***
Полчаса спустя В тот день на Трех Сестрах у островитян было еще больше поводов для паники, чем у всех остальных людей на планете. Помимо появляющихся и исчезающих солнц, йомены заметили в небесах две огромные крылатые тени. То были Лумерия и Дорзамот — в целом они старались держаться за облаками, но время от времени искушение попугать крестьян становилось непреодолимым, и драконы спускались чуть пониже. Они не были самыми впечатляющими чудовищами на свете, и даже в своей семье — Дорзамот и вовсе был мельче всех своих братьев и сестер, имея всего сорок футов в длину и пятьдесят — в размахе крыльев. Даже большинство его потомков переросли родителя. При этом, обладая самым жарким пламенем во вселенной, Дракон Зависти мог за пару минут спалить целый город, даже не прибегая к помощи своей неограниченной способности — что, вкупе с постоянной потребностью доказывать, что он не уступает своим старшим родственникам, частенько толкало его на массовые смертоубийства. Не будь сейчас рядом с ним старшего брата и сестры, он был скоротал время, превращая архипелаг в пепелище. Лумерия была несколько крупнее — почти в сто футов длиной — и не страдала от комплекса неполноценности, однако тоже была бы не против размяться перед серьезной схваткой, однако пока у нее на спине сидел Уроборос, старалась быть паинькой. Дракон Бесконечности не был ни жесток, ни вспыльчив, однако умел держать младших братьев и сестер в подчинении. На протяжении последних двух тысячелетий он был сильнейшим существом на земле, и никто не мог сказать с уверенностью, не переросла ли его мощь силу его отца, вынужденного бездействовать все эти века. Младшие драконы давно уже перестали осознавать, во сколько именно раз он превосходит каждого из них — ему требовались считанные секунды, чтобы скрутить и отшлепать любого другого дракона — и это при том, что его наказания почти всегда были справедливыми, и никогда — чрезмерно жестокими. — Эй, скоро мы уже полетим? - поинтересовался Дорзамот, подлетая поближе к Лумерии. Вопрос, впрочем, был адресован не ей, а сидящему у ней на спине старшему брату. Уроборос не пожелал принимать драконью форму до начала сражения, чтобы еще раз оценить размеры противника, перед тем, как выбирать, сколь большим становится самому. Зейкурия тоже оставалась на шее у Дорзамота, но по другой причине — она не умела ни летать, ни плавать, и потому ее нужно было сбрасывать непосредственно на поле боя. - Похоже, сегодня ничего не интересного уже не будет. — Хочу еще раз убедиться, - отозвался Уроборос. - Здесь может быть какой-то отсроченный эффект... — Эффект чего? - спросил красный дракон. - То солнце просто взяло и исчезло... Должен сказать, этот Мал Хакар молодец — давненько никто так не кидал нашего батьку. До меня ему конешь далеко... — Дорзамот, ну что за ужасный диалект? - возмутилась Лумерия. - Кидал, батька — ты где таких слов набрался? — Не гони, я сам слышал — люди в Блеквотере так говорят. — Уголовники... - вздохнула черная драконица. - Нашел, у кого учится... — Neque murmuraveritis — cur a nobis non colloqui lingua normalis? (линг. «Не ворчи — почему мы вообще не можем говорить на нормальном языке?») - огрызнулся Дорзамот. — Потому что мы должны знать язык той расы, облик которой принимаем, чтобы не раскрывать себя лишний раз, - терпеливо объяснил Уроборос. - Вот, бери пример с сестры — она говорит на нормальном веснотском и даже без акцента. — Ага, - с довольным видом кивнула Зейкурия. — У хахалей своих набралась, потому что, - отозвался огненный дракон, правой лапой снимая сестру со своей шеи, а левой отвешивая ей подзатыльник. - Так мы летим по домам или нет? — Ладно... - ответил дракон Бесконечности. - До следующего раза теперь. — Типун тебе на язык, - сказал Дорзамот. - Хорошо конешь, что сегодня мы не помрем, но я