Искусство вызывать души мертвых — мастерство старейшее и сложнейшее, нежели искусство тела мертвые воскрешать, потому чародею младому и живому делать сего никак не следует. Аще же дерзнет, то, мстительными духами преследуемый, и душу и тело свои разрушит. Махал Раджин, «Искусство Темной Магии», 1205 ГдВ
— Полагаю, ситуация соответствует плану «А», господин, - прохрипел Старик на ухо Хасану, оторвав чародея от нарисованной его воображением яркой сцены расправы над Мелипсихоной. — Согласен. Командуй, Старик, - отозвался некромант. — В укрытие! - прокричал скелет. Этот крик был первым звуком, нарушившим тишину, воцарившуюся на лесной дороге после заявления командира Красного Батальона о захвате каравана. Скелеты-лучники тут же укрылись за телегами, а копьеносцы принялись переворачивать повозки на бок, создавая что-то вроде кольца укреплений, в центре которого находился отряд нежити. К сожалению, некроманты предполагали, что скелеты-копьеносцы должны стать мобильной пехотой, которой так не хватало армиям нежити на протяжении столетий, а стало быть снабдить их доспехами никто не позаботился. У некоторых были щиты, у других шлемы, у третьих и вовсе ничего. В итоге, большая часть копьеносцев пала под вражеским огнем в первые минуты боя. К счастью, все телеги, кроме одной, все-таки удалось перевернуть, создав приемлемые укрытия для стрелков, которые, даже не пытаясь отвечать на выстрелы укрывшихся за деревьями лучников Красного Батальона, сосредоточили всю огневую мощь на бросившихся на штурм мечниках и пращниках, поддерживающих наступление пехоты со средней дистанции. Хасан, Старик и еще группа скелетов (среди которых маг с радостью обнаружил Мардока и большую часть своего старого отряда) оказались как раз возле той телеги, что осталась неперевернутой. Чародею показалось, что он разглядел среди деревьев группу вражеских лучников. — Старик, укрытие из этой телеги никакое. В лучшем случае нам прострелят ноги, - сообщил Хасан, полностью игнорируя тот факт, что из всех их небольшой армии он — единственный, кто может потерять дееспособность от такого пустяка, как ранение в ногу. — Мы всегда можем открыть бочки, господин, - напомнил один из скелетов-стрелков (кажется, это был Мардок). — Не пали контору, - прошипел скелет-гном. — Согласен с Кротышом, - произнес Старик. - Еще рано раскрывать все козыри. Там, кажется, не слишком много лучников. Рекомендую устроить вылазку и перебить их. Хасан кивнул и скелеты бросились в атаку. По иронии судьбы, именно в этот момент верховный капитан Грюммин, командир Красного Батальона, засевший в кустах как раз напротив неперевернутой телеги, принял аналогичное решение. Два отряда столкнулись между собой ровно на полпути между лесом и повозкой, и каждый из командиров пожалел, что не выждал еще пару минут: перестрелять наступающих врагов было бы намного легче, чем сходиться с ними в рукопашную. Впрочем, менять что-то было уже поздно — бой распался на группу поединков и два отряда смешались между собой, так что попытка отступить была бы верным самоубийством для любого из участников стычки. В первые же минуты боя оба отряда слегка уменьшились в численности: разбойник (то есть, конечно, теперь это был королевский солдат, но у Хасана не получалось думать о нем иначе, как о разбойнике: столь страшен был облик этого человека) с двумя мечами, подскочивший было к Хасану, поймал грудью пару стрел, а верзила с булавой размозжил череп одному из скелетов-копьеносцев. Хасан, которому чуть было не отрезало ухо чьим-то метательным ножом, решил с верзилой не связываться и, увернувшись от удара еще более громадного амбала с двуручным мечом, подбежал к воину, по красному плащу которого можно было понять, что он — капитан Королевской Армии. У капитана тоже был двуручный меч, но несколько менее громоздкий, да и сам офицер был среднего роста, так что Хасан решительно бросился на него с мечом. К счастью ни один из верзил не обратил на чародея внимания — они заметили, как низенький скелет-стрелок, притаившись за пнем, выцеливает их командира, и тут же вознамерились покарать наглеца. Хасан, не оборачиваясь, послал на них Волну Тени. «Надеюсь, лук Мардока и топор Старика смогут что-то сделать с их доспехами», — подумал он, но ему было уже не до этого — его противник перешел в наступление, а Волна Тени очень некстати задела скелета-копьеносца, спешившего Хасану на помощь. Впрочем, скелет тут же вскочил на ноги и вдвоем с некромантом они начали теснить капитана. Краем глаза Хасан заметил, что верзилы уже расправились с одним из стрелков и, видимо, собираются приняться за остальных. Хасан вздохнул и прошептал: — Давай! Магическая печать, которую чародей предусмотрительно поставил перед схваткой на плечо Сарʼара, мгновенно передала это сообщение и ситуация на поле боя резко изменилась. Все началось со странных звуков «плюх», которые начали раздаваться по всему полю боя. Эти звуки сопровождались и другими — похожими на звук пробки, вылетевшей из бутылочного горлышка. А затем раздались крики.***
