История Подменыша

С детства родители говорили мне, что меня украли эльфы. А сама я их дитя, их Подменыш: вечно непоседливая, до жути воинственная и аморально дерзкая. Я расстраивалась. Как же так — я не дочь своих родителей? Но отец подхватывал меня на руки, кружил и сажал к себе на плечи. И вся печаль куда-то девалась. Я понимала, что это просто шутка, то немногое, что может позволить себе вождь деревни викингов наедине с семьей и близкими друзьями. Однако, за мой дурной и вздорный характер меня любила только семья. Мама вечно охала, что я веду себя слишком грубо для молодой девицы, а отец смеялся и громким басом говорил: «Мы же викинги!» Мама закатывала глаза и махала на нас рукой. Папа учил махать секирой и обращаться с кинжалом. А потом мне исполнилось шестнадцать. На мою натертую древком топора руку никто не соблазнился. Красота, если верить маме, то она точно была, не привлекла ни одного парня. Слишком дикий нрав, слишком дурные манеры. Как мужик. Даже у викингов я оказалась не в почете. Поэтому отец продолжил учить меня на воина, чтобы деревню защищала, пока их нет. Служила племени верой и правдой. Вот только мне не хотелось сидеть дома. Я не какая-то там девка, которая только шкуры сшивать и может. Я викинг! Это должен был быть мой самый первый поход, удачный и триумфальный, чтобы показать, что я способна не хуже мужчин биться против тварей! Все пошло не так, как я планировала, с самого начала. Меня заметили прямо возле поселения тварей, хотя весь путь до этого мне удавалось надежно скрывать и свой пол, и свою личность. Я даже забияке Кронку ничего не ответила, когда он забрал мою тарелку с похлебкой на первом же ужине. Хотя обычно не спускала ему даже косой взгляд. А тут какая-то случайность — и меня уже несут за шкирку, как котенка, отцу! Увидев меня, папины глаза потемнели и налились гневом, руки сжались в кулаки. Я даже испугалась, что он меня ударит и запрет в трюме, но на нас напали твари. Я видела тварей впервые. Воистину адские создания, дышащие огнем, жрущие сырое мясо, рвущие живых людей на куски как овец, пьющие кровь и… злобные! Меня затрясло от страха, но папа, подхватив мой же молот, поспешил занять свою позицию, чтобы отдавать команды. Меня он потащил с собой. Бросив около себя, он отвлекся, а я воспользовалась шансом и сбежала. Не для этого я преодолела такой путь. Мне очень хотелось убить хоть одну тварюгу, чтобы меня перестали недооценивать и похвалили. Хоть как-то, хоть что-то! Этот поход оказался донельзя удачным, и нам удалось пробиться к их домам. Впервые, надо заметить. (До этого твари свирепо отбивали атаку и прогоняли числом захватчиков, но в этот раз нас было больше, а их меньше.) Викинги сразу же налетели на тварей и их дома, я не стала отставать. Сил мне хватало: при всей своей тонкости, я могла поднять кузнечный молот без каких-либо особых усилий. Так что не одна конечность этих тварей встретилась с моей секирой! Все накрылось, когда меня подсекли метательным снарядом, веревка обвилась вокруг ног, а камни прочно ее запутали, не давая надежды на скорое освобождение. Я все-таки не дура и смогла быстро среагировать, уходя от дальнейшей атаки! Быстро метнулась в сторону и увидела, что напал на меня не зверь, а человек! Это меня шокировало и напугало. От своих я такой подлянки не ждала. Мужчина вдруг закричал что-то про то, что я предательница, что я тут быть не должна, что вождь обещал. А пока я пыталась освободиться и сбежать от сумасшедшего, он подбежал ко мне и ударил по щеке, разбив мне в кровь губу. От боли я замерла, прекратив вырываться, выставила в защитном жесте руки. Вокруг пахло воспломеняющимся газом тварей, дымом и гарью от огня, слышалась какофония из оружейного звона, криков и рева. Мне было страшно как никогда раньше. Викинга это не остановило, он продолжил бить меня по голове тяжелой рукой, опять шипя что-то про то, что такие твари как я должны сдохнуть все до единой, что вождь обещал, что мне нельзя верить, я не нормальная, меня не должно быть на этой земле. Пока он избивал меня, я смогла ослабить ногами веревки и вывернуться из захвата. Голова от оплеух кружилась, глаза вообще залило частично кровью из рассеченных бровей. Щеки опухли и горели. Шатаясь, падая на разъезжающихся ногах, но опять поднимаясь, как можно быстрее я побежала прочь. Уже не разбирая дороги, я спряталась где-то, даже не пытаясь понять где это я и убедившись, что он меня потерял и пробежал мимо, упала в обморок. Очнулась я от слепящих глаза лучей. Вокруг слышались крики. Я дернулась, было, закрыть руками глаза, опухшие и видящие только туманные очертания предметов, но оказалось, что моих запястьях кандалы, а сама я сижу на голой земле. Через какое-то время, слава богу, мне удалось сфокусировать зрение, сесть и оглядеться. Лучше бы я этого не делала! Сердце упало в пятки — меня поймали твари. Злобные огнедышащие твари поймали меня и еще несколько викингов живыми и заперли в какой-то большой железной клетке. Я подергала кандалами, но крепление слишком толстое, чтобы я могла его порвать. Да мне в любом случае не хватило бы сил. Я злобно застонала. И