Красавчик Ричи

Этот урод подсыпал что-то в мой стакан. Значит, ещё минут через десять я отключусь. Значит, надо бежать. Сказать, что я испугалась, значило бы ничего не сказать. А ведь я участвовала в потасовках, в которых все вокруг дерутся, как разъярённые медведи. Да и вообще, я за свою недолгую жизнь видела такое дерьмо, от которого у простого человека волосы на голове зашевелятся. Я могла бы бесстрашно дать отпор кому угодно. С маленькой поправкой: если бы была в сознании. Такого животного и необузданного ужаса я не чувствовала никогда за всю свою жизнь. Я знала, что не должна себя выдать, ведь выдавший себя — мертвец, и попыталась улыбнуться. Но одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять: он знает.  "Конечно знает, дура! Это ведь он тебя накачивал!" — завопил мой внутренний голос. Ликующе улыбаясь, Насильник-В-Овечьей-Шкуре, схватил мою руку: — Обопрись на меня, давай я выведу тебя на воздух. Я увидела в этом возможность — он ведь не догадывался, что я всё поняла. И ясно, как божий день, он думал, что меня сразу так спаскудило, что я с трудом держалась на ногах, чего в тот конкретный момент не наблюдалось. Я просто чувствовала небольшую слабость, а перед глазами стояла пелена, как будто я очень неаккуратно мазалась кремом, он попал на слизистую, и, вуаля — я ругаюсь, как сапожник, и ничерта не вижу. В данный момент мне было откровенно говоря не до ругани, и даже если бы я вытерла глаза салфеткой — это не помогло бы. И тем не менее, даже не смотря на то, что сфокусировать взгляд было сложно, это всё же было возможно. Я могла двигаться, видеть. Я была в сознании, кажется, больше, чем когда-либо. И у меня был План. Я выдавила улыбку: — Подожди, сначала мне нужно в уборную. Ну, как План. Планишко. Я планировала зайти за угол и сразу броситься бежать, но он, конечно же, меня проигнорировал, и, схватив за талию, поволок к выходу. — Стив, пусти! Какого хрена ты делаешь? — Я заметила, что на нас обернулось несколько человек. И повысила голос, стараясь привлечь как можно больше внимания, в надежде, что он испугается:  — Пусти, скотина! — На нас продолжали оборачиваться, но он совершенно спокойно вёл меня по направлению к выходу. И никто не делал попыток его остановить. Просто потому что все думали, что мы тут вместе. Думали, что я напилась и пытаюсь устроить истерику несчастному парню, а он, как истинный джентльмен, пытается уберечь меня от скандала. Я запаниковала и стала вырываться. Да, запаниковала! Не каждый день меня пытается изнасиловать выряженный в Версаче козёл! Я отчаянно дёргалась, пытаясь вырваться из его лап, но он только перехватил меня покрепче. И тогда я сильно наступила каблуком ему на ногу. Наступала наугад, не надеясь на успех, но он охнул и отпустил меня. Обрадоваться я не успела, ведь он уже, конечно, замахивался, чтобы вмазать мне как следует. Но не на ту нарвался. Несколько лет назад я избежала поломанных костей с помощью этого нехитрого способа. Нужно было просто сделать вид, что у человека за спиной нечто ужасное. В тот раз всё получилось, но я уж точно не думала, что эта дурацкая уловка "эй, смотри!" может мне ещё когда-нибудь пригодиться и, тем более, — сработать. Стив замахивался, намереваясь влепить мне пощёчину, а я посмотрела за его плечо, округлив глаза, и воскликнула: "о, Господи!", впрочем, особо ни на что не рассчитывая. Он обернулся. Боже, храни идиотов! Пока он оглядывался, я прицелилась, стараясь максимально сфокусироваться - перед глазами так сильно плыло, что я бы не отличила Поганца Ричи от святого лика Иисуса Христа. Со всей силы зарядив Стиву кулаком под дых, я толкнула его на пол, благодаря Господа Бога за то, что при случае могу постоять за себя. Оглянувшись, я поняла, что наша потасовка привлекла внимание. Выражений на лицах я уже не смогла рассмотреть. Бежать на парковку смысла не было — вести машину я всё равно не смогла бы, а Стиву не составило бы труда меня там найти. Нет, мне надо было спрятаться где-то в доме. Хорошо, что места было — хоть всю ночь в прятки играй. И я побежала. На огроменных шпильках я вылетела в холл, спотыкаясь на каждом шагу поднялась по лестнице, и стала петлять по коридорам, время от времени заглядывая в комнаты в поисках места, где никто не найдёт. Я могла бы ещё долго так бегать, но мои верные и прекрасные ноги на тринадцати-сантиметровых каблуках подвели меня внезапно подкосившись, отказываясь держать, и я больно рухнула на колени. Что больно, поняла только на следующий день, ведь полулёжа на злосчастной лестнице я уже не чувствовала боли. Я не чувствовала вообще ничего, и видела только очертания предметов, но я всё ещё была в сознании. А значит, должна была доползти до первой попавшейся двери, открыть её, вползти в комнату и затаиться на время. Поспать, отдохнуть. Но не думать я не могла, ведь какая разница в самом деле? К чему столько возни? Почему бы не поспать прямо здесь? Ну найдёт, ну поимеет, я ведь всё равно буду без сознания! Какая, к чёрту, разница? "Это сломает тебя, и разрушит твою жизнь, Крошка Линси. Ты уже никогда не будешь прежней". Король-Подводки-Чертов-Ричи, в исполнении моего внутреннего Я звучал как никогда мерзко. И как никогда убедительно. Переборов сонливость, я поползла к ближайшей двери. Что-то настойчиво вклинивалось в приятную пустоту в моей голове. Как назойливый будильник, который хочется выключить. Я протянула руку, чтобы нажать на чёртову кнопку. Или только попыталась, не знаю. Реальность обрушилась на меня, как горная лавина: я не знала сколько времени прошло. Не помнила, доползла ли. И ползла ли вообще. От прикосновения к волосам я вздрогнула, и попыталась отстраниться, но, признаться, не особо преуспела. Я приоткрыла глаза. Чёткой картинки не было, да я и не рассчитывала. Но, по крайней мере, я могла понять, что сижу на чём-то мягком, уткнувшись лицом в ладони. Напротив меня сидел мужчина. На Стива он не был похож — на том была рубашка красивого зелёного цвета. А на этом — чёрная. Я поняла, что он говорит со мной, но не сразу узнала голос, хотя когда-то думала, что узнаю его где угодно и когда угодно. Он аккуратно отвёл длинные пряди серебристых волос от моего лица и заправил их за уши. Это даже смягчило его слова: — Я подумал, что ты умерла, дура ты чёртова! Ты нормальная вообще?! Я попыталась раздражённо сморщить нос: — Не кричи, он услышит. — Что ещё за "он"? Тот парень, которого ты отметелила, и сбежала, надо полагать? — Он заслужил. Будь у меня время и силы, места бы живого на нём не оставила.  