That just, just won't come down

Мы многому научились. Научились понимать друг друга без слов, когда небрежно брошенное слово может привести к разоблачению. Открыли взаимодоверие без лишних вопросов, просто полагаясь на опыт одного из нас. Познали значимость каждого действия, взять хотя бы установку той же системы безопасности и вскоре пойманного на нее воришку. «Отхватили», что все несет за собой последствия, когда спалились за попыткой получить доступ к камерам Шики. Узнали цену свободе и безопасности... Что от раза в раз запрашивали больших вложений. Да, мы имели представление обо всем этом раньше, но в полной мере признали это только теперь. Самое главное, из всего этого… мы научились делать вид, вид - для всех, что продолжаем жить обычной жизнью. ВУЗ, прогулки с друзьями, да все те же бои и причуды Иль Ре… Вскоре, это почти вошло в привычку... не замечать… Просто не желать замечать чужого присутствия, ощущение которого с каждым днем все нарастало. И если в начале все еще можно было списать на банальную коллективную паранойю, просто решиться и оттянуть за уши мелкого к психиатру, да и себя за одно предъявить благо-деятелям тончайшего из медицинских искусств, то вскоре стало не до шуток. Ну, а как тут пошутишь, если с регулярностью в каждый день, на произвольно выбранном подоконнике второго этажа (на третий – проход нам и без того был ограничен, а первый лицезреть – ну слишком просто) можно было обнаружить свежайшую горстку табачного пепла? Оказалось, еще как. Только с горьковатым осадком. Окна то, зачастую, не открывались много лет, и потому некоторые из них, рассохшись, и вовсе утратили данный скилл. Деревьев вблизи, да и признаков лестниц – не наблюдалось. -Прикалывается, сволочь, это он так прикалывается… На эту "сволочь" не срабатывали датчики, даже те, сверхчуткие, на стенах. Мы добились доступа к «глазу», но за все время его так и не засекла ни одна камера. И уж было окончательно сникли, убедившись, что техника здесь – смиренна… Как произошло маленькое открытие. -Эта сволочь экранирует! Экранирует с моим стерео, создавая помехи! – выдал как-то до боли возмущенный, но радостный Рин, залетая в мою… пардон, ставшую общей комнату. Проведя операцию «перехват» в лучших традициях псевдо-детективных фильмов, да и запасясь просто огромным количеством новеньких колонок, мы подтвердили наблюдение. Но, даже получив положительный результат, оба прекрасно понимали, что к делу-то это никак не пришьешь. Разве что, теперь у нас есть подсказка… Индикатор его присутствия и приближения, в случае нахождения в том же, максимум – соседнем, помещении. А приближаться и пугать нас он ох как полюбил. -Почему он не появляется в светлое время суток? – спросил как-то Блонди. -Может, это как то связано со временем его смерти? – и я сам не верю, что эти слова принадлежат мне. -Не знаю… -Подожди, но ведь твоя мать и друзья Шики… -Он подтолкнул их к самоубийству при дне… -Получается, ему важна просто, тень? Ко всему прочему, пришлось расставить и ночники, которые, не переставая, горели… 24 часа в сутки, или просто, в прямом смысле горели. И хоть с тушением было многовато проблем, а с хозяином дома – еще больше, это дало временную отдушину. Подарило надежду. -А знаешь, ведь в детстве мама мне всегда оставляла ночник… Пока я не сказал, что монстров не существует, и я не боюсь темноты. -Знала бы она про этого монстра – вмиг дала бы тебе по шее. -И привязала б светильник к спине. -Слушай, а это идея…. Со светильником, разумеется, ничего не вышло, но карманный фонарик всегда и при нем, и при мне. -Акира, как думаешь… Теперь у нас всегда будет так? Такая жизнь… -Не знаю. Но раз уж это откуда-то возникло, то должен и найтись способ, как с этим бороться... Мы найдем. Сказать – легко. Но вот найти