Где-то на просторах Алагезии. 8001 год от НВ.
Рассветы над океаном всегда прекрасны той красотой, которую неустанно воспевают эльфийские поэты. В Эллесмере* Эрагон имел много возможностей познакомиться с их творчеством. Щемящие сердце трагедии, эпические поэмы и прекрасные любовные баллады – все говорит о море как о ком-то необузданном, величественном, великолепном и бескрайнем. Сейчас Эрагон в очередной раз убеждался в их правоте. Только он, пожалуй, упомянул бы еще драконов, парящих в небе над морем… „Маленький брат!“ − донесся мысленный зов Сапфиры. „Да?“ − откликнулся Эрагон, уже примерно представляя, что предложит дракониха. „Давай полетаем? − и мысленное ощущение потока воздуха, упругого ветра и радости полета. − Мы ведь так давно не летали вместе!“ „Всего лишь с момента отплытия из Алагезии“, − вяло попытался оправдаться Всадник. „Вот именно! − от возмущения Сапфиры у него заломило виски. – Две с половиной недели. Это же целая вечность! И вообще, ты мне начинаешь напоминать того пугливого мальчика с ободранными ляжками, который боится полетов больше, чем огня.“ „Ты прекрасно знаешь…“ „Да-да, твоя ненаглядная Арья. Пойми, Эрагон…“ − начала Сапфира. „Знаю, Орден, обучение…“ − обреченным тоном сказал он. Этот спор у них был уже далеко не в первый раз. Все аргументы были отточены обеими сторонами, и исход был давно известен. Точнее, полная безрезультатность подобных бесед. Эрагон снова, уже в который раз, попытался достичь душевного равновесия медитацией, как его учил Оромис. Видимо, Сапфире тоже надоело спорить, и она оставила его в покое. Всадник уселся прямо на палубу Талиты и закрыл глаза. „Слушай до тех пор, пока не перестанешь слышать, Эрагон…“ Да, Эбритхиль*. Вдох и плавный выдох, вдох… Неожиданно для себя, Эрагон почувствовал всю окружающую жизнь так, как никогда ранее. Так ярко, четко и так всеобъемлюще. Он знал, что чувствует каждая рыбка в толще воды под килем «Талиты», ощущал глубинные течения, как ощущают их водоросли, легко дотягивался до берега и даже дальше. Оставив корабль и заинтересованно наблюдавших за ним эльфов, Эрагон потянулся мыслью вглубь побережья. Деревья, животные, птицы, насекомые и… Что-то еще. Что-то неживое, какая-то странная магия. Это чрезвычайно заинтересовало Эрагона. Впервые после расставания с Арьей и Рораном. Конечно же, Сапфира немедленно уловила перемену в настроении своего Всадника: „Ну наконец-то! Какой же охотник съел твою меланхолию?“ „Тайна“, − задорно ответил Эрагон, посылая ощущение улыбки. „Какая еще тайна? Или ты хочешь сказать, что это для меня тайна? Эрагон, не молчи!“ - Всадник чувствовал дрожащий от любопытства драконий хвост как свой собственный. „Давай полетаем, душа моя?“ – вкрадчиво предложил Всадник, уходя от ответа. Сапфира согласилась, но пообещала обязательно вытрясти из него правду. − Вы собираетесь куда-то, Эрагон-элда*? – Блёдхгарм. Как всегда бесшумный и спокойный. − Да, Блёдхгарм. Мы с Сапфирой полетаем над берегом, посмотрим, что там. Эрагон встал, потянулся и подошел к фальшборту. Сапфира уже опускалась к кораблю. Все эльфы немедленно разразились криками, восхваляя сильные крылья и прекрасную чешую драконихи. Повиснув как можно более низко над «Талитой», Сапфира выдохнула облако дыма Эрагону в лицо. „Давай скорее уже!“ – весь вид драконихи выражал нетерпение. Совершив прыжок, недоступный человеку, прямо с палубы, Эрагон вскочил на спину Сапфире. „Не боишься снова без мяса на ногах оказаться?“ – спросила Сапфира. „Я все-таки не „тот мальчик с фермы“, да и тут недалеко, минут двадцать от силы. Долетим“. „Ну тогда держись!“ − Легкого полета, Сапфира Бьяртскулар*! − хором пожелали эльфы. Сапфира свечкой взвилась в небо, оглашая окрестности радостным рыком. И снова, Всадник и Дракон, единое целое, одна душа на два тела, неслись вместе под небесами. Эрагону казалось, что эти могучие крылья, рассекающие воздух – они и его тоже. Они поднялись еще выше, купаясь в солнечных лучах. Сапфира, поджав левое крыло, заложила крутой вираж, уходя от невидимого противника. Эрагон раскинул руки в разные стороны, наслаждаясь ветром, бьющим в лицо и рискуя свалиться со спины Сапфиры. Вот так, наслаждаясь полетом, они достигли места, где Эрагон почувствовал странную магическую аномалию. После полета ноги слегка саднило, похоже, все же стоило озаботиться седлом. Найдя полянку среди леса, Сапфира аккуратно приземлилась, стараясь не поранить крылья о близко стоящие деревья. „Так что же тут такого интересного? – спросила она. − Я ничего не чую“. „Сейчас. Где-то тут, рядом было“, – ответил Эрагон, напрягая магическое чутье. Он медленно пошел вперед. Сапфира с трудом пробиралась следом. Вскоре они вышли к дереву очень странной формы. Даже непонятно было, два это дерева или одно: невысокая арка из крутящегося спиралью ствола стояла в окружении самых обычных лесных деревьев. Эрагон чувствовал остатки той самой странной магии, но сейчас она явно притаилась. Сапфира с опаской обнюхала ствол дерева-арки. „И ради этого мы приземлились и шли сквозь столь тесный лес?