Тем временем, в двадцати милях от пылающего на Северной дороге сражения, в надвратной башне замка Аефенхолд завершилось другое побоище, менее масштабное, но куда более кровопролитное. — Ты снова весь измазался в крови, братик, - Церцея скорчила недовольную рожицу, вытирая меч салфеткой и возвращая его в ножны. Ни на ней самой, ни в шаге вокруг нее не было ни капли крови, хотя оставшаяся часть помещения была покрыта красной жидкостью почти равномерно. — Нельзя быть такой чистюлей, Цери, - отозвался Никодеон, вытаскивая меч из груди последнего стражника. - Из-за того что ты постоянно возвращаешься с задания чистенькая, как принцесса, старый мешок с костями думает, что ты недорабатываешь. Нет ничего страшного в том, чтобы немного испачкаться — зато начальству будет понятно, что мы погрузились в работу с головой. — Ты не должен называть Хозяина старым мешком с костями, - наставительно изрекла девушка. — Я мог бы называть его молодым мешком с костями, если бы он хоть раз, для разнообразия, дал такое задание не нам, а своей соплячке. — Дюймовочка сейчас выполняет другую работу, - сообщила Церцея, пытаясь пройти к входной двери, не наступив в лужу крови. Никодеон впервые за все время разговора посмотрел на сестру заинтересованно. — Так-так, почему мне кажется, что от меня что-то скрывают? Девушка показала брату язык и повернулась к выходной двери, но Никодеон уже стоял в проеме. — Давай угадаю. До старого мешка с костями доперло, что не грех бы начать давать своим ученикам выполнимые задания, и он отправил наше кудрявое чудо на помощь тому придурку? — Ну, вообще-то это я его уговорила, - неохотно призналась Церцея. — Это каким, интересно, образом? — Допустим, я сказала, что мы могли бы перебить стражу вдвоем и открыть ворота, и он, подсчитав, сколько примерно войска это нам сэкономит, отправил их в помощь Мальчику-с-Пальчик, — пояснила девушка с самым невинным выражением лица, на которое была способна. Ее брат уже второй раз за день, что, насколько он помнил, было абсолютным рекордом, посмотрел на нее с интересом. — Ты у нас случаем не влюбилась в этого придурка, сестренка? — Чтобы ты его убил? Нет, я хорошо усвоила урок, который ты мне преподал, братец. Я никого не полюблю, пока ты не будешь гнить в земле. Мальчик-с-Пальчик интересен мне чисто, как объект исследований. — Теперь мне его даже жалко, - усмехнулся Никодеон. - На моей памяти, во всех твоих исследованиях человеческой натуры неизбежно присутствовал такой элемент, как вскрытие. — Вскрыть я его всегда успею, а сейчас я хочу посмотреть, как он станет личем. — Думаю, чтобы увидеть окончание этого процесса, тебе самой придется стать личем, сестренка. Этот парень — придурок. Его даже из Академии вышибли. — Не знаю, почему его выгнали, но уж точно не из-за учебы. Мальчик-с-Пальчик — один из тех гениев, от взгляда на которых становится страшно. У меня мурашки по спине каждый раз, когда я вижу как он колдует. — Думаю, ты все-таки влюбилась, сестренка, - ухмыльнулся чародей. - Тебе стоит проконсультироваться с Мелипсихоной — она опытная женщина и знает, как в таких случаях себя вести. Церцея обиженно насупилась и протиснулась мимо брата в дверной проем, выходя на стену. Она собиралась уже подать армии Мал Ксана сигнал о том, что надвратная башня захвачена и можно выходить из укрытия, когда ее брат заговорил снова: — В любом случае, говоря, что он придурок, я имел в виду не его природные дарования, а его мотивы и манеру поведения. Таким как он, следует идти в жрецы, а не в некроманты. Сомневаюсь, что ему когда-либо придет в голову превратиться в лича без разрешения его костлявого наставника, а такого разрешения он не дождется. Девушка ничего не ответила брату, задумчиво посмотрев в ту сторону, где среди лесов и холмов змейкой вилась Северная дорога. «Наверное, у них уже все началось», - сказала она сама себе и вздрогнула, неожиданно почувствовав на плече руку Никодеона. — Не беспокойся, вернется твой придурок. На этот раз он и правда придумал нечто оригинальное. Спрятать скелетов в бочках с вином… Лучшей акции в поддержку трезвого образа жизни и не придумаешь.***
Когда скелеты переворачивали телеги, превращая их в укрепления, находившийся в повозках груз вывалился наружу и, поскольку грузом были бочки, они раскатились в стороны на достаточно немалое расстояние от каравана. Бойцы Красного Батальона, штурмуя импровизированные укрепления нежити, использовали эти бочки в качестве укрытий, а некоторые из бывших преступников уже принялись укатывать бочки с поля боя, дабы не утратить своей доли заслуженной добычи. А теперь эти самые бочки, она за другой начали открываться. Вино разливалось по земле, а из бочек появлялись топоры, мечи, щиты, доспехи и, наконец, сами обладатели всего этого арсенала. Трудно представить себе ужас закоренелых алкоголиков (а большинство членов Красного Батальона были именно закоренелыми алкоголиками), когда из бочек с вином появились вооруженные до зубов скелеты, но это были еще цветочки, потому что в одиннадцати из девяти десятков бочек притаились привидения. Когда сигнал был подан, они, словно вестники смерти, понеслись по полю боя, издавая дикие звуки. Казалось, будто нет на свете ничего более стремительного и чудовищного, чем эти зеленовато-прозрачные существа, однако оно было. Это существо не имело ни зловещего болотного оттенка, ни мертвенно бледных рук, оно даже не издавало душераздирающих воплей и не совершало в воздухе фигур высшего пилотажа. Оно просто шагнуло вперед и тут же стало в упор к громиле с булавой — тому самому, который полминуты назад разбил вдребезги череп стрелка из отряда Хасана, — и взмахнуло длинным чуть изогнутым мечом. Хасан воспользовался моментом, когда его противник пытался понять, что же за новая напасть свалилась на его людей, чтобы прошептать заклинание: — «Сила жизни, останавливающая все другие силы! Капитан споткнулся о появившиеся из земли корни, а по его ноге уже пополз узор из халдейских символов. Хасан поднял меч, но в этот момент что-то просвистело в воздухе и огромный булыжник, пролетев в пяти сантиметрах от виска мага, разбился о голову стоявшего рядом скелета-копьеносца. Молодой чародей поспешил отпрыгнуть, уходя с линии огня пращника. Два человека бежали со стороны леса — один на бегу раскручивал пращу, другой вытаскивал из ножен пару мечей. — Вы в порядке, капитан? - крикнул один из них. — Не нужно было приходить, парни, - отозвался Грюммин. Уцелевшие бойцы его отряда, завидев подкрепление, кинулись к своему капитану, намереваясь перегруппироваться и встретить врага единым строем. Однако было уже поздно — скелет-гном с привычным звуком «БАБАХ» разрядил свой посох в спину убегающему парню в плаще — тому, который в начале боя метнул в Хасана нож. А скелет-арбалетчик (на присутствие которого за весь бой никто так и не обратил внимания) всадил болт прямо в сердце капитану Грюммину. Гибель командира произвела на его солдат двоякое впечатление — двое из них кинулись на утек, но двое других — те, что прибыли последними — видимо решили отомстить и бросились в атаку. Камень выпущенный из пращи, добил и без того разваливавшегося скелета-копьеносца, а Старик поплелся обратно, к телегам — удар меча повредил ему правую руку. Впрочем, места выбывших скелетов тут же заняли два других, прятавшиеся в бочке неподалеку. Один из них, вооруженный двумя топорами, подобно вихрю налетел на пращника и несколькими точными ударами лишил его сначала всех четырех конечностей, а затем и головы. Другой — громыхающий доспехами верзила («Надо же, в нашей армии они тоже есть!» — обрадованно подумал Хасан), достаточно долго добирался от своей бочки на поле боя, но в итоге успел как раз вовремя, чтобы расправится с фехтовальщиком, начавшего теснить мага. Тем временем, скелет-арбалетчик (Хасан мысленно пообещал себе запомнить его) и Сарʼар настигли солдат, которые пытались бежать.***
— В целом, мы справились, - сообщил Хасан Сарʼару и Старику, выслушав доклады нескольких скелетов. - Однако, если противник решит послать на перехват еще сотни две, как на то рассчитывает лорд Ксан, то у меня нет соображений относительного того, что мы могли бы… Он внезапно замолчал, глядя в направлении лагеря Мал Ксана. Из-за поворота дороги внезапно появился скелет, за ним еще один и еще… Триста. Хасан, вскочив, направился им навстречу, ища глазами предводителя этого отряда. — Кто главный? - спросил он одного из скелетов, так и не найдя в их рядах никого, кому Мал Ксан мог бы доверить командование столь крупным отрядом. — Я, - раздался голос откуда-то снизу, и молодой чародей обнаружил что рядом с ним стоит Зения Золвотер. — Ой, простите, Зения, я вас не заметил, — произнес он извиняющимся тоном. — Грубиян, - холодно заметила девочка. - Тем не менее, свое дело, похоже знаешь. Лорд Ксан прислал меня помочь вам в проведении операции. — Очень любезно с его стороны, — слова невольно вырвались у него из уст раньше, чем он понял, насколько саркастически они прозвучат. — Это была не его идея. В любом случае, мы с вами отправляемся к Перекрестку. — К Перекрестку? - переспросил Хасан. - Разве не предполагалось, что мы должны сначала занять Аефенхолд, а затем выступить к Перекрестку всеми нашими силами? — Да, изначально план был таков, - подтвердила Зения. - Заявится туда единой группой было бы разумно, если бы мы по-прежнему собирались дать Великому Магу генеральное сражение возле Перекрестка. Однако, план был… модифицирован. Последнее слово было произнесено так, чтобы у собеседника не осталось сомнений касательно того, чьей именно заслугой является перелицовка плана. — Эмм… - Хасан подозревал, что Зения ожидает похвалы за проделанную работу, особенно с учетом того, что появившиеся в плане нововведения совершенно случайно позволяют избавить некоего Хасана Нортваллей от необходимости жертвовать своей жизнью. — Я уверен, что вы могли бы немало рассказать мне о новой версии плана и, особенно, о причинах, приведших к появлению этой новой версии. Разумеется, девочка только и ждала просьбы рассказать о ее выдающихся достижениях на ниве стратегического планирования. — Мы проанализировали результативность различных родов войск, имеющихся в нашем распоряжении, и установили, что наши упыри намного слабее, чем мы изначально предполагали. Вернее, нет, наши упыри как раз настолько сильны, насколько мы думали, но мы не учли, сколь далеко ушла вперед Королевская Армия за последние полсотни лет. — Учитывая, что упыри — единственный род войск, более или менее эффективный против вражеских магов… - начал догадываться Хасан. — Наравне с арбалетчиками, - поправила его Зения. - Однако, арбалеты у нас в основном трофейные, кроме того, их предпочтительнее всего использовать против тяжелой пехоты, в то время как упыри отлично подходят для борьбы именно с магами. Короче говоря, нам их надо больше. — Насколько больше? — Намного больше. Как минимум вдвое от того, что мы имеем сейчас, а с учетом неизбежных потерь, еще больше. Поэтому мы и должны занять Перекресток как можно скорее. — Я понял, - произнес Хасан. - Вы хотите занять его раньше, чем Академия и Королевская Армия объединят силы. Им придется искать другую точку соединения, и эта точка, вероятнее всего, окажется где-нибудь в Царцине. Тем временем, мы опустошим Западное Побережье и наберем недостающих упырей. — Поправка, - уточнила Зения. - Наши основные силы двинутся в Царцин по Восточной дороге, собирая упырей и там, а на Западное Побережье мы отправим несколько отрядов-сборщиков, которые смогут не попадаться на глаза крупным силам Академии и Западной Дивизии. Хасан почти сразу оценил все преимущества этого плана. Наступая по Восточной дороге и обладая некоторым превосходством в мобильности, армия Мал Ксана могла зайти в тыл Королевской Армии и разбить ее ранее, чем Корона и Академия объединят силы. К тому же, Царцин находился намного ближе к конечной цели нежити — Эленсефару, — чем Перекресток. — Какие, по-вашему, силы противника мы можем встретить у Перекрестка? - поинтересовался он у Зении, не сомневаясь что она рассчитала и это. - Согласно моим расчетам, там могут быть лишь отряды кавалерии, прибывшие на место сбора раньше, чем основные силы. Плюс местные патрули, в основном тоже из конников. Иными словами, небольшое число противников, исключительно сильных по одиночке, но неспособных потягаться с тремя сотнями пеших воинов, тем более, что треть наших сил — копьеносцы. — С вашего позволения, Зения, я бы сказал, что наши копьеносцы зарекомендовали себя не лучшим образом, - произнес Хасан и принялся подробно описывать недавнее сражение.***
