Новый ученик Акацуки

— Знаешь, Наруто, — потягиваясь, сообщает мне Джирайа, — я перебрал все свои техники и пришел к тому, что большинство из них основаны на Режиме Отшельника. Я думаю, ты понимаешь, что это? Природная энергия, жабы и их горы, — дождавшись моего кивка, он продолжает, — так вот, о чем я толкую: ты обладаешь риннеганом, поэтому обучать тебя всем природным тайнам бессмысленно. Поэтому, я решил научить тебя несложной, но довольно занятной технике — Двойной Расенган. — То есть, Великий Саннин не нашел достаточно сложной техники для своего ученика? — задорно спрашиваю я. — Не дерзи мне, мальчишка! — тут же взрывается мужчина, тряся кулаком у моего лица, — ты еще спасибо говорить будешь! Я думаю о твоей, между прочим, заднице! — Хорошо, хорошо! — выставляю ладони перед собой, мужественно скрывая улыбку, — все как ты скажешь, отшельник. Седовласый мужчина довольно ухмыляется и продолжает идти. Возможно, он прав, и мне действительно незачем тратить время на изучение Режима Отшельника. Ведь мне, вроде, и так возможности позволяют справляться и без него. — Мы на месте, — бросает Джирайа и проходит на тренировочный полигон, где и произойдет наша тренировка. Площадка пуста, а это значит, никто не помешает нам во время сражения. Мы условились с саннином, что стоит размяться перед обучением. А разминка, то самое дружеское сражение — самая лучшая часть нашей встречи. — Давай несколько минут, и приступим к технике! — кричит мне Джирайа с другого конца полигона, как только мы разошлись. — Надеюсь, ты сможешь хотя бы сдвинуть меня с места! — Эй! Включай Жабу, все по-честному! — отвечаю я, эффектно хрустнув пальцами, — я не жалею стариков! — Экая безнравственность! — смеется мужчина, но тут же дает команду, — вперед! Он хлопает ладонями, сложив печать, и земля под моими ногами начинает разжижаться, не позволяя мне сделать шаг. Вторая печать — расенган в руке, с которым саннин бежит ко мне. Не минуты на раздумья, секунда для печати и десятки клонов атакуют противника. Я же, приложив свою сверхчеловеческую силу, вытаскиваю ноги из западни. Преобразую левую руку в катану и двигаюсь к отшельнику. Джирайа мастерски избавился от клонов, сохранив расенган в руке. Завидев меня, он бросается в мою сторону, уже просчитывая количество шагов, что разделяют нас. Но я делаю неожиданный выпад: использую гравитационную технику, направив ее в землю, чтобы подкинуть себя над землей. Оказавшись ровно над Отшельником, я вновь создаю клонов и заставляю парней метнуть руку-лезвие в противника, создавая тем самым целый дождь острых катан. Как и подобает великому ниндзя, Джирайа не теряется, а, избавляясь от расенгана, создает пламенный снаряд и направляет его мощным горячим потоком в оружие и, собственно, меня. Тут же складываю печати для водной струи, которая затушит это огромное, горячее безобразие. Вода же начинает сдавливать горло, и я открываю рот, позволяя ей выплеснуться. При встрече две стихии создают огромное облако пара, которое тут же скрывает нас обоих. Я приземляюсь в паре метров от седовласого мужчины, как раз за его спиной. Он услышал это и тут же развернулся ко мне, швыряя шурикены. Подпрыгиваю вновь, чтобы отклониться от оружия, но саннин, просчитав это, тут же оказывается рядом и бьет коленом в живот. Я на мгновение теряю ориентацию, а, опомнившись, получаю еще пару ощутимых ударов. Неловко приземляюсь, хмуро глядя на отшельника. — Ну что, ты все еще хочешь, чтобы я включил свой Режим? — уперев руки в бока, спрашивает он. А я замечаю свою левую руку-катану, воткнутую в землю позади