“ – недоуменно поинтересовалась дракониха. „Похоже, да. Странно“. Всадник медленно протянул руку к потрескавшейся коре магического дерева. Гёдвей Ингнасия* тускло мигнула и вновь погасла. „Осторожно, брат, мне это не нравится“, – но поздно, рука Эрагона уже легла на дерево.Зона Отчуждения, Кордон. 27 августа 2012
Грязь… Везде сплошная грязюка, что хоть на «коробку»* копи, чтоб комбез не пачкать. А он уже и так повидал многое. Не знаю, где Сидорович достал это рваньё, но вряд ли его предыдущий владелец ещё жив. То же самое можно сказать и про большую часть другого моего снаряжения: пистолет Макарова, в состоянии «дай бог, чтобы в меня пуля не пошла», АКМ* с трупа ещё одного вольного, глупо погибшего при встрече со стаей собак (только через 3 часа забрал, а то следующим их блюдом мог стать я сам), несколько ржавых гаек, скрученных с умеренно фонящего грузовика, аптечка с запасом просроченных лекарств… Вот только нож и рюкзак довольно неплохие − куплены мною самим ещё вне Зоны. Ну ладно, Горыныч, хорош себя жалеть − есть дела и поважнее. Допустим, как бы уйти от тех бандосов, которые около кустов что-то делают. Сейчас посмотрим, что за гоп-компания… Плавно уходим за кочку и достаём ПСО-1*, отданный одним гулякой в обмен на пару тюбиков промедола и стрептоцида. Тааак, что тут у нас… Дистанция − метров 70, два противника, брони вроде нет, вооружены кое-как: обрез и «укорот»*. Ну хоть что-то. Пусть я человек достаточно мирный, но в этом случае пацифизм явно не лучшая стратегия. Либо я их сейчас сниму, либо они у меня остатки барахла заберут и хорошо, если пулю пожалеют. Бесшумно снимаю АКМ с предохранителя, патрон уже дослан − привычка, и навожу на того фраера, что с АКС-74У - он опаснее на этой дистанции. Как там меня Броня учил?.. Мой палец − лепесток ромашки, и надо этим лепестком сквозь спусковой крючок, надавить себе в плечо, желательно, между ударами сердца… Ну что, урод, гордись своим учеником! БАХ, и первый больше не боец: видимо, перебито горло. Второй, ясно-понятно, шуганулся, лёг, где стоял, и, не прицеливаясь, выпалил куда-то в моём направлении. Только заряд зря сжёг, я даже свиста не услышал. Теперь вон, лежит, думает, попал-не попал. Ну пусть подумает, а я пока ещё разок прицелюсь… Через пять минут я уже стою над двумя трупами − мародёрство это плохо, но в моей ситуации пропустить такой источник дохода - это глупо. Обрез оставим себе − мало ли, мутант какой вблизи права покачать попробует, второй ПМ* в ещё худшем состоянии – к чертям такое счастье, только патроны вытащим. «Укорот», как ни странно, почти что в масле весь. Оставим вместе со всеми патронами и магазинами. Ну и мелочь разная: водка, сок, консервы, дурь… Вот насчёт дури − отдельный разговор: это в большом мире нужно поискать барыгу, незаметно купить, да ещё и спрятать хорошо. Здесь же почти каждый второй − барыга, да и за содержимым карманов мало кто следит. Главное, чтобы тебя в Баре с этим дерьмом не заметили: «Долг» свою территорию от всяких идиотов защищает, а от вооруженных идиотов так и подавно. Я же знаю, что эта гадость делает с человеком − если она попадает мне в руки, то плавно перекочёвывает из пакетика в ближайшую лужу или аномалию. Торговать такой хренью я никогда не буду, тем более, что здесь цены копеечные. Вот и с этим пакетом случилось то же самое − луж нынче до энной матери. Всё, пора отсюда сваливать, а то мало ли кто сюда на звук выстрелов прибежит… Кстати, кто не понял, это меня зовут Горыныч, и здесь я явно не от хорошей жизни. О моих мотивах как-нибудь позже, сейчас главное − добраться до сныканного на Свалке контейнера с «наладонником» одного местного, который хочет себе прикарманить Сидорович. Он-то сам, жирная зараза, хрен куда полезет, но и я это не за спасибо делаю. Денег даст, может, ещё и ништяк какой-нибудь подгонит. Ладно, маршрут Кордон-Свалка-Кордон, и надо бы подускориться, а то барахло я ещё не сплавил, могут и всякие уроды явиться.