Никогда не играйте с бессмертными в шахматы. Они жульничают — смерть обманули и вас обманут. Делфадор Великий, «Мемуары», 530 ГВ
Поле сражения было покрыто переломанными костями. Полиандр старался, по крайней мере, не наступать на черепа, потому что еще вчера он проводил с обладателями этих черепов инструктаж, объясняя им их боевое задание. Мал Кешар шагал, не глядя под ноги, и вовсе не походил на полководца, только что потерявшего две сотни воинов. Никто из скелетов не уцелел — они устроили армии эльфов засаду и убили многих, но в итоге всех скелетов перебили, а потери эльфов не достигали и полусотни. Это было куда успешнее засады неделю назад, которую эльфы раскрыли и уничтожили, вовсе не понеся потерь, и несколько хуже засады трехдневной давности, когда скелетам удалось устроить на горной дороге обвал, под которым остались погребены восемь десятков эльфийских воинов. Но, независимо от степени успешности этих операций, все участвовавшие в них скелеты были уничтожены — и, судя по всему, лича не слишком это беспокоило. Он держал при себе три сотни скелетов — этого было достаточно чтобы пресечь любую попытку нападения на сеть пещер, служившую Мал Кешару базой. По правде сказать, в узких пещерах даже пятидесяти воинов было бы достаточно, чтобы сдержать почти любое количество врагов. Помимо этих трех сотен, лич не имел никакой постоянной армии — он создавал скелетов и сразу же посылал их в бой на верную гибель, а затем повторял процесс снова и снова, пока все его враги не оказывались убиты. Полиандра удивляло даже не то, как небрежно Мал Кешар относился к своим воинам, а скорее то, как быстро он успевал восполнять потери — за последние две недели на стороне лича успели посражаться тысячи мертвецов и, если бы в каждом из сражений уцелела хотя бы половина из участвовавших в нем мертвых воинов, лич был бы сейчас обладателем второй по величине армии в северных землях. — Вот жалость — никого не осталось, - произнес Мал Кешар, закончив осмотр поля сражения. Разумеется, искал он не уцелевших скелетов — его интересовали пригодные к воскрешению тела эльфов. В первые несколько дней войны эльфы предполагали, что засады скелетов предназначены лишь для того, чтобы задержать их передвижение и помешать преследовать армию Мал Хакара — они рвались вперед, натыкаясь на засады по несколько раз в день, а позади оставляли небольшие группы для погребения павших. После каждого сражения Мал Кешар прибывал на поле боя, разбирался с могильщиками и пополнял свою армию первоклассными рекрутами. Но теперь эльфы осознали свою ошибку и наступали медленно и осторожно, после каждого боя сжигая тела погибших и приводя останки костяных воинов в такое состояние, что о их пригодности к дальнейшим сражениям не могло быть и речи. — Что у тебя нового, парень? - поинтересовался Мал Кешар у Полиандра. За месяцы, проведенные с личем, юноша осознал, что бесполезно и пытаться докладывать тому о чем-то, пока тот сам не спросит, и потому терпеливо ждал этого вопроса уже шесть часов — с того самого момента, как получил известие о том, о чем сейчас собирался доложить. — По моей информации, эльфы получили послание из Линтанира около десяти часов назад, - сообщил он. - После этого они свернули лагерь и в спешном порядке выдвинулись на север. Полагаю, это означает, что лорд Хакар добрался до Линтанира. — В мои времена у личей еще не было Кисти, - вдруг сказал Мал Кешар, и Полиандр недоуменно заморгал, пытаясь понять, к чему он клонит. - Да мне никогда и не требовалась толпа помощников. Однако, я слышал, что члены Кисти носят названия пальцев руки. Безымянный — самый бесполезный и неуклюжий палец. В Кисти Аннулари не отвечает за какой-то отдельный род деятельности, а лишь дает советы. Ты — Аннулари, так посоветуй мне что-нибудь. Эльфы покидают мои земли и уходят на север — как мне поступить? Полиандр сглотнул. Он был абсолютно уверен, что это вопрос с ловушкой — Мал Кешару совершенно ни к чему был его совет. Вероятно, как посланник Мал Хакара, молодой чернокнижник должен был посоветовать личу задерживать эльфов как можно дольше, но с точки зрения собственной безопасности лучше всего было сказать Мал Кешару то, что он ожидал услышать — понять бы еще, чего именно он ожидает. — Войска лорда Хакара уже достигли Линтанира, - осторожно произнес чернокнижник. - Даже если вы позволите эльфам идти, куда они пожелают, они прибудут домой уже слишком поздно, чтобы помешать лорду Хакару достигнуть его целей. Продолжая сражаться, вы повышаете шанс того, что эльфы узнают местоположение вашей базы. Полагаю, вам незачем продолжать чинить препятствия на пути у эльфийской армии и тогда они просто уйдут. — Если ты и своему господину давал такие же советы, не странно, что он без сожаления отправил тебя ко мне, - усмехнулся лич. - Не чинить препятствия, позволить уйти, цели лорда Хакара... Мальчик, неужели ты думаешь, что я решил прикрыть отход твоего господина ради его целей? Мне триста тринадцать лет и я знал десятки разных личей — слабых и сильных, с большими армиями и без них... был даже лич-гном, правда совсем никчемный. И все они в итоге умерли и остался только я. Твой господин тоже исчезнет лет через пятьдесят, может быть — через сто. А Линтанир существует уже два тысячелетия, и с первого дня Прибытия эльфы были смертельными врагами некромантов. Древняя мудрость гласит: «Если кто-то подставил тебе спину, бей не задумываясь, даже если сейчас у тебя нет причин убивать его. Потому что потом, когда причина появится, такой хорошей возможности может и не быть». И вот, впервые за триста лет, непобедимая армия Линтанира подставляет мне спину, а ты предлагаешь мне позволить им уйти? Да, мы позволим им уйти — а сами соберем новую армию и скрытно двинемся вслед за ними. И когда эльфы достигнут Линтанира и столкнутся с Мал Хакаром, в самый разгар сражения мы ударим в тыл. — Кому из них? - невольно вырвалось у Полиандра. — Вот видишь, даже такой дурак, как ты, чему-то научится, если будет слушать, что говорят древние личи, - удовлетворенно кивнул Мал Кешар. - Разумеется, мы ударим в тыл тому из них, кто его нам подставит.***
