Беда цвета меди

Шикарное торговое судно, набитое под завязку товарами и золотом, стояло, опустив паруса, как птица крылья. Потрепало его, но еще послужит, до базы на островах дотянет. Команда выбрасывала за борт трупы. Оставшиеся в живых пленники были связаны и стояли на коленях. Сайлор прошелся вдоль этой шеренги. Хорошие моряки, он не сомневался, и дрались отменно. Он предложит им стать частью его команды, когда они доберутся до места, ну а кто не согласится, отправится на рынок рабов. Взглянул на юнца с непокорным взглядом. Кроме него. Из разбитой губы парня текла кровь, голова разбита — сражался до последнего, пока его не вырубили... — Какой взгляд, — усмехнулся Сайлор, схватив пленника за подбородок, сжимая до боли. — Обычно, такие непокорные становятся хорошими шлюхами, — кто-то из моряков рванулся, крикнув что-то про капитана, но тут же получил по голове. — Ох, так ты еще и капитан… Тогда это превращается в дело чести. Парень попытался вырваться из цепкой хватки, оскорбленный сравнением, но не получилось. — Чести? — вряд ли она была у пирата и убийцы. — Тогда развяжи, и сразимся один на один, как подобает мужчинам! Сайлор лишь рассмеялся в ответ и дернул, заставляя смотреть в глаза: — Как твое имя? Пленник требование проигнорировал, не пытаясь вырываться, а только прожигая взглядом. Прямо напрашивался на удар, но портить ему личико без особой надобности и даже удовольствия, не хотелось. — Анри Фартанэ, — ответил за пленника первый помощник, открывая судовой журнал захваченной посудины. — Доставить в мою каюту, — с улыбкой, не сулящей бедняге ничего хорошего, распорядился Сайлор. — Остальных в трюм. — Ублюдок, — выдохнул Анри, когда его схватили и поволокли к борту, за которым ждала шлюпка. Он пытался сопротивляться, но его снова ударили, на этот раз в район солнечного сплетения и он затих, смутно чувствуя, как его переправляют на пиратский корабль. И не ждал для себя легкой участи. Пленника отволокли в каюту и привязали к массивному стулу, оставляя дожидаться капитана. Их смех и непристойные шутки звучали эхом в голове и после того, как дверь закрылась, заставляя кипеть от гнева. Оставшись в одиночестве, он пробовал бороться с путами, но лишь выбился из сил, опустив голову. Удар рукоятью абордажной сабли оказался очень силен, и теперь она раскалывалась, а мир так и норовил сорваться и закружить вокруг. Но, господи, какие же это пустяки в сравнении с потерей корабля, гибелью команды и перспективами на будущее. Нет, решил для себя Анри, он лучше сдохнет, чем станет шлюхой пиратского капитана, чьи руки по локоть в невинной крови. Время тянулось бесконечно, тело затекло, особенно руки, несколько раз он терял сознание, а может, впадал в забытье. За окном успело стемнеть, когда дверь открылась и в темноте послышались твердые и уверенные шаги — вернулся хозяин. Ориентировался пират в темноте так же хорошо, как кошка, но все же запалил большую масляную лампу и, поставив ее на стол, приблизился к пленнику. — Соскучились, капитан? — насмешливо спросил он. Фартанэ никак внешне не отреагировал, только тело его невольно напряглось, выдавая, что пленник в сознании и бодрствует. Сайлор хмыкнул и собрал в кулак удивительные волосы цвета рыжего золота, заставляя смотреть на себя. С губ того сорвался невольный стон, ресницы дрогнули, и из-под них на пирата посмотрели затуманенные болью зеленые глаза. Смотрели презрительно и вызывающе, как на палубе, но где-то в самой их глубине тлел уголек страха. Не перед победителем, нет, и не перед физическим насилием, которое наверняка воспримет как извращенную пытку, скорее его волновал моральный аспект — бесчестие и унижение. Однако пленник был совсем плох, так что развлечения и воспитание пришлось отложить до лучших времен. Владеть измученной, почти бессильной физически жертвой было скучно и, как правило, не приносило никого удовольствия. То ли дело, когда она сопротивляется, цедя сквозь зубы проклятья, когда ее глаза зло сверкают, а тело выгибается от боли и наслаждения, которое она не может принять. Его привилегия ломать игрушки, а не доламывать за другими. Пришлось позвать корабельного врача, который молча обработал Фартанэ кровоточащую рану на голове и стянул скобой края трещины, что сильно рассекла губу, обещая оставить шрам. Напоследок напоив пленника укрепляющей настойкой, коротко кивнув, удалился. Анри было худо, его тошнило, и голова кружилась все сильнее, но он не позволял себе отключиться, оставаясь в сознании. Он следил за пиратским капитаном, в любой момент ожидая от него какой-нибудь гадости. — Думаешь, я — зверь, да? — спросил Сайлор, не ожидая, впрочем, ответа. Он читал его по глазам. — А вот и нет, я умею быть ласковым