Пепел Альд'Руна

      В Южную башню Роггвар и Кимри пришли первыми. Вскоре по одному подтянулись остальные соклубники. Мастер Аши-Иддан зашёл последним, зажёг небрежным привычным жестом свечи возле стола, сел и взглянул на поднявшегося со своего места Эно. Данмер отдал ему набело переписанную расшифровку записи из дневника Селлуса Гравиуса.       Нетерпеливо пробежав глазами текст, Массарапал поднял глаза.       - Вы сами расшифровали это за такое короткое время?       - Нет, мы работали вместе с Кимриэль. Она даже предложила более оптимальный способ расшифровки.       Да, стоило пережить столь сумасшедшую ночь, чтобы увидеть неподдельное изумление в глазах надменного ашхана! Впрочем, он быстро овладел собой.       - Полагаю, остальные с содержанием уже ознакомились. Я схожу в Архив Имперского Легиона и поищу сведения об этом Селлусе Гравиусе.       - Если позволите, - заговорил вдруг Аранлор, - у меня есть знакомый в Архиве, он мог бы...       Ма'Даро шикнул и ощутимо пнул альтмера под столом, призывая замолчать — вскинутая бровь Мастера Аши-Иддана недвусмысленно показала, насколько оскорбительным считает ашхан подобные предложения. Вслух он, однако, ничего не сказал, но и Аранлор счёл за благо не продолжать, одарив хаджита взбешённым взглядом.       - С этим покончили, - продолжил Мастер Аши-Иддан. - Вчера я заказал материалы для строительства опор, их доставили, но, к сожалению, только на двор, поэтому сегодня работа будет для мужчин. Вы же, - учитель взглянул на Лилиссу и Кимри, - можете быть свободны.       Рыжая возмущённо вскинулась:       - Но я могу накладывать заклинание облегчения ноши! У меня хорошо получается!       Учитель кивнул и обратился к Кимри:       - А вы? - Он прищурился и, чуть откинув голову, на мгновение вгляделся в данмерку, брови сошлись у переносицы. - Впрочем, в таком состоянии вообще не понятно, чего ради вы явились сюда, а не к вашему наставнику. Идите! Пока ещё можете.       Кимриэль послушно поднялась. Помявшись, она всё таки решилась наклониться к Роггвару и сказать ему на ухо про оплывший склон снаружи раскопок. Норд кивнул, пообещав, что они сходят посмотреть, и Кимриэль поспешила выйти, ощущая окаменевшей спиной тяжёлый взгляд эшлендера.       Дверь отрезала голоса друзей, и Кимри снова почувствовала себя изгоем. В который раз она вынуждена остаться не у дел! До чего тошно. И голова опять начинает кружиться... Пожалуй, в самом деле стоит поспешить.       Мастер Элидор встретил её по обыкновению улыбкой, но тут же помрачнел.       - Что за странная аура у тебя сегодня? Я вижу тебя, словно сквозь туман. Кто-то наложил заклинание?!       Кимри покачала головой:       - Нет. Ну, то есть, я ничего такого не заметила. Но кое-что другое случилось.       Она рассказала о двух путешествиях в прекрасное место с лиловыми деревьями и дивным городом. Наставник слушал внимательно, не прерывая.       - Я сделала глупость, - призналась Кимриэль, - не рассказала о первом путешествии сразу. В прошлый раз я нечаянно услышала, как Мастер Аши-Иддан говорил вам про якорь, и подумала, что если и этот мир оставит мне такой, то я смогу снова туда попасть...       Наставник укоризненно покачал головой:       - Ты, конечно, права, якорь облегчает перемещение. Но теперь он вошёл глубже в твоё существо и начал вредить тебе. Ты носишь в себе часть другой реальности! И она постоянно пытается вернуться и тащит тебя за собой, отнимая силы. Это может очень плохо кончиться!       Кимри виновато опустила голову и проговорила, глотая слёзы стыда:       - Я не подумала... Там было так красиво! Мне казалось, такое место не может навредить...       - Дорогая, не важно, прекрасен другой мир или ужасен — он всё равно другой. А ты ещё слишком слаба и неопытна, - вздохнул Мастер Элидор. - Пойми, большинство твоих сверстников вообще не пережили бы подобного путешествия или застряли бы там навсегда! Я поражён происходящим и не могу его себе объяснить. Ничего подобного ещё не случалось ни с одним из моих учеников. И я повторяю: будь внимательна и осторожна! Тебе следует постоянно, непрерывно осознавать, что происходит с тобой и вокруг тебя.       - Я буду стараться! - пообещала Кимри.       - Сейчас посиди спокойно. Я постараюсь снять якорь. Хоть и не уверен, получится ли на этот раз... Если вдруг почувствуешь себя плохо или странно — непременно скажи!       Наставник поднялся и, как в прошлый раз, сделал несколько кругов, потом остановился за спиной ученицы и зашептал заклинания.       - Голова кружится... - прошептала Кимри и закрыла глаза.       Она ощутила действие лечебного заклинания. От него стало лучше, но когда Мастер Элидор продолжил снимать якорь, данмерку снова охватило отчаяние. Ведь она попала в туманный рай не просто так, кто-то звал её! Вдруг это важно? Вдруг она могла бы помочь этому кому-то?       Здравый рассудок пытался подсказать, что хозяйка другой реальности, несомненно, кто-то из даэдра, и связываться с ней, а тем более — помогать, полнейшая глупость и безрассудство! Всем известно, что такие связи ни к чему хорошему обычно не приводят, даже если речь идёт о «добрых» даэдра.       Но эмоции захлёстывали с такой силой, что по щекам хлынули слёзы, а в груди что-то так больно сжалось, что стало почти невозможно дышать. Кимри закрыла лицо руками и принялась бессвязно бормотать сквозь рыдания, что ей обязательно нужно вернуться.       Наставник наложил ещё несколько лечащих и успокаивающих заклинаний, погрузивших данмерку в полудрёму. Когда Кимри очнулась, Мастер Элидор снова сидел возле неё на краю постели.       Головокружение прошло, также как и невыносимое отчаяние. Хотя где-то на дне сознания осталась глухая тоска... Выслушав отчёт о самочувствии, наставник протянул Кимриэль чашку бодрящего травяного чая, остро и горько пахнущего чабрецом.       Пока она приходила в себя, прихлёбывая душистый отвар, Мастер Элидор завёл лёгкий разговор. Кимри честно попыталась поддержать его, но то и дело замолкала. Наконец, решившись, она спросила:       - Скажите, где я была? Это ведь тоже план даэдра?       Мастер Элидор кивнул.       - Скорее всего, ты посетила Лунную Тень, план Азуры.       Кимриэль помолчала, потом призналась:       - Мне всё ещё очень больно от того, что пришлось уйти, так и не выслушав её... Почему-то не оставляет ощущение, что она хотела... помощи? Но я понимаю: кто я, чтобы помогать принцу даэдра?!       Наставник покачал головой.       - Напрасно ты так себя недооцениваешь, дорогая. Я уже не раз тебе говорил, что твои способности — экстраординарны. Настолько, что я вынужден признать свою растерянность. - Кимри изумлённо всмотрелась в лицо Мастера Элидора, но оно выражало предельную искренность. - Вот уже неделю я всё свободное время провожу в библиотеке или разбирая свои давние записи о Старшем Пути, чтобы понять, как учить тебя и как защитить. Я хочу, чтобы ты отнеслась очень серьёзно к моим словам, потому что это не пустая похвала, призванная поддержать дух обычного ученика — каждое моё слово взвешенно и оценено, и значит именно то, что значит. Твои способности в мистицизме — определённо уникальны. Я пока ещё не понял, почему, но уверен, что мы в этом постепенно разберёмся. Главное, что ты должна осознать со всей ясностью: любой твой необдуманный шаг может привести к ужасным последствиям. Я не желаю напрасно тебя запугивать, но хочу, чтобы ты осознавала степень ответственности. Можешь пострадать ты. Могут пострадать твои друзья!       Кимри прикусила губу.       - Значит, мне стоит держаться от них подальше?       - Нет-нет, ни в коем случае! Отчуждение сейчас будет для тебя худшим из возможных состояний. Я вижу, что твоё сердце и без того изранено пережитым в детстве. Душевные страдания могут обострить ситуацию, и я боюсь предполагать, к каким последствиям это приведёт. Напротив, я очень рад, что у тебя появились настоящие друзья. Это — твой якорь здесь, который поможет возвращаться снова и снова. Потеряешь его — и никто не знает, вернёшься ли ты из следующего странствия.       - Я поняла, - кивнула данмерка, сама толком не зная, рада она этому или нет.       - Другим якорем надеюсь быть я сам. Ты стала очень дорога мне за эти полгода. Надеюсь, что смог заслужить ответную приязнь и с твоей стороны...       Кимриэль вспыхнула от смущения, но ответила искренне:       - Конечно, учитель! Я не знаю никого лучше во всём Синоде!       Мастер Элидор улыбнулся её юношеской порывистости и положил руку ей на плечо:       - Это славно. Так нам будет намного легче работать. Многие учителя не сознают, насколько облегчает обучение душевная приязнь. Никому не придёт в голову игнорировать наставление любимого учителя или отнестись пренебрежительно к его заданиям — из одной только привязанности, из нежелания огорчить. Помни об этом, если когда-нибудь тебе доведётся самой стать учителем.       Кимри припомнила Мастера Корнелиуса Терциуса, на чьих лекциях по истории ученики отчаянно зевали, а то и вовсе «забывали» на них явиться, в то время как на уроки иллюзии часто заходили даже ученики старших шагов — снова посмотреть театральное действо, которое неизменно устраивал Мастер Астав.       - И третий якорь, - продолжил Мастер Элидор. - Твой дневник. Другим ученикам я могу позволить некую небрежность в этом упражнении, но только не тебе. Всякое событие, сколь бы малозначительным оно ни казалось, непременно должно быть подробнейшим образом записано и осмыслено. И здесь я должен с сожалением проявить бестактность. Надеюсь, ты понимаешь, чем вызвана эта необходимость. Раз в неделю мне необходимо читать твои записи.       Кимриэль распахнула глаза и попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле, а лицо залила краска. Наставник мягко погладил её по спине.       - Я понимаю, как это непросто для тебя, дорогая. Понимаю, что ты очень не привыкла делиться с кем-либо своей внутренней жизнью. Но сейчас твоё состояние настолько нестабильно, а умение наблюдать за собой столь несовершенно, что я очень за тебя опасаюсь. Ты уже совершила несколько ошибок, едва не стоивших тебе здоровья. Я не могу допустить их повторения.       - Но я...       Она запнулась, не понимая, как объяснить, насколько невыносимо будет ей разделять с кем-то самое сокровенное, то, о чём она пишет с таким трудом, даже зная, что никто не прочтёт... Мастер Элидор сострадающе кивнул:       - Да, дорогая, я понимаю, это ужасное требование. Но ведь ты, надеюсь, веришь, что мне и в голову не придёт делиться знаниями о тебе с кем-либо ещё. И можешь быть уверена, любые твои мысли и переживания — даже если это будут неприятные мысли обо мне самом — никогда не вызовут во мне осуждения или неприязни к тебе.       Наставник откинулся в кресле, давая Кимри время осознать услышанное и прийти в себя.       - Скажи честно, - попросил он, внимательно глядя на ученицу, - разве в эти годы, что ты провела, одинокая и всеми гонимая, тебе не хотелось хоть иногда иметь близкого старшего друга, которому можно было бы доверить любое горе?       