решение… Детство в приюте, ну, кроме моментов с вездеСУЧной борьбой за выживание, обучило только одному - за свои слова надо отвечать. И я так увлекся поисками ответов, да и всем этим, что упустил очень важное. Слежка. Все это время за нашей жизнью кто-то следил. Но перед тем, как стало слишком поздно, чтобы понять это... В вечер, ровно до того, завязалась цепочка сумасбродных событий. Почти каждый «сумрак» (ну, за исключением тех дней, когда требовалось его присутствие на моих «дворовых драках») Рин бегал. «Чтобы совсем не растерять форму», - комментировал он, предполагаю, подразумевая под этим бойцовскую форму или выносливость. Тоже ведь дрался когда-то, правда, я никогда не видел его в действии... Один и тот же парк, одно и то же время – начала, длительности и окончания пробежки. Довольно людно, и потому хоть в этом я за него не волновался. Однако, в тот вечер он отчего-то задерживался. А меня подтачивало непонятное чувство. От того, чтобы взять, и кинуться искать этого гаденыша, который совершенно не заботится об и без того расшатанных/пропитых нервах окружающих… ну ладно, моих, – меня удерживало только одно. Внезапно нахлынувшее на нашего творца вдохновение, которому как нельзя кстати приспичило изобразить нереально новый натюрморт - «Рыбка в винном маринаде». И ведь не откажешь. После того, как мы, наКОНЕЦ-то, окончили «работу», как всегда после таких встреч, меня потянуло обкончить кое-что еще. Ну, вот почему эта, в сущности, дрянь, так возбуждает?! И ведь эта тяга и не лечится никакими народными средствами…. Бром, в здравом уме и при сохранной потенции на кого-то еще, я принимать попусту не готов. Поделом тебе, Акира, поделом. Только вот, зайдя в ванну, да не предвидя такой подлянки – скинув полотенце… «Розовый, однажды ставший черным… В него воткнуть кинжал – и обагрен он кровью. Тот красный, впившись глубоко… Найдешь ли силы, чтоб оставить… Не предав боль… больше никого». Весь запал как-то сразу и пропал. Передо мной, сжавшись в полунабранной ванне в комочек, сидел Рин. Мокрый, с макушки облитый розовой краской, но все же - Рин. И бормотал какую-то ересь себе под нос. -Кто это сделал? – не заботясь о прикрытии своего «ню» и хорошенько тряхнув его за плечо, опомнившись, как можно более спокойно поинтересовался я. Достучаться до этого чуда, залезшего туда прямо в кедах, получилось не раньше, чем раза с седьмого. -Это я… твой друг, Акира. Я, - безумно тяжело, ну хоть уже смотрит на меня более осознанным взглядом. – Все хорошо, я с тобой… Скажи мне, не бойся. Это новая выходка Айо? Хоть кивни что ли… - так, стоп машина, я кому сказал, стоп! Не съезжай обратно. - Он решил сделать тебя эмо и утопить в разводах краски? -Страуса? – слабая улыбка, но это уже что-то. Прям, пора записываться на семинары по выводу людей из шока – не представляю, как себя вести и что делать. -«Как выйти из астрала и не попасть в тюрьму», - это я уже зачем-то вслух припоминаю название идеальной книжки, - Так… Проехали… -Нет… это не он… Совсем не он… этот был живой… - Отлично, у нас завелся еще один псих… живой… Прилагался к мертвому, для комплекта. При фасовке был утерян, – блядь, что ж я несу… Но наш «йуный нефор» вроде как реагирует больше всего именно на голос. - Он подошел ко мне в парке. И заговорил, - перехватывает колени поудобнее. Контакт налажен. Ура, товарищи, ура! За это надо выпить! - Напомни, говорил я тебе не знакомиться с незнакомыми дядями? – играю, выдавливая из себя женский голос. -Так он меня и не спрашивал. Просто подошел и начал говорить… говорить… говорить… а потом облил краской… -И это все? – по привычке кладу руку ему на голову, чтобы взъерошить волосы… по плохой привычке. -Он… он очень страшный. А его глаза… Безумие… -Ну, в слабоумии этого человека я абсолютно уверен. -Чистое