Ричи, а это несомненно был он, глубоко вздохнул: — Я никогда не видел более жалкой женщины, Линси. За всю свою хренову жизнь. Ты обдолбалась так, что не можешь даже глаза на мне сфокусировать, не то что бить кого-то. Пойду позову кого-то из твоих дружков. Видеть тебя не могу. Услышав отвращение в его голосе, я захотела разрыдаться, как пятиклассница. Я не знала, как объяснить эту ситуацию. Не знала, станет ли он меня слушать. Ещё и это пренебрежительное "Линси". Он никогда раньше так меня не называл, не добавив ничего вульгарного — считал, что "Линси" — глупое имя для дурочки. Ага, в то время как "Ричи" — имя для настоящего гения. Я не хотела чтобы он уходил, но просто не знала, что сказать. Я чувствовала себя настолько беспомощной, что когда он встал и пошёл к выходу, поняла: вот он — конец. Мой новый дружок ведь наверняка хочет найти меня до того как действие препарата закончится. — Ричи... — я всхлипнула, ненавидя себя за навернувшиеся слёзы. — Ох, чёрт бы тебя побрал, глупая девка! Чего ты теперь плачешь?! — Зарычал он в ответ. — Не плачу я, кретин! — Я хлюпнула носом и продолжила, — не уходи. Мне конец, если он найдёт меня в таком состоянии. Я не смогу себя защитить. Я и говорю-то с трудом! Он как-то странно засмеялся, а меня всё больше злило, что я не вижу его лица. — Да уж, я слышу. Но с чего ты вообще взяла, что я брошусь тебя защищать? Рыцарство умерло, детка. — Он замолчал, но я слышала, как он меряет комнату шагами. Через минуту Красавчик всё же зло продолжил: — Нет, знаешь, я и правда тебя искал. Думал, ты по уши в дерьме! Но нет, смотрите-ка: Мисс Поцелуйте-Меня-Я-Знаменитость обдолбалась, избила бойфренда, и теперь сидит в чужой спальне, наматывает сопли на кулак, и не знает чего бы ещё такого классненького сделать! Ты вообще охренела, Каролина?! Я поморщилась. Уж насколько я ненавижу это его привычное "Сладкая", настолько же мне хотелось, чтобы он снова так меня назвал. Глубоко вздохнув, я стала ждать, когда он продолжит. Но он молчал. Тогда я неуверенно промямлила: — И вовсе он не мой бойфренд. — И внезапно разозлилась: в конце концов я виновата только в том, что дура! И с трудом, глотая слова, продолжила: — Как ты думаешь, за что я его ударила, пока ещё могла? Он вернулся в поле зрения и навис надо мной: — И за что же? — Ухмылка в его голосе была настолько явной, что мне даже не нужно было отчетливо видеть его. И я вышла из себя: — А за то, кретин ты идиотский, что он намешал мне развесёлый коктейль из виски и наркоты!!! — Получалось почти чётко, если закрыть глаза. Я сбавила тон. — Ударить его и сбежать я смогла только потому что эта дрянь не свалила меня сразу, как он рассчитывал. Ричи молчал, и я открыла глаза, испугавшись, что он уже ушёл. Но нет, он стоял совсем близко. Я даже успела рассмотреть, как он достал руки из карманов, и провёл кончиками длинных мозолистых пальцев по моим щекам. Отпустив моё лицо, Ричи вытер руки о чёрную рубашку и снова присел рядом со мной. Ума не приложу как, но, очевидно, у меня из глаз так и не перестали течь слёзы. Как будто вентиль сорвало к чёртовой матери. Сделав вид, что ничего не поняла, я попыталась невозмутимо продолжить: — Я и правда в дерьме по самую макушку. Я всё ещё не видела его лица, но он был здесь, со мной. И уходить, вроде, не собирался. Снова вздохнув, Красавчик сел рядом, и положив мою голову к себе на плечо, взялся перебирать мои волосы, как делал всегда: — Прости, я, кажется, глупостей наговорил. Я невесело засмеялась: — Не обольщайся. Я бы о тебе тоже плохо подумала. Он фыркнул и, потрепав меня по макушке, заглянул в мои глаза: — Я вытащу тебя. Меня абсолютно не удивлял наш странный диалог. Как будто всё так и должно было быть. Я ни на секунду не задумалась о том, что мы совершенно взаимно, от всей души не переносим друг друга, и о том, что мы занимались сексом по меньшей мере раз восемь, просто чтобы не дошло до поножовщины. Я думала только о том, что, не смотря ни на что, этот гнусный гад — первый, кто бросился на выручку, когда решил, что у меня проблемы. Красавчик встряхнул меня, потому что я, кажется, снова вырубилась: — Ты должна перекинуть руку через моё плечо. Давай же, Сладкая, помоги мне. Ричи взял меня за руку и помог обнять его за шею. Подхватив меня за талию, парень помог мне подняться с кровати, и осторожно повёл к двери. На этой непреодолимой пятиметровой дистанции я успела трижды споткнуться, подвернуть левую ногу, чудом не сломав каблук, и практически сползти с его плеча. Так что, когда мы, наконец, оказались в коридоре, Ричи легко подхватил меня на руки. Как будто я была лёгенькой пушинкой. Положив голову ему на плечо и вдохнув запах его кожаной куртки смешанный с одеколоном, я закрыла глаза — он вытащит меня отсюда, можно расслабиться. Я лежала в машине на заднем сидении, уткнувшись носом в кожаную обивку салона, и потихоньку приходила в себя. Ричи вёл, а справа сидела неизвестная мне брюнетка, о существовании которой я даже не подозревала, когда просила его о помощи. Хоть видела я всё ещё с трудом, но её грудь, размера эдак четвёртого, просто-таки лезла в глаза. "Интересно, он хоть знает как выглядит её лицо?" — Мне стоило большого труда сдержаться и не фыркнуть, — "вот уж сомневаюсь". Брюнетка, очевидно, тоже обо мне не подозревала ранее, и теперь сильно сокрушалась о том, что пришлось уйти: — Ну правда, давай отвезём её куда-нибудь и вернёмся! Ты и так сделал больше, чем нужно! — Я прям видела, как она надула губы в знак неодобрения. Вот корова. А вдруг я умираю? В глубине души, правда, я понимала её — меня, вообще-то, тоже ждал потрясный вечер, не стань я жертвой собственного кретинизма. Но сопереживание отнюдь не помешало мне обрадоваться, когда Ричи молча переложил её руку обратно к ней на колени, когда она попыталась сжать его ладонь. Я злорадно улыбнулась и уже собиралась снова закрыть глаза, но машина внезапно остановилась. — Спокойной ночи, Алекса, — устало сказал Ричи, а когда грудастая спутница впилась в его рот прощальным поцелуем, я пожалела, что не могу закрыть и уши тоже: — Позвони мне, милый! — Девушка вышла и хлопнула дверью. Меня аж передёрнуло от отвращения. Это он-то милый?! С минуту Красавчик сидел молча, а потом снова завёл мотор и тронулся с места, сказав что-то подозрительно похожее на "наконец-то!". Минут двадцать спустя Ричи припарковался и вышел из машины. Открыв заднюю дверь, он дёрнул меня за каблук чёрных босоножек. — И что мне дальше с тобой делать? — Вопрос, разумеется, был риторическим. С горем пополам достав меня из машины, он, конечно же, отнёс меня к себе домой — моего адреса он ведь не знал. Со мной на руках Красавчик зашёл в просторную комнату, не включая света, и так и не поставив меня на ноги, сказал, как нечто само-собой разумеющееся: — К сожалению, у меня здесь только одна кровать. Это, конечно, имело небольшой оттенок неловкости, но мне было всё равно: в конце концов мы уже спали в одной кровати, и ничего ужасного со мной не случилось. Можно было не бояться. И мне совсем не было неловко, когда он усадил меня на край этой самой кровати и, расстегнув босоножек на левой ноге, обхватил длинными пальцами мою лодыжку, чтобы снять его. Ладно, признаю: это было очень неловко. Но когда он снимал второй босоножек, мне даже понравилось. Было что-то особенное в том, чтобы сидеть на кровати, пока мужчина стоит на коленях, снимая с тебя туфли. Ричи отставил мою великолепную пару от Джимми* в сторону и выпрямился, а я вернулась с небес на землю, немного жалея, что у меня всего две ноги. — Я принесу тебе футболку, сможешь сама переодеться?  