The Grass is always Greener

Наступила третья неделя апреля, и Гарри при помощи зелья жидкой удачи смог заполучить нужное Дамлдору заклинание от профессора Слизнорта. Даже не смотря на то, что было поздно, он немедленно направился к Директору, после чего они увидели воспоминание и обсудили это. Теперь они думали, что знали, чему они противостоят — семи расколотым частям души Риддла, но по—прежнему были маленькие сомнения. Большинство сомнений были вызваны незнанием места, где были спрятаны эти семь частей души или Крестражи. Дамблдор сказал, что обсуждение этой темы предстоит в другой день, так как у него в этот момент лишь неясные идеи. Гарри почувствовал, как же сильно ему не повезло, когда обдумывал это продвижение в знаниях о Риддле. Как Дамблдор и сказал, что он (или кто—то другой) должен найти и уничтожить все Крестражи перед тем, как по—настоящему убить Волдеморта. И что он должен с этим делать? После того, как он обдумывал это некоторое время, решение стало очевидным. Нужно поделиться этой информацией с двумя умнейшими людьми в его жизни: Гермионой и Дафной. Возникла единственная проблема, когда он задался вопросом, не причинит ли им вред эта информация. В конечном итоге, он решил, что скоро расскажет все Гермионе и, вероятно, Рону. Возможно, он подождет немного больше времени с Дафной для ее же безопасности. Когда апрель подошел к концу, у Гарри и Дафны было одно из их занятий/свиданий по средам. Она неплохо умела все скрывать, но Гарри уже достаточно хорошо ее узнал, чтобы с уверенностью сказать, что она взволнована. После того, как он наложил заклинания конфиденциальности, он спросил: — Ты что—то знаешь, не правда ли? — Да, — самодовольно ответила она ему. — Что? Погоди, ты знаешь, что на уме у Малфоя, да? — он попытался не дать волю надеждам, но это было трудно сделать. Гарри почувствовал облегчение, когда она кивнула. — Не держи меня в напряжении, скажи уже. — Во—первых, я могу сказать тебя без всяких сомнений, что Малфой сейчас полноценный Пожиратель Смерти, с Меткой и все такое. — Я знал это! — закричал Гарри. — Мерзавец! — Он получил Метку на пасхальных каникулах. Просто чтобы ты знал, Крэбб и Гойл — не Пожиратели. Я подозреваю, что они могут быть замешаны в деятельности Пожирателей Смерти, но сами они вряд ли когда—нибудь получат Метку. Просто они слишком тупые для этого,— на лице Дафны было отвращение. Гарри предположил, что это потому, что она считала, что они не достойны быть слизеринцами. — Ладно, это было полезно узнать. Ты выяснила, что задумал Малфой? — Да. Ты не поверишь, но ему поручено два задания. Первое — это убийство Дамблдора.. — Что?! — Гарри с трудом мог поверить услышанному. — Погоди, дальше будет еще лучше, — Дафна ухмыльнулась. — Он должен убить Дамблдора, потому что его отец потерпел провал с тобой в прошлом году в Министерстве Магии, и если у Малфоя не получится это к концу этого года, то, вероятно, его отец будет убит. — Этот ублюдок этого заслуживает, — сказал Гарри без капли сожаления. — Какая вторая часть задания? — Ему нужно убить Дамблдора, переправив подмогу в замок, — Гарри посмотрел на нее вопросительно, не сосем понимая, что она имеет в виду. — Он нашел Исчезающий шкаф в Выручай—Комнате. Его вторая половина находиться в Косой Аллеи. К его несчастью, Шкаф не работает, поэтому он пытается его починить. Когда это ему удастся, он переправит сюда десяток или больше Пожирателей Смерти, и они захватят замок и помогут ему убить Дамблдора вместе с кем—нибудь еще, кого они захотят убить. Гарри просто уставился на нее с открытым ртом на некоторое время. Она протянула к нему руку и аккуратно надавила снизу пальцем на его подбородок, после чего засмеялась. — Ты абсолютно серьезно? — наконец выпалил он. Она кивнула. — Каким образом ты это выяснила? Дафна молчала и, очевидно, обдумывала, что сказать, некоторое время. — Давай я просто скажу, что все благодаря слизеринской хитрости, и мы оставим это. Я не думаю, что ты хочешь знать, — когда он начал возражать, она добавила: — Хоть я и не была ни в какой опасности и не сделала того, о чем жалею. Он обдумывал ее слова и решил, что, может быть, это и к лучшему, если он не будет знать, потому что тогда он может честно сказать, что ничего не знал, и защищать ее. Кивнув ей, он спросил: — Очень хорошо, но знает ли Малфой, что ты все знаешь? В опасности ли ты в будущем и как быстро мне необходимо действовать с этим? Улыбка украсила ее лицо. — Не думаю, что он знает, но все же я не стала бы затягивать с этим. Он может очень скоро починить Шкаф. — Точно, — она либо использовала пассивный Легилименс на Малфое, когда с ним разговаривала, либо, возможно, она использовала активный Легилименс, а затем наложила на него Обливэйт. Слизеринская часть внутри него сказала, что ему действительно не нужно знать подробности, и успокоила его совесть. — Думаю, мне нужно рассказать все Дамблдору, тогда Малфоя исключат. Ты также знаешь, как Малфой попал в Выручай—Комнату? Ну знаешь, что именно он в голове представил? — Конечно, он думал о месте, где можно отлично спрятать вещи, — ответила она ему. «Так просто», — подумал он. — Отлично! Тогда я могу пойти туда завтра и уничтожить его или, по крайней мере, сделать так, чтобы его было трудно починить. — Вероятно, это будет хорошей идеей. И так все приключения, о которых ты мне рассказывал, начинаются? Плетутся какие—то коварные интриги против школы, ты и твои друзья выясняете какую—то тайну, а затем ты совершаешь что—то героическое, чтобы спасти нас всех, пока мы вообще без понятия, что когда—то были в опасности? — на ее губах был намек на улыбку, но в основном она казалось серьезной. Он громко засмеялся. — В твоем вопросе больше правды, чем ты думаешь. Единственная вещь, которую ты упустила, — это то, что пытаемся попросить помощи у взрослых, а они нас игнорируют, или то, что некоторые взрослые вообще против нас, — он покачал головой на всю эту глупость. — А что насчет твоих друзей, Рона и Гермионы? — Рон думает, что Малфой что—то задумал, но его не особо это волнует, чтобы выяснить. — То есть он просто ведет себя как типичный гриффиндорец и обвиняет слизеринца? — Гарри был удивлен нотками злости в ее вопросе. — Да, довольно таки. Но мы не только такие, конечно, — сказал он ей с улыбкой, чтобы успокоить ее, что она и сделала, слегка улыбнувшись ему в ответ. — Гермиона думает, что я веду себя как «типичный гриффиндорец», как ты назвала Рона, и что на самом деле нет ничего плохого и Дамблдор держит все под контролем, и мне нужно оставить все это в покое. Не могу дождаться, когда услышу, что она скажет, когда я ей все расскажу. — Уверена, это будет забавным, — проговорила она с ноткой сарказма в голосе. — Ты должен мне потом все рассказать. — Конечно, — с легкостью согласился Гарри. — Итак, как мы должны тренироваться в этот вечер? — Больше тренировок для Легилименции для тебя. Я буду продолжать ставить барьер Окклюменции и буду его повышать, если тебе удастся его взломать. Кажется, ты изучил это довольно хорошо. Ты думаешь так? — Да. Я слегка использовал Легилименс на Роне на другой день. Не для того, чтобы увидеть его воспоминания, — поспешно добавил он, — я хотел узнать, говорит ли он правду. Я вовремя достал свою палочку, незаметно направил ее на его ногу и тихо произнес заклинание. Это сработало довольно хорошо. Я смог узнать, что он сказал мне неправду об одной из его игр по Квиддичу, и после нескольких вопросов, я заставил его признаться, что он немного хвастался. Вторая версия его рассказа звучала более правдоподобно. — Отлично сработано, в границах этики, но узнать правду можно и более мягкими способами. Теперь попробуй на мне. Гарри потратил следующие двадцать минут, пытаясь прорваться сквозь ее барьер и преуспел лишь однажды, получив изображение ее детства. Он также немного времени потратил на попытку сделать это без палочки и невербально. Лучшее, что у него вышло, это взглянуть мельком. Но все же это было улучшением по сравнению с его прошлыми попытками. У него начинало получаться это лучше. Часть вечера была потрачена на поцелуи и объятия. Это определенно повышало настроение Гарри, и Дафна тоже выглядела довольно счастливой, поэтому он решил спросить ее об этом, когда он прервал их поцелуй. — Эй, — сказал он мягко, — кажется, у тебя действительно очень хорошее настроение. — Так и есть, — промурлыкала она перед тем, как снова поцеловать его. — Какая—то особенная причина? — Угу, — она поцеловала его снова. «Черт, это усложняет разговор», — подумал он. — Почему? Она прижалась к нему, когда проговорила: — Некоторые