Шёл снег. Огромные белые хлопья, кружась, падали с неба, и попадая на кожу, сразу таяли. Парень в чёрной вязаной шапке с большим пушистым помпоном и выглядывающими из неё малиновыми волосами шёл по тихой пустой улице. Покрасневшие от мороза щёки и нос он пытался спрятать в таком же вязаном чёрном шарфе. Юноша выглядел задумчивым.
— Как там Намико? Интересно, встретилась уже со своим женишком? — подумал Акаши, вслух издав лишь тихий смешок. — Буду капать ему на мозги в будущем, жду не дождусь.
Всё-таки, как бы она его временами не бесила, он всё равно её любил, хоть и не показывал это всем и вся. И вот сейчас, идя по улице и чуть размахивая портупеей… СТОП! Портупеей? Акаши задумчиво нахмурился. Откуда у Сейджуро портупея? Ах да, он снял её с Куроко. И, похоже, забыл отдать. Изумлённо смотря на чёрные кожаные ремешки, Акаши думал, что ему теперь делать. Естественно, эту фигню надо отдать. Желательно так, чтобы никто не видел, а то совсем за извращенца сочтут, итак по школке полно слухов ходит. И самое главное, чтобы Намико не увидела. Иначе, придётся ему слушать до своих дней абсурдные, пошлые шутки сестры. Значит, надо отдать сейчас, а то Куроко очень редко можно увидеть без Акаши-младшей.
— Где же взять адрес? — пробормотал Сейджуро, оглядываясь по сторонам, будто бы мог найти ответ на свой вопрос где-нибудь на асфальте или на столетних деревьях.
Акаши вспомнил, что Намико кидала ему СМС-ку с их адресом, на всякий случай, сказав при этом, что команда должна знать где живут их менеджеры.
— Вот и пригодилось, — пронеслось у него в мыслях.
Достав телефон, он снял перчатку зубами и быстро разблокировал мобильный. Тыкнув по иконке «Сообщения», Акаши пролистал список до контакта «Дурашка Нами» и открыл письмо. Прочитав адрес, он резко развернулся и быстрым шагом направился в сторону дома Куроко.
Чуть не навернувшись на скользком крыльце подъезда, в котором жила Тецуя, Акаши уже решил позвонить в домофон. Однако, открывшаяся дверь чуть не ударила его поносу, и он всё-таки свалился с маленькой лестницы возле двери.
— Ой, извини, — лениво протянул красноволосый парень ростом с два метра. — Ты там не сильно ушибся?
— Да нет, — Акаши принял протянутую загорелую руку и встал. Отряхнувшись, он взглянул на парня и спросил:
— Ты, случаем, не можешь подсказать, где живёт Куроко Тецуя?
— Знаю. А зачем тебе? — парень подозрительно сощурил глаза.
— Надо. Я кое-что забыл ей отдать. А вообще, она менеджер моего клуба, — Акаши поправил немного съехавшую шапку.
— Тогда ладно. Второй этаж, дверь слева.
— Спасибо.
Взлетев по лестнице, он постучался в левую дверь. Открыли не сразу. Сначала послышался топот босых ног по паркету, потом какой-то грохот и вопрос:
— Кто? — произнёс тихий женский голосок.
— Сейлор Мун, конечно, — ответил Сейджуро, издав нервный смешок. — А если серьёзно, Куроко, это Акаши. Впусти меня.
Дверь открылась, являя взгляду парня Тецую в огромной футболке, шортах и очках. В уголках глаз были остатки не до конца смытого макияжа. Волосы с явным трудом были расчёсаны и собраны в небрежный пучок.
— Акаши, ты какого лешего припёрся?
— Может, для приличия ты дашь мне за порог перешагнуть хоты бы? Я тебе портупею забыл отдать, — протянул Сейджуро, проходя мимо пропустившей его девушки.
— Ладно. Ты замёрз. Давай тогда на чай. У меня как раз чайник закипел.