безумие… А я посмотрел в них… - Больше он тебе ничего не делал? - Нет… Он пропал… - выдыхаю с небольшим облегчением. Ничего, зная его, быстро отойдет. Вот только отмою – и сразу. - Подошел какой-то человек и меня проводил… - Ну, молодец, выдержал. Собрался. Смог сказать ему адрес. Горжусь! -Я не говорил… говорил… говорил… он – говорил… Розовый к розовому, ведь они смотрят…Ведь они ищут, вгрызаясь в замки. На пути белый – к бездне из черного. Той, что цветов никогда не найти... Кажется, я переоценил… Краску вроде масло берет? Всегда «хотел» проверить. Первую, да и, прикинув, вторую пару я благополучно проспал. -Эй, Акира! Акираааа!! Как я рад тебя видеть! Я уж думал, что ты не придешь! Акира, тут такое… -Кеске, не до тебя сейчас. Не видишь, голова болит? – еле затыкаю этот словесный понос. Нереально бесит. -Оу, провел незабываемую бессонную ночь? – прям со смакованием, достойным знатока… если бы я не знал, что его конец сохнет по мою задницу, - Наверняка свезло какой-нибудь девчонке, хе-хе! – ну-с, если считать Рина девчонкой – то да. -Мы оба заснули только под утро, - выдавливаю лыбу. А ведь я почти не вру! Почти! -И как ты ее? Хорошенько отделал? Ну, ну? – а глазенки так и бегают, так и пляшут. И как я сначала велся на «щенячий взгляд»? Но «приручил» же. На свою голову. И ведь не понять никому, что я просто всегда хотел завести собаку! А если серьезно, в свое время его стало очень жаль. Немного б выдержки ему, да такта – и я б сказал, что о том, что дал к себе прибиться, не жалею. - Скорее, это она меня уделала… - Оттерев Рина, напоив сильнодействующим снотворным и перенеся в комнату еще один ночник, так, на всякий случай, на гигиену самого себя я не забил. Но ебаться с этим всем пришлось… ой, долго… - А что она… -Кеске, заткнись. Говорю же, не в настроении. -Странный ты. Я бы.. -Я – не ты. -Но я же твой лучший друг!!! – неоспоримо. -Но это не дает тебе права иметь мой мозг. -Акира, я знаю, что ты не хотел этого говорить. Но знаешь, что? Знаешь? Я совершенно не обиделся! Скорее бы пришел препод… Мой мозг… Его сейчас съедят… Захавают «Чужие». -..Но, как лучший друг, я уверен, что знаю то, чем поднять тебе настроение! -В клуб я не пойду. -Как не пойдешь? А ведь хорошая была бы идея… -Так что ты хотел? – сдаюсь «заинтригованный» я. -Ты же у нас специалист по шарадам, ведь верно? - Ну, если мой прошлый проект можно обозвать «шарадами», то да… но раньше мне хотя бы был нужен материал, а сейчас что?.. Не поздновато ли спохватился? - Вот, хочу подогнать тебе парочку, - в точку. Принимаю из рук Кеске симпатично сложенную бумажечку. На ней не хватает только стразиков и сердечек, вот чес-слово. И сдается мне, она пахнет его одеколоном. Бу-ээээ… Помыть руки, желательно срочно, впредь надевать перчатки – делаю пометку в тут же выдуманном дневнике. Раскрываю, и обнаруживаю старательно, по буковке выведенный подчерком этого… недоразумения текст. Раза три переписывал, видно же. Неужели любовное письмо мне написал, а, Кеске? Я думал, ты умнее… Но начав читать то, что в ней было… «Белый сияет, он ищет свой свет Плещется в тени, в тенях его нет. Он упускает… Теряет покой Он вопрошает. Готовится бой. Разные краски смешав на холсте Желтый – опасность, предательский зверь Розовый нимб давно должен упасть Не подобрать его. Дымка погасит» …мне стало как-то не до приколов. Ты прав, друг, ты прав. Это пиздец как по моей части. И твое счастье, что я знаю, что ты – не то что срифмовать, ты связно писать не умеешь. А в этом бреде душевнобольного есть хоть какая-то.. эм-мм... закономерность. -Кеске, откуда ты это взял? -Ну, так… на улице услышал, случайно. Записал, думал, тебе будет интересно. Ага, случайно. Только опомнился ты поздновато, потягушкин-недоврушкин. Я уже заметил желтую краску, скрытую