него. Мигом преобразую ее в кисть и, ощутив нить, что соединяет ее и мою руку, отвечаю: — Конечно! Не будь ты моим учителем, я бы уже давно выбил из тебя всю дурь! И я дергаю левой рукой, заставляя нить чакры притянуть кисть ко мне. В нужный момент дернув рукой в другую сторону, попадаю куском руки по щеке Джирайи. Лицо мужчины вытягивается, когда он чувствует удар и зеленеет, когда он видит, чем он был сделан. Я же давлюсь смехом, соединяя, наконец, две части одного целого. — Это ужасно! — визжит он, устремляясь на меня. Срываюсь с места, уже ощущая покалывания на кончиках пальцев. В этот раз будет воздух. Учитель намерен проверить уровень моего рукопашного боя. Пусть будет так! Устремленный в меня кулак я успешно останавливаю ладонями и, вывернув руку, бью отшельника локтем в лицо. Капля крови из рассеченной брови не успевает достичь щеки, когда я выпускаю чакру из пальцев в виде сильных и тонких потоков воздуха и, словно когтями, делаю движение перед противником. Пять потоков разрезают одежду, оставляя прямые линии на одежде и коже учителя. Время будто замедлилось, а сам саннин не успевает опустить взгляд, и я, переместив тяжесть тела на другую ногу, бью раскрытой ладонью в грудную клетку мужчины. Не с целью нанести вред, но с целью оттолкнуть от себя подальше. Джирайа отлетает на несколько метров, и я решаю нанести последний удар. Вытянув ладонь, использую технику притяжения, в этот раз более сильно, чем в битве с Учихой. Но с Джирайей происходит что-то, что меняет ауру вокруг его тела. Он смотрит на меня, и я отчетливо вижу оранжевые полосы на его лице. Он все-таки включил Жабу! Его все еще тянет ко мне, поэтому он моментально превращает свои волосы в иглы, которые молнией несутся в меня. За счет притяжения, они приобретают небывалую скорость, глубоко вонзаясь в мышцы ладони, пробивая руку насквозь. Я тут же прекращаю технику, отчего саннин падает на землю. Ладонь пробита длинными и чертовски острыми иглами. А старик не промах! Кровь тут же начинает капать на полигон. Надеюсь, они не отравлены… Джирайа не дает мне долго лицезреть поврежденную конечность, складывая печати и направляя в меня поток горячего масла. Создаю, в свою очередь, каменную стену. Затем кручусь вокруг своей оси, продолжая создавать убежище. Теперь я сижу в каменной комнате. Движение рукой, и крыша моей «палатки» готова. Отшельник что-то говорит и атакует мое убежище какими-то техниками. Я же вырываю иглы из ладони, морщась от боли. Противный еж! Ну, будет ему еще! И тут интересная мысль осеняет меня! С горем пополам складываю печать и принимаю облик лиса с тремя хвостами. Для реалистичности мне не хватает красной чакры, что обычно окружает Биджу, поэтому я окружаю себя огнем. Резко освободив много чакры из тела, я разрушаю убежище и выскакиваю с грозным ревом. — Наруто! — выкрикивает саннин, явно поверив в мой маскарад. Я же продолжаю играть свою небольшую роль, размахивая лапами и разбрасывая огонь во все стороны. Вбираю в себя больше воздуха, складываю печать и начинаю «рычать» в сторону противника, создавая видимость лисьей техники. Джирайа, усиленный природной чакрой, подпрыгивает, преодолевая поток воздуха, и создает в руке огромнейший, просто самый большой расенган из всех, которых я когда-либо видел. Гигантский идеально ровный голубой шар несется в мою сторону, скрывая за собой отшельника. Дабы не попасть под удар, я делаю технику подмены тела, появляясь за спиной саннина уже в своем обычном виде. Преобразую руку в пушку и направляю ее на учителя. — Один выстрел, и тебя больше нет в этом