Стоило Сар'ару удалиться, как Мал Хакар почувствовал приближение Вакиллы. — Повелитель, Зинас хочет говорить с вами, - сообщила ведьма. Действительно, наг полз сразу следом за ней. Лич тоже был удивлен, когда Сар'ар сообщил, что Зинас будет сопровождать их в их путешествии в Линтанир. По словам самого нага, он собирался познать истину о личах, встретившись с тысячелетней королевой личей. Мал Хакар считал это не слишком убедительным, но в его армии почти не было магов Изменения — за вычетом Церецеи и парочки ведьм, но всем им было очень далеко до уровня мастерства Зинаса и мудрец мог многому научить их. В итоге, лич согласился терпеть присутствие Зинаса в обмен на помощь последнего в обучении магов. Он старался лишний раз не подпускать нага близко к себе, зная что Memento mori работает лишь при касании. Вакилла относилась к Зинасу еще с большей подозрительностью, чем Мал Хакар и отказывалась оставлять повелителя наедине с нагом, потому и требовала, что бы мудрец каждый раз предупреждал ее о своем намерении поговорить с личем. — Ты вовремя, Зинас, - кивнул Мал Хакар нагу. - Вакилла, мне не нужна охрана. — И все равно я останусь, - сообщила ведьма тоном, не терпящим возражений. — Я слышал, что мы подошли к опушке Линтанира, - произнес Зинас. - Полагаю, это означает, что у меня нет больше времени на подготовку того маневра, о котором мы с вами договаривались. — Мне казалось, что вы уже готовы, - отозвался лич. - Пыщь говорила очень уверенно. — В теории все готово, но нам стоило бы попрактиковаться еще. В настоящем бою возможно всякое... — Мы столкнемся с эльфийскими рейнджерами уже сегодня, в лучшем случае — завтра, - отрезал лич. - Стоит использовать этот маневр сразу же. Если он вообще пригоден для боя, мы это увидим. Если нет — стоит придумать что-то еще, пока не поздно. — Я все подготовлю, - кивнул Зинас. — Вакилла, пусть войска приготовятся выступать, - обратился Мал Хакар к ведьме. - Мы двинемся к горе Сарел, расположим штаб там и затем атакуем крепость Магнолии. Будьте готовы начинать, как только я вернусь. Он взмахнул рукой и прямо перед ним пространство разделилось, открывая темных проход, окруженный языками зеленого пламени. — Повелитель, вы опять... - недовольно пробурчала Вакилла. — Вакилла, - строго произнес лич, оглядываясь через плечо. — Слушаюсь и повинуюсь, - отозвалась ведьма, кланяясь. Когда она выпрямилась, на том месте, где только что стоял Мал Хакар, уже никого не было.***
Пройдя через зеленый огонь, лич оказался в странном месте. У этого места не было никаких видимых границ, кроме черной сухой почвы под ногами. Несмотря на отсутствие каких либо явных источников света, вместо непроглядной темы вокруг царил зеленоватый полумрак — будто воздух сам по себе издавал свечение. Это место отличалось от темного тоннеля, через который Мал Хакар проходил, когда путешествовал в прошлое и от крохотной обители Ли'аны, но имело ту же природу — одно из пустующих измерений, доступных благодаря магии Времени. Во время путешествия, большую часть которого составлял спуск на плотах по Аркан-Тории, лич не терял времени даром, изучая магию под руководством Зинаса и Сар'ара. Первый обладал обширными познаниями в редких областях магии — оказывается, наги еще в древности проводили исследования школы Времени, которой частично овладели, и школы Смерти, которая в итоге не покорилась им, как и всем остальным живым существам. Второй же служил неимоверному количеству личей, владевших самыми разнообразными заклинаниями — Мал Хакар пытался запомнить имена всех упоминавшихся Сар'аром личей и посчитать их, но сбился где-то на втором десятке и махнул рукой — в конце концов, важным было то, что теперь знания и опыт этих личей, пусть и частично, достались ему. Во время одной из тренировок, используя заклинание магии Времени, он попал в это место и с тех пор регулярно изучал его. Покамест у Темного Повелителя была лишь одна теория касательно того, где он находится. Согласно ей, каждое использование магии Времени создавало тоннель во временном потоке и, в конце концов, изгрызенный многочисленными переходами поток не выдерживал и давал трещину, в которой образовывался стоящий вне времени пространственный карман. Сделав это открытие, лич временно прекратил все тренировочные полеты во времени, устрашившись возможных последствий, и теперь пользовался магией Времени лишь для того, чтобы попадать в это место и обратно. Попытки обойти пустующее измерение пешком не принесли результатов, а переносить сюда вьючных животных лич не решился. Насколько можно было судить, это место было безгранично велико и в нем отсутствовали какие либо трехмерные объекты и неровности почвы. В какой бы точке Мал Хакар не находился, он мог в любой момент вернутся в реальный мир и всегда возвращался в то же место, из которого вошел в пустующее измерение, а принеся с собой большой камень и установив его в качестве метки, он убедился, что каждый раз по прибытии появляется здесь в одном и том же месте. Но сегодня лич прибыл сюда не для исследований — перед нападением на Линтанир он проводил военные советы со всеми своими подчиненными и союзниками и теперь ему оставалось встретится с последней советницей. Чуть правее того места, откуда вошел Мал Хакар, открылся и захлопнулся временной разлом — в отличие от пламенной зеленой двери, которой пользовался лич, это заклинание создавало огромные ворота, сверкающие ослепительным белым светом, — и через него вошла Ли'ана. — Твоя подружка не выглядит слишком довольной из-за того, что ты встречаешься здесь со мной, - сообщила она. — По крайней мере, она не требует, чтобы я брал ее с собой на наши встречи, - отозвался лич. - Радуйся — тебе доверяют больше, чем Зинасу. — Я бы не советовала тебе брать кого-либо сюда с собой, - произнесла Ли'ана. - Видишь те символы? - она показала рукой вверх и лич заметил в том, что должно было быть небесами пустующего мира, зеленые знаки неизвестной ему письменности. — Их не было там раньше. — Они появились, когда я вошла, - пояснила женщина. - Это на древнем языке — там написаны наши с тобой имена и еще «Мир или свобода». Я чувствую какие-то удерживающие чары. Полагаю, это означает, что если в этом измерении окажутся вместе два живых существа, выйти наружу сможет только один. — Мы с тобой можем быть названы живыми существами лишь с большой натяжкой, - заметил Мал Хакар. — Думаю, Темным Ритуалом эту магию не обмануть. Ты создал интересный мир, я впечатлена. Лич склонил голову на бок, как всегда делал, когда оценивал кого-то, и посмотрел на Ли'ану. — А, насчет этого можешь не беспокоиться, - усмехнулась та. - Тебе еще лет пятьсот учиться магии Времени, чтобы создать мир, из которого я не смогла бы вырваться. Существа, не владеющие магией Времени, могут прийти сюда лишь по твоей воле и не смогут покинуть это место, пока ты жив, но я смогу прийти и уйти, когда захочу. Ты главное ведьму свою сюда не води... хотя, может, ей бы и понравилась идея... — Почему такое место существует? - спросил Мал Хакар. - Ты говоришь, что его создал я, но я не имел намерения создавать место, где могу находится только я один. — Кто знает... Быть может люди вовсе не способны создавать новые миры и все, что тебе дозволено — это создать мир, где жить сможешь лишь ты один... Так зачем ты меня позвал? — Я собираюсь в ближайшее время освободить твою сестру и хотел бы знать, чего мне от нее ожидать. Сар'ар предпочел бы убить меня в тот самый момент, когда стены темницы, сдерживающие его королеву, рухнут. А, как известно, каков Илк'ха'йа'лет — таков и его хозяин. — Са'оре не такая, - уверенно заявила Ли'ана. - Она хорошая девочка. — Да, это я уже слышал. Мне хотелось бы знать, что включает в себя понятие «хорошей девочки» с точки зрения той, которая уничтожила целое королевство. — Как ты узнал? - вздохнула Ли'ана. — Из книг — в основном. И из рассказов Сар'ара — немного. Это старая легенда, которую до сих пор вспоминают паладины, когда собирают пожертвования на содержание своего Ордена. «Древнее королевство Этерем — первое из людских королевств — было уничтожено некромантами за одну ночь». В академии это считают сказкой, но, по словам Сар'ара, твоя сестра была из Этерема, стало быть он существовал и, видимо, был уничтожен уже очень давно, раз даже возникают сомнения, был он или нет. И я не знаю никого, кто мог бы уничтожить королевство за одну ночь — кроме тебя. — Са'оре не такая, как я. Она никогда не хотела быть принцессой и командовать армией. Это была моя работа. Са'оре была жрицей и ей нравилось проводить ритуалы и совершать требы. Она лишилась всего этого, когда этеремцы отвернулись от своих богов, а потом я заставила ее уничтожить Этерем. Единожды взяв в руки меч, человек меняется. Са'оре отведала крови народов и стала Темной Королевой, владычицей, наводящей ужас. Но ее желания не изменились. Она все еще воспринимает себя не как правительницу, а как жрицу. То, что ей нужно — это ритуалы, философские диспуты, юные ученицы, почитание богов и исполнение их заповедей. Дай ей это, и тебе не придется опасаться от нее удара в спину. — Думаешь, она уничтожила несколько домов эльфов Линтанира просто потому, что они на нее напали? - поинтересовался лич. — По мере того, как ты убиваешь, жизнь начинает обесцениваться в твоих глазах. Думаю, первых она убила, защищаясь, а затем ее взбесили их упорство и высокомерие, - предположила Ли'ана и пояснила. - Ну, ты наверняка слышал это об эльфах — надменность, провозглашение себя любимыми детьми природы, стремление к искоренению всего, что они считают неправильным, лозунги «тьма — это зло» и «некроманты оскверняют природу» и прочее — среди эльфов есть неплохие ребята, но никто из них не лишен этих качеств в большей или меньшей степени. Они не оставляли попыток избавиться от Са'оре, а она жестоко наказывала их за каждое неудачное покушение. Их идеалы не позволяли им смирится с существованием друг друга. — Идеалы... - пробормотал Мал Хакар. - Каким богам поклонялись в Этереме? — Не поклонялись, а почитали, - поправила Ли'ана. - Мертвых людей — Предков. Этеремцы использовали опыт предыдущих поколений, испрашивая совета умерших с помощью ритуалов, которыми владели жрецы. После смерти каждый этеремец захоранивался в огромном некрополе, посередине которого возвышался Храм Мертвых. Таким образом, он присоединялся к сонму Предков и мог поддерживать связь с потомками через жрецов. — Это... соблюдения каких заповедей могли потребовать от людей такие боги? — Всего трех... Evri man bon tusafe, tuendu truaut hol hiz laif, and zen – tudai*.***
Сар'ар даже не пытался подыскать наиболее удобное место для въезда в лес — во-первых, ему, как и любому эльфу, было известно, что в Линтанире нет дорог, во-вторых, он, как и любой эльф, презирал идею ориентироваться в лесах по карте, а шел по азимуту (именно благодаря этому умению эльфийские рейнджеры никогда не могли потеряться в лесу), в-третьих, он, как и любой эльф, знал, что лес меняется до неузнаваемости даже за несколько лет, и не пытался полагаться на свои воспоминания об этих краях. Итак, Сар'ар въехал в лес, не особо утруждая себя поисками удобной дороги, и его отряд из сорока упырей и восьмидесяти наездников на тхаках последовал за ним. Их цель лежала в двух днях пути отсюда — в юго-восточном Линтанире, в землях дома Амарил — но призрак не верил, что им действительно придется преодолеть хотя бы половину этого расстояния. Дом Амарил был домом садоводов, пекарей и виноделов и снабжал провизией большую часть Линтанира. Навряд ли эльфийская армия погибла бы с голоду весной посередь богатого дичью леса, но голод среди мирных жителей был бы неизбежен, если бы мертвецы предали огню яблоневые сады дома Амарил. Собственно, именно это и предлагал сделать Мал Хакару Сар'ар — силами всей армии атаковать дом Амарил, никогда не славившийся своими воинами, лишить эльфов провизии, и затем постепенно наступать на север, с каждым днем наращивая свою армию за счет умерших от голода и погибших в боях эльфов. Это была обычная для нежити стратегия — терпеливая, не слишком зависящая от результатов конкретных сражений, и компенсирующая превосходство неприятельских командиров в опыте. Тем не менее, Мал Хакар отверг этот план. — Быть может, если бы вся наша армия состояла из возрожденных эльфов, это и могло бы получится, - сказал он. - Но пока у нас есть только эта армия, и она не предназначена для того, чтобы ходить по лесу напрямик, без дорог, как это делают эльфы. Мы потратим много времени, добираясь до Амарила и возвращаясь обратно, а тем временем армия эльфов вернется, объединится с гарнизоном Эленсирии и всеми, кого они смогут мобилизовать дополнительно. Потом они попытаются дать нам генеральное сражение — на территории своего родного леса, имея численное превосходство — сражение, которое нам не выиграть. Конечно, мы будем стараться избегать его, но какие-то сражения все равно придется давать, и мы будем нести в них потери — не только потери скелетов и упырей, но и настоящие, невозобновимые потери. Мы с тобой, может, переживем это — но кто еще? И это еще идеальный вариант, при котором эльфам не удастся заманить нас в ловушку и вынудить к генеральному сражению. В конце концов, тысячу лет назад они смогли ценой некоторых потерь выиграть даже у бесконечной армии нежити. Не стоит пытаться играть в шахматы с теми, кто старше на несколько сотен, а то и тысяч лет. У нас, короткоживущих рас, есть для таких случаев игра попроще. Сар'ару была известна игра, о которой говорил лич — она была весьма распространена у веснотского простонародья, особенно среди преступников. Примитивная, как и создавшие ее люди, она требовала от игроков не столько ума, сколько везения и умения вводить противника в заблуждение, а порой и попросту жульничать. Ни один эльф никогда не опустился бы до игры в нечто подобное. Впрочем, в данном случае это, наверное, как раз и было тем