воротником сзади, на твоей шее. Ни толком соврать, ни толком помыться, вот что за человек? -Так, третий ряд, от окна восьмое и девятое место! Встать! Встать, суд идет.. щас тут кто-то огребет…так… стоп! Это ж мы! Ну, встать – так встать, ок. Выпрямляюсь в росте. Все равно на вас, дядь-куратор, больше ничего и не стоит, а вы наверняка и беситесь. А вот попробовали бы лысинку – паричком то хоть прикрывать, авось и избавились бы от недотрах-у… А то до сессии – так далеко, не дает вам никто. - Что за эпатаж, что за безнравственность! (…долго ли, коротко ли, и все типа о нас, с ностальгичным придыханием в вольном стиле – «вот были времена, и мне давали»…) Я же уже ранее предупреждал, что не оставлю безнаказанным ни один прогул лекции! Тем более – моей! -Ах, оставьте! – и театральный жест. Надо срочно завязывать общаться с двоими из друзей… Или свести общение до смс. Совсем язык за зубами не держится. -Оставлю, не волнуйтесь, оставлю. После занятий оба подойдете ко мне, - и, одарив нас еще одним мутным взглядом, да сверкнув свинячьими глазенками, выделяет, - Оба. Попадалово. Очередное попадалово. А я так хотел вернуться домой пораньше… Спрашивается, вообще, захрена приходил? Но, пока у меня есть еще две пары. Поспать, или пошевелить извилинами? Пошевелить извилинами, или поспать… А, к черту все! И я уж было был готов всхрапнуть-вспорхнуть в объятия Морфея, как на всю аудиторию, заглушая таки вышедшего на трибуну лектора, заиграл Имперский Марш. Да-да. Мой телефон. Да-да, уже покидаю помещение. Да-да, это очень важный звонок, извиняюсь и все такое. Эта мелодия стоит только на Рина. В общем-то, им же и установленная, вместо Aqua - Barby Girl. -Внимаю всей душою, - и прислоняюсь к двери тут, спиною. -Не отвлекаю? -Меня только что выпнули из Рая. Так что – нет. Совсем нет. -О, мой Люцифер… С того самого электива по религиоведению? -В яблочко. -Боюсь представить, как ты согрешил…- по фону могу предположить, что эта белобрысь затягивается… -Да, ничего интересного. Банальность. Вступил в диссонанс с представлениями местного «божества» о дисциплине. Как сам? -Такеру вчера тоже облили краской. -Твой одногруппник – мой ненавистник? Погодь, ты что ли тоже здесь?!! С хера ли ты приперся... -Аки, ты не моя мамочка. Раз свободен, может, пересечемся? Как насчет… -Курилка? – уже иду, - Опять за старое? -Стрельнул всего пару штук... Надеюсь, ты не оставишь меня в гордом одиночестве с бычками один на один. -Твое здоровье мне, конечно, не принадлежит… -Ну, так и не заглядывайся на чужое. -Помни. Сигареты приводят к X-Files. -Ага. Айо, как истина. Где-то рядом. -Где-то рядом и стреляет бычки. -Бычки? -Ну, ты бы в здравом уме поделился бы с ним папиросой? -Разумеется, нет. -Но ведь где-то же он их берет. И я как-то не представлю его в магазине. -Меня гораздо более волнует, как и чем он затягивается. -Думаешь, он… -Да. Способен и сам воздействовать на вещи. -Вот же жуть. -До меня только дошло. -В таком случае, в тему люстр. Не проще ли… -В этом нет шика. -А в пожарах его – дофига. -И то, что он может - не так очевидно, - синхронно замолкаем на пару минут, не разрывая связи. -Блонди? Я на первом этаже. -Жду тебя, Рыбка, жду тебя. -Скоро. Сбрасываю вызов, машинально оглядывая экран и останавливаясь на ярлычке часов. Еще секунда, и время перевалится за полдень. Надо бы зайти в аську, написать Кеске… Ну же, логинься, бесполезнейшая программа! Ноги несут меня сами, и я уж было заруливаю за лестницу, как…. Сталкиваюсь с человеком!!! И содержимое его ведра просто чудом не оказывается на мне. А в ведре, кстати, краска. Темно-синяя краска. Стоп… Ведра… Цвета -краски… Да и чел – не рабоче-крестьянского класса… Перекрестился. Плюнул через левое плечо. Ущипнул себя за руку, дважды. Постучал по дереву. Попытался