от пыли в рудниках, но вот запах этих леденцов никогда не менялся! Они неизменно были с ароматом шалфея! — А вы не боитесь, что эмир, обретя свое дыхание, перестанет обращать внимание на свой гарем? — решил уточнить Ясмин. — Нет! — омега лукаво прищурил глазки. — Это вам инопланетным омегам не понять, что такое жить большой семьей! Нам хорошо и спокойно друг с другом! И нам нечего делить между собой! Мой муж, как солнышко, согревает нас, у него большое сердце, и в нем для всех найдется местечко! Я буду только рад, если муж перестанет пропадать в мастерской и будет больше времени проводить в спальне! Я хочу видеть, как он улыбается! — Ну, формально Хафиз является гостем Ясмина. Он не вдовец, поэтому не вправе решать свою судьбу самостоятельно, но с разрешения Ясмина вполне может отправиться в гости. А там, будь, что будет! — улыбнулся Айдан, — по сути, он свободный омега, поскольку он не в гареме Салаха, или другого альфы… — жада задумался, — ну да, вполне… если он коснется подола халата другого эмира, то это уже будет на совести супруга эмира! — Я вас прошу, отдайте мне Хафиза! — горячо попросил Абла. — Моему мужу нужен наследник! Может, новый наложник вдохновит его на подобное! Жада с улыбкой смотрел на Ясмина, ожидая его решения. — Давайте спросим самого Хафиза! — Ясмин решительно пошел к дверям и, позвав Рафика, велел привести Хафиза. — Он не конь, чтобы мы решали за него его судьбу! Как можно просто так взять и отдать живого человека? Вскоре прибежал Хафиз, он выглядел немного испуганным. А когда увидел в спальне трех омег, окончательно смутился. Ясмин взял его за руки и усадил на кровать возле себя. — Не надо волноваться. Тебя приглашают в гости. Я решил узнать, согласен ли ты поехать в эмират ад Сид в гости к Абла? — А как же мои дети? — побледнел Хафиз. — Младшенький совсем крошечный! Он же не выживет без меня! — Что ты! — Абла присел рядом и взял Хафиза за руку. — Я уверен, что Ясмин отпустит с тобой твоих биби! Поверь, тебе очень понравится у нас дома! И мой муж будет рад с тобой познакомиться! На этих словах Хафиз побледнел и постарался освободиться из рук Абла. Он с тревогой посмотрел на Ясмина, ища поддержки. Ясмин прижал его к себе за плечи. — Не переживай, я не дам тебя в обиду! Если ты не захочешь уходить, то ты останешься здесь. Я не отпущу тебя из дома против твоей воли. — О, Хафиз! — Абла, казалось, сейчас расплачется. — Прости, если напугал тебя! Я не хотел! Я прошу тебя поехать со мной! У нас дома тебе будет хорошо и спокойно. Во дворце много пустых комнат, мы устроим тебя с детьми, как в раю! Пока тебе надо о своем здоровье позаботиться, а мужа моего не увидишь, пока сам не захочешь! Обещаю! Его бояться не надо, он добрый, нежный и очень щедрый человек! Мы каждый день благодарим Аллаха, что у нас такой господин! — Давайте дадим Хафизу время подумать, хотя бы до утра! – улыбнулся Айдан. — В любом случае, на ночь глядя, он из дома не выйдет! Да и биби уже спят! — Ни о чем не переживай, — Ясмин погладил Хафиза по спине. — Ты хоть и не вдовец, но я позволю тебе самому решать оставаться в моем доме гостем еще на год или попытать счастья на новом месте! Просто Абла твердо уверен, что тебе будет у него лучше, чем здесь. Подумай о своем будущем, хорошо? — А у вашего господина большой гарем? — Хафиз недоверчиво смотрел на Абла, который так и сидел возле него. — Нас всего шестеро, ты будешь седьмым, — улыбнулся Абла. — Муж всегда занят на рудниках или на охоте, ему никогда не был интересен гарем, а я, когда стал супругом, никогда не настаивал, чтобы он обзаводился толпой скучающих наложников. У нас дружная семья, тебе будет хорошо с нами! — Давайте дадим ему время подумать, — сказал жада. — Мы, кстати, совершенно не готовы отдать новенького. У него пока одно только платье, надо хотя бы ему гардероб справить! — Ой, не надо! — всплеснул руками Абла. — У нас дома все слуги уже заленились, хоть будет повод их погонять! Я сам с удовольствием одену милого Хафиза, а вместо драгоценностей заберу биби! Они должно быть красивы, как их папочка! Это и будет настоящее сокровище! Хафиз вдруг неожиданно зарделся и потупил глаза. Ясмин погладил его по спине и напомнил, что у них гости, и негоже оставлять их надолго. Пусть Хафиз подумает и скажет свое решение утром. Омежка потерянно кивнул головой, по всей видимости, не надеясь на голос. Жада выплыл к гостям с очень довольным видом. Там уже веселье шло полным ходом. Кто-то пел, кто-то танцевал. Курились ароматические палочки, стояли подносы, полные еды. Омеги разрисовывали друг друга хной и сплетничали. В общем, каждый занимался тем, что любил. Яркое платье жада