Я подавила беспомощный вздох. Казалось, я не вынесу, если ему ещё и переодевать меня придётся. Но правда была неутешительна: с блузкой, застёгивавшейся спереди, я ещё кое-как могла бы справиться, но вот юбка и лифчик — без вариантов. Руки плохо слушались, а голова, казалось, была плотно набита ватой. Но внешне я постаралась остаться невозмутимой: — Мне и так хорошо, не беспокойся. Ричи снисходительно фыркнул: — Прости, Сладкая, но я не пущу тебя в кровать в этой одежде — ты же отиралась в ней непонятно где!   И он был прав. Прежде чем я открыла рот, он добавил:  — Я всё расстегну, тебе просто нужно будет стащить это с себя. А я выйду. Идёт? Я горестно вздохнула: — Тогда сними сначала украшения, — и наклонила голову, чтобы ему было удобно расстёгивать тяжёлое серебряное колье, сверкающее какими-то красивыми камешками. Ричи аккуратно убрал волосы с моей шеи, ловко снял блестящую побрякушку и разложил на прикроватной тумбочке. А после, пошёл ещё дальше — наклонив мою голову вбок, вынул из ушей тяжёлые платиновые обручи. Вот уж за что была особо благодарна — я совершенно не чувствовала как болят мои уши, но утром наверняка проснулась бы именно из-за этого. Затем Ричи положил мои руки себе на плечи и поднял, чтобы расстегнуть серебристую юбку, расшитую бисером и стеклярусом. Подобные вещи я когда-то считала произведениями искусства. Ричи крепко обнимал меня и, положив голову мне на плечо, искал молнию. Без каблуков я была намного ниже, так что пришлось переместить руки на его торс. Я старалась не думать об одновременно интимности и унизительности момента, но когда он сказал: "Вуаля!", и отпустил расстёгнутую юбку, откладывать эти мысли на потом стало невозможно: блестящий кусочек ткани съехал по моим бёдрам вниз и свернулся под ногами серебристым комочком. Мой Герой молча замер, а я с глухим стоном спрятала лицо у него на груди и неожиданно рассмеялась. Ну, не плакать же? Ситуация-то и правда вышла идиотской донельзя: я полумёртвая стояла с голой задницей в спальне своего лучшего врага, а он изо всех сил пытался быть деликатным. Судя по всему, Ричи вообще плохо себе представлял, как себя со мной вести. Я смеялась, а он молча держал меня, всё ещё не убрав подбородок с моего плеча, очевидно, блин, пялясь. Мне не раз говорили, что на мою задницу в стрингах можно смотреть бесконечно, но сейчас, пожалуй, был не лучший момент, так что я немного отстранилась: — Блузка. Красавчик глубоко вздохнул и, кивнув с совершенно стоическим выражением на лице, стал быстро расстёгивать пуговицы на чёрной полупрозрачной блузке, стараясь не пялиться. Затем Ричи запустил обе руки под невесомую ткань и, расстегнув лифчик, отскочил от меня, как от чумной. Прочистив горло, он хрипло и бессвязно добавил: — Яфутболкатам, — и неопределённо махнув рукой, скрылся за дверью. Я улыбнулась. Всё же, это чертовски приятно — знать, что ты привлекательна. Но ещё приятней — знать, что даже враги это признают. Не смотря ни на что. Хотя, натягивая его огромную футболку с логотипом какой-то группы, я уже не была уверена — враг ли он? Ответ пришёл тут же: конечно, нет. А если не враг, то кто? Когда Ричи вышел из ванной, лёг рядом и выключил светильник на тумбочке, я сделала вид, что уже сплю. Но он не пытался заговорить. И я была ему чертовски за это благодарна. Утро встретило меня ярким светом, режущим глаза даже сквозь закрытые веки, и головной болью размером с Техас. Я попыталась отвернуться, но ничего не получилось — свет был везде. Отчаянно хотелось ругаться и я не стала себя сдерживать. Кровать подо мной издала ехидный смешок. Подождите-ка... Распахнув глаза, я обнаружила, что лежу поперёк груди Мерзавца Ричи — парня, который спас меня от чего-то непоправимого — и обнимаю его обеими руками. Наши ноги перепутались, а он недвусмысленно обнимал меня за талию и, очевидно, играл с моими волосами, пока я была в отключке. Господи Иисусе, ещё и эта его ухмылка дурацкая! Я села в постели и закрыла лицо руками, постепенно вспоминая вчерашнюю ночь. Ричи, посмеиваясь, и специально повысив голос, пропел: — С добрым утром, Солнышко! Вот скотина. Я зарычала и бросила в него подушкой. Он громогласно продолжил: — А, я смотрю, Всемирный Потоп отменяется? Вот же сволочь! Мог бы и забыть мне эти пьяные слёзы. — Заткнись, пока я тебя не ткнула чем-то. Он рассмеялся и соскочил с кровати: — С возвращением! — Пошёл к чёрту! Приведя себя в относительный порядок, я вышла на кухню. Ричи вскинул бровь, взглянув на свою футболку с "Металликой" в сочетании со сверкающей юбкой от "Дольче и Габбана", но промолчал, и протянул мне дымящуюся чашку с кофе и две таблетки аспирина. На столе аккуратно лежала моя сумочка. Я, честно говоря, думала, что потеряла её. Дым первой сигареты приятно обжигал горло, пока я проверяла телефон. Тридцать девять пропущенных от Керри. Тридцать, блин, девять. И они все недвусмысленно намекали, что у меня проблемы. Странно притихший Ричи прочистил горло и неуверенно сказал: — Когда я вчера нёс тебя к запасному выходу, мы столкнулись с Керри Фейром. Ты бы позвонила ему, парень был в ужасе. И... — Он надолго замялся, словно не знал, как сказать, и меня обожгло беспокойством. Словно собравшись с силами, Ричи продолжил, опустив глаза: — Нас видел не только Керри. Многие доставали телефоны, фотографировали...эээм. Кажется, мы теперь что-то вроде пары года... Чёрт побери. Ну, что ж, инстаграм — мой лучший друг. Открыв его, я обомлела: меня отметили более чем на семидесяти фотографиях. Господи, блин, Боже, это же почти все, кто там был!!! Все фотографии были практически одинаковыми — я в роскошном наряде и полном невминозе, и Ричи, бережно прижимающий меня к себе. Нет, ну смотрелись мы, конечно, потрясающе: он, выглядевший как тёмный принц в штанах в обтяжку, выбравшийся из преисподней, только чтобы спасти Красавицу от беды. И Красавица — в отключке, но всё равно красивая. Пара года? Ну-ну... Я отложила телефон и глубоко затянулась. Красавчик повторил мои движения. Мы смотрели друг другу в глаза не отрываясь. Почти не моргая. У Ричи очень красивые глаза — яркие, живые. Небесно-голубого цвета, безо всяких примесей. Казалось, что эти глаза видят меня насквозь. Но он только молча курил и улыбался мне уголком рта. Я первой отвела взгляд. — Спасибо тебе. Он кивнул. Мы помолчали ещё немного, пока наконец Ричи не смял окурок в пепельнице, а я не заметила