***
Коридорная развилка, в которой остались Гауэйн и шакалоголовый, напоминала небольшое поле боя. Стены были изрядно «изгрызаны» необычной взрывчаткой; то тут, то там ещё лежали раненые, которых то и дело забирали другие члены организации. Они старались прокрасться и унести товарищей незаметно, чтобы не попасться под руку кому-либо из дерущихся. Топор Гауэйна еле справлялся с крюком противника, который использовался им явно не по назначению. Но верное оружие охотника, прошедшее с ним через многие передряги, могло разрушиться в любой момент. Отступить же мужчина не мог. — Ты ослеп от ярости, — заметил шакалоголовый. Крюк с жужжанием рассекал воздух. Мужчина ожидал следующего шага Гауэйна. — Она не даёт тебе раскрыться в бою полностью. — И ты ещё будешь давать мне советы, — сквозь зубы процедил охотник, крепче сжимая рукоятку. Шакал словно игрался с ним. В начале поединка, когда он скомандовал низшим членам покинуть помещение, этот человек, смеясь, предложил ему пари на его маску. Если Гауэйн сможет его победить, он снимет маску. Что было бы, если бы он проиграл, мужчина не стал вслушиваться. Ему нет никакой нужды пытаться узнать лицо врага. Было достаточно этой уродливой маски, которая запомнилась охотнику на всю жизнь. Ведь именно шакалоголовый был тем, кто привёл террористов и его брата в город, где жил Гауэйн со своей семьёй. Мужчина не стал слушать болтовню террориста, поддаваться на его провокации. Ему просто нужно было хоть как-то остановить Крик, и угроза в лице того, кто стоял за тем терактом — была как нельзя кстати. Когда шакал догадался про случившееся, да и Гауэйн в пылу ярости проболтался про те события — его это изрядно повеселило. Чтобы подлить масла в огонь, он открылся. Сказал, что он — один из тех, кто набирает новичков в Крик. И именно он привёл брата Гауэйна в организацию. Этого оказалось достаточно, чтобы охотник забыл про всё на свете. И никакой голос разума, призывавший одуматься и напоминавший о том, что во всём этом есть и его вина, не смог его переубедить, и Гауэйн просто желал поквитаться с шакалом. В боку была ноющая боль, словно множество ножей впилось в мясо, хотя казалось, его противник лишь едва задел крюком. Не исключено, что этот ублюдок смазал своё оружие ядом или другим веществом. Особенно если шакал действительно был ниндзя, о которых, как и о самураях, ходит множество легенд. Шакалоголовый, видимо, устал ждать ответной реакции, или посчитал, что Гауэйн его больше не сможет позабавить. Мужчина поднял цепь с крюком над головой, и стал раскручивать своё оружие для атаки. А затем быстро, охотник едва успел заметить, метнулся навстречу противнику, смеясь как животное, маску которого он носил. Гауэйн успел поставить перед собой топор, чтобы блокировать удар. От столкновения раздался треск, и охотник с горечью понял, что это был явно не крюк.***
— Вот сучий выродок… С такими словами и прочими похожими, члены Крика собирали своих раненых и передавали под опеку лаборантов в одной из лабораторий первого блока. Медики заверяли, что поставят всех на ноги, но видя аккуратные разрезы, края которых как будто были обожжены, и при этом не было никаких кровотечений, пребывали в недоумении. — Так главное, этот урод с мечом быстрый как сам дьявол, — жаловался один из террористов другому. — И взрывчатка его не брала, просто взял и разрезал их… — Просто у него есть яйца, в отличие от тебя, — заявил ему собеседник. — А ты только блеешь «ах какая сволочь этот мечник…» — Сам-то чего тогда свалил? Ответа не последовало. Парочка ворчавших, принесли ещё одного раненого молодому лаборанту. — Ещё есть? — сухо спросил паренёк, будто то были ящики с продуктами, а не люди. — Вроде да, но там сейчас один из кураторов разбирается, потому наши осторожничают, — ответил один из террористов. Он собирался добавить ещё что-то, но так и замер с открытым ртом, смотря куда-то за спину врача. — Что такое? — недовольно поинтересовался лаборант. Тот только жестом призвал не оборачиваться. — У тебя только один вариант, — раздался за спиной медика голос с протяжными