Куроко развернулась и потопала на кухню. Акаши хотел возразить, мол, не замёрз он, но увидев своё отражение в зеркале, решил промолчать. Оттуда на него смотрел мрачный подросток с чуть размазанными тенями. Между нахмуренными бровями залегла небольшая складочка. Растрёпанная чёлка. Раскрасневшиеся щёки на морозе и стучащие друг о друга зубы. Руки почему-то потряхивало.
«М-да, ну и видок у меня», — пролетело у него в голове.
Разувшись, Сейджуро прошёл на кухню. На столе стояла чашка с горячим чёрным чаем, от которого медленно поднимался пар. Рядом лежали печенье и плитка чёрного шоколада. Подняв взгляд со стола из светлого дерева, он наткнулся на прекрасную картину: Куроко сидела на низком подоконнике, под тонким светло-голубым пледом. В руках у неё была большая кружка, а её большие круглые очки были на голове. Лунным свет мягко падал на болезненно-бледное лицо, красиво очерчивая скулы, чуть вздёрнутый нос и блестящие губы.
— Чего стоишь? Садись.
Акаши сел на высокий барный стул, снял мундир с жилеткой, повесил их на спинку и, расстегнув две пуговицы рубашки и подогнув ноги на специальную подставку, взял в руки чашку. Давно он так уютно не сидел, наверное, с рождения.
Тецуя смотрела в большое окно. Полная луна висела в звёздном небе. Деревья, все в инее, тихо замерли. На улице никого, лишь снег, медленно падающий с неба. Вдруг она увидела знакомый силуэт, который рьяно махал ей и радостно показывал два больших пальца.
— Придурок, — шёпотом произнесла девушка.
— Я? Я не придурок. Так, туплю иногда, — протянул Акаши, громко сёрбая чаем.
— Вао, сам Акаши признал, что он тупит. Ах, я отмечу этот день красным в календаре, — Тецуя усмехнулась и покачала головой.
— Знаешь, ты напоминаешь мне одну девчонку, — Сейджуро пустился в воспоминания, пропустив последнюю реплику Куроко. Ему просто нужен был человек, с кем бы он мог поговорить. Просто так. Ну, или не совсем просто так. — Была у нас в средней школе баскетбольная команда. Женская. Лохушками, конечно, были, но так старались, тренировались. Мы их иногда к себе на тренировки брали. Девчонка одна там играла.
— Ой, дай угадаю, ты в неё втрескался, — перебила его Тецуя с каменным лицом.
— Эй! Не перебивай, — Сей стрельнул глазами в её сторону. — Да, ты права. Втрескался. С размаху и по уши. Тихая, с мозгами. Да я вообще не знаю, почему именно она, — Акаши зарылся руками в волосы, ероша их, и посмотрел на Куроко.
Та повернула голову в его сторону и тихо произнесла, глядя ему в глаза:
— Любят не за что-то, Сейджуро.
— Да, — тихо ответил он. — Да, конечно. Просто… Она была совершенно невозможной. Невыносимой. Она меня раздражала. Бесила. И в то же время любил. Я мог часами смотреть на одну единственную фотографию, которую я потом сжёг. Подожди, я расскажу, — поспешно сказал он, видя, что Тецуя открыла рот и подняла указательный палец, собираясь что-то сказать. — Мне нравилось то, как она разговаривает со мной наедине. Это было всего пару раз, но в эти моменты с неё словно бы падали все маски: весёлого саркастичного друга, хорошей дочери и прилежной ученицы. Пожалуй, я всем сердцем горячо любил эти моменты, — Сейджуро замолчал.
— Любил? Ты говоришь о ней в прошедшем времени, — Тецуя сидела на подоконнике уже лицом к Сейджуро, свесив ноги на пол.
— Да. Однажды, они поехали на матч. Проиграли. Ну и ладно. Я бы вместе с тренерами просто поорали на них. Но. На обратном пути их автобус попал в аварию. Мою сестру нашли. И слава Богу. А её нет. Как под землю провалилась. Тогда я твёрдо для себя решил: никогда больше не буду влюбляться.
Он снова замолчал, обдумывая, что сказать дальше. Вдруг, почувствовав не бывалую лёгкость, Акаши резко отодвинулся от стола, скрипя ножками стула. Встав с него, он стремительно подошёл к Тецуе. Сейджуро присел на корточки перед ней.