ссадины у него на костяшках. — Откуда это? Он равнодушно посмотрел на свою руку и пожал плечами: — Разозлился. — И часто с тобой так? Снова пожатие плечами: — Нет. Я бросила телефон в сумочку и поднялась. Сделав пару шагов к выходу, я обернулась. — Ричи? Он поднял голову и убрал волосы с лица. Я продолжила: — Если когда-нибудь я смогу тебе чем-то помочь... я буду рада. *** В тот же день я узнала от Керри, что он избил Стива до неузнаваемости. Я невесело улыбаюсь: в этом весь Ричи. Сиюминутные эмоции и желания — всё для него. Он просто живёт сегодня, не думая о завтра. Я вздыхаю, зло таращась в белый потолок: — Рука болит. И завтра тоже будет болеть. А сиюминутные желания — обычно полный кретинизм. — Я поджимаю ноги и закидываю руки за голову, представляя, что это просто очередная фотосъёмка, и скоро всё закончится. — От кретинизма иногда умирают. Да я сегодня просто Королева Драмы! Странно, но умереть мне хочется уже не так сильно, как вчера ночью, к примеру. Хреновый, всё-таки, из Керри советчик. Хотя, можно подумать, я бы сделала как-то по-другому. Могла, конечно, сделать всё с точностью наоборот, дай он мне этот кретинский совет ещё до того, как мы с Ричи впервые переспали. А потом всё уже было поздно, что ни говори. Я пытаюсь покрасивей разложить свои длинные волосы на замызганном виски, кровью и осколками ковре. И внезапно понимаю, что схожу с ума. В отчаянии закрыв лицо грязными ладонями, я пытаюсь заплакать. И не могу. *** Тем же вечером я лежала на диване в своей гостиной, а моя голова покоилась у Керри на коленях. Он пил травяной чай в шёлковой ночнушке цвета топлёного молока, и гладил меня по голове, а я мечтала только об одном: умереть. Мы решили устроить пижамный вечер депрессии и похмелья, поэтому выглядела я соответствующе: уродливая плюшевая пижама розового цвета с длинными кроличьими ушками, никакой косметики, волосы в полном беспорядке. Керри же, как истинная дрэг-квин*, не стал жертвовать внешним видом, и я, честно говоря, немного комплексовала по этому поводу. Но не так чтоб уж сильно. — ...я пришла в себя чёрте-где, в какой-то спальне. Не могла даже нос почесать. И нихрена не видела. А он меня вытащил. Вот так вот просто: взял на руки и вынес из этого чёртова дома. Сначала, правда, решил, что это я сама так накачалась. Но, кто бы подумал по-другому? Керри улыбнулся, нежно перебирая мои волосы: — Так что, наша Принцесса нашла-таки своего Рыцаря без страха и упрека? Я фыркнула и криво усмехнулась, но всё же задумалась. Немного. — Рыцарство умерло. Да и, по-моему, я не слишком ему нравлюсь. Керри хмыкнул и, сбросив мою голову с колен, стремительно поднялся. Положив на тарелку ужасающе большой кусок пиццы, Фейр принёс его мне и, приказав встать, добавил: — Ты, детка, ещё не совсем протрезвела, судя по всему. Парень тебе жизнь, возможно, спас вчера, ничего не потребовав взамен. Не это ли — первое и главное доказательство любви? А ну ешь сейчас же, или, клянусь Куртом, я в тебя это руками затолкаю! — И показал мне руку с ужасающе длинными, острыми ногтями, безжалостно добавив, — как в праздничного гуся. Я против воли представила белоручку Керри на кухне, отчаянно сражающимся с шипящим и машущим крыльями гусём, и рассмеялась. Но всё же, без особого энтузиазма, откусила кусок. — Так, а ты что видел? Мой друг замялся, будто не очень-то хотел говорить, но, взглянув на мою поднятую бровь, махнул рукой и устроился рядом со мной на диване: — Честно сказать, не очень много. Видел, как Ричи положил тебя в машину, как подошёл какой-то парень. Они о чём-то говорили, не знаю о чём — не успел ближе подойти. Сплетни, закулисные интриги — в этом весь Керри. Не зря мы иногда в шутку называли его Керри Радио. Тем временем, заговорщически понизив голос, он продолжил: — И тут, он ни с того ни с сего бьёт этого типа по лицу. Представляешь? Бедняга аж на ногах не удержался. Но поднялся, хотел, видимо, сдачи дать, но не успел — получил ещё раз. Красавчик лупил его со вкусом и от души, хочу тебе сказать. Я аж не рискнул подходить. — Он утешающе потрепал меня по плечу. — Нет, я тебя, конечно, люблю, малышка, но это лицо стоит больших денег. — Фейр манерно показал наводящим ужас ногтем в россыпи стразов на свои скулы. Я фыркнула, и Керри продолжил: — Ну и вот, этот парень валяется на асфальте, вытирает юшку из носа, глаза заплыли... Кошмар, короче... А я ещё как увидел его, подумал: "ну надо же, какой мальчишка хорошенький!"... Я нетерпеливо перебила, пока Керри не занесло куда-то совсем не туда: — Да-да, дорогой. Ну, и? Керри закатил глаза: — Ну, и. Он лежит, а твой Ричи над ним стоит и руку разминает. Я как раз ближе подошёл, а он говорит: "Только подойди к ней ещё раз, убью на месте." И так спокойно. Не кричит, не злится. А смотришь на него, и аж не по себе.  Я улыбнулась и, отложив пиццу, рухнула обратно на гору подушек. Не будет толку от этого всего. Керри прилёг рядом и проницательно посмотрел мне в глаза: — Это ведь могло бы превратиться в потрясающую историю, детка. Я вскочила с дивана и, схватив сигареты со стола, направилась на просторную террасу с видом на океан и, как всегда у меня захватило дух. Но Керри не отставал, и разговор ещё не был закончен. Мы молча закурили. — Потрясающую, говоришь? — Всё, что от тебя требуется — влюбиться в него. Я усмехнулась и сделала долгую затяжку, не глядя, впрочем, ему в глаза. На следующее утро у меня никак не шла из головы эта фраза Керри: "всё, что нужно - влюбиться в него". Я не была уверена, что он прав. Точно так же не была уверена, что ещё не сделала этого. Всё, что нужно - влюбиться. Было раннее утро, и я неспешно попивала кофе на небольшом балкончике, открывавшим вид на сердце Солнечного Города. Ленивое утреннее солнышко позолотило стекло высотки напротив, а легкий ветерок, неспешно шевелящий листву деревьев, растущих вдоль дороги, ещё нёс прохладу. Я так сильно люблю этот город по утрам! В те самые несколько часов, когда он только просыпается, ещё не успев влиться в привычный сумасшедший ритм. Но я точно так же влюблена в этот город вечером, когда он рассыпается калейдоскопом огней, заставляя верить, что всё на свете возможно. В этом городе сбываются мечты. Здесь бессчётно разбиваются сердца. Я хотела знать, почему Красавчик избил этого Стива. Мне нужна была точная причина, но в то же время — совершенно не нужна. Ведь мне нравилось думать, что Ричи избил его просто потому что тайно влюблён в меня, но никак не решится сказать, а этот подонок посмел обидеть Объект-Его-Притязаний. Я весело фыркнула — мне давно пора было завязать с бульварным чтивом. Я запросто могла бы прямо сейчас позвонить Красавчику и спросить. Хотя, кого я обманываю? Я же в жизни не решилась бы ему позвонить, даже если бы умирала. И это сильно всё усложняло — ведь я должна была разобраться. Влюбиться. Я встряхнулась. Непонятно