мире! Я победил! Расенган опускается на землю с громким взрывом. Досада Джирайи имеет не менее гигантские размеры. Он оказался уделанным мелким сопляком-ученишкой… — У меня было время продумать что-то еще, — высказывает мне саннин, как только туман от взрыва рассеивается, — да я же поддавался тебе! — Тем не менее, ты сдрейфил, когда увидел перед собой Биджу! Не ври, я знаю! — ухмыляюсь я. — Да и трюк с оторванной рукой был не слишком приятен, — морщится мужчина, — зато, я смог подпортить тебя и твое «оружие». Поднимаю окровавленную, горящую от боли ладонь и вдруг выставляю пушку на противника. — Но я ведь могу заплатить тебе за это, — немигающим взглядом тараню лицо Джирайи, — один залп, и ты останешься прахом. — Эй, мы боролись честно, поэтому убери эту ужасную штуку. Если ты обиделся как девчонка из-за занозки, можем закончить тренировку и пойти в больницу, — скрещивает руки на груди саннин. Эх, совсем он не видит во мне грозного воина… — Больно надо! Знаешь, за свою жизнь я перенес и более болезненные вещи, чем это, — показываю дырявую ладонь Джирайе. — Тогда перестань хныкать! Возьмемся за дело! — хлопает в ладони мужчина и подходит ко мне ближе. Он поднимает руки на уровень своего лица и сцепляет пальцы. Я вижу, как поток чакры в его теле начал двигаться быстрее, концентрируясь в руках. Затем он медленно, чтобы мне было понятнее, начинает разъединять ладошки, демонстрируя голубой свет зарождающегося шара. Чем больше расстояние между руками, тем больше и круглее становится его расенган. — Видишь? — вкрадчиво спрашивает учитель, видя мой завороженный взгляд. А ведь я вижу не только голубой шар, но и течение чакры в его теле, — теперь его нужно просто разделить на две части и увеличить каждую до нужного размера. После этих слов, саннин делает аккуратное воздушное движение, разделяя шар. Энергия потекла быстрее, а расенганы начали увеличиваться в размерах. Наконец, в каждой руке отшельника крутился идеальный расенган. — Вот и все! Только не вздумай хлопать в ладоши, когда будешь держать этих малышей, не то останешься без рук. И еще, — добавил Джирайа, рассеивая концентрированную чакру, — расенган — это такая штука… знаешь, можно добавлять в него все, и он только лучше будет. Как рамен — что бы ты туда не запихнул — вкус не испортится! А так как ты обладаешь всеми стихиями и прочими штуками, можешь смело добавлять их в свой «рамен», — с этими словами учитель добро посмеялся, потрепав мое плечо, — ну давай, попробуй! С громким хлопком соединяю ладони, отчего по полигону прошлось громкое эхо. Проделываю все несложные манипуляции и держу в ладонях по расенгану. Теперь закрываю глаза и добавляю стихию огня в один шар, а в другой — стихию воды. В итоге, два цветных, полупрозрачных шарика в моих ладонях готовы оборвать чужую жизнь, если попасть ими в одну голову. И это очень хорошо! Я, конечно, не злобный, но мой риннеган нужно же как-то защищать. Можно даже попробовать влить по две стихии в один шар, или даже по три! В любом случае, первый, кто попадет под удар этих крошек, — труп. Ну, или тяжелораненный, едва живой инвалид… как повезет. — Я не сомневался, что ты изучишь технику быстрее, чем мы будем сражаться, — улыбнулся Джирайа, — а ведь неплохую технику придумал Четвертый, а? — Да, — отвечаю я. А ведь когда-то я фанател от него и мечтал стать хокаге. А что теперь? Теперь я сижу без дела в деревне, пожираю рамен тоннами и балуюсь со стариком-отшельником. Кажется, мое прошлое имело больше вдохновения и светлых надежд… нельзя так! Нужно взять несколько заданий или наведаться к