преимуществом, о котором говорил Мал Хакар... В любом случае, призраку было не на что жаловаться. Под его командованием находился отряд, само существование которого было чудом — учитывая, что из сотни наездников на тхаках битву на Болоте Ужаса пережили лишь два с половиной десятка. Несмотря на это, самих тхаков уцелело целых восемьдесят, и это позволило некромантам восстановить отряд кавалерии, заменив погибших скелетов-всадников новыми — пусть и с трудом, среди костяных воинов удалось отыскать тех, кто обладал подходящими навыками. Причиной этого небольшого чуда было то, что у в армии Линтанира отсутствовали пешие копьеносцы, а лучники и конники предпочитали бить в наездника, а не в тхака. Не было никаких признаков того, что в последующих битвах это изменится, а пока тхаки оставались целыми, всадников всегда можно было заменить и Сар'ар предвидел, что ездовым птицам из его отряда предстоит потерять наездников еще много раз прежде, чем эта война закончится. Мелипсихона минимизировала свой контроль над наездниками, подчинив их Сар'ару до такой степени, что они продолжили бы выполнять его приказы, даже если бы она погибла. Таково было указание Мал Хакара — даже если бы остальные части армии потерпели поражение, у Сар'ара оставались шансы прорваться к Эленсирии и освободить свою королеву. Впрочем, призрак не рассматривал серьезно возможность поражения Мал Хакара. Несмотря на неприязнь Сар'ара к методу, которым лич намеревался достигнуть успеха, Бледный Рыцарь понял его план. Понял и ужаснулся — ибо план этот выглядел пугающе эффективным. Это полностью отличалось от стратегии, которой пользовалась Са'оре — тысячу лет назад Темная Королева постепенно и неотвратимо поглощала Линтанир дом за домом, ее победа казалась в конечном счете неизбежной, но было очевидно, что наступит она еще очень нескоро. Мал Хакар, с другой стороны, твердо вознамерился сокрушить двухтысячелетнее государство эльфов за пару недель. Успех этого замысла казался маловероятным, но с каждым днем перспектива этой победы становилась все явственнее и явственнее. Неспешное триумфальное шествие Са'оре было царственно великолепным, но в быстром успехе Мал Хакара являлось великолепие другого рода, подобное великолепию солнца, низвергнутого с небес.***
— Сина акуа неума'фелмэ, херимма, - уверенно заявил лорд Гиомбор. - Анфирини йеста'тулья эдмэ вахайа ан той рокуэни, а той уракотумо — Магнолиа осто. (эльф. «Это очевидная провокация, миледи... Мертвецы пытаются выманить нас в погоню за их конницей, а их истинная цель — крепость Магнолии.») — Инье ханья'сина, Гиомбор, - отозвалась Мелодия. - Нан инье'айста элмэ ла кэ хехта'раксалэ ан Амарил араноссэ. Лебефаэ'эт'харан Амарил охтаритулка — той варнотавари, Нинкуэдил, а си Лилья ла пелла, укуэн ла кэ эстад сэ. У'Лилья а у'Нинкуэдил той эр кэ авалатья'артандо а лав'анфирини метья'пелери а санти. Лэ кэ ханья'номэмма элмэ апалумэ синавэ? Мин'а'тад йавакермиэ эпелоо манка'ан'норни а туву'малта. Ай элмэ ла кэ тьяр'манкалэ, элмэ найкэ хехта'манка Кналга ан лебефаэ коронари, йа на'Линтанири коронари малтакермэ лебефаэ'эт'харан. А сина ла илкуэн тарьяссэ — ай Амарил пелери ла апалумэ рер, элмэ апаплумэ майта эт хривэ. Ай санти апалумэ пелехта, элмэ хехта'Амарил йави ан лебене коронари, эпэ синья алди апалумэ люйа. Лэ ханья'манен лимбэ элдалли апалумэ фир-майта? (эльф. «Я знаю, Гиомбор... Но, боюсь, мы все равно не можем игнорировать угрозу дому Амарил. Пятьдесят процентов военной силы Амарила — это их дух-защитник, Нинкуэдил, и сейчас, когда Лили нет на месте, у них там нет никого, кто мог бы его призвать. Без Нинкуэдила и Лили им останется лишь затворится в цитадели и позволить нежити разорить сады и пашни. Ты понимаешь, в какой ситуации мы окажемся тогда? Половина урожая яблок продана гномам и золото уже получено. Если мы не сможем выполнить условия договора, о торговле с Кналга на ближайшие пятьдесят лет можно будет забыть, а это половина годового дохода Линтанира. И это еще не все — если поля Амарила не будут засеяны, следующей зимой нас ждет голод. Если сады будут вырублены, мы останемся без амарилских фруктов на полдесятилетия, пока не вырастут новые деревья. Знаешь, сколькие эльфы умрут от голода тогда?») — Инье ханья'ма ай ла варья'Магнолиа осто а лав'анфирини мапа'Эленсириа, Линтанири апалумэ ланта а илкуэн апалумэ фир'энтавэ (эльф. «Я знаю, что если мы не удержим крепость Магнолии и позволим нежити атаковать Эленсирию, то Линтанир падет и тогда умрут все»), - угрюмо ответил начальник гарнизона. — Линтанири йалумэ симен тад менег коронари, - строго сказала сильфида. - Аласайла сама ма сэ ла кэ бронья'нурумма. Эленсириа — эр ирин. Линтанири апалумэ на'ай элдали льемма апалумэ на — сина лье элмэ найкэ варья, ла ирини, ла ости. Оторномма эт Феа араноссэ тулья'сина реста эт нелтаран охтари, Ландель а Сэллен араноссэ йеста'охтариэстад. Апа сина реста тул'сина, элмэ лэ махта'анфирини акуа. Ай Магнолиа осто апалумэ мара, элмэ апалумэ энтул-сэ. Меннай элмэ найкэ арати'котумо майвойнэ митта'мармма а наланта' теллама. Элмэ мюрэ варья'охтариммма а сендамарди син айкуэн куалин апалумэ митта'анфиринихоссе. Сина ура йетамма — ай элмэ кэ уна паэ экар харан, элмэ апалумэ уна'паэ а тир'харан, ай харан экар менег — уна'харан а тир'менег. Си элмэ мюрэ варья'Амарил араноссэ. Ман кар'сина а манен лимбэ охтари сэ мюрэ? (эльф. «Линтаниру две тысячи лет... Самонадеянно думать, будто он не переживет нашей гибели. Даже Эленесирия — это всего лишь город. Линтанир будет существовать, пока существует народ эльфов — этот народ мы должны защищать, а не города или крепости. Наши союзники из дома Феа ведут нам на помощь три сотни воинов, дома Ландель и Сэллен начали мобилизацию. Когда эти подкрепления прибудут, мы сможем сразиться с мертвецами на равных. Если к тому моменту крепость Магнолии будет потеряна, мы ее отобьем. А до тех пор мы должны препятствовать любым попыткам противника углубится в нашу территорию и устроить рейд по тылам. Нам следует равно избегать и боевых потерь и гибели мирного населения — каждый погибший немедленно пополнит армию некромантов. Этим принципом и будем руководствоваться — если можно будет потерять десять или сто, мы пожертвуем дестью и спасем сто, если сотню или тысячу — пожертвуем сотней и спасем тысячу. Сейчас нам нужно предотвратить нападение на дом Амарил. Кто займется этим и сколько воинов вам нужно?») — Инье кар'сина, - немедленно вызвалась Исофиен. - Нелфаэ апалумэ фареа. (эльф. «Я сделаю это... Тридцати будет достаточно.») — Манен синавэ? - нахально поинтересовался кто-то из молодых витязей. - Анфинрини минья харья'харан'а'лимбэнэ охтари. (эльф. «Каким образом? В