зачем я вспомнила, как он целуется: так же, как играет на гитаре — страстно и яростно. Одна девчонка из гримеров, большая любительница музыкантов, как-то раз сказала мне, что глядя на то, как парень играет на гитаре, можно понять, каков он в постели. Я тогда посмеялась и сказала, что это — абсолютный бред. А потом обратила внимание на Ричи во время саундчека, как раз тогда, на злосчастном "Беспечном Лете". Ещё до того как действительно посмотрела на него, я поняла, что моя визажистка была права. Но это, скорее, потому что я уже знала, каков он в постели. Я затушила сигарету и встала — пора было собираться на встречу в офисе лейбла. Влюби.. - Ай, да заткнись уже! *** Я знаю, ты не веришь в любовь. Раньше мы никогда о ней не говорили, да и зачем? Я ведь собиралась жить своей жизнью, не высматривая тебя в таблоидах и на вечеринках. Ты всегда жил сегодняшним днем. Тебе не нужно было пресловутое "раз и навсегда", и я точно знаю: тебя никогда особо не волновало — я это, или другая девчонка с мечтательным взглядом. Я болезненно морщусь от этой мысли. Не так всё должно было получиться. Но, что уж тут поделаешь, я всегда была мечтательницей. Я верила в сказки о любви, которая побеждает всё. Раньше. Но как бы сильно я ни верила в любовь, то самое желанное "жили долго и счастливо" всегда смущало меня. В конце концов, вечность — это слишком долго. Даже для мечтателей. *** — Да чушь это всё! — Я не удержалась и фыркнула. Ещё раз поправив волосы, я скептически посмотрела на Керри в зеркало, но встретила решительный взгляд. — Между прочим, подруга моей хорошей знакомой встретила будущего мужа в цветочном магазине — комплектовала букет для его жены. И она говорит, как только увидела его, знала, что это — судьба. У них, конечно, сразу закрутился бурный роман, потом они очень долго и очень тайно встречались, но, в конце концов он развелся таки и женился на ней. Чем тебе не "жили долго и счастливо"? И сними это рубище, наконец! Я закатила глаза и стянула не приглянувшееся моему другу платье через голову. — А тебя никогда не смущало, что подобное случается только со знакомыми знакомых? Керри поджал губы и промолчал, протягивая мне маленькое, чёрное и безбожно блестящее платье. Наконец он выпалил: — Так что, ты совершенно не веришь в любовь? Я пожала плечами, пытаясь впихнуть зад в блестящее нечто. Когда с этим было покончено, я выдохнула весь воздух, который был в легких, и мой любимейший стилист легко застегнул молнию. Снова вдохнуть я так и не смогла. По его глазам я поняла, что он всё же ждёт ответа. Я снова повернулась к зеркалу: — В любовь верю. А вот в "жили долго и счастливо" — нет. Да и что такое любовь, по сути? Керри положил руки мне на плечи и критическим взглядом рассмотрел моё отражение. Платье ему определенно нравилось. Да и мне, честно говоря, тоже — оно было короче моего терпения и туже, чем кошельки моих спонсоров. Керри отвел глаза, и заправив за ухо аквамариновую прядь, пожал плечами: — Болезнь, я думаю. Я удивлённо скосила на него глаза, но промолчала. Снаружи нас уже ждал лимузин, но мы не то чтобы торопились — Керри всё никак не переставал поправлять нам причёски и макияж, а я лениво курила, страшась того момента, когда придётся надеть туфли. Когда-то я была одной из тех девушек, которые обожают смотреть на неудобную обувь, и представлять, как ходят в ней, а на практике уже через десять минут мечтают только об одном — переобуться. Чтобы хоть как-то разбавить неловкое молчание, воцарившееся после наших откровений, я спросила: — А кто там будет хоть? Керри неопределенно взмахнул рукой и сдул непослушную чёлку с глаз: — Все, о ком только можно подумать, детка. Я вскинула бровь и усмехнулась: — Прям-таки все? Он, наконец, оставил мои, тогда ещё иссиня-чёрные волосы в покое, и скрылся в гардеробной, приглушённо крикнув через стену: — Ну, положим, Иисус сослался на сильную занятость. Он показался в дверях с парой прекрасных чёрных босоножек на баснословном каблуке. Я мысленно взвыла. — Говорят, даже Красавчик Ричи приедет! — Многозначительно добавил мой друг, бросая туфли на пол передо мной. Я уставилась в ответ, вскинув бровь. Тогда, в самом начале своей карьеры, я была совершенно простой девочкой: любила музыку, вечеринки, красивую одежду. Сплетен не распускала, но когда рассказывали что-то интересное — обязательно слушала. Прошёл всего год с тех пор как моя группа подписала свой первый большой контракт, а сразу после этого, меня и моих четверых ребят со всей начинкой и нехитрым инструментом засунули в микро-автобус, и отправили в промо-тур, длиной в целую вечность. На самом деле — вот этот самый год. В Солнечный Город, центр музыкальной индустрии, я переехала около месяца назад, почти сразу по возвращении. Не было ещё ни славы, как таковой, ни связей, ни денег толком. Короче, в тусовке я была абсолютным новичком и не знала никого, кроме тех, кого сама слушала, и тех, с кем доводилось выступать. Я понятия не имела, чем живут эти люди и кто они на самом деле. Я не интересовалась, кто с кем спит. Керри быстро исправил всё это, как только мы приехали в первый раз, на мою самую первую "большую вечеринку" — он мастерски ориентировался во всей этой закулисной возне и всех-всех знал. На самом деле Керри никогда не был моим стилистом — он был просто стилистом. Гением стиля и красоты, как он себя называл. Мы познакомились в самом начале нашего первого турне — мой бенд несколько ночей подряд выступал на разогреве у "большой" группы, а Фейр работал на них. Мы сразу нашли общий язык и собирались остаться хорошими знакомыми когда прощались, но, постоянно пересекаясь в дороге, мы сильно сдружились, и в конечном итоге Керри просто взял меня к себе под крылышко, время от времени делясь со мной жизненно необходимыми знаниями и красивой одеждой, которой у него было целое море. Ну да, я иногда надевала чужие дорогущие тряпки, что такого? Рок-звезды не так уж много зарабатывают, насколько я поняла. Короче, как и было сказано ранее, я была обычной девушкой. Простой, как дверь. И я никогда и ничего не слышала ни о каком Ричи. Керри округлил глаза и махнул рукой на туфли, чтобы я обувалась: — Не знаешь Ричи? Первая гитара в The Hopeless Empire! Гений! Я подняла глаза, застегнув туфель: — Ричи Блейм, что ли? — Может быть когда динозавры ещё ходили по этой грешной земле, его так кто-то и называл, — Керри безразлично пожал плечами. — Но да, вообще это он. Я усмехнулась. Ну надо же. *** Я была так рада увидеться снова. Нет, не потому что ты входил в пятерку самых красивых людей, которых я встречала. Просто всегда приятно в толпе незнакомцев увидеть знакомое лицо. Мы встретились в тот нежный и совершенно неопределённый период, когда и мои «Механические Сердца», и твоя "Империя Безнадежных" были ещё просто набором звуков. Меня звали просто Каролиной, а