***
Под сводами маленькой темной часовни царила тишина. На каменных плитах был начертан круг, покрытый загадочным орнаментом; в центре круга стоял коленопреклоненный жрец. Единственный факел, горящий над низким сводчатым входом, бросал на его склоненную голову красноватые отблески. Взгляд жреца был устремлен в пустоту; казалось, он целиком погружен в себя и не шевельнется, даже если обрушатся своды часовни. — Да будет Дух Солнца благосклонен к нам, — вдруг раздался за его спиной тихий, но уверенный голос. Жрец поднял голову, но не обернулся. — Входи, Говорящий с Духами. — Я не потревожу вас? — Нет, сын мой. Я просто размышлял. Тень в сером балахоне легко скользнула в круг. — Я знал, что найду вас здесь, — вошедший перешел на мысленную речь, — я принес известие, которое может показаться вам неожиданным. — Говори. — Произошло нечто поистине странное, мой лорд. — Не нужно долгих предисловий, сын мой. Вряд ли ты скажешь мне что-то, чего нет в древних книгах. Человек в балахоне сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить: — Некоторое время назад я почувствовал, что разум чужака освободился от моих оков. Я был удивлен и не сразу сообщил вам об этом. Мне нужно было убедиться, что я не ошибся. На некоторое время воцарилась тишина. Затем жрец медленно поднялся с колен и внимательно посмотрел в глаза напротив. — Как это произошло? — Именно так, как написано в Книге. Тот, кому он дорог, нашел путь к его душе. Жрец снова помолчал. Обернулся к выходу, над которым висел факел, и несколько секунд задумчиво смотрел на пламя. — Легенда гласит, что тот, чья любовь истинна, может освободить разум любимого от Оков Забвения. Но я лишь однажды наблюдал, как такое случилось на самом деле. Это было очень давно. Ты уверен в своих словах, Говорящий с Духами? — Да, я уверен, Великий Жрец. — Что ж… Лишь великое чувство способно разбить Оковы. Чужак получил прощение Духов. Да будет так. Жрец поднялся с колен; во всем его облике сквозила некая торжественность. Его собеседник молча склонил беловолосую голову; на его тонких губах мелькнула слабая тень улыбки. — Да будет так. Жрец набросил на голову капюшон, снял со стены факел и, пригнувшись, вышел из часовни. Над холмами занимался рассвет. Жрец обернулся — Говорящий с Духами вышел за ним следом и теперь стоял в нескольких шагах позади, задумчиво глядя на светлеющий горизонт. Его лицо, освещенное первыми солнечными лучами, было совсем юным, но пытливый ум, светившийся во взгляде, делал его серьезнее и взрослее. — О чем ты думаешь, сын мой? — мягко спросил жрец. — Я не хочу вторгаться в твои мысли против твоей воли. — Я думаю об этом чужаке, мой лорд. Когда его разум был связан с моим, я позволил себе проявить любопытство… — осторожно начал юноша. — И ты увидел что-то необычное? — Да… очень необычное. Если говорить вкратце… из всего увиденного я сделал пугающий вывод: наш мир, кажется, находится вовсе не в ноздре гигантского крокотампуса. Лицо жреца, и без того довольно длинное, вытянулось, как ухо местного вьючного животного, весьма напоминающего земного осла. — Что-о-о? — Да, судя по всему, мир более всего напоминает сферу и вращается вокруг светила, которое… — Немедленно замолчи! — негодующе оборвал его наставник. — Никогда не говори подобной ереси! Не в ноздре? А откуда тогда берется ветер? Откуда, я спрашиваю? — Я думаю… — испуганно забормотал юноша. — Разве кто-то просил тебя думать? — возопил жрец, срываясь на визг. — Ступай вон и откажись от пищи на три дня, ибо ты заслужил наказание за свое вольнодумство! Нерадивый ученик, уже явно жалея о сказанном, проблеял что-то покаянное и, попятившись, исчез за ближайшими кустами, но жрец еще долго не мог успокоиться и время от времени тихо и возмущенно бормотал: — Нет, вы только подумайте! Не в ноздре! Мир круглый и вращается! Да это же… это же уму непостижимо!Часть V. Открытия
4 ноября 2015 г. в 18:35
МакКой сидел в своем кабинете, второй раз просматривая результаты тестов. Эти результаты впечатляли. За последние несколько дней доктор сделал около двадцати попыток выяснить у Спока, что именно явилось причиной таких резких изменений в состоянии капитана. Положительная динамика была налицо, причем скорость, с которой память Кирка восстанавливалась, поистине изумляла. МакКой едва успевал заносить данные в медицинскую карту. Если так пойдет и дальше, то в ближайшее время Кирк сможет снова занять свое место на мостике.