хотел бы не помирать вообще — так что не надо нам этого следующего раза. С этими словами он развернулся и полетел на юго-восток. — Эй! - крикнула Зейкурия, все еще остававшаяся в когтях у младшего брата. - Куда это ты полетел? Меня сначала домой отнеси! — Ты летишь ко мне, - сообщил красный дракон. - Нам с тобой нужно серьезно поговорить. — Оставь их, - сказала Лумерия собиравшемуся было вмешаться Уроборосу. - Ты, между прочим, тоже летишь ко мне. Мы все думали, что умрем сегодня, и нам не помешает выпустить пар. — Я что, единственный, кто собирался выиграть этот бой? - недовольно поинтересовался Дракон Бесконечности. — Ты безумец, Уроборос, - отозвалась черная драконица. - Бесконечно сильный, бессмертный, но все равно безумец. Вдвоем с тобой мы могли бы бросить вызов солнцу — или луне, но вместо этого ты решил сражаться против самого сильного создания во вселенной. — Ну и что тут такого? Посмотри вокруг — даже Мал Хакар, который два года назад был простым смертным, смог нарушить планы отца. Все творения нашего отца в конечном счете предают его — точно так же, как и он когда-то предал своего. Это не безумие, а естественное следствие его предательства. — Не говори так, брат, - попросила Лумерия. - Ты нас обижаешь. Мы пошли за тобой, потому что любим тебя, а не потому что есть естественный порядок вещей, по которому предателю должно воздастся предательством... Смотри. Она снизилась, почти коснувшись кромки воды, и океан забурлил. Десятки длинных чешуйчатых шей поднялись из воды — морские драконы поднялись из глубин, чтобы поприветствовать своих родителей. — Mater... - наперебой рычали они. — Они пришли... - вздохнул Уроборос. - Хотя мы их и не звали. — Вот видишь — наши дети любят нас, потому что, в отличие от нашего отца, мы хорошие родители. И они совсем не собираются предавать нас из-за того, что мы предали своего отца. — Интересно, согласятся ли с этим дети Мал Хакара, когда вырастут... - задумчиво произнес Дракон Бесконечности. — Поживем — увидим... - отозвалась Дракон Войны.***
Двенадцать часов спустя Когда волнения на Трех Сестрах стихли, и все драконы вернулись по домам, Старейший наконец прикрыл глаза — теперь можно было поспать еще пару десятилетий, прежде чем нужно будет потянуть за другие ниточки и привести в движение другие планы. Сегодня события развивались не вполне так, как он запланировал, однако древний змей не был в ярости — как и не был в ярости две тысячи лет назад, когда его же собственные дети запечатали его подводный вулкан, чтобы не позволить отцу освободиться. Прежде всего, глупо было бы злится на то, что твои творения оказались достаточно совершенными, чтобы раскрыть твои планы и выйти сухими из воды, но в основном, потому что для гнева просто не было повода. Старейший понимал законы этого мира куда лучше, чем кто-то либо другой на планете — даже чем Селла и Муна. Солнце в конечном счете догадалось, что любое действие, направленное против Отца Драконов, послужит в итоге ему на пользу, но все еще не понимали, почему это происходит. Всякое действие порождает противодействие, и конец всякой вещи в ее начале. Все, что летит вверх, затем упадет вниз. Любое изобретение, созданное, чтобы сделать жизни людей лучше, в конечном счете будет использовано, чтобы эти жизни отнять. Заточая кого-то в темнице, ты создаешь совокупность сил, которые в конечном счете освободят узника. Запечатывая вулкан, ты даешь ему время накопить энергию, чтобы затем взорваться с большей силой. Построй свой план в соответствии с этими принципами, и его исполнение больше не будет делом твоих рук — мир сделает все за тебя. Не было нужды создавать Братство Теней — оно возникло само, когда Селла создала Орден Паладинов. Не было нужды подстрекать девочку, выросшую среди теневых волшебников, присоединятся к некромантам, чтобы