Гааре… или Акацуки. Но не думаю, что парни будут рады мне. Да я бы и не пошел, чего скрывать? Во мне все еще сидит Девятихвостый, проклятье, лис! Я все еще чертова цель для этих ребят… дурацкая мишень, которую они пожалели и вытащили с того света. И я… — Наруто! — раздался голос Какаши где-то за спиной. О, не видел Хатаке с самого моего возвращения в деревню! Хм, что-то случилось, если даже от этого человек исходят такие импульсы, что я едва ли не падаю. Он сильно взволнован, даже его единственный открытый глаз буквально светится изнутри. Видимо, плохо дело… — Наруто, — голос тверд и спокоен, но говорит он слишком быстро, — нам срочно нужно быть у Пятой. Расскажу все по пути, сейчас не время. — Прости, учитель, но мне нужно идти, — повернулся я к отшельнику, — спасибо за технику и за время, которое ты подарил мне. — Растрогал старика, а теперь иди, Цунаде не любит ждать, — он махнул рукой и мы с Какаши тут же рванулись с места. По пути в резиденцию, Хатаке быстро изложил мне суть проблемы. И мое сердце едва ли не сделало несколько сальто. Дело в том, что друга сенсея, Асуму, убили члены Акацуки. Хатаке выпросил у Пятой разрешение, и теперь он тащит Сакуру, Сая и меня на помощь, ведь члены команды Асумы остались выслеживать преступников. Сердечно жалко Асуму и его детишек, но кто эти «члены Акацуки»? Я имею в виду, кто именно из десяти человек? Кто? Итачи с Кисаме? Кукольник и Дейдара? Пейн?! Сердце бешено стучит в груди, от осознания того, что я увижу чьи-то до боли знакомые лица очень скоро… — Госпожа Цунаде, мы прибыли, — едва открыв дверь в кабинет, отрапортовал Хатаке. Сакура и Сай уже стояли перед хокаге, выслушивая ее наставления. Атмосфера в помещении чуть напряжена, но в целом все спокойны и готовы к отбытию. И почему меня вызывают в последний момент? За пару минут до отбытия! — Итак, все в сборе, — метнув на меня пристальный взгляд, сказала женщина, — пройдемся по главному. Ваша цель — найти команду №10 и обезвредить двух членов преступной группировки Акацуки. Задача тяжела, но выполнима. На миссию назначены Шикамару Нара, Яманака Ино, Чоджи Акамичи, Харуно Сакура, Сай, Узумаки Наруто и Хатаке Какаши. Последний — лидер команды и… Интересно, почему она не упоминает имена? Может, не поступила информация с места? Конечно, парни не настолько глупы, чтобы рассекречивать свои имена. Но ведь их и так весь мир знает?! Странно… наверное, ребята так всех перепугали, что детишки переполошились и совсем позабывали о таких мелочах. А чего это вообще Акацуки стали мелочиться до учеников Конохи? Неужели все так плохо, что им приходится кидаться на малышей? Это уже абсурдно! -… желаю вам удачи и успеха. И помните, враги опасны и непредсказуемы. Используйте ваши возможности с умом и работайте в команде. Вещи собирать нам не нужно, ибо дорога не будет такой долгой, как к мосту в прошлый раз. Поэтому через пятнадцать минут после сбора у Пятой, мы покидаем деревню. Я ухожу в том, в чем и был одет — темные штаны с перевязанной коленкой, сандалии и просторная серая футболка, которую я неожиданно нашел утром в шкафу. Протектора на мне не было, о чем я и сообщил хокаге. Она вытащила из стола протектор и отдала мне, при этом взяв обещание, что я верну его после миссии. Вот только этот символ деревни она, очевидно, забрала у какого-то сопляка, иначе как объяснить, что лента, что держит металлическую пластину, слишком коротка для моей головы? На руку или ногу я не хочу привязывать, поэтому, когда мы покидали деревню, люди косились на гордо украшающий мою шею протектор. Прямо как у Хидана когда-то…