После того, как скелеты отремонтировали четыре из пяти поврежденных во время боя повозок, отряд выдвинулся к Перекрестку. Бочек с вином больше не было, так что тяжеловооруженных скелетов просто посадили в повозки (благо те уже достаточно пропахли вином, да и лошади понемногу привыкали к мертвецам), а копьеносцы и стрелки двинулись рядом пешим строем. Зения забралась в одну из повозок и тут же заснула. Хасан очень хотел последовать ее примеру, однако решил сначала обсудить новый план девочки с Сарʼаром и Cтариком. Те предложили пригласить Мардока, чтобы он рассмотрел замысел с точки зрения начальника снабжения (армии нежити, к счастью, требовалось куда меньше провианта, чем любой другой, однако необходимости в боеприпасах, веревках, жгутах, палатках и прочих видах военно-полевого инвентаря это не снимало). В итоге, в телеге Хасана собрался целый военный совет. Услышав про то, что в Западный Веснот планируется послать отряды для «сбора» упырей, Сарʼар поинтересовался, владеет ли Хасан заклинанием Некромантии. — В теории, - уклончиво ответил молодой чародей. - Я не уверен, что у меня хватит сил. — Полагаю, это стоит проверить, - заявил призрак. - Если вы способны воскрешать упырей, полагаю, лорд Ксан именно вас отправит в Западный Веснот, а это даст вам немало преимуществ. — Ага, по крайней мере, там Карга-психона не сможет строить мне козни, - согласился Хасан. В итоге, решено было сделать следующую остановку в какой-нибудь деревне с кладбищем. Жители, едва заслышав о приближении орды скелетов, разбежались. Мардок отправился шарить по домам в поисках чего-нибудь что можно было бы реквизировать, а Хасан с Сарʼаром пошли на кладбище. — Упыря или скелета? - спросил призрак. — Ну, раз нам предстоит в Западном Регионе собирать упырей, то лучше упыря. — Тогда лучше вон ту, - сообщил Сарʼар указывая на одну из могил. - Умер неделю назад, тело еще не должно было разложиться. Хасан подошел к могиле. Он много раз видел как некроманты воскрешают павших на поле боя, и даже сам делал нечто подобное с помощью Печати Тьмы (хотя там все было несколько иначе — покойник не успевал даже остыть, как уже становился зомби, потому субъективно это не воспринималось, как воскрешение мертвого.), однако сейчас чувство было другое — ему предстояло самостоятельно лишить упокоения тело человека, умершего неделю назад, превратив его в чудовище, жаждущее крови и поедания трупов. «Думай об этом, как о мобилизации», - сказал он себе. - «Ты призываешь его в армию.» — «Девять дорог, ведущих сюда, одна дорога, уводящая отсюда… Девять лучей черной звезды, удерживающие круг, открываются пред тремя перевернутыми ключами… Именем того, кто первый открыл врата иного мира… Властью той, что никогда не проходила через них… Врата пламени, ветра и волн, отдайте мне его тело… Врата света и тьмы, отдайте мне его душу… Врата земли, выпустите его из Мира Теней… Я запечатываю первый путь, да не получит он дара, кроме бессмертия… Я запечатываю второй путь, да не получит он проклятия, кроме бессмертия… Я запечатываю третий путь, да не скроет он своего облика пред лицом Костлявой… Четвертый путь я оставляю открытым, да вернется им, когда завершится его служба… Мертвец, призванный не жить, но служить… Восстань, именем Живого Лича! Какую-то долю секунды Хасан думал, что ничего не произойдет. Затем земля у его ног зашевелилась и оттуда показалась иссохшая человеческая рука. Некромант отскочил в сторону, и замер, глядя как упырь вылазит на поверхность. Этот упырь отличался от тех, что он видел раньше. Как минимум, он был не землянисто-желтого, а скорее серого цвета. — Цвет упыря различается у разных некромантов, з пояснил голос у него за спиной. Он обернулся и увидел Зению, наблюдающую за ним с чем-то вроде сожаления во взгляде. — Вы уже проснулись, Зения? - поинтересовался Хасан, который готов был сейчас разговаривать с кем угодно, лишь бы не смотреть на свежевоскрешенного упыря. — Не весь же день спать, - отозвалась девочка. - Бери своего упыря и пойдем. Не стоит отставать от графика. Хасан сделал жест рукой, который, как он полгал, должен был приказать упырю следовать за ним, и направился к повозкам. Покойник крякнул и побежал следом. Сарʼар проводил их взглядом и пробормотал: — Серый цвет… Может быть, ждать пять лет не придется…***