создать лучший мир — она сама отчаянно желала этого. Не было нужды переманивать ее на свою сторону и засылать в стан Мал Хакара, чтобы саботировать ритуал — достаточно было воскресить ее из мертвых, наделить силой и стереть память об этом — ее сердце само поведет ее по нужному пути, а затем данную ей силу достаточно просто забрать обратно. Но самое главное в хорошем плане — его провал должен быть выгоднее для тебя, чем его успех. Пусть Мал Хакар не разбился и падение солнца не повлекло за собой жертв — тем лучше. Повелитель Тьмы показал людям путь, а когда люди увидели что-то, они не остановятся, пока не повторят и не превзойдут этот результат. Завтра сотворение второго солнца станет задачей не только Отца Драконов и кучки некромантов, но и ученых самого развитого государства на земле. Тысячи магов получат государственное финансирование и начнут строчить диссертации с единственной целью — создать солнце более огромное и мощное, чем они видели у Мал Хакара. Возможно даже, что им удастся не повторить ошибок лича и успешно поднять новое светило на небосвод, но люди останутся людьми, и они не остановятся на этом. За первым успехом последует второй, затем третий — и так пока в конце концов последнее и самое большое солнце не упадет. И когда это случится, он будет свободен... Теперь уже несомненно, что сделать ставку на людей было верным решением — ибо есть задачи, которые не по силам драконам-чародеям, но нет такой, что была бы не по силам гению человека. — Лю-ди... это великолепно, - усмехнулся Дракон Гордыни, уже предчувствуя тот момент, когда каменная клетка вокруг него станет просторней.***
Месяц спустя «Помнится, однажды я сказал на собрании Конклава, что даже если некроманты уничтожат все войско Ордена, мы все равно восстановим все потери за пару лет. К сожалению, мои слова оказались пророческими — из двух с половиной тысяч паладинов и четырех тысяч наемников, что были у нас на Пустоши Воющих Призраков, в Сорадок возвратились лишь триста человек, и это — несомненная заслуга сэра Дамокла, сумевшего правильно организовать отступление. Я сам спасся лишь стараниями Шайрини, сумевшей сковать демона внутри меня и не позволить ему завладеть моим телом. Мы продолжаем получать сообщения о новых некромантах, присоединившихся к Мал Хакару после Битвы Воющих Призраков — их число уже перевалило за четыре сотни, и это лишь те, о ком мы знаем. Неделю назад Волчин Блек из южного Эстмарка прорвался в Линтанир прямо через речные земли и едва не сжег Парфин по дороге — хорошо, что Восточная Дивизия прибыла вовремя. Подобное безумие стало возможно из-за общей паники, охватившей народ и армию. Многие ждут нападения Мал Хакара на Велдин буквально завтра, хотя лично я считаю, что некромантам, как и нам, потребуются годы, чтобы зализать раны. Основная угроза в данный момент исходит не от Союза Некромантов, а от энтузиастов-одиночек, которые решат воспользоваться ситуацией в свою пользу. Особенно важно пресекать такие явления, как дезертирство магов из Академии — только на прошлой неделе было подано семнадцать заявлений на отчисление, причем семь — от студентов старшего курса. Никто, конечно же, не пишет, что собирается вступить в Союз Некромантов, но порой это именно так, и, что более важно, это выглядит именно так в глазах общественности. Людям потребуется время, чтобы осознать, что в этом новом мире можно жить — и паладины должны служить остальным примером. Будут созваны новый Конклав и новая Инквизиция. Наша магия вернулась, едва зеленое солнце покинуло небосклон, однако мы должны быть готовы продолжать борьбу даже без нее. Грядет эпоха, в которую нам предстоит полагаться на силу оружия — быть может, историки будущего назовут ее Веком Войн... а быть может, все будет совсем не так. В конце концов, всего пару лет назад мы и подумать