Пепел Альд'Руна

      Вернувшись в отведённую им палату, Кимри разложила свои вещи и собиралась лечь спать. Она безумно устала непрерывно следить за собственным дыханием, виски глухо ломило от напряжения. И всё же Кимриэль не могла не заглянуть к Эно. Он всё так же лежал лицом к стене, поверх одеяла, весь съёжившись. Сердце глухо толкнулось в рёбра, не понятно, от чего больше — от жалости ли, или просто, как всегда в последнее время — от того, что так близко к нему... Но сердце, там, или нет, а товарищ по несчастью, похоже, мёрзнет, и нужно его укрыть.       Кимри подошла и остановилась в растерянности. Как из-под него одеяло-то достать? Будить жалко... и страшно — самой совсем дурно станет... Пытаться аккуратно вытянуть из-под спящего? Нет, не в её состоянии.       Махнула рукой, вернулась на свою половину, стянула с койки одеяло и укрыла Эно им. Самой и покрывала хватит, не неженка.       Наутро Мастер Дэннилвэн, узрев миграцию постельных принадлежностей, только руками всплеснула:       - Что ж ты меня не спросила? Я бы ещё одеял принесла!       Кимриэль только плечами пожала. Что тут скажешь? Не догадалась.       Эно всё ещё спал. Целительница пошептала заклинания, потрогала его лоб и нахмурилась. Озабоченно обернувшись, спросила:       - Как ты себя чувствуешь?       Кимри, только что принявшая снадобье Мастера Элидора, ответила:       - Терпимо. Если можно, я бы сходила на лекции...       Мастер Дэннилвэн покачала головой:       - Нет, во-первых, тебе не стоит переоценивать свои силы и утомляться. А во-вторых, боюсь, я вынуждена буду просить тебя о помощи. Мальчика лихорадит, и нужно, чтобы кто-то постоянно был с ним, а у меня другие пациенты, две лекции и ещё куча работы...       Кимри подавила вздох и только спросила:       - Что я должна делать?       - О, тут даже магии не нужно. Чашка холодной воды и платок на лоб. Можно обтереть лицо, грудь, руки. И следить за состоянием, если начнёт бредить или задыхаться — сразу послать за мной. Зельем Элидора я сейчас сама его напою, вторую половину нужно будет дать в обед. Если он будет в состоянии, хорошо бы уговорить его поесть, я пришлю вам кого-нибудь с кухни.       Кимриэль молча кивала, стараясь не задумываться, чего ей будут стоить все эти действия. Азура назначила ей всё происходящее испытанием. Значит, так или иначе то, что происходит с данмером — её ответственность. Что бы она ни чувствовала по этому поводу — это уже не важно.       Пока Мастер Дэннилвен будила Эно и поила его зельем, Кимри сходила за водой. К её возвращению целительница уже ушла по своим делам. Эно сидел, привалившись спиной к стене, и бездумно оглядывал комнату. Поставив чашку на прикроватную тумбочку, Кимриэль придвинула поближе стул и села.       - Привет, - проговорил данмер, сфокусировав на ней взгляд.       - Здравствуй. Как ты?       - Ничего, - соврал Эно и, кажется, тут же сам устыдился. - Ну... Так себе, на самом деле...       - Тебе нужно лечь. И лучше бы снять робу.       - Да, неудобно, - согласился он, растягивая ослабевшими пальцами завязку на вороте.       Кимри поднялась и отошла, чтобы не смущать его, но искоса наблюдала, размышляя о том, о скольких вещах и не помышляешь, пока здоров и полон сил, и как мучительны могут оказаться самые простые действия... И как унизительно - чувствовать такую беспомощность... И как непросто — видеть её и не знать, стоит ли предложить помощь или воздержаться, чтобы не ранить...       Эно справился с одеждой, оставшись в тонкой рубашке и штанах, но это, кажется, стоило ему последних сил. Как же так? Почему зелье Мастера Элидора, что так поддерживает её — почти совсем не действует на него?       