вспомнить, что там еще… Посмотрел на него, и на ведро… На ведро, и на него. Да, это тот псих с краской! И он… Посмотрел на краску, и на меня… Снова на краску, и на меня… И ушел. -Нет, ну что за дела? Что за беспредел?! Совсем прихуел! - Я даже как то обижен, -А поговорить?.. –прям весь полон надежды. Только он как будто и не слышал. Успев прочувствовать себя ребенком, которому не дали развернуть конфету перед обедом, замечаю, что он возвращается! Ну, правильно, ведь выход из корпуса в другой стороне. -Ну и что тут, блядь, творится… - со всей искренностью, на которую только способен, вздыхаю в сердцах. -Еще не пришло время, - и хлопает себя по месту, где должен быть задний карман брюк. Это на что был намек? Вот бля, еще один извращенец! Испарившийся прямо на глазах извращенец! Ну, хоть точно живой. На очередном подсознательном автомате тянусь к своему гомологичному карману… Черт, мне бы столько автоматов в предстоящей сессии… -Понимаешь, за всякое пощупали, а я и ни кайфу не словил, и даже не заметил. Достаю записку. Скручена в мелкого журавлика, оригами, и даже не потеряла объем. Надо бы показать Кеске и познакомить его с понятием «мило». На спинке журавлика замечаю надпись: «Открой, когда на то будут четыре цвета». Три уже есть. И я решаюсь согласиться, убирая вещицу подальше. Пардон. Шиза, поправь… Я только что был согласен с психом? А ведь если подумать, мне он показался вполне адекватным. Логичным. Хотя и чересчур по-своему. Может, стоит перечитать его «стишки»? Захожу в курилку. -Ты вовремя. Последняя, - зажигает от другой, с успевшим загореться фильтром. -Дашь затянуться? -Комильфо? Когда успело таким сбыться? – принимаю беспрекословно протянутое. -Да так… - закашлялся, возвращая… и что находят в этом дыме? - Я тут только что наш «скитолз» повстречал, – вижу, не верит. - Пшеничные волосы, сиреневатые глаза, ведро в руках и сумбур-каламбур вместо текстов. -Вот зараза… И с чего ты чистый? -Рано еще. -Э-ээ... -Он сказал. -К тебе как к черту… -Ну, так что там у тебя? Ты ведь не просто так меня «призвал», мальчишка, - ух, я грозный! -Вот, - сегодня что, 14 февраля? День дурацких записок. - Ту, что в «зеленке», выбил с Такеру, которому оно «больно надо». Краска на нем была совсем свежая, видимо, с утреца. -Так его «окрасили» в зеленый? - кивок, - Ну, а вторая? -Мой вольный пересказ вчерашней встречи. Подумал, может пригодиться. -Попытался перетрактовать? Тоже думаешь, что этот… -Не просто маньячина? Да. Слишком много «случайностей», и все подозрительно рядом. -А Айо научил многое видеть… -Думаю, узнай он это, пришел бы в бешенство. Кстати, а тебя в какой цвет хотел..? -Темно-синий. -Значит, еще не время обозначить истину, - усмехается, - Но теперь я абсолютно уверен, что все эти сообщения адресованы только тебе. Разворачиваю то, что измазано «зеленкой». «Темно-синий - белый. Должен рассказать. В нем я не уверен. Я хочу признать. Зеленеют тени. Шепчет старый лист. Те, кто не сумеет… Просто – обернись. Просят тени силы. Я ее даю. Тает теплый иней. Все вокруг – ко дну. Пусть они поверят. Белый – никому. Дымка – пробуждает… листьев скрип во льду». -Рин, как думаешь… -Аки, я не хочу больше думать… не над этим. Так что, давай ты сам. Я тут нашел еще одно дельце. -Поделишься? -Но не сейчас. Для начала прочитай то, что на этой флешке, - принимаю из рук. – Нарыл за последние две недели, касательно Айо и братовой деятельности. -А мне даже не сказал, что… -Ты же знаешь, я пытался раньше… А тут, случайно, вышел на «ниточку». Крохотный след. До последнего боялся сглазить или спугнуть. -Подробностей, разумеется, мне от тебя не добиться. -Все там, Аки, все там. -Хорошо, как найду комп, займусь и этим. Если б я только знал, что у меня осталось всего шесть часов до постановки «пьесы»…