Спок по-прежнему бывал в лазарете каждый день. Обычно он на несколько минут заглядывал к МакКою, а потом шел к капитану, и они подолгу разговаривали; время от времени вулканец приносил с собой шахматы. Возвращался в свою каюту Спок обычно далеко за полночь, но Леонард не возражал против подобного нарушения режима — Кирку эти визиты явно шли на пользу. Доктору приходили в голову самые разные предположения, причем некоторые из них казались почти фантастическими, поэтому он благоразумно предпочитал оставлять их при себе. Спок же профессиональный интерес Леонарда удовлетворять отнюдь не спешил.
Сигнал охранной системы, оповещающий о посетителе, отвлек доктора от размышлений. Он поднял голову и приказал компьютеру открыть дверь.
— Спок? Ну, разумеется, — фыркнул он, едва увидев вошедшего. — Если не ошибаюсь, сейчас время вашего ежевечернего визита.
Старпом сдержанно кивнул.
— Добрый вечер, доктор.
— И чего вы снова хотите от меня? Шли бы уже сразу к Джиму. Мне надоело отвечать на ваши дурацкие вопросы. Особенно если учесть, что вы на мои отвечать отказываетесь.
— И, тем не менее…
МакКой встал и скрестил руки на груди, сверля вулканца пристальным взглядом.
— Спок, давайте начистоту. Вы прекрасно осведомлены, что капитан скоро будет готов приступить к своим обязанностям. Точную дату я пока назвать не могу, но выпустить его из медотсека я могу хоть сейчас. Я только что просмотрел результаты тестов. Хотите взглянуть? — он потянулся к столу, но Спок остановил его.
— Благодарю вас, доктор, но, боюсь, мне они не скажут совершенно ни о чем. В данной ситуации я вынужден довериться вашему профессионализму.
МакКой бросил на него колючий взгляд.
— Вынуждены, мистер Спок? — едко процедил он. — Хорошо.
Он выпрямился и снова скрестил руки на груди. Вулканец стоял напротив и был воплощением спокойствия.
— Результаты проведенных мною обследований, и, в частности, этих тестов, говорят о том, что Джим практически здоров, — размеренно сказал доктор. — Думаю, через несколько дней он будет психологически готов снова принять на себя командование.
На лице Спока отразилось удовлетворение, а в глазах мелькнула еще какая-то эмоция, или, скорее, тень эмоции, которая, впрочем, не укрылась от внимания МакКоя. Он выдержал паузу, во время которой продолжал сканировать вулканца одним из своих фирменных взглядов, а затем произнес с нажимом:
— Может, пришло время рассказать, наконец, что вы…
— Мне нечего рассказывать, доктор, — невозмутимо прервал его Спок. — И я неоднократно говорил вам об этом. Вероятно…
В этот момент у двери снова раздался сигнал; судя по всему, кабинет МакКоя в этот вечер пользовался популярностью.
— Да кто там еще, — недовольно пробормотал Леонард. — Компьютер, открыть дверь.
Дверные створки разъехались, и на пороге появился улыбающийся Кирк.
— Я не помешал?
В его голосе звучали знакомые смешливые интонации. Глядя на такого Кирка, МакКой периодически ловил себя на том, что готов от души обнять вулканца; что бы тот ни сделал — оно сработало, и это главное. Впрочем, доктор не признался бы в подобных сентиментальных порывах даже под страхом смертной казни. Обниматься с остроухим компьютером? Еще чего!