не могли, чем все это закончится...» Аврелий вывел последнюю строчку и покосился на песочные часы. Алора и раньше не давала ему спуску за опоздания, а теперь, когда она стала Инквизитором, с ее мнением нужно привыкать считаться. Никто не мог толком объяснить, что именно произошло в штабе Инквизиции, когда стало ясно, что Битва Воющих Призраков закончилась для Ордена поражением, однако вернувшись в Сорадок, паладины обнаружили, что их встречают два инквизитора — бывший легат Алора Смолгейт и... бывший инквизитор Овадд, сила которого, сменив двоих владельцев, вновь вернулась к нему. — Ээм... - произнес командор, входя в штаб. Все шестнадцать членов Конклава уже были на местах и, похоже, уже довольно давно. - На этот раз я вроде бы не опоздал... — Не опоздали, - подтвердила Алора, сидевшая во главе стола. - Я попросила всех остальных прийти на полчаса раньше. — Полагаю, вас можно поздравить, Великий Инквизитор? - иронично отозвался Аврелий, отметив также, что его обычное место за столом занято. - «Вышибли что ли, наконец-то?» - подумал он. — Да, милорд. — Милорд? - переспросил рыцарь. — Двадцать пять минут назад вы были избраны новым Гроссмейстером Ордена Паладинов. Я предвидела, что вы будете отбрыкиваться, и поэтому мы провели голосование без вас. Прошу, не нужно сцен... У нас много работы, - и она жестом предложила рыцарю занять место справа от себя. — Надеюсь, это хотя бы означает, что теперь я могу опаздывать на работу? — Боюсь, милорд, что традиции Ордена предписывают обратное, - ответила Алора с улыбкой, по которой Аврелий понял, что его беззаботной жизни конец. — Во я попал... - вздохнул новоиспеченный Гроссмейстер, занимая свое кресло.***
Семь лет спустя В предрассветных сумерках Гелихризум выглядел особенно зловеще — черные башни казались вдвое выше, чем были на самом деле. Крепость было решено назвать в честь цветка, как и все остальные замки, расположенные у западной кромки Линтанира — а Гелихризум и звучал достаточно зловеще, и вообще считался символом нежити. Некроманты зачастую называли свою столицу Некрополисом, Городом Мертвых или просто Городом. Во всем остальном мире Гелихризум считали обителью зла и самым жутким местом на земле — в Весноте на полном серьезе говорили, будто по улицам Некрополиса, мощеным человеческими костями, ночью бродят призраки-медведи-людоеды, а днем — патрули солдат тьмы, которые хватают всех подряд и тащат в темницы, где пытают и заставляют сознаться в преступлениях против народа и государства, а затем превращают в нежить. Впрочем, байки байками, а сегодня Пира возвращалась домой с неспокойной душой — но опасалась она в основном двоих девушек — своих начальниц, которые уж всяко были пострашнее скелетов-патрульных и медведей-призраков... и одна из них как раз сейчас встречала юную ведьму у ворот замка. Амелия Айсхарт, более известная за пределами страны под прозвищем Ледяной Принцессы Некрополиса, с каждым годом оказывала все большее влияние на внешнюю политику Союза Некромантов. Некогда бывшая старшей ведьмой лишь на словах, теперь она стала ею и на деле. Ледяная колдунья, фактически, отвечала за все операции, где были задействованы ведьмы и ведьмовские изобретения — включая и получивших весьма широкое распространение мясных големов. Вопреки прогнозам ученых, они не вытеснили воинов-скелетов полностью, но хорошо зарекомендовали себя в карательных операциях против дикарей и сражениях с полупрофессиональными армиями. Отрядом големов командовала сейчас и Пира, а последняя операция прошла не слишком гладко. Получив приказ вернутся в столицу, ведьма оставила отряд на базе в Восточном Кналга и прибыла в Гелихризум с двумя големами. Смотреть на Ледяную Принцессу, сидя на плечах у голема, было не так страшно, но, как это ни печально, пришлось спешиваться. Амелии было сейчас