интонациями, секундой позже парень ощутил кожей холодную кромку клинка. — Ты рассказываешь, а ещё лучше — отводишь меня в то место, где заключён парень с алыми волосами по имени Ламиго. Лаборант понял, что это был тот самый мечник, о котором трепались все вокруг. Он посмотрел на двоих террористов, стоявших перед ним с раненым на руках. Лёгким кивком головы лаборант попытался дать понять, чтобы эти олухи бросили человека и избавили его от нависшей угрозы. Но те либо не поняли, либо оказались жалкими трусами, и лишь продолжали стоять и испуганно смотреть на них, словно приросли к полу. Краем глаза лаборант отметил, что все, кто мог свободно передвигаться, впали в такое состояние, лишь единицы робко сжимали в руках вытащенные желейные бомбы. Его собратья-медики подталкивали террористов атаковать Дегэйра, но безуспешно. Лезвие меча надавило на кожу чуть сильнее. Кажется, за ворот скатилась горячая капелька крови. Его знаки не были прочитаны членами Крика, но легко угадывались вторженцем. А этот простой «жест» с мечом прямо показал, что мечник шутить не думал, и медику действительно был доступен либо предложенный вариант, либо умереть. Взрывчатки при себе у лаборанта не было, а потому никаким иным способом, кроме смерти по философии Крика, умирать он не собирался. — Окей, ублюдок, этот раунд ты выиграл, — сдался парень .***
После того, как тандем из Джорджа и Эрика ударной силой разобрался с ещё одной дверью, компания во главе Ниппи проникла в первый блок. Он представлял собой череду одинаковых лабораторий — как по площади, так и по виду. Здесь им тоже встретились члены Крика, но уже не в таком количестве, какое было на входе. Многие из них переносили раненых. Ниппи, для экономии времени просто создала одну огромную коробку из мозаики, пока ребята её прикрывали, и гигантской рукой просто отправляла туда всех нападавших. Ей было противно от того факта, что все поголовно бросали своих раненых товарищей, а те, кто был в белых халатах — очередные лаборанты, ещё и прикрывались другими людьми. — Как мерзко, — с отвращением произнес Жизель, угадав её мысли. Похоже, у окамы было своё понятие чести, и оно не включало в себя такое подлое обращение с товарищами. Они все то и дело пытались узнать от случайно пойманных медиков, где находится Лами, но безуспешно. Некоторые причем подрывали себя на месте, с благоговением говоря напоследок о величии Крика. А потом, в какой-то момент Ниппи заметила одно отличие между лабораториями. Многие из них были с решётками вместо дверей и окон. Пиратка заглянула в одно из таких помещений. В полутёмной, как она думала поначалу, лаборатории, кто — на полу, кто — на хиленьких кушетках, сидели люди. Замученные, многие исхудавшие, бесцельно смотрящие в точку перед собой, как будто их накачали каким-то наркотиком. Свет выхватил на ближайших свежие порезы, аккуратно зашитые. Воздух был пропитан запахами немытых тел, мочи, лекарств. У Ниппи свело желудок от такого сочетания. А потом она заприметила среди находившихся внутри детей, и внутри похолодело от ужаса. — Кто здесь находится? — свирепо спросила девушка у очередного пойманного медика, которого по-прежнему держала «рукой». — Те, кому три дня назад вживили бомбы по приказу главы базы, — сознался человек. Очередная волна ярости накатила на Ниппи, но Эрик вовремя остановил её от необдуманных действий, положив руку ей на плечо. Тёплая ладонь товарища разом образумила её, и Ниппи с презрением отшвырнула лаборанта. — Мы должны спасти этих людей, — твёрдо заявила она. Механик пожал плечами и улыбнулся, как бы говоря — «приказы капитана не обсуждаются». Остальные поддержали его. Разбираясь с «шестёрками» Крика и попутно освобождая людей из камер, Ниппи искала своего братца. Но когда они вдвоём с Эриком забрались глубоко в блок, и чувство близости Лами, дарованное Аннет, внезапно «завопило» и сразу на всю катушку, их поджидал неприятный сюрприз. — А я всё думал, когда же глупые пираты доберутся сюда, — с едким смешком поприветствовал их Харон, спрыгивая перед ними с крыши одной из лабораторий.