тебя пресса ещё не избавила от фамилии, наградив глуповатым прозвищем, и ты носил совершенно обычное имя, не лишённое, впрочем, романтики — Рик, прости, Ричи Блейм. Честно говоря, всё что в тебе с тех пор изменилось — причёска, да отношение к людям. Может ещё татуировок прибавилось. Но тогда ты ещё был обычным парнем с руками-палками и гитарой наперевес, а я не успела сжечь волосы перегидролем. Я улыбаюсь, вспоминая тот день. *** 5 лет назад Я медленно закипала, теребя длинные рукава чёрной кофты. Мы стояли в узком коридоре клуба и мне совершенно не хотелось выяснять отношения с менеджером, когда в любой момент кто-то мог нас услышать. Я прошипела: — Я что, теперь всю свою жизнь должна буду полуголой ходить? Чарли, конечно, воспылал праведным гневом: — Не должна, Каролина! Обязана! Это чёрным по белому прописано в твоём контракте! Я промолчала, потому что он был прав. Он добавил: — Ты, детка, должна стать новым секс-символом рок-музыки! Слишком много труда и денег в тебя вложено! Я тут же вышла из себя: — Детка? Серьезно?! Детка?! Да пошёл ты к чёрту! — Я оттолкнула его к стенке и пронеслась мимо, на ходу расшнуровывая кофту с запахом, из выреза которой торчал шипованный лифчик. Стянув кофту, я скомкала её и бросила ему прямо в лицо:  — Пересмотри свой чёртов лексикон, Чарли. Я развернулась чтобы быстро сбежать оттуда и спрятаться где-то, коротая время до выступления, но внезапно поняла, что у нашей "семейной" драмы были свидетели — парни из "Империи Безнадежных", перед выступлением которых втиснулся наш получасовой сет. Они вдвоём стояли посреди коридора, очевидно, соображая, что здесь происходит, напрочь загородив мне путь к бегству. Я была слишком зла, чтобы ждать пока они уступят мне дорогу, поэтому просто оттолкнула их, прорычав: — Прочь с дороги! Далеко убежать, конечно же, не получилось, ведь и бежать-то было некуда. Зашла в нашу гримерку, сделала себе чашку крайне сладкого растворимого кофе, ко всему прочему вылив туда два контейнера со сливками, чтобы он казался менее отвратительным. А после — пошла курить в специально отведённую для этого комнату. Свет включать не стала — мне нравилось, как солнечные лучи пробиваются сквозь плотно закрытые жалюзи, немного рассеивая полумрак. В ответ на щелчок, зажигалка вспыхнула на секунду, и больше не подавала признаков жизни. Я грязно и обречённо выругалась. Внезапно дверь приоткрылась, впуская худощавого парня. Из того, что я смогла рассмотреть, я заключила, что в мою каморку забрёл довольно привлекательный субъект. Он был среднего роста, а длинные чёрные волосы были идеально выпрямлены и рассыпаны по плечам, благополучно закрыв половину бледного лица с тонкими чертами. На нём была чёрная рубашка с подкатанными до локтя рукавами, чтобы все, кому интересно, могли ознакомиться с цветными татуировками. Когда он повернулся спиной чтобы закрыть дверь, я бегло оценила его фигуру. В частности задницу, обтянутую узкими джинсами. Парень действительно был хорошеньким, чего уж там. Я ещё раз щёлкнула зажигалкой, и снова безуспешно. Он молча подошел, и щёлкнул своей. Я бросила взгляд на его лицо и наши взгляды на мгновение встретились. Этого мгновения хватило, чтобы я успела рассмотреть его яркие, неправдоподобно большие глаза. Я не сомневалась, что запомню этот взгляд навсегда. Но мгновение прошло, и, опустив голову, я прикурила от услужливо протянутого огня, наконец глубоко затянувшись. Ярость прошла, оставив после себя, как обычно — пустоту и неприятный осадок. Прислонившись к столу, я сказала: — Полагаю, я задолжала тебе извинение. Паренёк фыркнул: — Да всё в порядке. Все менеджеры бесят. Я отмахнулась: — Нет. Я вела себя грубо безо всякой на то причины, и мне жаль. Он снова фыркнул: — Давление убивает, да? Ничего, они перестанут, как только сделают из тебя Барби в кожаных штанах. Теперь настала моя очередь фыркнуть: — Если это и было целью, то они весьма преуспели! Мы одновременно хохотнули. Он неожиданно спросил: — Эй, это у тебя кофе там? — Будешь? — Я протянула ему чашку. Он благодарно принял её и внимательно принюхался.  — Ну и пойло! — Наконец скривился незнакомый красавчик, всё же сделав глоток. — Да уж. Парень обаятельно улыбнулся мне, показывая ряд ровных белых зубов: — Я Рик, — он встряхнул волосами и, чуть поморщившись, исправился, — Ричи Блейм. Я улыбнулась в ответ: — Каролина. Мы докурили, перепасовывая друг другу чашку, и он достал следующую сигарету, но мне уже пора было идти — мы выходили на сцену через полчаса. Надо было поправить макияж, переброситься с ребятами парой слов... извиниться перед Чарли.   — Увидимся! — Я улыбнулась, аккуратно отодвигая Ричи с дороги. — Эй, подожди, а чашка? — Потом вернёшь как-нибудь. — Но... Я обернулась к нему, придерживая дверь: — Чувак, это всего лишь чашка. Не целый мир. Мы улыбнулись друг другу, и я вышла, закрыв за собой дверь. *** Я так и не увиделась с тобой тогда — мы уехали сразу, как только отыграли сет, чтобы успеть добраться на следующее выступление через полстраны. Я давно перестала соотносить тебя с тем пареньком, и даже не уверена, что хотела бы, чтобы ты остался таким. Ведь будь ты всё тем же хорошим парнем, я бы не возненавидела тебя. Нас никогда бы не бросили разбираться в сомнительной ночлежке. С хорошим парнем я бы никогда не пряталась от друзей. Хорошего парня я никогда не смогла бы полюбить. Я горько усмехаюсь сама себе: после всего, что случилось, сомневаюсь, что рискну ещё хоть раз в кого-то влюбиться. Я сомневаюсь даже в том, что смогу когда-либо встать. В тот самый первый вечер я приехала с Керри просто чтобы хоть где-то засветиться. Я всё ещё пыталась вытащить нас из небытия, хотя вся моя команда — группа, менеджеры, лейбл — уже не сомневались, что мы так и останемся третьесортной командой родом из ниоткуда. Чарли был единственным, кто в нас верил. Ну, помимо меня. А ты уже был суперзвездой. Как я уже говорила: всегда приятно в толпе незнакомцев увидеть знакомое лицо. Но ты больше не вызывал желания поболтать. Вместо этого ты показался мне заносчивым, гнусным уродом, и я никак не могла понять, что с тобой стало. Теперь-то я понимаю, что ты просто разочаровался. Как и все мы. Я снова горько улыбаюсь. *** Лимузин всё ждал нас снаружи, а Керри щебетал о чём-то из гардеробной. Я встала, чуть пошатнувшись на каблуках с непривычки, но на самом деле они были не так уж плохи, как мне сначала показалось. Нужно было всего лишь пережить этот вечер. Прихватив сумочки, мы с Керри направились к выходу. Уже в дверях он снова развернул меня лицом к себе и, бегло рассмотрев, задал мне нужное направление шлепком по мягкому месту: — Ты сегодня убийственно красивая, Линс. — Ты сегодня расстарался. Мы засмеялись. Уже в лимузине он задумчиво сказал: — Слушай, а возьми псевдоним. Я откровенно удивилась: — Какой? И зачем? — У тебя