двадцать четыре года и она была на две головы выше Пиры. Сражение, в котором она потеряла свое сердце, оказало неизгладимое влияние и на Пиру тоже, но девочка, по крайней мере, смогла остаться человеком — хотя ее и называли Девочкой-мясником и множеством других, еще менее приятных прозвищ, она могла радоваться и смеяться, грустить и плакать. У Амелии ничего этого больше не было — она будто бы сошла с агитационного плаката Ордена «темные маги — бессердечные злодеи». Она была гордостью Мал Хакара — примером ледяной преданности и компетентности — почти в той же степени, в какой его Огненная Королева была примером пламенной преданности и обожания — однако лич, по крайней мере, мог спокойно смотреть ей в глаза, а живого человека взгляд Амелии промораживал до костей. — Ггоспожа Амелия... - произнесла девочка, уже готовясь почувствовать этот холод на себе. — Пира, - отозвалась старшая ведьма. - Идем. Они вошли в ворота цепочкой — Амелия впереди, Пира следом, и големы в хвосте — Отправь големов в кузницу — на них поставят образцы нового вооружения, - распорядилась Ледяная Принцесса, не оборачиваясь. - А тебя ждут в Высокой Башне. — Кто ждет? - с опаской поинтересовалась девочка. Вместо ответа Амелия лишь показала пальцем вверх. — Я что, настолько сильно облажалась?! — Все нормально, - отозвалась Амелия. - К твоей работе претензий нет. — Но я ведь не справилась с заданием, и даже вызвала саму госпожу Золвотер... — Повод для вызова имелся. Пока ты добиралась, обстоятельства изменились. Инцидент оказался более серьезным, чем казалось вначале, однако все разрешилось в нашу пользу. Твои решения были не отличными, но приемлемыми. Девочка вздохнула с облегчением и даже начала озираться по сторонам. Они шли по главной улице Некрополиса, которая спиралью приближалась к Высокой Башне. Несмотря на раннее время, навстречу девушкам время от времени попадались люди — в основном это были занятые некроманты, приехавшие в столицу по делам и не имевшие времени на утренний сон. В большинстве своем они кланялись Амелии и сдержано кивали в ответ на реверанс Пиры, но вдруг девочку окликнули по имени. — Сабрина! - воскликнула юная ведьма, увидев черноволосую девушку с кнутом на поясе. — Ну как там на войне? - спросила Сабрина, обнимаясь с Пирой. - О, здрасьте, госпожа Амелия. Старшая ведьма ничего не ответила на это хамское приветствие, да и навряд ли услышала его — ее взгляд был прикован к тому, кто шел по улице следом за Сабриной. Увидев его, Пира побледнела и поспешно поклонилось. Союз Некромантов отметил уже восьмую годовщину своего основания, однако Мал Кешар по прежнему сохранял репутацию второго по могуществу лича в стране и непохоже было, что это должно вскоре изменится. На Пиру он, разумеется, не обратил ровным счетом никакого внимания, Амелия же стояла столбом, не спеша приветствовать его. Впрочем, она не сделала ничего, чтобы помешать личу потрепать ее по волосам. — Я теперь Аннулари лорда Кешара, - шепнула Пире Сабрина. — О, поздравляю, - отозвалась девочка. — Это ведь было ваше место... - сказала она Амелии, когда Ледяная Принцесса и Мал Кешар наконец разошлись, так и не сказав друг другу не слова. — Что ты сказала? - переспросила старшая ведьма. — Помните, тогда... после того, как лорд Кешар нас спас, он предложил вам стать его правой рукой. Почему вы тогда отказались? Амелия кивнула, показывая, что уловила истинный смысл вопроса — среди всех приближенных Повелителя Тьмы она ненавидела паладинов сильнее, чем прочие, и стремилась истреблять их при каждой возможности. Мал Кешар придерживался схожих взглядов, и боролся с Орденом непрестанно — даже когда весь остальной Союз оказывался втянут в какие-то другие конфликты. Многие радикальные некроманты, жаждущие крови светлых магов, поступали на службу именно к нему. — Ты ведь