Кимри вернулась к постели. Эно без уговоров лёг и позволил ей положить холодную ткань на его горящий лоб, а вскоре уснул.       Кимриэль прислушивалась к себе, пытаясь понять, что же ощущает, кроме обычной и понятной неловкости. Можно бы назвать это чувство в груди просто болью. Но это не боль, это словно воронка, пустота, затягивающая в себя всё, что радовало — она помнит это по записям — прежде. Пустота? Оборванные нити... Как их соединить заново? Что там говорил Мастер Элидор? «Тонкая эмоциональная связь»... А Мастер Дэннилвен снова упоминала некую третью силу, из которой и состоят эти нити. Было бы здорово, если бы можно было увидеть её так же, как она видела жизненные потоки, взять и связать обратно.       Кимриэль опустила ресницы и попыталась разглядеть хоть что-нибудь, но быстро поняла, что ей не хватит на это сил. На пару секунд показалось, она смутно различила колеблющиеся вокруг обрывки, а меж ними несколько тонких, но определённо целых нитей, тянущихся куда-то вдаль. Но она не могла быть уверена, что ей всё не почудилось просто оттого, что сильно хотелось увидеть именно это...       С другой стороны, если рассуждать логически, как говорит Мастер Дэннилвен — у неё должны были остаться целые связи. Ведь есть Роггвар, есть Мастер Элидор, к которым она испытывает очень сильные чувства. И они никуда не делись! А есть ли у Эно кто-то, кто ему так же близок, как ей брат-норд или наставник? Есть ли у него вообще хоть кто-то? Она совсем ничего не знает... Может быть, попробовать спросить, когда он проснётся?       Однако час проходил за часом, Кимри читала, сидя у его постели, меняла платок на лбу данмера, а он по-прежнему спал. Когда подошло время обеда, в дверь негромко постучали, и маленькая круглолицая босмерка, тихо ступая, чтобы не будить больного, вошла и поставила на стол поднос с обедом на двоих: обычный для Кимри и чашку бульона для Эно.       Кимриэль разбудила Тариса. Он долго не мог собраться с мыслями. Когда Кимри сказала, что нужно поесть, Эно попытался сесть, но был вынужден признать:       - Кажется, мне не подняться...       Кимри постаралась сосредоточиться на дыхании, чтобы не сойти с ума от мешанины эмоций, подошла и, после некоторого раздумья, приобняла данмера за плечи, приподнимая, вытащила повыше подушку и помогла ему передвинуться. Так, полусидя, он вполне мог держать чашку с бульоном. Впрочем, тут же выяснилось, что поднять её, чтобы пить через край, у него не выходит, и из ложки, ходящей ходуном в дрожащих пальцах, тоже всё выплёскивается. Эно выругался сквозь зубы, не смея поднять глаз от ярости и унижения.       Кимри несколько секунд стояла в растерянности, но состояние сосредоточенности помогло не впасть в отчаяние и даже сохранить видимость спокойствия. Мягко коснувшись ладонью плеча Эно, она сказала:       - Это ничего. Позволь, я помогу.       Данмер отвернулся, пробормотав что-то вроде «обойдусь», но Кимриэль, помня наставления целительницы, не отступилась. Села рядом и положила обе ладони на его запястье. Что там сотворилось внутри неё от этого простого жеста — не важно. Она запретила себе обращать на это внимание. Она сейчас даже по имени его назовёт! Лишь бы услышал и послушался.       - Эно. Помнишь, как Мастер Аши-Иддан среди ночи вытащил меня из палатки тогда, в экспедиции? Меня тошнило водой и раздирало на части от боли. Все суетились вокруг меня — наверное, весь лагерь проснулся... Знаешь, как мне было стыдно?! Мастер Аши-Иддан возился со мной, лечил, заставлял делать дыхательные упражнения, лёжа рядом с ним в палатке... В общем, я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Но, пожалуйста, постарайся понять: тебе необходимо принимать лечение. Если я могу что-то сделать, чтобы... уменьшить неловкость — скажи. Как угодно: грубо, раздражённо, зло, - всё равно. Только не запрещай мне выполнять указания Мастера Дэннилвен. Пожалуйста.       