Половина

      Наверное этот сон длился вечно или даже больше чем вечность, но судя по ощущениям не меньше нескольких лет. Сил никаких не было даже дышать, слабые руки не слушались, ноги не хотели спуститься с кровати на пол, но кто-то услужливо помог сесть на постели, одел плечи в пушистую кофту, а ступни в слишком большие промокшие ботинки. До ушей долетали обрывки слов, какие-то шорохи и приглушенные звуки шагов где-то за дверьми в коридорах, гулким эхом слышался гром за окном и стук крупных капель по наружному подоконнику.       - … Ну скорее же, вставай!... – доносился голос все из того же странного и неопознанного далека.       Тяжелые как после слишком долгого, болезного сна веки с огромны трудом поддались натиску и позволили глазам увидеть хоть что-то. Среди неясных расплывчатых теней и световых пятен, шатающихся как призраки из стороны в сторону, можно было различить только смутный нечеткий силуэт мужской фигуры. Незнакомец тряс за плечи и все продолжал тормошить, торопить куда-то, призывал к действию, а безвольное слабое тело не имело особых сил ему сопротивляться.       - Потерпи немножко, скоро все закончится, ты окажешься дома, еще чуть-чуть, еще пару шагов, ну пожалуйста, давай же.       Только через минуту торопливых, но невероятно медлительных шагов по длинному, казалось, бесконечному коридору этот голос стал различим и до боли знаком. Этот голос никто уже не должен был услышать, этот голос уже давно был отдан смерти…       - Сириус… - чужое имя слетело с губ сухими листком, слова, которые застревали в горле, было произнести страшно, а слезы сами собой полились из глаз, вторя дождю, который был слышен из окон, мимо которых пришлось пройти.       - Скорее! – поторопил мужчина, еще крепче сжав тонкую дрожащую ладонь в своей и ускоряя шаг. – Торопись!       Спросить что-то? Сказать что-то? В голове тут же жуткой демонической стаей завертелись тысячи вопросов и предложений, которые хотелось произнести, столько всего хотелось сделать, всего того, что не успелось.       Где-то рядом послышались чужие тяжелые торопливые шаги, кто-то бежал прямо на встречу из-за поворота. Сириус тут же вильнул куда-то в сторону, распахнул боковую дверь и влетел туда, быстро захлопывая за собой дверь и судорожно вжимаясь в стену, весь во внимании и в полной боевой готовности, в руке он держал волшебную палочку, готовый в любой момент применить магию.       - Сириус… что происходит?       Ноги подкашивались, но крестный не слушал и даже не поворачивался, напряженно вслушиваясь в шаги за дверью.       - Боже мой, Сириус…       - Тихо!       Вскоре все снова стихло, только где-то этажом ниже слышались громкие разговоры и даже ругань нескольких человек, явно обсуждавших что-то крайне серьезное. Наконец мужчина, тревожно осмотревшись по сторонам, повернулся, заглядывая в глаза своими черными явно испуганными зрачками, в которых читалась какая-то отчаянная решимость.       - Послушай, девочка моя, только внимательно!       - Сириус, я не…       - Слушай и не перебивай, мало времени! Дамблдор будет искать тебя, он не оставит тебя в покое пока не найдет и не поговорит с тобой по душам, а я никак не могу гарантировать, что ты уйдешь после этого прежней. Сейчас ты позовешь Кикимера и отправишься прямиком на Гриммо, как только окажешься в доме, прикажи эльфу запереть все входы и выходы, защитить дом от вторжения всех посторонних, всех, включая меня, хорошо? Ты запомнила?       - Что ты такое говоришь, там же сейчас не безопасно…       - Это место как раз для тебя, прошу, сделай как я прошу.       - Хорошо, но…       - Зови эльфа! – крестный явно был напуган, как будто в любой момент ожидал подвоха, удара в спину или даже взрыва…       - К-кикимер!       Эльф не отходил даже на пару шагов все это время, стоял неподвижным пугалом в темном углу коридора рядом с корзинкой с запыленными тростями и старомодными черными зонтами из парусины. Он молчал с тех пор как покорно произнес «слушаюсь, молодая госпожа», получив приказ полностью изолировать Гриммо 12 от посетителей и связи с внешним миром.       Та, кого он привел в этот величественный мрачный дом, уже битый час лежала на коврике у двери как избитая собака там же, куда и упала, как только материализовалась после трансгресии. Темный от черной плесени и паутины потолок, украшенный пожелтевшей гипсовой лепниной, и обшитые серой от времени древесиной стены теперь не казались такими гостеприимными и родными, как раньше. Все тут было слишком тихо и слишком спокойно, даже этот крючконосый лопоухий домовой эльф сегодня не ругался и не бормотал себе под нос всякого рода проклятья. Где-то в глубине дома зазвонили большие напольные часы, стоящие то ли в главной столовой, то ли в библиотеке. Одиннадцать гулких ударов отмерили наступление глубокого вечера, а ведь с тех пор как Сириус приказал призвать Кикимера прошел не один час, тогда было еще светло.       - Кикимер, это ведь Гриммо?       - Да, молодая госпожа.       - Кикимер, а когда ты забрал меня, я была с Сириусом?       - Да, молодая госпожа.       - Но разве это возможно?       - Не могу судить, молодая госпожа, кроме вашего приказа я не услышал в том доме ни единого слова. Если вы желаете убедиться в том, что ваш крестный отец жив, извольте осмотреть родовой гобелен семьи.       - Помоги мне подняться, пожалуйста.       - Конечно, молодая госпожа.       Мрачный морщинистый эльф, в тонких ручонках которого оказалась совсем недюжинная сила, помог встать на ноги и придерживая за локоть провел до родовой комнаты, где хранились тома генеалогии чистокровных семейств магического мира, личные записи рода Блэк и конечно же занимающий все стены в комнате огромный семейный гобелен, изумрудное поле которого колыхалось как кроны настоящего живого дерева. По щелчку пальцев Кикимера в комнате загорелись газовые рожки и свечи, а рядом с тонкой ветвью, символом вырождения дома Блэк, появилось приземистое кресло и пуфик для ног.       Сириус все так же был отлучен от рода, место, где он должен был быть изображен, было выжжено сигарой или даже заклинанием, осталось одно только имя, выведенное поблекшими желтоватыми буквами. Рядом с Сириусом было еще два имени, не затронутых чужим злым прикосновением. Под нетронутыми печальными портретами золотыми буквами было выведено два имени, двое наследников были первоочередными наследниками рода Блэк.       Гарри и Лианна Поттер.       И если прославленный мальчик со шрамом на своем миниатюрном портрете выглядел потрепанным, но не побежденным, то та, кто, судя по виноградной лозе между изображениями приходилось ему единоутробной сестрой, смотрелась загнанной в ловушку, перепуганной до смерти и измученной до той степени, когда остается только сдаться на волю судьбе и случаю или выть в потолок.       - Дозволено ли будет Кикимеру дать госпоже совет? – раболепно сжавшись в комок, спросил домовой эльф, как будто ожидая, что в ответ на вопрос на него тут же посыплются кары небесные за подобную неслыханную дерзость.       - Совет? – голос сел от волнения.       - Кикимер советует молодой госпоже принять горячую ванну, укутаться потеплее и поспать около суток, сон излечит вас, молодая госпожа. Кикимер проводит вас до купален, но вам не стоит разгуливать по не топленному дому в одной только пижаме, простуда может подорвать ваше хрупкое здоровье, молодая госпожа.       В на удивление уютной и ухоженной спаленке было находиться куда приятнее, чем во всем доме на Гриммо со всеми его замшелыми пышными убранствами, давно потерявшими свой лоск и прелесть. Зеленоватые обои со стилизованными монаршими лилиями и светлая мебель внушали куда больше доверия, чем многовековые занавеси паутин, мрачные портреты, смотрящие на проходящих мимо людей с недоверием и презрением. В комнате висело только две картины с изображением гарцующей породистой лошади, сейчас жующей травку где-то в отдалении, и помпезное изображение сражения рыцаря с драконом, которые в реальности сидели и добродушно что-то обсуждали, гигантский ящер согласно кивал на разглагольствования воина. Постель в спальне была устлана пухлым пуховым одеялом и пестрым покрывалом, а на каменном полу лежали пушистые медвежьи шкуры. У стены стоял большой пузатый платяной шкаф, комод с доброй дюжиной небольших ящиков, а над ним висело зеркало в поблекшей золоченой раме. По всей комнате были разбросаны подушки, вышитые индийскими или арабскими узорами, а у окна стоял столик и пара приземистых кресел.       На краю кровати аккуратной стопкой были сложены подобранные домовиком вещи, легкое домашнее серое платье, сшитое явно не в этом столетии, и фиолетовая узорчатая мантия простого кроя с широкими рукавами, тут же были теплые чулки и мягкие домашние туфли. Наверное именно таким было Гриммо во времена, когда дом был полон людей, а в подобных одеждах по выходным по коридорам прохаживались женщины семьи Блэк, наслаждаясь уютом своего большого дома.       Лианна, с трудом заставляя себя осознать, то это именно ее имя, осторожно села на кровати и спустила ноги на пол, впиваясь пальцами в косматую звериную шкуру, она не знала ровным счетом ничего из того, что ей следовало бы. В голове вместо воспоминаний молодой девушки были сцены пугающих сражений, чужие, совсем не знакомые ей голоса и лица людей, которых она никогда не видела. Кто-то постоянно называл ее, Лианну, чужим именем – Гарри, кто-то искал этого Гарри, жаждал встречи с ним больше, чем чего бы то ни было, а когда эта встреча состоялась и девушка вспомнила этот момент, она чуть было не закричала от боли, рухнувшей на голову, из глаз брызнули слезы, а в ушах звучал нечеловеческий злобный смех, перед взором был только зеленый свет, холодный и всепоглощающий…       Наваждение прошло само по себе, оставив в теле ломоту и легкую дрожь, все это были чужие мысли и чужие воспоминания, но отчего-то она все это видела, да так четко, что сознание невольно крепко накрепко связывало ее с этим Гарри Поттером, единокровным братом.       - Молодая госпожа, завтрак будет готов с минуты на минуту, изволите спуститься в столовую или подать в покои? – у двери совершенно бесшумно как призрак появился Кикимер.       - Я спущусь. – девушка неохотно поднялась на слабые ноги, но удержалась от падения, ее тело было невероятно ослаблено или больно от рождения, сил было мало.       - Как прикажете, молодая госпожа.       Эльф исчез, а Лианна пошатываясь, подошла к зеркалу, глядя на свою тощую болезненно бледную полуобнаженную фигуру, одетую в полупрозрачную длинную ночнушку. Слишком худая, слишком бледная и от того не красивая, черные волосы, падающие ровной гладкой волной до самых бедер только подчеркивали эту бледность, костлявые тонкие пальцы и темные ногти совсем не красили, а синяки под огромными темно-карими до черноты глазами и вовсе делали ее похожей на призрака. Вытянутое лицо со слишком ровным и длинным для девушки носом тоже нельзя было назвать привлекательным.       Девушка одела то, что лежало на кровати, наконец почувствовав себя немножко лучше в объятьях теплых мягких тканей, слои которой хоть немного скрадывали худобу, и вышла из спальни, с опаской глядя на мрачные стены и завешенные выгоревшими занавесями древние портреты семьи. Никого из них она не знала и никогда не видела, читая имена на латунных табличках, она еще более отчетливо осознавала себя чуждой этому месту.       В столовой стоял огромный длинный стол, застеленный темно-синей скатертью, от чего льняные салфетки казались еще более белыми, а старое темное от времени серебро сверкало куда ярче, чем должно было. Стол был накрыт на одну только девушку. Лианна осторожно, как будто боясь спугнуть это наваждение, села за стол, постелила на колени салфетку и сняла крышку с серебряного подноса. На завтрак ее ожидала горячая овсянка, стакан сока, пара тостов, масло и вареное всмятку яйцо. Рядом с подносом лежала свежая газета, на первой полосе которой на половину страницы была напечатана фотография большущего полуразрушенного замка, над которым еще вился дым. У подножья замка сновали люди, настолько маленькие, что нельзя было различить ни их лиц, ни одежд, темные пятнышки, бегающие от завала к завалу, но многие не двигались, лежали без движения у стен как мертвые или сидели, сокрушенно понурив головы и беззвучно рыдая.       - Молодая госпожа, у дверей поместья появился маг, желающий попасть внутрь, изволите пригласить его? – Кикимер возник рядом так неожиданно, что девушка чуть не выронила газету, которую держала в руках.       - А кто это?       - Альбус Дамблдор, госпожа.       Лианна невольно вздрогнула и съежилась, сама не зная почему, убоявшись этого человека. Она не видела его никогда, не говорила с ним ни разу, но в воспоминаниях, который не принадлежали ей, живо нарисовался высокий старец в синей мантии и старомодной шляпе, с седой бородой, опускающейся до самого живота, и удивительно проницательным пронизывающим взглядом, от которого всегда становилось не по себе, как нашкодившему ребенку. Она боялась этой встречи, тем более что мужчина, которого она почему-то с самого начала назвала своим крестным, предупреждал ее об опасности, что исходит от этого, безобидного на первый взгляд, старца. Сириус предупредил, увел ее откуда-то и отправил в поместье, думая, что тут будет безопасно, но так ли это?       - Он не сможет проникнуть в дом?       - Если бы семья была сильна как раньше, родовая защита не дала бы сюда пробиться даже сотне драконов, молодая госпожа, но Кикимер сделает все, что в его силах, и не впустит никого, если такова будет воля госпожи.       - Не впускай его, пожалуйста. – голос предательски дрогнул, а есть от страха тут же перехотелось.       - Как прикажете, госпожа. – Кикимер поклонился и испарился так же неожиданно, как и появился, а Лианна принялась через силу есть, панически перебирая в голове варианты того, что может произойти, если знакомый-незнакомый ей мужчина пробьется через защиту дома.       Только через час, когда домовой эльф доложил об уходе старого колдуна, девушка смогла хоть немного расслабиться и сглотнуть противный комок страха, засевший в горле. Завтрак и это глупое томительное ожидание чего-то неизбежного забрали у нее остатки сил, что теплились в тщедушном теле, девушка превозмогая слабость и сонливость, добрела до спальни, разделась и зарылась в одеяло, накрыв голову подушкой и свернувшись клубком.