была там вместе со мной и видела, что Он сделал, - по тому, как Амелия выделила голосом местоимение, Пира поняла, что речь идет не о Мал Кешаре. - Как после этого ты можешь такое спрашивать? Наш господин — единственный, кто что-то решает в этом мире. Моя жизнь принадлежит ему, и я лучше буду служить поломойкой у него, чем генералом у кого-то еще. — Вы такая джевьянитка... - хихикнула юная ведьма. — Именно, - бесстрастно согласилась Амелия. Девушки уже подошли к лестнице, ведущей ко входу в башню, когда их вновь окликнули — на этот раз Зения Золвотер собственной персоной. Из кудрявой девочки теневая волшебница превратилась в грациозную женщину, но сущность ее не изменилось — она все так же была гением. После того, как Мал Хассикус стер ее воспоминания, она утратила все свои знания о магии, однако затем всего за три года наверстала упущенное, став под руководством Повелителя Тьмы едва ли не сильнее прежнего. В Союзе Некромантов не было Магической Академии и архимагов, но с каждым годом некроманты все чаще и чаще сравнивали Зению с Великим Магом. Под ее руководством выросло новое поколение Магов Баланса, не подверженное лучевой болезни, и этот орден стал одной из основ нового порядка, не менее важной, чем Управление по Борьбе с Несанкционированными Ритуалами, возглавляемое Мал Хассикусом, или Этеремский Культ Предков. — Эй! - крикнула она. - Вам сюда. Возглавив Братство Теней, Зения ушла с поста Главнокомандующей, и могла позволить себе менее формальное поведение с нижестоящими. Амелию она поприветствовала рукопожатием, а Пиру — легким подзатыльником. — Ну и добавила же ты мне работы... - усмехнулась теневая волшебница. - С другой стороны, хорошо, что получилось наложить лапу на того парня и его изобретения до того, как в Весноте прознали — еще только големов-паладинов нам не хватало... Мал Хакар ждет — он в парке. Первоначально парк в Гелихризуме появился как место отдыха для союзников-эльфов. Фактически, это был участок лесной опушки вдоль восточной стены замка, огороженный еще одной стеной. Однако через пять лет существования парка в столице появился новый вид жителей — дети, рожденные в Союзе. Обычно некроманты полностью отдавались поискам силы и борьбе за выживание и оттого редко находили время на женщин. Однако оказавшись за стенами столицы в относительной безопасности да еще и в окружении множества юных колдуний, тоже бесконечно уставших от жизни на поле боя, они будто с цепи сорвались, и вскоре в столице детей стало больше, чем взрослых. Это сулило Союзу процветание в будущем... и крупные материальные затраты в настоящем. Парк пришлось благоустроить, добавить скамейки, песочницу и фонтан. Каждый раз, проходя через парк, Зения фыркала — ее детство было совсем не таким, и, будь ее воля, она бы построила для юных чародеев тренировочный полигон с полосой препятствий и подвижными манекенами. Пира тоже никогда не играла в песочницах — в сущности, первым ее сознательным воспоминанием было прибытие Мал Хакара, тогда еще просто Хасана Нортваллея, на Хэгмаунт. Затем были долгие путешествия через леса, снега и горы с перерывами на строительство замков и сражения — но девушка считала, что более спокойное детство пойдет следующему поколению на пользу. Что касается Амелии, то, завидев детей, она становилась еще холоднее, чем обычно. Пройдя через парк, девушки поднялись на стену и оказались внутри крытой галереи. Этой стены не было в первоначальном плане крепости — ее добавили, чтобы огородить парк, и по другую ее сторону раскинулось еще одно учреждение, отсутствовавшее в первоначальном плане — городское кладбище, которое уже стали называть Великим Кладбищем и Змеиным Мавзолеем. Мал Хакар приказал доставлять сюда со всего Союза тела некромантов и колдунов, погибших в сражениях, и это было единственное кладбище на Великом