Без права на отказ

Мужчина поставил на красное, и ему снова не повезло. Неважно! Всего лишь кошелёк опустел. Сейчас он отыграется! Но игра затягивает, азарт поглощает — человек уже не замечает ничего, кроме шариков и круга. Это «вращение» кажется бесконечным… — Двадцать чёрное, — безапелляционно заявляет юноша, — Вы проиграли. Теперь накатывает отчаяние: что же он наделал? Это конец. Это крах. Это… Звонит телефон. Мужчина всё ещё пребывает в своих мыслях. Они совсем не радуют.  — Пап, ты уже скоро? Мама волнуется. Это Мисаки — его дочь. Что сказать? — Да, солнышко, я скоро буду. Уже еду домой. Он не может сказать ей правду. Она не поймёт. — Это ваша жена? Седой мужчина закуривает сигару. Его лицо добродушно, но маленькие жёсткие глаза не дают обмануться: хозяин казино всегда расчётлив, педантичен и хитёр. — Дочь. Старшая дочь, — зачем-то добавляет взволнованный мужчина. Все его мысли сейчас об одном: если бы были ещё деньги он бы отыгрался, обязательно! Но ставить уже нечего. Он проиграл всё: и контору, и машину, и дом. — У Вас есть фотография дочери? От неожиданного вопроса мужчина немного конфузится, а потом думает: может, увидев его семью, хозяин сжалится? Может он вернёт хотя бы дом и контору? Как наивны бывают люди в порыве веры! На глянцевом фото из бумажника улыбается кареглазая брюнетка, а позади неё, на диване, сидит девочка. Они похожи, должно быть, сёстры. Старик что-то решает про себя; довольно улыбаясь, он возвращает фотографию отчаявшемуся клиенту. — Что ж, предлагаю Вам сделку: если вы сейчас выигрываете — забираете всё, что успели проиграть, но, если фортуна отвернётся от Вас, — он подносит сигару к пепельнице — серые кусочки падают вниз, под рассеянным взглядом клиента, — Я заберу Вашу дочь. Мне уже давно пора пристроить внука, а то совсем от рук отбился. Единственное, что понял мужчина: он сможет отыграться. Этот дед настолько глуп, что становится его жалко! Да! Это его шанс, а шанс упускать нельзя… — Ноль. Вы проиграли. «Что там сегодня мой секретарь говорил? Ах да, судьбы не существует… — старик выпустил струю дыма, — Но, разве это не судьба?»

***

Молодая девушка нахмурилась, нажимая на кнопку микроволновки. Что-то отца давно нет. И голос у него был какой-то нервный, когда они разговаривали. Может, позвонить ещё раз? Она уже взяла мобильный в руки, но в комнату вошла мать. — Мисаки, он ничего не сказал? С ним точно всё хорошо? — женщина выглядела взволнованной и с надеждой смотрела на дочь. Ну, как она может знать точно? Сама переживает не меньше! Брюнетка вздохнула и выдавила улыбку. — Он скоро приедет. Не трать нервы зря. В конце концов, что может случиться? Минако автоматически закивала и нервно провела по волосам рукой. Что может случиться? Хм, наивная доченька. Да что угодно! Хоть авария! Женщина сглотнула при одной мысли об этом. — Иди, уложи Судзуну. Что-то заигралась она сегодня. Мисаки оттолкнулась от столешницы, которая служила ей опорой всё это время, и пошла в зал. Её сестрёнка сидела на полу и серьёзно рассматривала своих кукол. Ей явно что-то не нравилось. — Что такое? У барби рога выросли? — Мисаки устало присела рядом. Судзуна нахмурилась, как давече её сестра, и посмотрела на девушку с таким скепсисом, что той стало не по себе. — Ты, что, не видишь? — девочка удивлённо подняла бровки. — Это прошлый век. — Что именно? Барби? Как недавно купленные куклы могли быть прошлым веком Мисаки искренне не понимала. Но Судзуна, тем не менее, утвердительно кивнула, обводя рукой игрушки. — Нынче феи в моде, — изрекла девочка, да так серьёзно, что её сестра едва удержалась от смеха. Кроме того, девушка всё ещё волновалась за отца, от которого уже около трёх часов не было вестей, и ей совсем не в радость были всякие бредни. — Кто тебе такое сказал? — Мира. Мисаки на секунду задумалась, вспоминая всех знакомых с этим именем, но копание в закромах памяти не привело к успеху. — Кто такая Мира? — Новенькая девочка из параллели, — всё с тем же серьёзным видом продолжала Судзуна. — Сначала я ей не поверила, но сейчас задумалась об этом и… — она тяжело вздохнула. — Не хочу признавать, что Мира права, но… Вот по телевизору одних Винкс и показывают, а Барби только в редких случаях! — Ну, естественно, ведь Винкс — это мультсериал, а Барби — серия мультфильмов, — Мисаки сильно зажмурилась. О чём она вообще говорит? В её-то возрасте разбираться во всей этой дребедени! — Так, ладно, пошли спать! Заговорила меня! — Но как же… — возмущённо начала Судзуна. Неожиданный звонок в дверь прервал девочку на полуслове. Мисаки, недовольно вздохнув, пошла открывать. Вот и папа приехал! А они ещё волновались! На пороге стоял, однако, не отец. Лысый мужчина лет пятидесяти был чуть ниже девушки. Его глаза, глядящие через квадратные очки в светлой оправе, несмотря на позднее время суток, оживлённо изучали её. В них не было и капли усталости, более того, они буквально излучали бодрость. Его вид не отталкивал, но почему-то Мисаки пожалела, что открыла дверь. От него исходила опасность. — Добрый вечер, — с первых слов стало ясно, что он не местный. Такой акцент сложно не заметить. — Мне нужна Минако Аюдзава. Мисаки обернулась и увидела, что всё это время мать стояла сзади. Наверное, тоже подумала, что отец вернулся. — Это я, — странный хриплый голос, который просто не мог быть голосом её матери! Но, тем не менее, это она. Опасный мужчина одним движением вытащил идеально ровный лист бумаги из своего портфеля и протянул его Минако. — Этот документ подтверждает, что с завтрашнего дня дом номер 24 по улице Кумао является собственностью компании Волкеров, то есть вам больше не принадлежит… Где-то в глубине дома номер 24 по улице Кумао пикнула микроволновка, оповещая о том, что пюре, разогретое для отца, готово.