К вечеру Хасан понял, что, помимо Зении, обсудить чувства, возникшие в связи с воскрешением его первого упыря, ему не с кем. С другой стороны, он точно знал, что Теневые Маги отрицательно относятся к любого рода воскрешению мертвых, включая и некромантию. Но поговорить все равно хотелось, поэтому он взял у Мардока реквизированную в деревне подушку и отправился к повозке, где девочка пыталась заснуть, положив руки под голову. — Вот, - сказал он, протягивая подушку. - Реквизировали в деревне. Думаю, так вам будет намного удобнее. — Спасибо, - произнесла девочка, забирая подушку. Посмотрев на нее, Хасан начал подозревать, что больше всего ей сейчас хочется лечь спать и не думать о планах и упырях. «Загоняли ребенка, - подумал он. - Ей по восемь часов сна полагается, а она по двадцать планы рисует. Ладно, утром с ней поговорю», - решил некромант и повернулся, чтобы уйти. — Ты делаешь это ради будущего, - тихо произнесла Зения, глядя ему в спину. - Ради мира, где никто не будет разлучен с дорогими ему людьми только из-за того, что его аура черная, а не красная. Человеку, которого ты превратил в упыря, уже нечего терять — он прожил свою жизнь до конца и выполнил все, что было ему суждено. — В Академии нас учили, что, создавая нежить, мы нарушаем законы существования мира и проклинаем свою душу, - выдавил из себя Хасан. — Так и есть, - подтвердила девочка. - А ты на меня посмотри. Я совершаю страшное преступление против законов своего ордена, водясь с некромантами и, тем более, помогая им изменить существующий естественный миропорядок. Я делаю это, потому что хочу создать мир, где таким, как я, не придется прятаться в лесах, где нас не будут травить собаками, как моего отца, и жечь на кострах, как мою мать. Впрочем, все это — мои детские оправдания, я в любом случае нарушаю законы мироздания, и я делаю это не потому, что этот мир обошелся жестоко именно со мной, а потому что естественный миропорядок несправедлив сам по себе. Те, кто пытаются поддерживать баланс, не живут в этой подлунной дольше тридцати лет. Солнце здесь светит только живым, да и то не всем. Мы создадим наш, справедливый порядок, где будет греть наше, справедливое светило. И ради этого мы временно заимствуем тела усопших. Это как… - девочка ткнула пальцем в подушку, - …реквизированная для военных целей постель. В нашем новом мире твой упырь будет волен умереть или жить, как сам пожелает. — Спасибо вам, Зения, - сказал Хасан, оборачиваясь и отвешивая девочке поклон. — Прекрати уже называть меня на вы, глупо звучит, ты же на десять лет меня старше, - пробормотала смущенная Зения. Хасан, начинающий подозревать, кто из них на самом деле старше, снял подбитый мехом плащ и укрыл им девочку. — Уже сентябрь, ночи здесь холодные, - сказал он, и с зашагал к своей повозке.***
Путешествие к Перекрестку заняло у армии скелетов пять дней. Придорожные леса и поля сменились угрюмыми холмами, дорога стала широкой и пыльной. В последние два дня войско нежити делало привал на ночь, не потому, что скелеты могли устать, а потому, что даже мертвецы могут ночью наткнутся на засаду или стать жертвами внезапной кавалерийской атаки. На пятый день эти опасения оправдались. Лагерь в этот раз разбили на большом цветочном лугу, что было достаточно большой редкостью для мрачных пыльных окрестностей Великого Перекрестка. Зения отправилась собирать цветы («Все-таки у нее тоже есть человеческие слабости», - с облегчением заметил Хасан), а Хасан пошел вместе с ней, аргументируя это тем, что ходить в одиночку вблизи вражеских позиций опасно. — Да брось, - ответила ему Зения. - Если там не притаилась парочка архимагов, то мне ничего не грозит, - однако возражать не стала. За последние пять дней Хасан намного больше узнал о грандиозном замысле Мал Ксана. Зения ничего не сообщила ему прямо, но беседуя с ней о устройстве мира, Хасан много о чем догадался сам. Ученые Академии уже не менее пятидесяти лет считали возможность создания второго солнца хотя и труднореализуемой, но теоретически допустимой. Куда больше Хасана поразила идея не только создать вторую звезду, но и уничтожить первую, однако, поразмыслив, он пришел к выводу, что раз магия Созидания при поддержке нескольких секретных магических техник способна сотворить что-то масштабов небесного светила, следует полагать, что магия Разрушения способна на уничтожение сопоставимого по размерам объекта. Однако количество магической энергии, необходимое для любого из этих мероприятий было просто чудовищным. Вероятно, лишь Академия, задействовав все свои ресурсы, могла бы позволить себе нечто подобное, а значит она и становилась целью Мал Ксана и его единомышленников. Мысль о том, что им придется сразится с членами Совета Архимагов, и, возможно, что со всеми двенадцатью сразу, беспокоила Хасана намного сильнее, чем теоретические аспекты реализации плана. Он осторожно поинтересовался у Зении, сколько архимагов может взять на себя лорд Ксан, однако девочка беззаботно ответила, что беспокоиться не о чем, и что лич, если будет надо, справится с ними всеми. Юноша решил больше не говорить на эту тему и теперь обсуждал с Зенией исключительно магию Созидания — предмет, понятный и интересный им обоим. Его они и обсуждали в тот момент, когда раздался конский топот и на другом конце цветочного луга появились всадники. Их было трое, но один из них почти сразу же повернул назад — видимо, сообщить начальству об обнаружении армии нежити. Зато остальные помчались к чернокнижникам, видимо рассудив, что они успеют зарубить двоих чародеев и скрыться раньше, чем в лагере нежити заметят их появление. Хасан начал шептать заклинание для двойного сотворения Пут и повернулся к Зении, чтобы подать ей знак убегать, однако тут же вспомнил, что его спутница в защите не нуждается: она уже приняла странную стойку — правая рука с раскрытой ладонью, вытянута вперед, а левая с раскрытой перевернутой ладонью — назад и, закрыв глаза, шептала заклинание: — Силой шести ключей, скрывающей и открывающей, дающей и отбирающей… да будет свет и да расползется тьма! Ее правая рука извергла луч света, ударивший в грудь одного из драгун, а из левой руки появился поток черного дыма, который достаточно быстро обволок все вокруг. Хасан инстинктивно понял, что сейчас произошло, но его ум отказывался воспринимать