Пепел Альд'Руна

      Плеск водопада и капли на щеках...       Кимри открыла глаза и в первый миг замерла в счастливом восхищении — Лунная Тень! Снова! Но тут же ощутила буквально всей кожей: что-то не так...       Знакомый пейзаж виделся нечётко, словно сквозь серебристую завесу, и от этого временами казался почти плоским. Кимри поднялась и сделала несколько шагов. Нет, всё не так, не то...       Голос! Она вдруг поняла, что Голос больше не зовёт её! Золотой цветок не манит в прекрасный город, вода и камни молчат. И только шум ветра мечется, путается в траве и листьях, похожий на сердитый шёпот...       Нет, прекрасный мир не стал отвратительным, не обуглился и не рассыпался пеплом — он по-прежнему дивно мерцал и цвёл, трепетал и дышал. Пожалуй, даже пуще прежнего. Настолько, что красота его стала почти невыносима — сердце сжималось колючим комком у самого горла, в ушах шумело, голова кружилась и дыхание с трудом наполняло лёгкие.       Кимри подошла к озерцу возле водопада, чтобы освежиться, плеснув водой в лицо. Она опустила ладони в воду, и по поверхности разбежались мельчайшие тонкие игольчатые искры. Руки заломило — такой ледяной оказались искрящиеся струи. От неожиданности данмерка покачнулась, округлый камень, казавшийся полуутопленным в песок, непостижимым образом вывернулся из-под ноги. С громким плеском Кимри полетела в воду.       Мара, смилуйся! Здесь же было мелко! Она прекрасно помнила, как просвечивало дно, усыпанное разноцветными кристаллами! Но вот, она падает, и падает, и тонет, отчаянно пытается загребать руками и ногами — и бесплодно, и воздух уже выгорел в стиснутых от холода лёгких... Ум отказывается верить в то, что здесь может случиться такое... Почему?!       Нет, это сон, сон, нужно немедленно проснуться, нужно вспомнить, что она — не здесь, сейчас же вспомнить, что она в Синоде... о, нет-нет, не в Синоде, конечно, нет, они же в экспедиции, значит, она сейчас лежит в палатке... лежит... в палатке... на матрасе... на мокром от ледяной воды матрасе... ледяные иглы искололи ей всю кожу... на матрасе...       Внезапно, без всякого перехода, вода и всё вообще исчезло, и Кимри грохнулась вниз лицом — на дно?.. на землю?.. на пол?..       - ...ххххххаакххаааааааахх.....!       Она закашлялась, пытаясь отдышаться и одновременно закричать. Рядом кто-то истошно взвизгнул, тут же распахнулись полы палатки и кто-то схватил Кимриэль за плечи, встряхнул, выволок наружу, наклонив вперёд и сильно хлопая ладонью по спине. Кимри стошнило водой, ноги подкосились, и она повисла на чьих-то руках, ничего не соображая, трясясь в ознобе, сходя с ума и, кажется, воя от боли — всё тело жгло и кололо, словно тысячи, миллионы ледяных игл впились в неё, в каждую точку на теле, снаружи и внутри.       Рядом кто-то ходил, встревоженно переговаривался, чей-то смутно знакомый голос резко отдавал приказы, но она ни слова не могла разобрать — шелест, шорох, шёпот лиловых лепестков шумел в её голове, упрекая, досадуя, укоряя, осуждая, пеняя, пристыжая, выговаривая, обвиняя... Кимри попыталась вывернуться из держащих её рук, хрипя и корчась, но её лишь крепче стиснули, что-то отрывисто бормоча. Рядом зашептал ещё один голос — не сердито, скорее тревожно и торопливо.       Наверное, она на время потеряла сознание — холод отступил слишком неожиданно: вот он был, — а вот его нет, словно выключили. Два голоса продолжали шептать и бормотать, а третий — изматывающий, выворачивающий наизнанку чувством вины, заставляющий ощущать себя никчёмным ничтожеством — третий утихал, превращаясь в шорох речного песка, истончался, таял. Вместе с ним словно растаяли все ледяные иглы под кожей.       Чьи-то руки всё ещё держали её, обнимали, кутали в тёплое одеяло, баюкали. Чьи-то голоса продолжали читать свои молитвы... Впрочем, нет — это же восстанавливающие заклинания: Кимри, наконец, различила знакомые слова. Мучительный озноб отпустил. Она смогла наконец-то нормально дышать и чувствовать тёплые волны заклинаний: одна долгая, сильная — две слабых, коротких, снова одна сильная — и две слабых. Второй голос запнулся и устало смолк. Первый ещё продолжал бормотать — тот, кто держал её.       Всё более приходя в себя, Кимри осознала — ей-таки удалось вернуться! Она разлепила веки, чтобы показать, что ей уже лучше, и посмотреть, кто продолжает её лечить. Приподняв голову, Кимри вздрогнула — на неё строго смотрели непроницаемо тёмные глаза ашхана... От шока она чуть было снова не лишилась чувств, но Мастер Аши-Иддан как раз дочитал заклинание, и новая волна жизненной силы окутала данмерку, не позволив нырнуть в спасительный обморок.       - Вы очнулись, - констатировал он невозмутимо. - Можете встать?       