сложное имя — кому захочется его запоминать? Возьми сокращённое и добавь драмы: Кэрол Даск, Линс Блэк, что-то вроде этого. Сокращать имена сейчас модно! — Ну нет. Мне нравится мое имя, — я показала ему язык. Но вместо того чтобы отстать, Керри округлил глаза, и щёлкнул пальцами: — Линси Киллс! Я подняла бровь. Он закатил глаза: — Да ладно тебе! Хитово же звучит. Я пожала плечами, ничего не ответив. А мой друг, расценив это как согласие, всем на вечеринке представил меня именно так. Отнекиваться и оправдываться было уже глупо и поздно, к тому же, мне и правда понравилось как это звучит. Линси Убивает — ну круто же. Вместо того чтобы стоять в очереди для тех, кто идёт без очереди, Керри повёл меня напрямик к охране и, несмотря на возмущённые возгласы, донёсшиеся отовсюду, перед нами тут же услужливо распахнули двери особняка. Музыка внутри как всегда была слишком громкой. Когда с лицемерием и знакомствами было покончено, я сбежала на террасу — покурить, подышать воздухом, убить пару минут, прежде чем вернуться и продолжить. — Каролина? Я обернулась, выныривая из раздумий и цепляя на лицо дежурную улыбку. Передо мной стоял Ричи, тот самый Красавчик, с которым я делилась паршивым кофе в третьесортном клубе. Не согласиться с теми, кто его так прозвал, я не могла: он сам по себе был хорош, а добавьте к этому немного лощёных тряпок и мастерскую работу стилиста, и — вуаля! Перед вами лицо с обложки любого журнала. — Ричи! Рада тебя видеть! — Теперь я улыбнулась абсолютно искренне. Он окинул меня быстрым взглядом ярких голубых глаз, казавшихся огромными из-за подводки. — Вот уж не думал, что встречу тебя здесь. Он ухмыльнулся. Было что-то странное в этой его ухмылке и во взгляде. Неприятное. Я сразу почувствовала себя не в своей тарелке и, нервно заправив волосы за ухо, вскинула бровь: — А почему бы мне здесь не быть? Он пожал плечами, презрительно кивнув на переполненный зал: — Мне просто казалось, что ты хоть чем-то отличаешься от этого сброда показушников. Я хмыкнула: — Плевать я хотела на показуху. Но здесь можно завести много полезных знакомств. А они не помешают. — Да ну? Ты ради знакомств сменила имя? Он с таким презрением это сказал, что я невольно начала потихоньку выходить из себя. Можно было подумать, что он здесь занимался чем-то ну совершенно не тем, чем я! — Нет, детка, имя я сменила, чтобы запоминалось лучше. Ну знаешь — Линси Киллс, Керри Фейр, Ричи Хендсом*. Он недобро прищурился: — Я не сам себя так назвал. Я приятно улыбнулась в ответ: — Да какая уж теперь разница, мистер Костюм-от-Гуччи? Уходя, я толкнула его плечом. Выловив Керри из водоворота ярко разодетых девушек, я сказала, что на сегодня с меня, пожалуй, достаточно, и распрощалась. Он только сердечно обнял меня и пообещал позвонить. Неделю спустя моя группа выпустила песню, которая за первую неделю набрала около двух миллионов просмотров на YouTube — абсолютный хит. А после интервью с журналом "Неформат", меня больше никто и никогда не называл Каролиной. *** Из глубокого пореза снова пошла кровь. Я флегматично наблюдаю, как она заполняет линии на моей ладони. Мне это кажется настолько символичным, что губы сами по себе складываются в горькую усмешку. Хоть я и не знаю, что эти линии значат. Где-то вдалеке звонит телефон. Звонит долго и настойчиво. Настолько, что мне начинает казаться, что он звонит в моей голове. Но нет, кто-то безликий на другом конце линии устаёт ждать и кладёт трубку, наверняка махнув на меня рукой. Я не виню его — сама бы махнула. Но, вместо этого, я сильно нажимаю пальцем на неровный край уродливой раны, разрушая рисунок на ладони новой порцией алой, отвратительно пахнущей железом крови. Но даже этот тошнотворный запах не может перебить твой, намертво въевшийся в мою память, одежду и волосы. На самом деле, твоим любимым парфюмом пахнет только твоя белоснежная рубашка, в которой я проснулась примерно через неделю после того как узнала, что ты сделал с парнем, рискнувшим меня обидеть. Я снова сжимаю руку в кулак и безразлично наблюдаю, как моя кровь капает на белый ковёр. Разжав кулак, я уже не вижу судьбоносного рисунка. А даже если бы увидела — всё равно бы не поняла. *** Я пребывала в паскудном настроении всю неделю, так и не придумав самого завалящего повода пересечься с Ричи. Я не подходила к телефону, не читала и никак не комментировала статьи о том, что "от ненависти до любви..." и тому подобные стопятые рассказки. В конечном итоге, Фейр штурмом прорвался в мою квартиру с полной косметичкой в одной руке, и белым шифоновым платьем, расшитым золотом — в другой. Платье было почти вызывающе коротким, а декольте было больше, чем самомнение Керри. Не было никаких сомнений, что он принес его мне. Я послушно надела платье и позволила себя разукрасить, но от предложенных мне Господином-Величайшим-Стилистом духов отказалась, мотивируя это тем, что не хочу пахнуть, как проститутка. Мой друг, конечно, рассмеялся на это заявление: — Да и Бог с ними, достаточно того, что ты выглядишь как элитная шлюшка! — Он сморщил нос и мы громко рассмеялись. И вот, пятнадцать пар забракованных туфель и два часа спустя, мы вывалились из лимузина с шампанским в руках, дико хохоча над чем-то абсолютно не смешным. Я чувствовала себя практически счастливой и готовой ко всему, когда Керри, оценивающе меня осмотрев, одёрнул на мне платье чтобы открыть побольше груди, и, решительно забрав бутылку "Вдовы Клико", выбил почву у меня из под ног: — Красавчик уже приехал, наверное. Так и знала, что всё неспроста. — Он что, здесь?! Керри коротко кивнул и сжал мою ладонь: — Ну конечно здесь! Не суетись и ничего не бойся — даже если ничего не выйдет, у тебя всё равно останется эта ночь, которую ты проведешь с самым красивым парнем в этом городе. Я криво усмехнулась: ах, дорогой, если бы ты только знал! Час спустя Ричи я так и не увидела, зато повидалась с целой кучей друзей и успела поднабраться немного храбрости. Давно я так не смеялась! До слез и колик одновременно. Было шумно и весело, в руке у меня была бутылка пива, а на губах — "Call-girl"* — красная помада, которая не пачкается и может держаться всю ночь, изобретение Керри. — Линси! — Я обернулась, пытаясь аккуратно вытереть слёзы, выступившие в уголках глаз и просияла: — Кайл! Давний товарищ оторвал меня от земли, по-медвежьи обнимая. — Как ты? Я слышал, вы через месяц в тур уезжаете? Ответить я не успела — его заставили посторониться и отпустить мою талию. Я ещё не видела, кто это был, но по дрожи в коленях поняла, что не видеть, не значит — не знать. Они по-братски обнялись и Ричи, извинившись, положил руку мне на спину, увлекая на улицу. Оглянувшись, я увидела Керри, прикрывшего рот ладонью и провожающего нас взглядом. На заднем дворе горели уличные фонари и гирлянды, развешенные на деревьях. Людей почти не было — все