ситуацию, в которой два заклинания несовместимых школ были использованы не только одним человеком, но и одновременно. Решив обдумать все это позже, некромант поспешно завершил свое заклятье: — Сила жизни, способная остановить две любые другие силы! Вырвавшиеся из земли корни попали под ноги коню, и один из кавалеристов вылетел из седла. Такие же ростки нацелились и на второго всадника, но несколько запоздало — он уже подскакал к Зении и корни всего лишь оплели ноги коня. Впрочем, в них все равно не было никакой нужды — в окутавшем поле боя черном тумане, Хасан лишь смутно видел фигуры драгун, а Зения и вовсе исчезла, и Хасан, наконец поняв, что за заклинание использовала девочка, был уверен, что драгун не увидит ее, даже стоя к ней в упор. Упавший драгун вновь забрался в седло, а конь его товарища принялся разрывать корни, опутавшие его копыта, потому молодой чародей временно отбросил заботу о своей младшей-старшей подруге (вероятно, только теневой маг был способен совместить в себе два этих понятия) и занялся сотворением еще одной пары пут. Тем временем, крик боли, донесшийся со стороны одного из всадников возвестил ему о текущем местоположении Зении. «Действительно, путами да туманом много не навоюешь, пора переходить к активным действиям, - подумал Хасан и метнулся вперед — в точку, которая по его представлениям находилась примерно в восьми-девяти шагах от каждого из его противников. - Ну же, Зения Золвотер, ты же знаешь, какое заклинание я собираюсь использовать. Пусть тебя не окажется в зоне поражения». — Три ключа поворачивают колесо водяной мельницы, поток тьмы создает волну! Разошедшаяся в стороны волна темной энергии была почти не видна внутри Покрова Тьмы, но создавший ее почувствовал, что она успешно поразила обоих драгун. А еще через мгновение он убедился, что Зения невредима — черный туман стал вдруг собираться в одну точку, из которой донесся голос девочки: — Первый ключ открывает Врата Рассвета… второй указует путь Небесной Колесницы… Третий затворяет Бездну Тьмы… Рассекая ночь… Сияет луч солнца! Вся темная энергия, собравшись до размеров небольшого шарика в ее руках вдруг вспыхнула ослепительным оранжевым цветом и лучом ударила по одному из всадников, который, пораженный, застыл на месте. «Черт, она так всех без меня победит, = подумал Хасан. = Надо показать, что и я кое на что годен». Он прочел заклинание двойной Волны Тени, в то время как Зения сотворила еще одну, а затем наклонилась, подбирая мечи, которые она бросила, чтобы воспользоваться солнечным лучом. Хасан краем глаза заметил, что оба клинка совершенно одинаковы, чему, по неясной причине, совсем не удивился. Тем временем, один из драгун, после каждого попадавшего в него заклинания вылетавший из седла, решил сменить тактику, и, не взбираясь на коня, снял с седла арбалет. Другой, наконец опомнившись от потрясения, вызванного знакомством с солнечным лучом, последовал примеру товарища. Зения взмахнула руками, вновь создавая вокруг себя покров тьмы, но Хасану показалось, что болт одного из всадников успел попасть в нее прежде, чем туман скрыл девочку окончательно. Некромант в ярости выхватил меч и бросился к тому, кто это сделал, когда болт второго стрелка воткнулся ему в спину. В этот момент что-то серое стремительно мелькнуло впереди и один из драгун свалился на землю. Приглядевшись, Хасан понял, что ему на выручку прибыл никто иной, как воскрешенный им серый упырь. Вместе они обратили в бегство того, кто подстрелил Зению и только повернулись ко второму противнику, как покров тьмы вновь начал собираться в одну точку и через пару мгновений Хасан увидел Зению. Арбалетный болт торчал у нее из правой стороны груди. Она шаталась, но слова заклинания произнесла почти твердо: — Первый ключ открывает Врата Рассвета… Второй указует путь Небесной Колесницы… Третий затворяет Бездну Тьмы… Рассекая ночь… Сияет луч солнца! Все тот же оранжевый луч света ударил в того из всадников, кто все еще сидел на коне, а сама Зения выхватила мечи и бросилась наперерез убегающему стрелку. Он бросил арбалет и вытащил было меч, но упырь мигом оказался рядом и повалил врага на землю, позволяя Зении пронзить его сердце мечом. «Очевидно, этот упырь отличается от остальных не только цветом. Он быстрее чем любой мертвец, которого я видел… Кроме Сарʼара, конечно…» — мелькнуло в мозгу у Хасана как раз в тот момент когда он угловым зрением заметил, что уцелевший драгун уже очухался от попадания солнечного луча и заряжает арбалет. Чародей бросился врагу навстречу и, в последний момент, все-таки успел выбить арбалет у него из рук. Всадник схватился за меч, но в этот момент раздался голос Зении: — В сторону! Хасан отпрыгнул от драгуна, и, когда он услышал слова заклинания его брови поползли вверх: — Путь, не освещаемый ни солнцем, ни луной, известный лишь живущему во тьме… Сила, разрушающая светила и затмевающая день… Молния, восходящая от земли к небесам… Неотвратимая гибель, полное уничтожение… Обрати кости в пыль, а плоть — в пепел… Сила Тьмы!»/i> Поток темно-фиолетовых молний хлынул мимо Хасана прямо в драгуна. — Это же… Да она — самый крутой маг! - восхитился юноша в то время, как его руки уже сложились, призывая Волну Тени. — <i>Три ключа поворачивают колесо водяной мельницы, поток тьмы создает волну! Противник зашатался под совместным ударом его заклятья и Теневого Разрушителя и, развернув коня, помчался прочь. Однако у Хасана не было желания отпускать его после того, как он подстрелил Зению. Путы оплели ноги коня, а еще одна Волна Тени положила конец и всаднику, и животному.***