Кимри попыталась поспешно вскочить, но запуталась в одеяле и решила просто сбросить его. Внезапный странный, тонкий, словно стеклянный, шорох и удивлённые возгласы заставили её взглянуть под ноги. Из складок шерстяной ткани, из рукавов одежды к её стопам сыпался серый, чуть отливающий перламутром то ли пепел, то ли мелкий песок... Мастер Аши-Иддан поднял щепотку загадочного порошка и тут же отбросил, поморщившись — колючие песчинки больно вонзились в кожу. Потом он потрогал рукав рубашки Кимриэль и, приподняв бровь, констатировал:       - Сухая...       Кимри стояла, окружённая недоумевающими, испуганными взглядами друзей и легионеров, не зная, то ли ей делать вид, что ничего особенного не происходит, то ли удрать в свою палатку, то ли разрыдаться прямо здесь...       Мастер Аши-Иддан снова повёл себя неожиданно: поднялся, подобрал упавшее на землю одеяло, спокойно и тщательно вытряхнул из него колкую пыль. Снова укутав плечи Кимриэль, он небрежно уточнил, поменяли ли залитый водой спальный матрас. Властно обняв ученицу за плечи, ашхан отвёл её в палатку, заставил лечь и проделать упражнения на концентрацию, которым учил её наставник.       Лежать в присутствии Мастера Аши-Иддана было страшно неловко. Но ослушаться или даже попросить разрешения сесть в позу медитации Кимри не решилась и покорно выполнила приказание.       Упражнения помогли. Спустя полчаса она уже чувствовала себя так, словно ничего и не было. Кимри открыла глаза. Мастер Аши-Иддан по-прежнему сидел рядом, вперив сосредоточенный взгляд в стену палатки. Однако он тут же уловил изменившийся ритм дыхания ученицы и перевёл взгляд на неё.       - Рассказывайте, - велел он.       Кимри всё-таки села и попыталась восстановить в памяти произошедшее. Сейчас, окончательно придя в себя, она даже не могла бы с уверенность сказать, был ли это сон, или очередное путешествие. Впрочем, услышанное замечание о вымокшем матрасе и странный песок... Значит, её снова утащило?..       - Говорите же! - нетерпеливо потребовал ашхан. - Я должен знать, что творится с участником моей экспедиции.       Кимриэль испуганно сжалась и пробормотала:       - Простите...       Мастер Аши-Иддан двинул бровью:       - За что?       - От меня одни неприятности...       - Вы сделали это нарочно? - спросил он резко.       Данмерка вскинулась:       - Конечно, нет!       - Тогда прекратите нести чушь и начинайте рассказывать.       Кимри вдруг ощутила, как из груди к голове поднимается горячая волна гнева. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть этого проклятого высокомерного дикого ашхана. «Какое вы имеете право говорить со мной в таком тоне? - пронеслось у неё в голове. - Я не обязана отчитываться ни перед кем, кроме наставника! Как вы смеете требовать от меня вывернуть перед вами душу наизнанку!..»       Кимри глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, но язвительный голос учителя не дал ей сконцентрироваться.       - Вы закончили? - поинтересовался он так, словно она высказала всё ему прямо в лицо.       Или... или?! Кимриэль нервно сглотнула, в ужасе уставившись на ашхана, и попыталась вжаться спиной в туго натянутую стенку палатки. Что это она сейчас сотворила? Вложила всю свою гневную тираду в послание?! Азура-мать, какой ужас...       Мастер Аши-Иддан насладился её ошалевшим видом и усмехнулся:       - Ну вот. Так-то лучше. А то взяли нрав извиняться за каждый чих.       Кимри чуть было снова не брякнула «простите!», но вовремя прикусила язык. Кое-как совладав с собой, она, наконец, рассказала о путешествиях по Лунной Тени — прошлых и нынешнем. Мастер Аши-Иддан выслушал, не перебивая. Потом спросил:       - Что он говорил? Голос, который вы слышали отовсюду.       Кимриэль покачала головой:       - Я плохо разобрала. Она сначала звала меня в Город... Потом, когда наставник снял якорь, я просто чувствовала... не знаю, как объяснить... словно кто-то меня ждёт, словно я пообещала прийти... Но сегодня Голоса не было. Был шёпот, от которого хотелось провалиться сквозь землю... словно я кого-то обманула, предала, разочаровала...       - Как интересно, - задумчиво произнёс ашхан. - Вот, значит, каково это — стать избранным Азуры... Что ж, благодарю вас. Я понял.       Мастер Аши-Иддан поднялся, и Кимри вскочила следом.       - Поняли? Что? Вы что-то знаете об этом?       Ашхан обернулся, уже стоя у выхода.       - Лишь то, что вы напрасно противитесь воле Азуры. Ей что-то нужно от вас. И, так или иначе, она это получит. С вашим согласием — или без него.       - И что же мне делать?!       Мастер Аши-Иддан лишь двинул плечом:       - Понятия не имею.       С этими словами он вышел, оставив Кимри разочарованно глотать слёзы.