Континенте, где усопший мог быть уверен, что его упокоение будет вечным. В центре покрытого надгробиями поля возвышался массивный каменный саркофаг, в котором покоились человеческие останки Церцеи Силверщилд. Галерея, с одной стороны которой открывался вид на парк, а с другой — на кладбище, была любимым местом для размышлений Повелителя Тьмы и, к немалому удовольствию Зении, наблюдал он в основном не за играющими детьми, а за могилами. — Мой лорд, - произнесла теневая волшебница, подходя к личу и преклоняя колени. Позади нее Амелия и Пира также опустились на пол. Повелитель Тьмы отвлекся от созерцания надгробий и повернулся к девушкам. Из всех бесчисленных некромантов, ведьм и личей, стоявших в иерархии Союза выше нее, Мал Хакара Пира боялась меньше всего. Он практически не изменился за последние годы — именно таким девочка запомнила его в детстве, и он будто бы явился прямиком оттуда. Умом Пира понимала, что лич — самый могущественный человек на земле, способный убить, обратить в пыль, а затем вновь оживить ее, не пошевелив и пальцем, но наложить это понимание на образ Мал Хакара не получалось. Обычно провинившийся подчиненный попадал к Повелителю Тьмы полностью опустошенным, уже получив головомойку от Амелии, Зении и Вакиллы, так что личу оставалось лишь объяснить этому человеку, как нужно вести себя, чтобы такая ошибка больше не повторилась, в результате чего визит к Повелителю приносил подчиненному не огорчение, а желание работать усердней. Говорили правда, что однажды Мал Хакар воспользовался магией Времени, чтобы на целый месяц отправить Мелиссу в кошмарное будущее, ставшее результатом ее собственных ошибок, однако все сходились на том, что это путешествие пошло ведьме на пользу. — Встаньте, - приказал лич. - И Пиру вперед пропустите — на вас двоих я и так каждый день смотрю. — Повелитель... - пробормотала девочка, выступая вперед. — Пира, - кивнул лич. - Думаю, тебе будет интересно узнать, что инцидент с големами завершился благополучно. Гоблины были разоружены, Китароснт Железнобород посажен под замок, а с кналганскими союзниками не возникло серьезных осложнений. — Я жду ваших приказаний, Повелитель, - отозвалась юная ведьма, так и не поняв, хвалят ли ее за то, что инцидент, в который она втянула свою страну, не вылился в полномасштабную войну, или ругают за то, что проблему успешно разрешила Зения, а не она сама. — Прежде всего, тебе стоит позабыть обо всем, что там произошло — по крайней мере, на ближайшие лет тридцать, пока такие технологии не появятся у всех. Если ты считаешь, что держать язык за зубами будет слишком сложно, можешь сходить в УБНР — там тебя избавят от слишком навязчивых воспоминаний. — Не нужно, Повелитель, я никому не скажу, - пообещала Пира. — Хорошо. Отдохни немного в городе — мы все еще формируем ту сотню экстерминаторов, которую тебе предстоит возглавить на следующем задании. — Вы дадите мне целую сотню экстерминаторов?! — Да. Наши союзники в Чистых Болотах были атакованы. Объяснить они толком ничего не могут, ситуация непонятная. Ты хорошо показала себя, защищая наши интересы на западе и принимая решения без четких приказов от командования — теперь тебе предстоит сделать тоже самое на востоке. — Я постараюсь... — Я тоже так думаю, - кивнул лич. - Можешь идти отдыхать. Амелия? — Комната Сабрины освободилась. Я отведу. Проследив за уходящими ведьмами, Мал Хакар бросил мимолетный взгляд на парк. В столь ранний час лужайка была почти пуста — лишь в дальнем углу возле сосен седобородый некромант Шер'хаз'ад втолковывал что-то одной из своих многочисленных учениц, да на скаймеке у фонтана сидела женщина с мирно посапывающим младенцем на руках. На матери была темно-серая мантия со стоячим воротником и золотыми пуговицами — точно такая же, как та, что была надета на Повелителе