— Нет, не помешал, — буркнул он вошедшему капитану, продолжая мрачно смотреть на Спока. Старпом лишь слегка приподнял бровь.
— Ну и замечательно, — весело продолжил Кирк и, бросив взгляд на вулканца, добавил: — Добрый вечер, мистер Спок. Вижу, вы захватили шахматы — это весьма кстати.
МакКой скорчил красноречивую гримасу. Пытать вулканца при Джиме было вдвойне бесполезно, к тому же доктору абсолютно не хотелось глупо выглядеть. Он быстро и эффектно отступил:
— Отличная мысль. Я буду рад, если вы оба уберетесь из моего кабинета. У меня есть работа, между прочим.
— О, нет! Так легко ты не отделаешься, Боунз. Сначала у меня разговор к тебе.
Леонард насупился. Получилось не очень правдоподобно, но зато выразительно.
— Так когда ты, наконец, выпустишь меня отсюда? — без предисловий пошел в атаку Кирк.
— Когда буду уверен, что это безопасно для корабля и окружающих, а, прежде всего — для тебя самого, — буркнул доктор.
— То есть, ты собираешься держать меня здесь всю жизнь? — хохотнул Джим.
— Была б моя воля, лет пять я тебя здесь точно продержал бы, — проворчал Боунз на грани слышимости.
— Я не расслышал.
— Послушай, это не шутки, Джим. Я должен убедиться, что ты полностью восстановился психологически. Что ты готов к возможным стрессам и внештатным ситуациям.
— А точнее?
— Дня три-четыре.
Кирк демонстративно поморщился, но не стал комментировать. Вероятно, он ожидал, что МакКой продержит его в лазарете еще, как минимум, неделю, и ответ доктора втайне его порадовал.
— Ладно, но мы еще вернемся к этому разговору. А сейчас, с твоего позволения, Боунз, я забираю своего старпома. У меня к нему несколько вопросов… по поводу предстоящей миссии. Хоть я еще и не приступил к обязанностям, хочу быть в курсе, так сказать.
— Прекрасная мысль, — пробурчал МакКой. — Я, наконец, смогу спокойно поработать.
Он демонстративно потянулся к груде паддов на краю стола и попытался быстро вытащить один. Однако это оказалось далеко не так просто, как он думал. Едва он, выбрав девайс наугад, потянул за край, как вся пирамида дрогнула, покачнулась и, не дав доктору и секунды, чтобы сориентироваться, с жутким грохотом развалилась. Падды посыпались на пол, как спелые орехи, под аккомпанемент экспрессивных комментариев Леонарда.
Обернувшийся на шум Спок задрал бровь под самую челку. Кирк, успевший выйти в коридор, вернулся и просунул голову в дверной проем.
— Ого, Боунз! Надо как-то поаккуратнее с техникой… Тебе помочь?
Доктор, присевший на корточки, чтобы собрать рассыпавшиеся падды, мрачно поднял голову:
— Идите вы оба к черту!
И тут Леонард заметил одну весьма интересную деталь. Рука Кирка, торчащего в дверном проеме, слегка касалась руки Спока. И, может, в самом этом факте и не было ничего особо необычного, но все же… это почему-то бросалось в глаза. Доктор еще раз, быстро и осторожно, стараясь не привлекать внимания, глянул в их сторону и вдруг понял, в чем заключалась странность ситуации — вулканец, всегда ревностно оберегавший свое личное пространство, на сей раз даже не думал отстраняться. Напротив, МакКой мог бы поклясться, что заметил, как пальцы Спока слегка поглаживают запястье Кирка.
Это требовало осмысления.
Пальцы Спока. Гладят. Руку капитана.
Похоже, самое фантастическое из предположений почтенного доктора оказалось самым близким к истине. Более того, это был один из тех немногих случаев, когда Леонард просто не знал, как реагировать; однако через несколько секунд он понял, что его просто разрывает от желания отпустить какой-нибудь комментарий. Надо сказать, что обычно он не отличался особой тактичностью, но сейчас — странная вещь — что-то заставило его придержать свой острый язык. Он поджал губы, быстро отвел глаза и, тихо чертыхаясь, с удвоенным рвением продолжил собирать падды.