Нить судьбы, или связанны одним случаем

Неизвестно, сколько я проспал, но из темного спокойствия меня вырвал шум за дверью палаты. Точнее не шум, а голоса. Один голос был явно детским и писклявым, что сильно резало слух. Второй голос принадлежал моему лечащему врачу: — К нему больше одного посетителя в день в палату нельзя малышка. Ему нужен отдых, он только пару часов назад в себя пришел. Приходи завтра. — Но ведь раньше было можно, почему теперь нельзя. — Ее голосок дрогнул, видимо она собирается заплакать…- У меня так мало времени, дяденька пожалуйста я ненадолго. — Доктор впустите ее, я уже проснулся. — не выдержал я хныканья девочки. — Но ты еще слаб. — Сказал врач, открыв дверь в палату. — Одно другому не мешает, все равно уже разбудили, а потолок разглядывать более утомительней. — Я пожал плечами и немного поморщился от накатившего головокружения. — Как знаешь Ногами. — Усмехнулся молодой доктор и пропустил мою посетительницу. В комнату тут же юркнула золотистая макушка с кудрявыми хвостиками, ростом девочка еле доставала макушкой кровати, и кроме золотой копны я не мог разглядеть, до того момента когда девочка пыхтя не подвинула стул и не с громоздилась на него. Девочка довольно улыбнулась прищурив карие глаза, протягивая мне ладошку, в которой был зажат цветок, такой же самый что стояли у меня в вазе. — Спасибо. — Я благодарно наклонил голову и взял подарок, девочка еще сильнее заулыбалась. В моей груди как будто что-то сжалось от этой улыбки и расползлось приятным теплом. — Я Яко Кацураги, я так ждала когда ты проснёшься. — Ее голосок разрушал мимолетную тишину в палате, что я неосознанно дернулся. Значит я спас её… и все это время она навещала меня? — Мне рассказали о тебе, и о цветах которые ты мне приносила. Извини, я ниего не помню до пробуждения. И то как я тебя… — Я запнулся, в глазах девочке горела уверенность. — И не нужно, я так за тебя испугалась, когда сказали, что ты можешь и не проснуться. Но я сказала, что герои не умирают, ведь ты не умер…Ты ведь станешь моим другом? — А можно? У меня не было друзей, как я понял, раз кроме тебя и следователя. — Я и раньше хотела с тобой дружить, но ты не подпускал никого. Многие тебя дразнили из-за цвета волос и цвета глаз, но я не вижу ничего такого за что можно дразнить. — Она начала теребить складки на своем платье. — Хочешь я буду помогать с уроками? — Но ты меня младше на четыре года. И мои уроки будут немного сложнее. — Замялся я, смотря на ясное личико девочки. — Ну и что, мы же друзья, а друзья должны помогать. — Она снова улыбнулась задев рукой челку и тут я заметил, что так меня притягивало. У виска виднелась красная полоска шрама, который через годы станет менее заметно, но сейчас ей приходится скрывать это за густой золотистой челкой. — Тебя тоже задело? — Спросил я не отводя глаз от скрывшегося шрама. — Да, и еще сюда. — Девочка оголила левое плечико, где чуть ниже виднеется круглый шрам. — Пуля прошла через тебя и застряла у меня, было больно, но не сравниться с твоей. Это для меня будет как память о тебе, что меня спас мой друг герой. — Я не герой… Яко просидела со мной около двух часов, пока за ней не пришла ее мама и не забрала домой, но на прощание Девочка пообещала, что придёт еще. На следующий день ко мне снова пришел Эйси. На этот раз он был одет не в костюм, а в обычные брюки черного цвета и белую рубашку, волосы были немного растрёпаны, а не уложены как вчера. — Привет пацан как себя чувствуешь сегодня? — Он сел на свободный стул и положил на тумбочку пакет. — Я тут тебе сладкого прикупил и альбом с карандашами. Думаю пригодится для развития памяти, если что вспомнишь зарисуешь. — Спасибо Эйси, можно мне завтра еще тетрадь с учебниками… Я хочу на второй год остаться из-за пропусков. — Я скромно посмотрел на следователя. — Ну это хоть сегодня, я забрал все твои вещи и документы, портфель с учебниками на складе больнице, я