Тьмы. Два других ребенка — девочка лет шести и мальчик чуть помладше — носились друг за другом между деревьев. Между ними, похоже, назревала драка, но их мать не спешила вмешиваться до тех пор, пока в ход шли лишь кулаки. То, что они играли и дрались, как самые обычные дети, было уже очень хорошей новостью. Вакилла очень внимательно следила за необычными талантами своих детей, но, к ее облегчению, их можно было назвать весьма заурядными — по крайней мере учитывая, кем были родители. Никто из детей покамест не устраивал спонтанных самовозгораний и не путешествовал во времени. — Мама! - пожаловалась девочка, подбегая к ведьме. - Нартакер меня бьет! — Нартакер? - повернулась Вакилла к сыну. Мальчик был невозмутим, как и всегда. — За дело бью! - сообщил он. - Посмотри, что она мне поставила. Ведьма нахмурилась — на запястье у ребенка красовалась темно-фиолетовая Печать Тьмы. Огненная Королева перевела взгляд на стоящего на галерее лича. С такого расстояния, он, разумеется, не смог бы услышать слов, но выражение лица Вакиллы само по себе было достаточно красноречивым. «Ну да, было бы странно, будь твоя дочь слишком нормальной!» - говорило оно. Маленькая Дарина тоже заметила этот взгляд. — Мама! - возмутилась она. - Нечестно сразу жаловаться Повелителю — даже Нартакер это понимает! — Верно. Нужно подать жалобу в УБНР и пройти по всем инстанциям, - подтвердил ее младший брат. — Так... - вздохнула ведьма и в парке разом стало на пару градусов теплее. - Тебе нужно проводить меньше времени с тетей Зенией. - сказала она сыну, а затем повернулась к дочери. - А ты не должна превращать своего брата в нежить. Вам ясно? — Неет! - хором ответили дети. — Ох, ну вот почему дети мои, а ведут себя, как Церцея... - вздохнула Вакилла. Похоже, Мал Хакар на галерее подумал о том же самом. Он снова повернулся к Змеиному Мавзолею и задумался. — Ты чего-то хотела? - после долгой паузы спросил он Зению, которая не спешила никуда уходить. — Меня беспокоят эти сообщения с востока... ты не думаешь, что мы влезаем в очередную войну? К тому же Пира... она ведь совсем без тормозов — будет сначала стрелять, а потом думать. — Я знаю, - отозвался лич. - Полагаю это то, что нам нужно, когда речь идет о защите союзников. Экстерминаторы — непревзойденные бойцы, но им нужен командир, имеющий решимость их использовать. Если мы отправим с ними мямлю, который будет на все запрашивать разрешение из столицы, их просто перебьют быстрее, чем мы успеем дать отмашку. А послать человека с достаточными полномочиями — значит рискнуть им, а делать этого в непонятной ситуации я не хочу. Пусть Пира сначала разберется что к чему — в прошлый раз у нее ведь неплохо получилось... Однако насчет войны ты, пожалуй, права... Мы как раз закончили формировать одиннадцатый полк — бери его и готовься выступать следом за Пирой, если это окажется необходимым. — Мы побеждаем и побеждаем, а войны все не заканчиваются... - вздохнула Зения. — Думаю, нельзя победить один раз и всю жизнь почивать на лаврах... — В конечном счете, мы даже гражданскую войну в Весноте не предотвратили... - продолжала теневая волшебница, глядя на могилы. Где-то там, рядом с Никодимом и Полиандром, лежал ее друг Зандер и должна была бы лежать она сама, не пожелай Старейший воскресить ее и сделать Темным Инквизитором. - Даже Гроссмейстером паладинов в итоге стал тот же человек, который был им в воспоминаниях Зазингела... Как думаешь, мы вообще хоть что-нибудь изменили? Повелитель Тьмы вместо ответа взял собеседницу за плечи и развернул спиной к кладбищу и лицом к парку, который уже начали наполнять гулящие с детьми ведьмы. Из-за верхушек деревьев вставала Селла, а между солнцем и крепостной стеной насколько хватало взгляда тянулся лес, приютивший под своей сенью Союз Некромантов — страну, которую они создали.