мелькало среди гостей. Вскоре появился еще один омега, он тащил за руку румяного Басина. — Ой, Ясминчик дорогой! — начал омега неожиданно глубоким для его тщедушного тела голосом. — Отдай мне Басеньку! Он такой лапочка, прямо глаз не отвести! Не для себя прошу, для сыночка! Он сейчас на Земле учится! Его, как и твоего мужа, отослали к этим неверным! О, Аллах, я так по нему скучаю, он такой хороший мальчик, вежливый, воспитанный! И воин прекрасный, весь в отца! Но на день выбора не попадет! А Басенька такой бриллиант, глаз не оторвать от красавца! У них с моим сыночком будут такие красивые детки! — Басин? — Ясмин оторопело смотрел на румяного от похвал омежку. — А ты как? Согласен на переезд? Басин только зарделся окончательно, теперь у него полыхали не только щеки, но и уши, и шея, он стрельнул глазками на Ясмина и коротко кивнул головой. Омега-папа, увидев подобное, только сграбастал его в свои объятия и расцеловал в румяные щечки. — Только завтра с утра! — предупредил Ясмин. — А сегодня у нас праздник! Сейчас фейерверк начнется! И правда, в небе недалеко от городских стен расцвели изумительные цветы из огня. Все выскочили на улицу, и, замирая от восторга, вскрикивали от радости, когда в небо взлетал следующий столб огня. Рядом с Ясмином появился Хани, он тихо взял друга за руку и потащил в укромный уголок. — Представляешь, у Амина, как у старшего супруга, уже выпросили пятерых наших гостей, якобы в ГОСТИ! Это так ужасно! Он раздает омег, как жеребцов! Я попытался вмешаться, так меня жада отогнал под очень благовидным предлогом проверить, как ты себя чувствуешь. Какой кошмар! Прямо рабовладельческий рынок! — Хани, мы не на Земле! Мы на чужой планете, здесь свои обычаи и законы. И я радуюсь только тому, что наши мужья идут навстречу нашим капризам и желаниям! Не надо мерять все по нашим земным меркам. Они выросли в других условиях, и для них жизнь в гареме это желанная норма! А вот такие моногамные отношения, как у меня с Салахом, считаются плебейскими привычками и за глаза порицаются! Ко мне уже который раз подходили с разговорами, что один омега это не семья для эмира. Что обязателен гарем! Это традиция, идущая от предков, и приводили много доводов, в пользу гарема. Я не буду тебе все перечислять. Пойми, что для нас дикость, для них норма! Не надо навязывать им наши взгляды. Можешь позже поговорить с каждым претендентом, сам услышишь, согласны они или нет. Ясмина кто-то потянул за руку. Он обернулся, рядом стоял перепуганный Хатим. — Что случилось, маленький? — Ясмин провел рукой по мягким волосам. — Кто тебя напугал? — Не отдавай меня никому! — омега дрожал от испуга. — Не отдам! — Ясмин обнял испуганного ребенка и прижал к себе. — Пока сам не попросишь, не отдам! Ну что ты, я обещал, что позабочусь о вас всех. А тебе для начала еще родить надо, а мне выполнить три твоих желания! Придумал, что хочешь? — Не отдавай меня и все! Альфы – зло! Не хочу видеть их рожи! — омежка дрожал все сильнее, как от холода. — Пообещай, что не отдашь! — Я тебе обещаю, что ты будешь жить в моем доме, до тех пор, пока сам не захочешь создать семью. — Ну, тогда я буду жить с тобой вечно! — улыбнулся бывший семнадцатый. — Никогда в жизни не посмотрю ни на одного альфу! — Ой, не зарекайся! — Ясмин потрепал ребенка по волосам. — Я тоже после первого мужа долго ни на кого не смотрел, но судьба, это такая штука, которая, как кирпич, падает на голову именно тогда, когда меньше всего этого ждешь! — Так господин Салах не первый твой муж? — удивился Хатим. — Нет, — улыбнулся Ясмин. — Второй! А первый был тем еще негодяем! И ребенок у меня пока только от первого мужа, но несмотря на то, что его отец был не самым лучшим альфой, мой сын моя гордость и отрада. Я очень его люблю! Не переживай ни о чем! Смотри на фейерверк, а потом отправляйся спать! И запомни — с утра у нас много дел, поэтому засыпай легко, а просыпайся быстро! Ясмин развернул омежку и прижал его спиной к себе. Огненный цветопад еще продолжался. Ясмин переглянулся с Хани. И тот пообещал, что обойдет всех, кого отправляют в гости и расспросит, хотят они уезжать или нет. Когда фейерверк закончился, Ясмин распорядился, чтобы Рафик принес беременным омегам теплого молока с медом. Рафик довольно блеснул зубами в улыбке. Спустя какое-то время каждый беременный получил стакан теплого сладкого молока и ненавязчивое пожелание спокойных снов. Ясмин тоже получил стакан с молоком. Гости намек поняли и стали прощаться. Амин, уходя, прошипел, что крайне грубо «выгонять гостей, пока они сами не захотят уйти!» В ответ Ясмин только зевнул, прикрыв ладошкой рот, и попросил прощения у гостей.