отряде нежити более сотни воинов.») — Ла тарьяссэ, - отозвалась фея, ничуть не обиженная тем фактом, что ее полководческий талант подвергают сомнению. - Элмэ апалумэ норта'той, терванта'той а кар'неума ара лебетаран Каллефон фракси. Сина алди харья'одофаэ ранги тариэ а нэл ранги тьюка. Элмэ апалумэ лом'майро а пилин эт алди. Анфирини рокуэни ла кэ кар'ма элмэ. (эльф. «Очень просто... Мы догоним их верхом, обгоним и устроим засаду около пятистолетних ясеней Каллефона. Эти деревья в двести футов высотой и в десять — толщиной. Лошадей мы спрячем и будем стрелять с деревьев. Наездники нежити ничего не смогут нам сделать.») Командиры рейнджеров зашептались, явно недовольные предложенным планом. — Ай укуэн ла кэ куэт'сама массэ титтанэ охтари мюрэ, инье лав'Софи кар'самарья (эльф. «Если никто не может предложить плана, требующего участие такого же или более малого числа воинов, то я предоставлю это дело Софи»), - громко объявила Мелодия. — Ни эссэ Исофиен... (эльф. «Я Исофиен...») - шепотом возмутилась фея. Не прошло и десяти минут после того, как Исофиен во главе отряда конных лучников покинула крепость, и запыхавшийся гонец, вбежав в залу, сообщил: — Тад харан аксохтари а гули лелья'ан Эль'Гавин эрун. (эльф. «Две сотни скелетов и упырей направляются к роще Эль'Гавин.») Роща Эль'Гавин была домом самой крупной общины друидов в Линтанире. Кто-то из неприятельских военачальников, похоже, очень хорошо понимал, какие именно пункты эльфы будут защищать во что бы то ни стало. — Ман йеста'кар сина? (эльф. «Желающие заняться этим?») - с вздохом обратилась Мелодия к военачальникам. Первое апреля шестьсот семьдесят третьего года обещало стать самым длинным днем в ее жизни...***
С горы Сарел открывался прекрасный вид на опушку Линтанира и окрестности — спускающуюся с гор Аркан-Торию и место, где она сливалась с Листрой. Равнина, раскинувшаяся между левым берегом Листры и опушкой леса, называлась Лиственным полем — каждую осень сильные северо-восточные ветры, дувшие в этих краях, засыпали это поле опавшей листвой линтанирских ясеней. В дали, на севере, виднелись башни крепости Магнолии — самой южной из цепи крепостей, защищающих подступы к Эленсирии. Эти крепости — Магнолия и Камелия на левом берегу Листры, Лилия и Элодея на правом берегу, и Осока в ущелье Келлор — блокировали наиболее вероятные маршруты, по которым неэльфийские армии могли бы вторгнутся в Линтанир. В гарнизоне каждой из этих крепостей было размещено по три сотни воинов — в обычное время. Сейчас, когда Армия Эльфов Линтанира находилась в южных землях, эльфам удалось наскрести лишь три сотни воинов для защиты Магнолии и менее, чем по полсотни — для каждой из оставшихся крепостей. Впрочем, упрекать Ка'лиан в халатности или неподготовленности к войне было преждевременно — триста рейнджеров из элитного батальона столичной гвардии могли успешно оборонять крепость против пары тысяч врагов. К сожалению для них, их задачей было не удержание крепости, а защита целого леса — и Мал Хакар собирался самым подлым и бесчестным образом использовать это для достижения своей цели. — Четвертая сотня вступила в бой с противником, - доложила Мелипсихона. Она сидела на земле с закрытыми глазами, полностью поглощенная управлением войсками. Из восьми сотен аимукасуровских скелетов, которыми некромантка управляла в сражении на Болоте Ужаса, в строю сейчас оставались лишь триста пехотинцев и восемьдесят наездников, но Мал Хакар ввел их в состав каждого из своих отрядов, чтобы через них следить за ходом сражения и передавать приказы. — Сколько их? - спросил лич, оборачиваясь. — Пятьдесят мечников и огромный огненный элементаль, - отозвалась некромантка. — Этого же недостаточно... - пробормотал лич. - Если им повезет, они остановят продвижение четвертой сотни, но от них самих мало что останется. Ты точно ничего не упустила? — Они вступили в ближний бой и ведут себя так, будто намерены биться до самого конца. — Если предположить, что эльфы действительно не отправили на перехват никого, кроме этих пятидесяти мечников, можно сделать единственный вывод — у них просто больше некого послать. — Это соответствует нашим оценкам их численности, - кивнула Мелипсихона, не открывая глаз. - Учитывая, с какими силами мы столкнулись на остальных фронтах, в крепости должно оставаться от нуля до пятидесяти воинов. Сто — по самым пессимистичным оценкам. — Ты не можешь утверждать подобного, - отозвался Мал Хакар. - Мы еще не получили подтверждения от Сар'ара. — У Сар'ара почти сотня наездников. Эльфы должны были послать как минимум равные силы, чтобы справиться с ним. Сто всадников. Возможно пятьдесят — если они сопоставимы по качеству с Предвестниками. Никак не менее, - некромантка оторвалась от наблюдения за сражением, рассудив, что за минуту ничего особенного не случится, и принялась загибать пальцы. - Пятьдесят воинов против Сар'ара, чуть более сотни вышли против Третьей сотни и чуть менее — против отдельного отряда упырей, еще пятьдесят — против Четвертой сотни. Это дает триста воинов, что и составляет обычную численность гарнизона для крепостей такого типа. Нам известно, что у них были дополнительные силы, численность которых могла достигать до сотни воинов. Соответственно, в зависимости от того, сколь велики были эти силы и сколько всадников отправились в погоню за Сар'аром, в крепости остается от нуля до сотни воинов. — Я согласен, - кивнул лич после непродолжительного молчания. - Пусть Первая и Вторая сотни выдвигаются к крепости Магнолии. Мелипсихона вновь закрыла глаза и передала приказ. С горы было хорошо видно, как последний отряд скелетов двинулся через Лиственное поле к опушке Линтанира. — И все же, что изменилось? - поинтересовалась некромантка. - Вначале у нас было семь с половиной сотен нежити против трех или четырех сотен эльфов в крепости. Теперь — две сотни нежити против сотни эльфов в крепости. Расклад все еще не из лучших. — Ты умеешь играть в гоблина? - спросил лич вместо ответа. — Навряд ли кто-то из керлатцев не умеет, - усмехнулась женщина. — Это одна из самых распространенных тактик игры — первые четыре хода делаешь младшими картами, создавая у противника впечатление, что он может раскрыться, а когда у него останется только одна карта — ходишь старшим козырем и оппоненту придется взять все пять, а ты к тому же успеешь посмотреть на все его карты, кроме одной. — Поэтому хороший игрок либо сразу возьмет небольшое число карт, не раскрываясь, либо прибережет свой главный козырь до самого конца. И у этих эльфов такой козырь запросто может быть — кто-то же вызывает всех этих элементалей. Вы заметили эту ауру? — Да, это одна из тех, которые заметно издалека, но силу не определить, пока не подойдешь близко. Ты права — при игре в гоблина есть опасность недооценить противника. Впрочем, есть один-единственный случай, когда игрок может быть уверен, что его последняя карта не будет побита. — Когда это — козырной король? - предположила Мелипсихона. — Когда это — козырной король, - с усмешкой подтвердил лич. - Ар'ак'ша и Никодим постерегут тебя, а я присоединюсь к Старику. Третья сотня, скорее всего, будет разбита, но Четвертая и отряд упырей должны победить. Направь их нам на помощь, когда они закончат. Он ступил на тропку, ведущую к подножью горы, где его уже ожидали Вакилла и Церцея.***