Утопая в глазах друг друга, они просидели так минуту. Акаши медленно забрал из рук Куроко белую керамическую кружку и мягко, с негромким стуком, отставил её сторону.
— И всё бы ничего, — произнёс он, — я бы просто состарился в одиночестве, руководя компанией отца, няньча племянников и двоюродных внуков. Вот только… — Сейджуро наклонился к девушке и, убрав выпавшую прядку волос, он шёпотом сказал ей на ухо: — Я вижу её в тебе. Иногда мне кажется, что вы один и тот же человек, но…
— Не порти мне романтику. Думаешь, я эти слова хотела от тебя услышать? Видишь во мне её… Сейджуро, представь, что тебе твой любимый человек скажет «я вижу его в тебе» и когда-нибудь на автомате назовёт тебя не твоим именем? — Тецуя скрестила руки на груди и вжалась в стекло, отвернувшись от Акаши.
— Не спеши, я не договорил, — парень аккуратно подцепил пальцами её подбородок, заставляя смотреть на себя. — Есть одно но. Вы как будто один и тот же человек, но в это же время совершенно разные. И знаешь что, Тецуя? — спросил он, заглядывая в светлые глаза девушки с отблесками лунного света. Дождавшись, лёгкого кивка, он произнес:
— Ту, кто сидит сейчас передо мной, я люблю больше.
Сейджуро ласково прижался своими губами к тёплым и влажным губам Тецуи. Легко, ненавязчиво и совсем невесомо, будто боясь, что его сейчас оттолкнут. Отстранившись, он уже был готов нестись в коридор за курткой и вон из этой квартиры, если Куроко скажет хотя бы одно слово наподобие «уходи» или «убирайся».
— Останься, — сказала она.
И первая поцеловала его. Поцелуй с привкусом чёрного вишнёвого чая, печенья с корицей и приближающегося Рождества.
Акаши молча аккуратно пододвинул её, сам сел на подоконник. Прислонившись спиной к стенке и подобрав упавший плед, он раздвинул руки в приглашении сесть к нему в объятии. Тецуя, краснея, плюхнулась между его ног. Она поняла, насколько крошечной является, когда далеко не большой парень сгребает её в охапку и прижимает к себе. Сейджуро накрыл их обоих пледом и пробормотал куда-то ей в шею, щекоча горячим дыханием:
— Пожалуй, я теперь могу гордо называть тебе своей девушкой?
Тецуя тихо рассмеялась и ответила:
— Если только я смогу гордо называть тебя своим парнем.
Сейджуро, светло улыбнувшись, уткнулся носом в макушку Куроко, от которой до сих пор еле уловимо пахло лаком.
Через минут пятнадцать оба уже спали. Портупея валялась в коридоре. А Кагами, возвращавшийся с магазина с большими пакетами, пытался красиво их сфотографировать с улицы.
***
Куроко открыла глаза и сонно посмотрела по сторонам. Аккуратно выпутавшись из объятий Сейджуро, она встала и подошла к столу, мимоходом глянув на электронные часы на тумбочке. Три часа ночи. Налив воды, она с длинным прозрачным стаканом двинулась обратно.
На подоконнике мирно посапывал Акаши, запрокинув назад голову. Плед сполз на пол, поэтому парень чуть ёжился. Штанина чёрных брюк задралась, а рубашка была уже вся мятая. Тецуя подошла ближе и заметила в малиновых волосах не пойми откуда взявшуюся белую пушинку. Она потянулась рукой, чтобы снять её, однако, резко дёрнулась назад. Перед глазами быстрой вереницей понеслись картинки прошлого.
— Где-то я это уже видела…- протянула она, роняя кружку и бездушно падая на остывший пол.
Сейджуро, услышав грохот, моментально проснулся и чуть не свалился с подоконника. Подскочив, он увидел лежащую на полу Куроко, у которой осколок от кружки порезал ногу. Парень быстро подхватил лёгкую Тецую на руки и унёс ту в спальню. Аккуратно уложив её на кровать, он подумал, что надо бы вызвать скорую, если через пять минут она не очнётся.