мои планы идут очень хорошо, и это делает меня счастливой. Гарри нашел это очень интересным, так как она выглядела также и в классе, и когда проводила время с ним. — Какие планы? Дафна засмеялась. — Гарри, у всех слизеринцев—в—душе постоянно есть какие—то планы, это просто наша натура. Ты должен знать, что и твоя тоже. Он обдумывал это некоторое время. — Думаю, я понял намек про себя. А какие планы хорошо получаются у тебя? — Ты, например, — проговорила она, оставив поцелуй на его щеке. — Ты так не думаешь? — Конечно, — было не трудно с этим согласится. Он думал, что у них довольно хорошо получалось встречаться. — Если так, то что еще? — Мои родители. Гарри слегка вздрогнул, когда почувствовал ее дыхание на своем ухе при ее словах. — Почему? Что с ними случилось? Она слегка отстранилась и засмеялась. — Думаю, у меня неплохо получается их обманывать и остановить их от составления договора. Он вопросительно изогнул бровь на ее слова. — У меня получилось убедить их, что я нашла другой способ защитить себя и мне просто нужно немного времени, чтобы все получилось. Ты мне действительно нравишься, Гарри, и я бы хотела увидеть, что у нас может получится. Гарри забыл о брачном договоре, который ее родители хотели установить, пытаясь организовать для нее свадьбу. — И ты до этого играла со мной? — на самом деле он не был особо зол на нее, это было смятение, как он решил. Просто девушки иногда делают что—то абсолютно бессмысленно. Дафна вздохнула. — Гарри, в начале мы встречались лишь вскользь. Это было время, которое мы тратили вместе и веселились, помимо моего соглашения учить тебя Окклюменции. Как и большинство подростковых романов, я не ожидала, что он будет длится особо долго. Но теперь, когда я узнала тебя настоящего, я думаю, что хочу выяснить, что у нас может получится. Это поставило его в тупик. — Даф! Мы встречаемся больше двух месяцев и ты только сейчас это решила? — Я думала, ты думаешь точно также, во всяком случае, сначала. Я решила пару недель назад, что ты на самом деле мне нравишься и у тебя серьезные намеренья насчет меня. Это заставило меня быть более серьезной к тебе, когда я это поняла. Он остановил себя от того, чтобы сказать первое, что пришло ему на ум, которое прозвучало бы не особо мягким. Подумав об этом, он понял ее намек. Большинство пар встречаются месяц или два прежде, чем расстаться. И они говорили так много о том, что есть пары, встречающиеся шесть месяцев и более, но это потому, что они так необычны. — Ты сейчас серьезно? — наконец спросил он. — Да, Гарри. Я не пытаюсь тебя обмануть, я никогда не пыталась это сделать. Обещаю, — она выглядела слишком искренней. — Полагаю, я понял, — сказал он, слегка покачав головой. — Ты должен понять, Гарри, — она смотрела ему прямо в глаза, словно таким образом пытаясь заставить его понять. — Я думала, у нас все нормально и хорошо, у меня не особо много опыта в отношениях, будучи слизеринкой. Для девушки, решившей, что ей необходимо хорошее отношение к себе, на Слизерине может быть очень одиноко. Сказать, что Гарри был в шоке, — мягко сказать. — Ты же сейчас несерьезно? Дафна серьезно кивнула. — На Слизерине два типа девушек: те, кто сделают все что угодно с кем угодно, и те, кто держат себя обособленно. Это место может быть ужасным для жизни. — Значит, ты и Трейси.. — Да, мы защищаем друг друга и мы друзья. Ты мой второй настоящий друг и мой первый парень, — призналась она. — Я просто хотела, чтобы у меня хоть одни нормальные отношения были с нормальным парнем, и затем я поняла, что ты мне действительно нравишься, Гарри, — она притянула его к себе и поцеловала снова. Гарри был удивлен столько раз за вечер. Он мельком взглянул на свои часы и застонал, когда увидел, сколько времени. — Ненавижу, когда нам приходиться уходить, но я думаю, что нужно возвращаться. К тому же, мне нужно увидеться с Директором. Дафна вздохнула и встала со своего места, задержав его рукой. — Ты мне правда нравишься, Гарри.. очень сильно. — Ты мне тоже нравишься, Дафна. После последнего поцелуя, Гарри ушел первым. Он направился к кабинету Директора под своей Мантией—Невидимкой, делая свой путь к Дамблдору незамеченным никем. Использовав пароль с их прошлой встречи, который, к счастью, все еще работал, он вошел и постучался в дверь.