Некоторое время Эно Тарис молчал, откинув голову на спинку кровати, закрыв глаза и с трудом сглатывая. Кимри подумала, что ей в такой ситуации хотелось бы плакать. Да и так хочется... Потому она молча ждала и — дышала, не убирая ладоней с его руки.       - Хорошо, - проговорил, наконец, Эно. - Я постараюсь поесть. Представлю, что ты — мама.       Он попытался смущённо улыбнуться: вышло так себе, но Кимри и тому была рада. Забрав чашку, она тайком подогрела бульон заклинанием — плевать, что перед глазами замельтешили чёрные точки — и стала кормить Эно с ложки. Осилив половину, он поблагодарил её, сам выпил снадобье Мастера Элидора и снова лёг.       Жар не спадал, и Кимри опять меняла платок и, наконец, осмелилась обтереть ему, спящему, лицо, шею и грудь. Он даже задышал легче и спокойнее. Но ближе к вечеру жар всё же усилился. Кимри попыталась разбудить Эно перед ужином, он открыл глаза, но смотрел невидяще и забормотал что-то бессвязное. Целительница вернулась как раз тогда, когда Кимри уже решила послать за ней.       Осматривая пациента, Мастер Дэннилвен хмурилась, но Кимриэль в свои мысли не посвятила и вышла. Кимри услышала, как целительница посылает кого-то за Мастером Элидором.       Неужто всё так плохо? Значит, их идея, что всё наладится, если она будет ухаживать за Эно — не оправдывается? Этого слишком мало? Но что она может ещё?       Наставник принёс свежего снадобья. Осмотрев Кимри, он покачал головой, но тоже ничего не стал пояснять. Стоя в коридоре, они с целительницей приглушённо спорили, думая, что Кимриэль не расслышит, но дверь оказалась плохо прикрыта, и она ясно разобрала, что состояние Эно ухудшается стремительнее, чем они ожидали, и что если он будет всё время без сознания — душевная связь никак не сможет восстановиться, и тогда всё просто бесполезно. Мастер Дэннилвен, правда, была уверена, что будет достаточно, если привязанность восстановится хотя бы со стороны Кимри.       Привязанность? Кимриэль попыталась вспомнить, что чувствовала до болезни, вспомнить не умом, а телом - и... Боль в груди скрутила так внезапно и сильно, что она даже вскрикнуть не смогла — молча, скорчившись, рухнула со стула. Вбежавшая целительница всплеснула руками:       - Да что ж это такое! Только что же всё было нормально!       Кимри смутно осознавала, как её подняли и уложили в постель. Пока она могла думать только об одном: дышать... надо дышать... Спустя полчаса Кимриэль пришла в себя достаточно, чтобы подняться. Колени подрагивали, но в целом было терпимо. Если не считать подкатившего отчаяния. Восстановить привязанность?! Как, интересно, они себе это представляют, если от одной только мысли её скручивает и валит с ног?!       - Что же это за мерзость он сотворил? - проговорила Кимри вслух.       - Кто? - отозвался Мастер Элидор, просидевший возле всё это время.       Вместо неё ответил неслышно вошедший ашхан:       - Аранлор Дирэнни.       - Во имя Восьми, но как ему удалось?! - воскликнул наставник изумлённо, оборачиваясь. - Здравствуйте, Массарапал.       Ашхан коротко кивнул и ответил:       - Похоже, мальчик всерьёз увлёкся магическими экспериментами айлейдов. Я заметил его интерес во время экспедиции, но не придал особого значения, приняв за обычное юношеское упрямство. Возможно, ему удалось найти какие-то записи в Белдабуро. Он прятался там достаточно, чтобы разобрать их — древнеайлейдский язык вполне доступен для изучения, если знаешь, о чём спрашивать библиотекарей.       - Но это непостижимо! - воскликнул Мастер Элидор. - Что должно быть в голове у юноши, чтобы увлечься именно этим, откровенно извращённым направлением магии?!       Мастер Аши-Иддан пожал плечами:       - Понятия не имею. Вопрос в том, что мы можем сделать, чтобы исправить последствия его... отвратительного эксперимента.       - Вы знаете что-нибудь о магии айлейдов? - спросил наставник. - Присядьте же! Расскажите.       Массарапал остался стоять, скрестив руки на груди.       - Немного. Они основали школу изменения и достигли в этом невероятных успехов, большая часть которых дошла до нас лишь в виде легенд. Почитали свет главной стихией, в особенности звёздный. И были больными садистами.       - Что ж, значит, имеет смысл анализировать наложенное заклинание именно в ключе изменения. Не могли бы вы напомнить мне основные направления воздействий? Это ведь ваша специализация, если я верно помню?       Ашхан кивнул и стал перечислять:       - Изменение вещества, превращение его в другое вещество. Изменение веса. Изменение функций организма так, чтобы он мог существовать в неблагоприятных условиях. Изменение свойств природных сил, превращение одной силы в другую.       - Вот! - встрепенулся Мастер Элидор. - Природные силы?       - Да. Например, превращение жизненной силы в магическую.       - Можете ли вы продолжить примеры?       - На самом деле, в настоящее время это единственное известное заклинание с подобным воздействием. Суть в том, что почти всё при известном умении можно привести к противоположности.       - То есть, если вспомнить упомянутую Дэнни третью силу — у неё должна быть некая противоположность. Нужно только понять, какая...       Некоторое время учителя молча размышляли. Кимриэль, зачарованно слушавшая разговор увлекшихся наставников, тоже задумалась, и наконец, сама удивляясь своей смелости, решилась высказать пришедшую ей в голову идею:       - Если речь шла о... привязанности, то напротив — ненависть?       - Ммм... Нет, скорее - равнодушие. Чувство — и его отсутствие, - возразил Мастер Аши-Иддан.       Мастер Элидор вскочил в волнении.       - Массарапал, друг мой, вы очень меня обяжете, если попробуете сейчас посмотреть и увидеть окружающую Кимриэль повреждённую силу. Что, если у вас получится понять?..       - Я пытался. Вам придётся помочь мне.       - Хорошо! Кимри, поди сюда, дорогая.       Данмерка покорно пересела на стул. Учителя стали позади и принялись исследовать незнакомую им силу. Кимри не видела, что они делали, но неожиданно остро ощутила, увидела присутствие ашхана: к тем нескольким золотым ниточкам словно присоединился яркий серебряный пояс сложного плетения, смутно мерцающий багряными отливами в тенях, оплёл её спиралью, как змея. Странное зрелище предстало ей и, наверное, примолкшим учителям тоже: оборванные, жалко колышащиеся золотые ниточки потянулись друг к другу, сплетаясь в смутно знакомые фрагменты узоров, и все вместе — повлеклись к серебряному поясу, словно стремясь коснуться, срастись с ним... Кимриэль охватило жаром и трепетом, и...       - Стоп! - резко хлестнул голос ашхана. - Так — нельзя.       Видение взорвалось миллионом серебряных осколков, заставив Кимри всхлипнуть от остро мучительного чувства несбывшегося... Часть её разума понимала, что это, смутно представившееся, и не должно сбываться — не здесь, не с ней, не сейчас. Но оно могло бы быть так прекрасно, что больно стало от одного только сознания: оно не сбылось вообще нигде и никак... и, может статься, никогда не сбудется, потому что... потому что — пепел, проклятый пепел...       Закрыв лицо руками, Кимриэль разрыдалась.