Отряд двигался совсем не так быстро, как хотелось Сар'ару. Сначала призраку казалось, что это упыри тормозят продвижение из-за того, что постоянно натыкаются на деревья и кусты, но потом он осознал, что костяные наездники все равно не смогли бы двигаться с большей скоростью. Сами тхаки были превыше всяких похвал, но кавалеристам просто не хватало мастерства и скорости реакции, чтобы маневрировать в лесу, несясь на полной скорости. В итоге, хотя отряд Сар'ара и двигался по лесу вдвое быстрее, чем могла бы позволить себе веснотская или орочья кавалерия, это было все равно слишком медленно по сравнению со скоростью эльфийских всадников, так что призрак совсем не удивился когда заметил впереди засаду — несколько десятков эльфов засели на деревьях а внизу, прямо на пути у отряда нежити стояла фея — кудрявая светловолосая девочка с тонкими белыми крылышками за спиной. — Остановитесь! - звонко выкрикнула она, вытягивая вперед ладошку. Сар'ар, не дожидаясь пока в него выстрелят каким-нибудь заклинанием, на полной скорости налетел на фею и ударил ее мечом. Это не был Эл'Ласселанте, да и не мог быть — стиль Эл'дэрал'нагил не был предназначен для боя двуручным мечом — но это был удар, наиболее приближенный по скорости к Эл'Ласселанте из всех, на которые Сар'ар только был способен... Но маленькая фея просто прогнулась назад, позволяя мечу пройти в дюйме от кончика ее носа, а затем правой рукой крепко схватила призрака за запястье. Сар'ар летел слишком быстро, чтобы его можно было остановить подобным образом, поэтому он помчался дальше, а фея повисла на его руке. Они понеслись через рощу, которая уже начала превращаться в поле сражения — эльфийские лучники обстреливали упырей и наездников с деревьев, а те, не получив от Сар'ара никаких приказов, продолжали двигаться прежним курсом. «Стоит приказать им отойти и придумать план получше, но сначала разделаюсь с этой наглой стрекозой», - решил призрак, останавливаясь. В этот момент наглая стрекоза зажгла у себя в левой ладони яркий шарик из волшебной энергии и попыталась ударить Сар'ара в плечо. Защищаясь, призрак выпустил из ладони клинок и взмахнул рукой, перебрасывая повисшую на ней фею через себя и опрокидывая ее на землю. Правой ногой он подцепил падающий меч и отправил его в полет, в результате чего оружие, описав дугу в воздухе, приземлилось в его левую ладонь. Направив клинок на прижатую к земле фею, он впервые посмотрел ей в лицо — лицо, которое было ему хорошо знакомо, только было гораздо моложе, чем когда призрак видел его в последний раз. — Кейтиа? - спросил он, останавливая клинок. Должно быть, он немного ослабил хватку, потому что фея немедленно исчезла и появилась в воздухе позади призрака, готовя светящийся шар для второго удара. Сар'ар стремительно развернулся и рукоятью меча ударил противницу в локоть, отводя удар. — Ни эссэ ла Кейтиа, ни эссэ Исофиен (эльф. «Я не Кейтия, я Исофиен»), - сообщила фея, отскакивая в сторону и потирая ушибленный локоть. - Кейтиа на'Мелодиа хери эссэ, манан элье ханья'си... (эльф. «А Кейтия — это ведь имя госпожи Мелодии, откуда вы ее зна...») - она поспешно зажала рот ладошкой, поняв по тому, как вздрогнул призрак, что сообщила врагу слишком много. — Бона Кейтиа Фарисанна дель Мелодиа? - уточнил Сар'ар. - Сэ йандо куйна'анва? (эльф. «Она до сих пор жива?») — Элье... элье — Сардарлионар! - выпалила Исофиен, сама не зная, каким образом она пришла к такому умозаключению. — Энтавэ сэ куйна... - пробормотал призрак. - Лэ — йендэрья? (эльф. «Значит жива... Ты — ее дочь?») — Лю... - растерянно отозвалась фея. — Манан лэ син минда манен сэ? (эльф. «Тогда почему ты так на нее похожа?») «Инье эр иллумэ йеста'йендэ... манен лэ» (<i>эльф. «Просто я всегда хотела иметь дочку... такую как ты»), - вспомнилось Исофиен.</i> Сама она не могла знать, как выглядела Мелодия в молодости и не знала никого, кто мог бы об этом рассказать. — Инье ла ханья'сина... - честно ответила она. - Сина ла тарьяссэ! Хери Мелодиа йалумэ сана'элье фир, сина тьярвэ сэ йалумэ'эала — атакар'элье. Элье найкэ кен'сэ! (эльф. «Я не знаю... Но это не важно! Госпожа Мелодия думала, что вы мертвы и поэтому стала феей — чтобы отомстить за вас. Вы должны увидеться с ней!») — Инье ла сана'сина, - отозвался Сар'ар, поудобнее перехватывая меч. - Сина сэ ханья менег коронари йалумэ, куалин... сина манэ сана'сэ. (эльф. «И не подумаю... Тот, кого она знала тысячу лет назад, мертв... ей лучше думать так. ») — Сина акуа ла манэ! - воскликнула Исофиен. - Сэ йалумэ нвалмэ илкуэн менег коронари! Ай элье ла йеста'куэт сэ — инье апалумэ лелья а куэт'сэ! (эльф. «И вовсе ей не лучше! Она страдала всю эту тысячу лет! Если не хотите вы — я пойду и сама ей расскажу!») С этими словами, она, увернувшись от атаки призрака, помчалась прочь. — Термар'симен, аласайла хина! - закричал призрак. - Лэ кар'сэ эр нвалмэ лимбэнэ! (эльф. «Стой, глупое дитя! Ты сделаешь ей только больнее!») Он передал своему отряду мысленный приказ возвращаться — в любом случае, амарилская часть операции оказалась бесполезной: те тридцать лучников, которые противостояли им здесь, не могли оказать никакого влияния на ход битвы при Магнолии, даже окажись они в нужное время в нужном месте — и пустился в погоню за Исофиен, которая летела через лес на огромной скорости, явно не собираясь останавливаться до самой Магнолии. На обратный путь от Каллефона до опушки Линтанира фея и преследовавший ее призрак затратили лишь два часа.***