— Чёрт, чёрт, чёрт! — Акаши прикрыл
гетерохромные глаза и опустился на колени рядом с её кроватью.
***
Намико легонько толкнула двумя руками тёмную деревянную поверхность, и две огромных двери со скрипом отворились. Сделав маленький шажок на светлый мраморный пол, девушка остановилась и раздраженно втянула воздух. Все эти ненавистные ей чопорные люди уставились на неё, изучая с ног до головы. Акаши поклонилась на девяносто градусов и прошла, цокая аккуратными каблучками красных бархатных туфель, к столу с бокалами дорого шампанского. Народ, очнувшись, опять загудел, возвращаясь к своим делам и Намико ещё раз вздохнула, но уже с облегчением.
Осушив бокал одним глотком, Намико подняла взгляд малиновых глаз на второй этаж, где, оперевшись на перила стоял её отец, внимательно наблюдая за дочерью. Девушка с большим трудом подавила желание показать ему средний палец и просто растянула свои тонкие губы в надменной улыбке. О, да, это у них семейное.
Старинные часы на стене показывали половину девятого вечера, и Намико начала нервничать. Ровно через полчаса прислуга позовёт её переодеваться в кимоно, после чего отведут в комнату, выполненную в традиционном стиле, где и пройдут смотрины. Только на обычных смотринах невеста может отказаться от непонравившегося жениха, а вот она не может. В голове всплыло лицо Мидоримы, и Акаши младшая, пряча выступившие слезы, опустила глаза, делая вид, что оттряхивает невидимые крошки с пышной белой юбки. Слишком несправедливо.
И вот худенькая низенькая девушка, тихонечко подошла к ней и, поклонившись, попросила пройти в комнату. Намико захотела ещё раз взглянуть на отца, чтобы выплеснуть, пусть и мысленно, свою желчь, но на прежнем месте его уже не было.
— Мне жмёт! — взвизгнула Намико, стукнув кулаком по стене.
— Акаши-сан, это карсет, так и должно быть. Давайте потаропимся, не то мы опоздаем, — служанка побледнела, не зная, что делать с расверепевшей Намико.
— И пусть! Вся жизнь впереди, чтобы наглазеться эту ненавистную рожу! Дайте хоть немного оттянуть этот момент. — девушка села на кровать и положила руки на колени, закусив губу.
— Вы его даже не видели-
— И лучше бы этого никогда не случилось! — перебила девушку Намико, вскочив и раздосадованно всплеснув загорелыми руками.
— Не будьте дитём. Давайте продолжим одеваться. Смотрите, — служанка достала шолковую красную ткань, расшитую золотыми нитками. — Такое красивое. Это кимоно вашей матери.
Акаши нахмурилась и уступила. Вещь матери придаст ей сил. По крайне мере, она хотела на это надеяться.
В комнате было прохладно, но татами был горячим, словно кипяток, и Намико никак не могла понять холодно ей или жарко. Отец сидел рядом в чёрном традиционном одеянии и нетерпеливо смотрел на наручные часы, отсчитывая буквально секунды, ибо время — деньги.
Девушка хотела, чтобы сейчас в её голове были хоть какие-нибудь, самые дурацкие мысли. Она хотела отвлечься от всего, что происходит вокруг, хотела закрыться ото всех и навсегда, словно разорившиеся лавка. Но как бы она не старалась, в голове шаром покати.
И еще это дурацкое кимоно, везде давящее. У Намико уже затекли ноги, и она непрерывно ёрзала, заставляя своего отца свирепеть ещё больше. Пускай, она не могла пойти против него, зато могла побесить. И, о боже, это приносило просто садистское наслаждение.
Вдруг двери мягко распахнулись, заставляя девушку замереть столбом. Она и не заметила, как покраснели её щёки и уши, как резко вспотели ладони, в горле встал неприятный ком, а на глазах навернулись слёзы, так и норовящие скатиться по худым щекам.
— Шинтаро-сан, вы опоздали, — Акаши старший указал на свои наручные часы.
— Извините, моего сына никак не хотел отпускать гости.