как только ума у этих гадов хватило?! А тем временем твари как-то организованно уселись вокруг и уставили свои злобные желтые глаза на нас. Быстрый осмотр местности принес одно лишь разочарование: ничего острого или тяжелого достаточно, чтобы навредить тварям. Даже доспехи — и те сняли! Тотчас же осознание, что сижу я в одной нательной сорочке в окружении десятка викингов, заставило подорваться и дернуться в сторону, но кандалы прочно удержали меня на месте. Только привлекли внимание тварей ко мне. Я зарычала. Вот уж не такого внимания я хотела. Дурацкая была затея идти в поход, лучше бы сидела дома, ждала отца и препиралась с матерью о том, что лучше для девушек! Вперед сделала шаг самая массивная и явно главная тварь. Вдруг черты его тупой морды поплыли, вытянулись, а сама тварь уменьшилась в размерах до вполне человеческих. Следующий шаг тварь сделала уже в человеческом облике. Великий Один, даже для шутника-Локи это слишком жестокая шутка! Перед нами встал удивительно большой человек с рыжей бородой-лопатой с косичками по краям, в доспехах и большой секирой в руках. Я протерла глаза и пробежалась глазами по остальным. Теперь на тех местах, где только что громоздились гиганские твари, сидели люди. Забыться не давали те редкие существа, которые напоминали своей формой людей, но были покрыты чешуей или имели рога, крылья или хвосты. Безобразные и жуткие чудовища! Я сжалась, надеясь, что меня они не заметят. Но в следующий момент это показалось мне слишком глупым: я вместе с соплеменниками в центре круга, образованного этими тварями, я не могу быть незаметной. Лучше я встречу смерть гордо, как и положено дочери вождя! Между тем вожак тварей начал говорить. К моему удивлению говорил он на понятном викингам языке, на нашем. Но то что он говорил… Что значит «наглые пришельцы»?! Или это варварское «злобные твари»? Это вы злобные твари, нападающие на людей, мы лишь защищаемся! Стоп, что значит «отдадим желающим»? Я заволновалась, выискивая глазами, этими опухшими после избиения щелочками, хоть что-нибудь, чтобы спастись. Меня ведь могут начать допрашивать? Я дрогнула от этой мысли. Нет, слава Одину, они не знают кто я. Иначе мне бы точно не поздоровилось! И все же, что значит «отдадим желающим»? Пока я думала, одного за другим упирающихся викингов за мной отдали разным тварям. Чтобы сдержать наше племя, им даже приходилось превращаться в тварей! Знай наших! Увы, радость моя была не долгой, я осталась последней. Одна в кругу тварей. Сердце примерзло к пяткам и полетело в Свартальхейм, в подземный мир к гномам. На мою кандидатуру предъявили права двое. Точнее один, а за ним второй, словно назло. Первый был до странного худ, обряжен в меховую шубу и нелепый шлем с рогами. До несмотря ни на что, он был похож на человека больше остальных. Второй же выглядел злобным, чешуйчатым и сверкал клыками. Когда его взгляд скользнул по мне, я дрогнула. Но если выбирать между слабым и свирепым, то я выбрала бы свирепого. Он не притворяется безобидной овечкой! Кто знает, чего можно ожидать от тощего… — Да куда она тебе, Иккинг? — насмешливо и зло протянул чешуйчатый. — Ты ведь даже не начал цикл. — Сморкала! — грозно сдвинул брови вожак. — Закон непреложен, он первый заявил, и он свое получит! Мощные и тяжелые цепи отстегнули, заменив крепким, но более легким, не стесняющими сильно движение шеи ремнем на шее. Я заметила, что у твари, которая меня перековывала не было руки и ноги, их заменяли сменные протезы. Еще у мужчины не хватало зуба, и он вбил в челюсть мелкий камушек. Как ни странно, он похлопал меня по растрепанным в мочалку волосам и усмехнулся. — Веди себя хорошо, Иккинг, — усмехнулся мой временный тюремщик моему же новому хозяину. — В этот раз постарайся продержаться дольше обычного. «Иккинг» нахмурился, но кивнул, принимая мою цепь и ключи к ней. Я отметила, что спрятал он их во внутренний карман своей шубы, и сжала зубы — незаметно достать не получится. А уходить с боем скорее всего бесполезно: отец рассказывал, что твари гонят их после нападения так долго, что виден родной полуостров и только возле чужих берегов оставляют их корабли. Так что викингов, кроме меня и остальных пленников, больше нет на острове и в его округе. Уверена, твари уже заставили отца отчалить и покинуть остров до следующего года. Значит, надо держаться до следующего года. Дружить с тварями и держаться. Пока мы покидали круг из тварей, мне досталось с десяток тычков, тумаков и просто оскорблений. Но даже не они напугали меня больше всего. А слова одной из женщин чуть в стороне: — Девочка уже пятая у него. И месяца не протянет, — пожаловалась она подруге. — И поделом ей, — высокомерно задрала нос та, поддерживая явно травмированную руку. — Она мне чешую сбила. Я сглотнула и замедлила шаг, прислушиваясь к разговору. В мое положении любая информация важна и жизненно необходима. Но, видимо, Иккинг тоже слышал их, а потому прибавил шаг, не замечая, что потащил меня за собой. Как унизительно! Меня отдали в рабство твари! Отомщу. Каждой твари на острове отомщу. И докажу отцу, что достойна быть викингом.