Расчеты Мелипсихоны не предполагали, что эльфы отправят на бой с отрядом Сар'ара лишь тридцать воинов, но она брала изначальную численность эльфов с большим запасом, так что ее оценка оказалась достаточно точной — к моменту, когда Первая сотня Ку'ман'дана Бернса и Вторая сотня Ку'ман'дана Дафейса (Мал Хакар подозревал, что последний на самом деле является Рыцарем Смерти, но скрывает это, однако пока Дафейс безукоризненно выполнял приказы, лича это не слишком волновало) достигли Магнолии, гарнизон крепости состоял лишь из пятидесяти лучников и личного штаба Мелодии. Тем не менее, у эльфов все еще оставались неплохие шансы отбиться от четырехкратного превосходящего их численностью противника. Крепость Магнолии походила на другие крепости эльфов — это было единое строение с глубоко заложенным фундаментом и толстыми стенами, в верхней части разделявшееся на несколько крытых башен. Стены и башни были усыпаны узкими бойницами, расположенными на различной высоте и через различные интервалы без какой-либо видимой системы. На самом-то деле, изнутри крепость имела четкую структуру, но в ней было сложно разобраться, находясь снаружи. Многие бойницы были скрыты искусным орнаментом и их было невозможно обнаружить до того, как через них начнут стрелять. Словом, такая крепость предоставляла защищающим ее эльфам все преимущества, которых они только могли пожелать — они могли стрелять, оставаясь недосягаемыми для неприятельских стрелков, возможность того, что враги смогут залезть на стены и навязать ближний бой, отсутствовала — лезть было попросту некуда, — единственной возможностью попасть внутрь были ворота и как раз вокруг них и находилось большее количество бойниц, обступившие крепость деревья (никому, кроме эльфов и в голову бы не пришло построить крепость прямо посередь чащи, позволяя лесу подступить к стенам вплотную) хотя и предоставляли осаждающим некоторое укрытие, но почти исключали возможность того, что к воротам удастся подтащить хотя бы таран, не говоря уже об осадных башнях и стрельбе из катапульт. — Если сможем прорваться внутрь — победим, - подвел итог Старик, закончив осматривать крепость. Из всех Ку'ман'дан'ов армии Мал Хакара он единственный мог с уверенностью утверждать, что его сотня сможет одолеть равное количество эльфов в ближнем бою, будь это хоть мастера клинка, хоть пресловутые Предвестники — как и сказал лич, для этого боя он приберег козырь... а точнее, собрал все свои козыри в одном месте. — Что там с вашим заклинанием? - обратился Бернс к Зинасу и Дафейсу, которые о чем-то разговаривали чуть в стороне. — Мы заканчиваем погрузку, - ответил Дафейс. — Ты уверен, что мне не стоит сделать это? - спросил Старик. - Их будет десять против пятидесяти. — Мои воины умеют умирать за своего лорда, - с усмешкой отозвался Дафейс. Его сотня полностью состояла из бывших воинов Аимукасура, которые со скептицизмом относились к слухам о силе «новых» скелетов Старика. - Надеюсь, хваленая Первая сотня действительно так хороша, как о вас говорят. В этот момент на плечо Зинасу приземлилась Пыщь и наг сообщил: — Мы готовы. Оба Ку'ман'дана подошли поближе и стали с интересом разглядывать летучую мышь. — У нас есть запасной план на случай, если это не сработает? - поинтересовался Дафейс. — Разобьем ворота топорами,- отозвался Бернс. — Ну да, кроме топоров у вас аргументов нет, - усмехнулся второй Ку'ман'дан. Сам он, как и почти все аимукасуровские скелеты, предпочитал мечи. — Посмотрю я на тебя, как ты будешь мечом ворота ломать, - парировал Старик. — Мальчики, не ссорьтесь, - вмешалась Рия. Она не могла передвигаться сама, поэтому арбалетчик Циан нес ее, подобно знамени. Впрочем, за триста лет изуродованная чернокнижница успела привыкнуть к такому обращению. - Если не получится с мышью, мы всегда сможем попробовать полтергейстов. — Иии уще у мене полущится... - сердито пропищала Пышь. - Жинас, ви летите? — Она разговаривает? - удивленно спросила Рия. — Сам первый раз слышу, - отозвался Циан. — Бешкрылые шовиништи... - зашипела на них летучая мышь. - Штану первой мыщу-архимагом, будете жнати... Она добавила какое-то заклинание на мышином языке и Зинас, у которого она сидела на плече, вдруг стал стремительно уменьшатся. Через минуту он смог поместится у летучей мыши в лапе. — Десять щитоносцев и сорок ударных пехотинцев к воротам, - распорядился Старик. - Нужно отвлечь эльфов. — А что будет, если ее собьют до того, как она отменит заклинание? - поинтересовалась Рия, когда Пыщь взлетела и была уже слишком далеко, чтобы услышать вопрос и обидеться еще сильнее. - Они так и останутся уменьшенными навсегда? — Даже не спрашивай, - отозвался Бернс. - Хозяин приказал испытать это заклинание в боевых условиях — мы испытываем. Надеюсь, Дафейс не отправил на это дело своих лучших воинов. — У меня все воины — лучшие, - невозмутимо отозвался Дафейс. Тем временем, воины, отправленные прикрывать маневр Пыщи, вышли из-за деревьев и направились к воротам. Как и ожидалось, эльфы встретили их градом стрел. — Сколько, как думаешь? - спросил Храшк у Старика. — Не меньше сотни... - задумчиво ответил тот. — Не больше сорока, - покачал головой Гакир. - Это эльфы, они могут стрелять очень быстро. Не беспокойтесь — через пять минут они израсходуют первые колчаны и из вторых будут стрелять только наверняка. — У них нет пяти минут... - пробормотал Старик. Действительно, ряды посланного к воротам отряда стремительно редели. В этот момент Пыщь и Иш, кружившие высоко над лесом, наконец определили, возле какой из многочисленных бойниц нету лучника, и двумя стремительными тенями спикировали в нее. Просунувшись внутрь, Иш немедленно набросился на стоявшего у соседней бойницы стрелка, и, уже впившись ему в шею, начал обращаться в вампира. Из обоих концов галереи сбежались привлеченные шумом эльфы и Иш, растерзав первую жертву, набросился на вновьприбывших, застав их неготовыми к ближнему бою. Пока эльфы пытались отбиться от него и попутно понять, что за чудовищное существо на них напало, и как оно здесь оказалось, Пышь опустила на пол своих пассажиров и развеяла чары уменьшения — всего за минуту посередь галереи появились девять костяных воинов и один наг. — Пыщь, Иш, отходите, - распорядился Зинас, когда скелеты оттеснили эльфов за угол. - Дальше — наша работа. — Оштаюш, - решительно заявил вампир. — И я, - присоединилась Пыщь. - Я — архимаг. — Ладно... - неодобрительно покачал головой наг. - Мы не знаем, где точно находится механизм, открывающий ворота. Вы двое и вы, - он показал на мышей, а затем на двоих из скелетов. - Пойдете со мной вверх по лестнице — в комнату над воротами. Вы семеро — спуститесь вниз и попробуйте открыть вручную. Скелеты кивками подтвердили получение приказа и отряд диверсантов разделился. Как и предполагал Зинас, в комнате над воротами обнаружился рычаг, открывающий их. Прорваться к нему было не слишком сложно — эльфы были совершенно не подготовлены к атаке изнутри, а по количеству встреченных по пути врагов наг понял, что гарнизон крепости невелик и состоит, похоже, исключительно из лучников. — Иш, закрой дверь и забаррикадируй чем-нибудь, - сказал Зинас. - Отсидимся здесь, пока наши не ворвутся в крепость. Тем временем, вторая