— Ну вот, расклеилась от одного выстрела, как сопля какая-то, - грустно произнесла Зения. Арбалетный болт задел легкое и, в отсутствие Церцеи, никто не мог сказать, сколько времени займет выздоровление. Девочку положили в одну из телег на конфискованный в очередной деревне матрас. — Не беспокойся, мы с Сарʼаром сможем исполнить план и без твоего непосредственного участия, - попытался утешить ее Хасан. — Прости, что все это на тебя сваливаю. — Ничего страшного. Отдыхай. Когда Сарʼар и Хасан отошли от повозки, призрак поинтересовался: — Следует ли полагать, что вы больше не сожалеете о воскрешении упыря? Хасан сначала хотел спросить, откуда эльф вообще понял, что он сожалел об этом, потом понял, что это Сарʼар учуял всадников и выслал мертвеца им с Зенией на подмогу, так что захотел спросить об этом, но в итоге выдал совсем другое: — Это нормально, что мой упырь отличается от остальных? — Это всего лишь означает, что ваш природный талант, как мага Созидания, превосходит среднестатистический… Серьезно превосходит. Тем не менее, такое встречается… не очень редко… Лорд Джевьян, например. — Лорд Джевьян? А что, поближе примера нет? Лорд Ксан так не умеет? - удивился Хасан. Призрак отрицательно помотал капюшоном. — А Мал Раванал? - ответом был тот же жест. — Я слышал, что Делфадор Великий после своего путешествия в Мир Теней тоже мог вызывать серых упырей, но если он и делал это, то лишь один раз, так что подтверждений нет. — Но я же не могу быть кем-то вроде Делфадора или Джевьяна? Я даже Теневой Разрушитель использовать не могу. — Это не обязательно. Цвет упырей является показателем общего потенциала мага, как созидателя, а не только его возможностей в области Магии Тьмы. Думаю, это как-то может быть связано с вашей способностью совмещать силы тьмы и природы. Хасан кивнул. Насколько он знал, он был единственным человеком с подобным талантом и обнаружил его случайно во время обучения в Академии. — Если хотите, я могу показать вам более мощное заклинание некромантии. Вы сможете проверить свои способности, - предложил Сарʼар. — Ты можешь использовать некромантию? - удивился Хасан. - Разве мертвецы сами могут, ну это… — Личи же могут, - бесстрастно заметил Сарʼар.- Этому заклинанию меня научил тот, кто воскресил. — То есть ты не всегда служил Мал Ксану? — Нет, я служил многим до него. Впрочем, это заклинание широко известно среди некромантов. Ваш наставник особенно искусен в нем. — А, ну тогда, если я тоже научусь, беды не будет. Как оно работает? — Это заклятье вызова привидений. — А я-то думал, откуда они, то есть вы, беретесь… - задумчиво произнес Хасан. - Ладно, покажи мне. — Я должен предупредить… - сказал Сарʼар так, как будто только сейчас об этом вспомнил. - Что вызов привидений смертельно опасен для живых чародеев, особенно в первый раз. Вы должны быть тверды духом. Пару секунд молодой некромант подумывал о том, чтобы отказаться, но потом еще раз вспомнил события сегодняшнего дня. «Если бы я мог во время боя призвать призрака, Зению был не ранили. Снова девочка чуть не погибла из-за моей ошибки», - сказал он себе и кивнул призраку, подтверждая свое согласие.***
После того, как разведчики обследовали окрестности Перекрестка, армия нежити снялась с места и двинулась в путь. Перекресток был защищен тремя фортами: с южной, западной и восточной стороны. Помимо этих фортов в окрестностях не было никаких укреплений и населенных пунктов, а холмы, хоть и давали укрытие, были бедны водой. Фактически, занявший крепости получал полный контроль над окрестной территорией и обладал властью не пропускать никого из Западного Веснота в Центральный — обходной путь через холмы стал бы могилой для любой армии, кроме мертвецкой. Неудивительно, что именно эти форты и стали первой целью нежити. Когда отряд двинулся в путь, Хасан и Сарʼар немного отстали — молодой чародей хотел совершить первую попытку вызова призрака там, где никто не сможет посмеяться над его неудачей. — Это заклинание невербальное, - сообщил призрак. - Сначала вы должны представить границу Мира Теней. В первый раз это не так просто, но обычно помогает сначала представлять Врата. Они темно-фиолетового цвета и покрыты узором похожим на тот, который дает Печать Тьмы. Хасан не стал распространяться о том, что кошмары с этими вратами снятся ему с того дня, как его исключили из Академии. Он просто закрыл глаза и спросил: — Что дальше? — Дальше попробуйте подойти к ним поближе. Вы увидите множество лиц мертвых людей. Не пытайтесь отыскать среди них знакомых и не заговаривайте с ними. На этом этапе у Хасана возникла серьезная проблема. Дело в том, что перед вратами, как и в его кошмарах, стоял скелет в плаще. Впрочем, на этот раз он по крайней мере ничего не говорил, а молча смотрел на мага. В совершенно человеческих зеленых глазах, смотрящих на него из глазниц черепа, было что-то похожее на интерес. Хасан попытался обойти скелета стороной, чтобы подойти к вратам, но стоило юноше сделать шаг влево, как скелет повторил это движение. Два шага вправо — и снова тоже самое. — Она меня не пускает, — сообщил Хасан Сарʼару, открывая глаза. — Кто она? - ответил Сарʼар неожиданно резко. — Женщина у врат. Это нормально? — Женщина? Кудрявая с волосами цвета вороньего крыла и бледной кожей? — Нет. Костяная в плаще и капюшоне, вся мертвая, но глаза живые, зеленые. Хасану показалось что Сарʼар вздохнул. Но, должно быть, только показалось — зачем бы призраку дышать? — Не должно быть никакой женщины. Постарайтесь представить просто врата. Хасан попытался. Ничего не вышло — вместе с вратами появилась и она. — Раз так, попробуйте просто пройти мимо нее. Никто не может стоять у ворот Мира Теней, значит это просто