попрошу врача занести. Что ни будь еще? — Да вроде пока нет… жалко, что сладости мне еще пару дней нельзя. — Один то маленький кусочек же наверно можно, не водой же тебе и капельницами питаться? — Он хитро подмигнул и зашуршал в пакете отломив маленькую дольку от шоколада и протянул мне. — Спасибо. — Я взял сладость и засунул в рот, прикрыв глаза от удовольствия расплываясь в улыбке, я как будто упал в мягкое облако, а долька шоколада блаженно растаяла открывая вкус карамели, которая таилась в нем. — Вкусно. — Ну это естественно, все дети сладкое любят. — Сасадзука довольно откинулся на спинку стула сложив руки на уровне груди. — Я редко ел сладкое, это я точно помню… — Что ты еще помнишь? — Школу, но вокруг как будто никого, дорогу домой, пустую комнату… — Я поморщил лоб. — помню, что меня окружали тени без лиц. Дна тень меня постоянно ругала и делала больно, запирая в комнате… В школе меня задирали маленькие тени, но я не помню, что они говорили один общий гул… — Не надо дальше, тебе сейчас это не поможет, лучше вот нарисуй все яркие моменты которые тебя делали счастливым. — Вчера приходила девочка… которою я спас… — И что она сказала? — Что хочет со мной дружить. — Я выбрал черный карандаш и начал выводить контуры лица. — Вот как. Это хороший знак. — Она сказала, что я был нелюдим в школе, и я ни с кем не дружил, и со мной не дружили, а только задирали из-за внешности. — я поменял карандаш на светло желтый и оранжевый. — А что с ней не так? Вроде красивый парень, хотя что с детей взять, завидуют. — Эйси потрепал меня за волосы и усмехнулся. — Станешь сердцеедом, с такими то данными. — Я хочу стать как ты… полицейским. Хочу показать, что я такой же человек как и все. — Это ты молодец. Ого! — Он заглянул в мой рисунок. — У тебя фотографическая память, для ребенка ты рисуешь на уровне художника, это же та девочка. — Ага, только вот улыбка у нее грустная, хотя искренняя. А что дети в моем возрасте рисуют по другому? — Я удивлённо посмотрел на рисунок, я нарисовал как помню. Только цветов мало и получилось не очень. — Не важно куплю побольше набор с оттенками. Видимо это у тебя после травмы. Нужно будет с врачом проконсультироваться. Можно? — Я кивнул, и Эйси вырвал листок из альбома. — Я завтра в тоже время заскачу, а шоколад спрячь, от врачей, а то отберут. — Хорошо. До свидания. — Как мужчина скрылся за дверью, я тут же подхватил пакет и спрятал под матрас, не забыв умыкнуть уже открытую шоколадку. Буквально через два часа пришёл врач, принеся мой портфель, обычный потрепанный рюкзак черного цвета, с зашитыми толстыми нитками ручки, ни рисунков не брелоков. Достав первый учебник я стал вглядываться в иероглифы и цифры, через десять минут понял их смысл, и понятия что моя память не повлияла ни на чтение ни на сложения и что я спокойно могу читать, так же я помню пройдённую программу, до момента с налетчиками, и одно порадовало, что не придется всему учиться заново. Отложив книгу я достал альбом для рисования и усмехнулся своему таланту. Да Эйси был прав что дети не могут так рисовать, как я теперь. Полистав немного свои старые каракули я отложил альбом. Принялся исследовать недра своего прошлого. К концу сумки я понял, что был обыденным скучным ребенком без друзей, и то что я исполнил такой поступок желание исчезнуть, доказательством был исписанный листок «Я никому не нужен», «Монстр», «Хочу умереть!», «Исчезнуть», и это много раз повторялось, меня начала окутывать паника, я сжал листок, а по щекам потекли слезы, я был не просто одиноким, я был изгоем… — Нейро! — Из пелены отчаянья меня выудил тонкий голос Яко, которая держала меня за руку, в которой я сжимал проклятый листок. — Почему ты плачешь тебя обидели? Она погладила моб руку и обняла, мне стало так тепло и уютно в ее объятьях, что слезы моментом высохли, все это должно остаться в прошлом. Ведь я поклялся зажить новой жизнью, и доказать