диверсионная группа добралась до ворот. Скелеты уперлись в створки, и попробовали надавить на них, но ничего не произошло. — У этих эльфов все не так, как у людей, - проворчал один из скелетов. - Наверняка и ворота внутрь открываются... Тяните, а не толкайте. — Это не поможет, - произнес женский голос позади. Посередине просторного фойэ, куда попадали входящие в крепость, стояла эльфийка с длинными белыми волосами и крылышками за спиной. Ее костюм включал неимоверное количество деталей и украшений — скелеты не знали, но специалист сразу узнал бы парадное облачение сильфиды. Несмотря на странный внешний вид, этот наряд, как и вся эльфийская одежда, был весьма функционален и в нем можно было даже фехтовать. — Эти ворота не открываются вручную, - пояснила женщина свою предыдущую фразу. Человеческий язык явно давался ей с трудом. - Их отворяет магический механизм, который активируется из другого места. — Не слушайте ее! - распорядился старший из скелетов. - Пытайтесь отворить, а мы заде... Его фразу прервал поток огненных шаров, сорвавшихся с рук эльфийки. Два, четыре, шесть, восемь... она стреляла почти без перерыва. Поняв, что им не выстоять под обстрелом, скелеты бросили попытки отворить ворота и, вытащив оружие, набросились на чародейку. Но прежде, чем хоть кто-нибудь из них успел пробежать отделявшие его от эльфийки десять шагов, поднявшийся огненный вихрь поглотил всех семерых. — Манен нур... - проворчала Мелодия. Вновь использовать боевую магию после стольких лет было неожиданно приятно. - Инье саура илкуэн фойэ... (эльф. «Как некрасиво получилось... Все фойэ загадила...») — Хери Мелодиа! - воскликнул вбежавший в фойэ молодой эльф. - Той мапа'орандо самбэ! (эльф. «Госпожа Мелодия! Они захватили надвратную комнату!») — Ма?! В этот момент ворота крепости со скрипом начали открываться, и тут же полторы сотни скелетов бросились к ним. — Мапа'миндон нан а халья'андо, - распорядилась сильфида. - Инье апалумэ хаута'той. (эльф. «Отбейте башню и закройте ворота... Я остановлю их.») Она подошла к воротам и вышла наружу. — Я ожидала от вашего господина чего-то более... необычного, чем орда нежити, - обратилась она к мчащимся на нее скелетам. - Это уже было. Она не сделала никакого жеста и не прочла никакого заклинания, но потоки режущего ветра помчались во все стороны от нее, оставляя отметины на стенах замка и беспощадно обрушиваясь на скелетов. Ни щиты, ни латы не могли защитить от них. — Гакир, подстрели ее! - распорядился Старик. Однако, прежде чем костяной арбалетчик успел спустить курок, сильфида вытянула руку и выпустила снаряд волшебного пламени, который, врезавшись в Гакира, сбил его с ног. Те из эльфийских лучников, которые не были заняты штурмом надвратной комнаты и все еще оставались у бойниц, принялись усердно осыпать стрелами скелетов-лучников, прикрывая Мелодию. — Не робеть! - воскликнул Дафейс, выхватывая мечи. - За мной! Старик только хотел посоветовать коллеге не лезть на рожон, как вдруг обнаружил, что сильфида выпустила рой огненных шаров, один из которых летит прямо в него. — Полтергейст! - выкрикнула Рия из заднего ряда и направленный в Бернса снаряд обратился в пламенного духа и, развернувшись, помчался в обратном направлении — к Мелодии. — Лингви эалаталма! - парировала сильфида, взмахнув рукой. Поток воды обрушился на полтергейста, загасил его а затем сформировался в виде водного элементаля, который немедленно сбил с ног нескольких из бежавших к фее скелетов. Сама Мелодия вытянула руку в направлении Рии, явно решив поскорее избавиться от чернокнижницы. — Гоблин с ним! - воскликнул Старик. - Все правильно, Дафейс, мочи ее! Дафейс, к счастью, уже был рядом с сильфидой и ударил ее мечом, отвлекая от планирования нападения на Рию. Это отвлечение и стало единственным результатом его атаки, потому что Мелодия, с легкостью уклонившись от удара, взмыла в воздух и повисла футах в десяти от земли. Сверкнула яркая вспышка, за которой последовал оглушительный грохот — Старик узнал часто применявшееся Вакиллой заклинание Моря пламени. Однако, сильфида, похоже, была куда более могущественной волшебницей. Она не просто сжигала все вокруг себя — вызванные ею потоки ветра разносили пламя во все стороны, создавая огненные вихри. — Стреляйте по ней! - приказал Старик, но мало кто из лучников все еще мог устоять на ногах. «Десять футов... должен добросить», - решил Ку'ман'дан, извлекая из-за пояса метательный топорик и решительно вступая в огненный вихрь. Он шел через огонь и ветер, с каждым шагом приближаясь к сильфиде. Одного меткого броска должно было хватить, чтобы сбить ее на землю... — Не иди дальше, - вдруг сказал кто-то, хватая его за руку. Это был Дафейс. - В тех, кто оказывается ближе, она кидает огненными шарами. Если есть из чего стрелять, стреляй отсюда. — Ты еще живой? - удивился Бернс. Череп Дафейса почернел от сажи, а доспех местами оплавился, но скелет твердо стоял на ногах. «Он точно Рыцарь Смерти... - подумал Старик, - В сущности, как и я... Если подойти ближе нельзя, что делать? Превратится в Рыцаря Смерти и выстрелить из лука Мардока? С такого расстояния я точно не промахнусь, но если кто-то заметит... А, ладно...» Он уже почти решился когда вдруг услышал внизу какое-то шипение и с удивлением обнаружил, что у его ног плещется вода. — ... Ванья ми ойра ломэ лумбэ! - услышал он обрывок заклинания. Мелодия висела в воздухе в пятнадцати футах от него, вытянув руку в его сторону. Вода под его ногами начала собираться, образуя кокон. Прежде, чем заклятие Великого Разрушения захватило его, Старик успел метнуть в сильфиду топорик. Та с легкостью увернулась. А затем толща воды навалилась на скелета, сдавливая его. Пылающие огнем ночные небеса с сильфидой, светившей ярче, чем луна, остались недосягаемы для Ку'ман'дан'а Бернса... А в следующий миг ослепительно сверкнула молния. Она не была посланницей неведомого бога-громовержца или духа грозы — она и снизошла-то вовсе не с небес. Напротив, эта молния поднялась от земли и ударила в центр ночного неба, сбивая сильфиду на землю. Водяной кокон распался и Старик осознал, что снова может двигаться. — Всем отойти и перестроится, - услышал Ку'ман'дан знакомый голос. - Приготовьтесь войти в крепость, когда я расчищу вам путь. Мелодия поднялась с земли, отряхнулась, и развеяла огненный вихрь, чтобы получше рассмотреть нового участника сражения. Тот, в свою очередь, с любопытством посмотрел на нее. — Хери Бона Кейтиа Фарисанна дель Мелодиа, инье интья'манен? - вежливо поинтересовался он. - Ни эссэ Мал Хакар. Примечания: * Перевод с этеремского языка: «Каждый человек рожден, чтобы страдать, всю свою жизнь терпеть, а затем — умереть.»