иллюзия. Проходите, как будто ее там нет, - посоветовал призрак. Некромант вновь закрыл глаза и начал приближаться к скелету со знакомыми зелеными глазами. Скелет не шевельнулся. Вот уже остался только один шаг, а потом надо будет просто пройти насквозь. Хасан не выдержал и протянул вперед правую руку. Скелет сделал тоже самое, протягивая костяную кисть, только левую. Их ладони соприкоснулись и рука скелета вдруг схватила запястье мага. Это не было иллюзией. Кисть была материальна. Не понимая, что он делает, Хасан левой рукой схватил скелета за плечо, и, отстранив его в сторону, заглянул во врата. Из темноты на него смотрели тысячи лиц. Прозрачно-белые, прозрачно-зеленоватые, прозрачно-лиловые и даже прозрачно-красные. — Что делать дальше? - произнес Хасан. Мир Теней никуда не делся, но он понадеялся, что в реальном мире его губы произнесли те же слова. Через несколько секунд до него донесся ответ, но это был не голос Сарʼара. Говорил скелет. Его речь была такой же, как и в кошмарах — сиплой, но хорошо слышной. — Представь себе того, кого хочешь вызвать. Подумай о качествах, которые необходимы ему. Чем больше ты будешь представлять, тем меньше останется лиц. Когда останется только одно, назови его имя. «Так, - задумался Хасан. - Оно должно быть быстрым, чтобы всегда успеть прийти на помощь. Еще пусть на него будет не страшно смотреть. И пусть оно будет послушным и делает все, что я скажу. Только дурака какого-нибудь не надо!» — поспешно добавил он и снова перевел взгляд на лица. Вернее, теперь там было только одно лицо. «Да, смотреть на нее точно не страшно», - было первой мыслью, что пришла ему в голову. Лицо, на которое он глазел, было образом голубоглазой блондинки в каком-то странном головном уборе, похожем на капюшон. Самым странным было то, что хотя лицо было белесо-прозрачным, Хасан понимал, какого цвета были волосы, кожа, глаза и одежда этой женщины при жизни. Девушка улыбнулась и Хасан откуда-то узнал ее имя: — Арʼакʼша, - сказал он и тут же открыл глаза. Он сидел на траве, а над ним склонился Сарʼар. — Вас долго не было, - произнес он. — Эта женщина, она помогла мне, а потом… - начал Хасан, но в этот момент Сарʼар сдвинулся в сторону и на траву перед Хасаном опустился другой призрак, одетый в длинные просторные одежды, каких Хасан никогда не видел на обитателях Веснота. Еще более непривычным было то, что привидение опустилось на четвереньки и протянуло руку, чтобы помочь Хасану встать. — Вы в порядке, мой господин? - спросило оно. Хасан, еще не успевший опомниться, принял протянутую руку и призрак одним рывком поднял его на ноги, а затем опустился на одно колено. — Я, Арʼакʼша, дочь Финʼхуʼила, рада служить вам, мой господин, - сообщило привидение. Голос звучал так, будто говоривший находился где-то в глубоком туннеле, но все равно было понятно, что он принадлежит молодой женщине, примерно ровеснице Хасана. — Надо догонять остальных, - сказал чародей, который еще не решил, как ему вести себя с привидением, которое… («Нет, которая», - мысленно поправил себя юноша)… Явно проявляла намного больше признаков разума чем упыри или даже скелеты. Впрочем, Арʼакʼша, видимо, и не ожидала к себе какого-то особого внимания. Вскочив на ноги, она поспешила вслед за господином и его спутником. — У тебя есть ноги? - не смог сдержать удивление Хасан. - Я думал, призраки обычно летают. Стоп, и у тебя же тоже есть ноги! - воскликнул он обращаясь к Сарʼару. Тот издал что-то вроде смешка, в то время как Арʼакʼша смиренно произнесла: — Если господину так угодно… - и поднялась в воздух, продолжая следовать за Хасаном на высоте около фута. — Первые призраки обычно более или менее человекоподобны, - пояснил Сарʼар. - Иметь ноги для них нормально. — Арʼакʼша, спустись, пожалуйста, обратно на землю, - сказал Хасан, наконец решивший, что будет называть это существо по имени, так как слово «приведение» было среднего рода, слово «призрак» — мужского, а думать об Арʼакʼше как о существе среднего или, тем более, мужского пола у него не получилась. — Первые призраки? - переспросил он, обращаясь к Сарʼару, в то время, как Арʼакʼша послушно спустилась на землю. — Первый призрак, которого вызывает живой некромант, особенный. С одной стороны, его создание подтверждает связь между ним и Миром Теней и его обещание со временем стать личем, - Хасан выпучил глаза, но призрак проигнорировал это и продолжил. - По этой причине первый призрак не может быть никак уничтожен. Сколько бы ущерба ему не было причинено, он все равно найдет возможность восстановить силы и вернуться к своему создателю. Есть одно-единственное заклинание, способное уничтожить такого призрака, но я не думаю, что им кто-то в наше время владеет. С другой стороны, вызов первого призрака является проверкой мудрости некроманта. Большинство, к сожалению, хотят, чтобы их слуга был сильным и чудовищно страшным. Однако, первый призрак не может оставить своего господина на долгое время, независимо от его или своего желания, а стало быть, недостаточно мудрым некромантам приходится проводить всю оставшуюся жизнь в обществе чудовищного существа, которое смотрит им в глаза каждое утро, когда они просыпаются. Как правило, это заканчивается тем, что некромант становится параноиком, сходит с ума и не может более совершить даже самого простого заклинания. Хотя бывают и счастливые исключения: первый фантом Мал Кешара страшен, как смертный грех, но они отлично ладят уже третью сотню лет. В любом случае, ваш выбор призрака доказывает вашу мудрость, и сумасшествие от страха вам явно не грозит, хотя на мой взгляд, вызов в качестве солдата длинноногой блондинки — явный перебор.