Данмерка вздрогнула и несколько раз моргнула, ошеломлённо уставившись на старого альтмера. Откуда только он мог узнать?! Она и сама почти забыла, как, прячась на берегу зловонного канала, придумала себе дедушку-данмера. Он жил в глухом углу, позади Магической Гильдии. Со стороны улицы его загораживал выступ городской стены, а позади гильдии никому из уличной шпаны и в голову не пришло бы лазить — оттуда старались держаться подальше: из-за опасения перед магами и из-за близости обрыва в Канал — никому не хотелось бы там искупаться... Кимри, тогда ещё называвшая себя совсем другим именем, прибегала туда всякий раз, когда жизнь становилась совсем невыносимой, плакала и шептала о своих бедах огромному — выше её роста — тёмному замшелому камню, фантазируя, будто дедушка-данмер крепко её обнимает, и утешает, и подсказывает, как справиться с горем... Может быть, пение росшего неподалёку, у края обрыва, странного растения обманывало её. Но иногда ей даже казалось, что она наяву видит голубовато светящуюся полупрозрачную фигуру в развевающихся одеждах. Сейчас она, правда, совсем не была уверена, не было ли это во сне...       А ведь Мастер Элидор прав: ей и в голову бы не пришло ожидать от него какой-либо непорядочности. И, может быть, он даже подскажет, как быть с...       В спальни Кимриэль вернулась воодушевлённая, задвинула ширму и села делать записи в дневник. Гонг ко сну ещё не прозвенел — в лордас знак давали позже обыкновенного, — все бродили туда-сюда и гомонили, Двойняшки привычно бесновались и хохотали, но внимание Кимри привлёк голос Роггвара, как всегда, легко перекрывший все остальные.       - Нашёл у кого спросить — долго искал!.. - фыркнул он на кого-то не то чтобы рассерженно, но с явной досадой.       Кимриэль невольно прислушалась, но не смогла разобрать, кто же собеседник норда — тот говорил слишком тихо. Роггвару, впрочем, беседа была определённо не по душе.       - Не, это всё не для меня, - отрезал он. - Я в этих плясках ни рожна не смыслю. Мне надо будет — я пойду прямо спрошу. Не оценит — даст по личности, чего тут ещё рассуждать?       Второй голос негромко рассмеялся и сказал что-то о нордской прямоте. Роггвар хмыкнул согласно:       - Угу, как двуручом по... пальцам. Да — да, нет — нет.       Беседа стихла, Кимри, улыбнувшись, вернулась к записям и успела погрузиться в них так, что вообще перестала что-либо слышать. Вежливый стук по деревянной раме ширм не сразу донёсся до её сознания.       - Да, входите... - проговорила она машинально, дописывая предложение, так что раздавшийся за спиной голос Эно Тариса заставил её ошарашенно замереть, не донеся перо до бумаги.       - Прости, что отвлекаю... - произнёс он неуверенно.       Чувствуя, как вся кровь отливает от лица, Кимри не нашла в себе сил обернуться и, безотчётно вцепившись пальцами в волосы на виске, проговорила враз онемевшими губами:       - Н-ничего... не страшно...       Эно замялся, видя её напряжение, но всё-таки продолжил:       - Вчера мы... странно расстались. Мне показалось, я чем-то обидел тебя. Хотя, признаться, ума не приложу — чем именно... Но, в любом случае...       Кимри продолжала молчать, застыв над тетрадью, и данмеру пришлось приложить усилие, чтобы закончить фразу; от неловкости она вышла излишне церемонной, и Эно явно с трудом выговорил её:       -... в любом случае, я прошу меня извинить и уверяю, что отношусь к тебе со всем возможным уважением и...       Он, так и не сумев подобрать нужного слова, замолчал. Кимри понимала, что нужно ответить, но легче было бы провалиться в самый мрачный Обливион, чем выносить этот кошмар... Эно хватило такта продолжить вести разговор.       - Надеюсь, ты простила меня, и мы по-прежнему будем друзьями?       Неведомым чудом ей удалось выдохнуть что-то вроде «да, конечно...». К счастью, данмера это удовлетворило - он сдержанно выдохнул:       - Хорошо. Я рад. Больше не буду тебя стеснять, извини. Доброй ночи.       Ширма с вежливым шелестом распахнулась и беззвучно закрылась за ним. Кимри выронила перо, обхватила голову руками и с долгим неровным выдохом тяжело привалилась к столу.