всем, что я такой же человек. И в этой жизни у меня есть Эйси и Яко… Так я думал до той поры когда Яко каждый день, не исключая выходные приходила ко мне, к концу второй недели мне разрешили пересесть на кресло каталку, врачи вывозили меня в больничный парк и там мы с Яко гуляли, я рисовал рисунки, большинство на них была запечатлена малышка играющая с листвой и ее улыбки. Она забавно строила рожицы пытаясь меня развеселить, а с уроками в итоге помогал ей я, потому что, оказалось после травмы моя память якобы перезагрузилась и начала работать более активно, и как подшутили врачи я маленький вундеркинд. В последний день второй недели, Яко была сама не своя, ее карамельные глаза как будто потускнели, и улыбка казалась натянутой, и играла она как-то вяло, уходила от ответов, когда я спрашивал о ее самочувствии. Вечером все же я не выдержал и настойчиво потребовал ответа. — Папу переводят в другой город. — Она начала мять сливовый листок. — Нейро… Я не хочу уезжать! — Она разревелась уткнувшись лицом в кулачки размазывая слезы. — Яко. — Я потянул ее к себе поглаживая по золотым кудрям. — И это ты боялась мне сказать? — Угу. — она уткнулась в мое плече обхватив руками за шею. — Ты же один останешься, и будешь плакать. — Не совсем один… у меня есть еще братик Эйси. — Я постарался нежнее улыбнуться что бы ее успокоить. — Завтра последний день. — Оторвалась от меня девочка вытирая покрасневшие глаза. — Давай сегодня не будем зацикливаться, улыбнись, а то мне же расстраиваться нельзя. — Я улыбнулся и щелкнул ее по носу, девочка тут же залилась звонким смехом. Когда пришла ее мама, она подбежала ко мне и крепко обняла поцеловав в щеку. — Я люблю тебя Нейро-герой. Я не смог ничего ответить, как был в ступоре от сказанных слов и механически помахал рукой ей в след. Щеки предательски заалели, а туда куда Яко меня поцеловала, как будто кипятком обдало, очнулся я уже когда меня пересаживали на кровать и принесли ужин. Врач что-то мне говорил, но я так и ни вник в смысл сказанного. Спать я лег в приподнятом настроении, хоть и уголком разума понимал, что завтра наш последний день и я могу ее вовсе не увидеть никогда, но ведь завтра это будет наш день… На следующий день, меня повели на процедуры, где я торопил врачей сделать свои заметки быстрее, ведь мне не терпелось увидеть свою лучшую и единственную подругу, так хотелось многое рассказать, что приснилось, что нарисовал перед приходами врачей, какую новую историю прочитал из учебника, ведь надо все успеть. Закончив с проверками и разминками мышц, я сам сел в кресло и доехал до главного входа аккуратно пристроившись у окна, высматривая знакомую золотистую макушку. Но ни через час, ни через три часа я так и не увидел, меня уже звали обедать, но я отказался, ведь вдруг она придет, а меня нет. Вечером я смог встретить только Эйси, принесшим мне горячие булочки и сладости, я тихо поблагодарил его за угощение, и он повез меня обратно в палату. — Что случилось? На тебе лица нет Ногами? — Он сел на корточки возле меня взяв мои руки в свои большие ладони. — Она уехала? — Выдавил я как приговор. — Да, ее отец мне позвонил, сказал, что Яко хотела к тебе забежать по прощаться, но времени уже не было. И передала что будет очень скучать… — Она стала моим единственным другом. — Пойдешь в новую школу запишешься в кружок… — Он осмотрелся и найдя мой альбом. — Да хоть в художественный, найдешь себе друзей, и мир станет ярче… — Ты прав… — Все когда ни будь влюбляются и тебя не обошла первая любовь Нейро. — Он усмехнулся. — Не влюбился я! — Возмущено воскликнув я бросил попавшую под руку подушку. — Ну да кому ты говоришь, еще как влюбился! — Засмеялся он ловя снаряд. — Мечтать не вредно старик! — Кого ты старым назвал мне всего двадцать один!!! Я сейчас как возьму и выпорю негодника. — Только попробуй! Я тебя никогда не забуду Яко Кацураги. Мой взгляд устремился в алый закат золотого солнца.