ещё напивались и танцевали внутри. Красавчик молча увлекал меня в сад по дорожке освещённой огоньками, так и не убрав руку. Когда дом пропал из виду, он остановился, а я нервно заправила волосы за ухо: — Привет. Я была уверена: когда он всё же решит убрать руку, на моей спине останется зияющая, обугленная дыра. Но, очевидно, убирать её он не собирался. — Я надеялся тебя здесь увидеть. Я мягко улыбнулась: — Зачем? Ричи глубоко вздохнул и, резко схватив меня за талию, прижал к дереву: — За этим. Он наклонил голову и, опустив ресницы, замер в миллиметре от моего лица, словно оставляя выбор за мной. Наше дыхание смешалось, и я запустила руку в его густые чёрные волосы, думая о том, что просто умру, если не поцелую его сейчас. Или, если всё же поцелую. Но Ричи, видимо, устав ждать, легонько коснулся моих губ своими, сухими и обветренными. Я ответила сразу же, притягивая его ещё ближе. Стоило мне коснуться его груди, он глухо зарычал мне в губы и прервал поцелуй. Так мы и стояли: он, тяжело дыша и прижимая меня к себе, а я — цепляясь за него, будто собиралась упасть, и спрятав лицо у него на шее. Красавчик отстранился и, зарывшись пальцами в мои волосы, хрипло спросил: — Если хочешь... — Уйти? Хочу. Он отпустил мою талию и отошел на шаг, усмехаясь: — Прости. Я закатила глаза и схватила этого дурака за тонкий чёрный галстук и, притянув к себе, снова поцеловала. Нетерпеливо укусив его за нижнюю губу, я добавила: — Я хочу уйти с тобой, тупица! Я смутно помню, как мы шли сквозь толпу, как искали его машину, как ехали к нему. Он захлопнул входную дверь ногой, на ходу сбрасывая кожаную косоворотку, пока я развязывала его галстук. На полпути к спальне, он оторвал свои губы от моих и грубо развернул к себе спиной. Неспешно расстегивая молнию на платье, Ричи покрывал лёгкими поцелуями мои плечи, заставляя меня тяжело дышать и сжимать руки в кулаки — он ничего не забыл. Избавившись от платья, он подхватил меня на руки, и пинком распахнув дверь в спальню, занёс меня внутрь, на ходу впиваясь в мой рот. На мне оставалось только белое кружевное бельё и чёрные босоножки с золотыми цепями, в то время как Ричи всё ещё был совершенно одет. Такое положение вещей меня категорически не устраивало, и как только он поставил меня, я схватилась за его ремень. Красавчик снова поцеловал меня, наматывая мои волосы на кулак, а затем резко дёрнул, заставляя запрокинуть голову, и сильно укусил за шею. Я знала, что завтра там останется отпечаток зубов — хоть слепок делай, но мне было плевать. Он усмехнулся, глядя мне в глаза, а я вернула усмешку. Всё ещё усмехаясь уголком рта, Ричи легонько подтолкнул меня к кровати и, заставив присесть на край, опустился на колени. Его длинные, тонкие и невозможно горячие пальцы обхватили мою лодыжку, и я чуть не задохнулась, когда он медленно провёл рукой по всей ноге. Расстегнув босоножек, он неторопливо снял его и отставил в сторону. Я не могла отвести взгляд. Лениво, словно никуда не спеша, Красавчик снял второй босоножек, а затем неожиданно укусил моё бедро, заставив вскрикнуть. Это не было похоже ни на что из того, что у нас было. И в то же время — было точной копией всего. Он опрокинул меня на простыни и тут же накрыл мое тело своим, грубо впиваясь в губы поцелуем. Было больно, но я не возражала. Схватив любовника за длинные волосы, я резко дёрнула, заставляя оторваться, и сбросила с себя, поднимаясь. Ричи оскалился, когда я рванула края его белоснежной рубашки в стороны, усыпая красный шёлк простыней жемчужинами пуговиц, и склонился для нового поцелуя. Ричи умел мастерски раздеть женщину — я совершенно не заметила, когда он расстегнул кружевной лифчик, просто поняла, что он целует мои ключицы, спуская шлейки всё ниже. Я прижалась к нему ещё сильнее, хотя сильнее уже, казалось, невозможно. Погладив красивое лицо кончиками пальцев, я легко коснулась его губ своими. Почему-то сегодня, в этой самой комнате, мне вдруг захотелось, чтобы он был нежным. Ричи принял новые правила, взяв моё лицо в свои ладони, и ответил без привычного исступленного напряжения. Как будто он — обычный парень, целующий меня — обычную девчонку на подъездной дорожке у дома. Но вот, он нетерпеливо прикусил мою нижнюю губу, а руки зарывшиеся в мои волосы напряжённо застыли, пока я расстёгивала молнию на его чёрных джинсах. Сбросив с себя повисшую на манжетах рубашку, Ричи бережно уложил меня на простыни. Он улыбнулся, оставляя влажную дорожку на внутренней стороне моего бедра, а затем укусил. Я хрипло вскрикнула и выгнула спину. Он не мог больше ждать. Усадив меня к себе на колени, Ричи снова медленно и неторопливо поцеловал, одним рывком входя в меня. Я зарычала и он зарычал в ответ. Мы больше не были людьми — остались два животных следующих инстинктам. Я больно укусила его шею, оставляя след, за что тут же получила шлепок по заднице. Ричи хохотнул, прикусывая моё ухо. Я попыталась ещё сильнее вжаться в него, чтобы быть ещё ближе. Его рваное дыхание на моей шее было лучше любых прелюдий. Я была на грани. Каждый раз Красавчик без особого труда подводил меня к ней, заставляя опасно балансировать на краю, а затем толкал в пропасть. Он целовал меня, держа за горло. Я чувствовала, как пальцы постепенно немеют. Он любил, когда я кончала — ему не нравились тихие девушки, а я никогда не сдерживала крик. Снова схватив его за волосы и ускоряя темп, я попробовала заглянуть в его глаза. Но он отвернулся и опрокинул меня на спину, вжимая руками в простыни, вколачиваясь так сильно, что это почти причиняло боль. Ричи часто и хрипло дышал. Напряжение нарастало. Я чувствовала, что ему уже сложно сдерживаться, и извивалась под ним сбивая простыни, и сбрасывая подушки. Он прижался лбом к моему лбу, сбивчиво шепча: - Ещё немного, Сладкая. Ещё чуть-чуть. Ричи привычно провел рукой по моему лицу, задержав пальцы на губах. Я тут же втянула их в рот, поглаживая языком. Он грязно выругался, втягивая воздух сквозь зубы, и опустил руку, легко касаясь меня влажными пальцами, ловя тот момент, когда мои глаза расфокусируются, а тело выгнется под ним. По мне прошла дрожь. Он зарычал. Непонятно зачем, перед тем как кончить, Ричи переплёл свои пальцы с моими, и посмотрел прямо в глаза. А я не смогла отвести взгляд. В такие моменты сложно лгать, и он, конечно, понял, о чём кричали мои глаза. Но упрямо смотрел в ответ.  Я отвернулась первой, тем самым давая ему возможность промолчать. Ричи лег рядом и обнял меня. Он ещё долго перебирал длинными пальцами мои волосы, пока я делала вид, что сплю.  Он ничего не ответил, конечно. Тем утром я проснулась с улыбкой на губах. Красавчик уже встал, и я, завернувшись в его вчерашнюю белую рубашку, валявшуюся на кровати, вышла на кухню. Там меня ждала чашка холодного кофе и записка: "Нам не стоит больше видеться. Будешь уходить - захлопни дверь. Ричи"