и заботливым. Ты увидишь. От этого обещания пленника едва заметно передернуло, но губы остались плотно сжаты. Гордый. Что ж, тем увлекательнее будет игра и сильнее удовольствие, когда он поставит юнца на колени. — Руки-то еще чувствуют? Они ему очень скоро понадобятся. Сайлор проверил узел, стягивающий запястья, и с уст юного капитана сорвался новый стон. Плохо. Разрезав веревки, он под тихое шипение пленника растер ему руки, возобновляя нормальное кровообращение. И вдруг склонился к самому уху, опаляя горячим дыханием, с удовлетворением почувствовав, как по телу Фартанэ прокатилась невольная дрожь. — Будь послушным мальчиком, и я буду добр к тебе. Пленник упрямо дернул головой, выражая отношение к предложению захватчика, и тот рассмеялся. Трепыхания жертвы доставляли ему удовольствие, но молча терпеть Анри не мог себя заставить. — Чтоб ты сдох… Ответом снова стал смех. Отойдя, пират открыл сундук и вернулся с ручными кандалами, обтянутыми мягкой кожей, сковывая руки пленника за спиной. Они не царапали кожу и не впивались в тело до боли. Такую заботу он имел в виду?.. Достав из сапога нож, разрезал веревки, удерживающие пленника на стуле, и Анри немедленно вскочил. Чтобы быть сбитым с ног ловкой подножкой и упасть, свернувшись на дощатом полу от боли. — Не разочаровывайте меня, капитан, — попросил Сайлор, за цепь оттаскивая жертву к постели и приковывая подле нее, лишая свободы передвижений. — Вы ведь прекрасно понимаете, что вам некуда бежать. Разве что вы желаете развлечься с моей командой… Ухватив парня за подбородок, пират красноречиво заглянул ему в глаза, скользя большим пальцем по плотно сомкнутым губам, очерчивая их. Склонился ниже, почти касаясь их своими, но стоило ему заметить, как в глазах отразилось понимание, отстранился, отпуская. — Отдыхай. Завтра нас ждет насыщенный день, — усмехнулся он, оставляя беднягу теряться в догадках. Скинув верхнее платье и сапоги, потушил лампу и завалился на койку. Самое противное, что негодяй был прав — пока они в море, деваться пленнику было некуда, разве что на корм рыбам. Вот и выбирай… и жить охота и перспективы не радовали. Мысли Анри метались в поисках выхода и не находили. Но унижаться, умоляя сохранить ему честь или торговаться с ублюдком, он не станет. Нет. Не уронит своего достоинства, доставив этим пирату удовольствие. Зато бороться за себя собирался до конца. Сознание молодого человека было в смятении, не зная покоя, но измученное, разбитое тело все решило за него, погружая в беспокойный, но вяжущий сон. Ему был необходим отдых, чтобы восстановиться и набраться сил, и оно не видело причин откладывать. Разбудили его две аккуратные пощечины, заставив выпрямиться и посмотреть в лицо пирата, наблюдавшего за ним с усмешкой. За окном был ясный день и солнце уже стояло в зените. — Просыпайся, соня. Нас ждут. Анри гордо вздернул подбородок и отвернулся, выражая свое отношение к планам капитана. Тот хмыкнул: — Ты ведь не хочешь, чтобы я оттащил тебя туда за волосы? — предположил он. — Или, возможно, капитан желают примерить ошейник? Бледнея от гнева, Анри обжег пирата взглядом и тяжело поднялся на ноги. Следуя пустым коридором чужого корабля, чтобы попасть на пиратскую попойку в честь удачного рейда, он не хотел даже думать, что его там ждет. Впрочем, что еще могло ожидать пленника в пиратском вертепе? Унижение, насмешки, бесчестие… и, возможно, благословенная смерть, если Сайлор подарит ему ее, конечно. Появление в их обществе пленника, оживило и без того веселую попойку и было встречено дружными возгласами и вином, полившимся в керамические пиратские кружки, явно не по первому кругу. Кто-то подсуетился быстро организовать во главе стола кусочек чистоты и поставить два прибора. Едва голоса стихли, Сайлор толкнул Фартанэ на стул и провозгласил тост, короткий, но емкий: — За удачу, господа! За попутный ветер в корму! Тост был встречен одобрительным рокотом голосов и стуком кружек. А собственно, что еще нужно пирату, живущему одним днем? Осушив свою порцию, пират плеснул в кружку еще рубинового напитка и поднес к губам пленника, усаженного за стол по левую руку от него. Анри отвернулся, отказываясь пить за разбойничью удачу. — Гордый, — усмехнулся Сайлор, обращаясь к команде. — Ну ничего, я тебя приручу. Похлопал он пленника по щеке, заставляя бледнеть от сдерживаемого гнева. Снова сунул под нос выпивку: — Ну, пей так, тебе надо расслабиться. Ты так напряжен… — рука пирата скользнула по спине пленного капитана вниз, заставляя напрячься сильнее. — Обойдусь. Участвовать во вражеском празднике Анри намерен не был. И сейчас же застонал, потому что его волосы оказались намотаны на крепкую руку, лицо пирата оказалось так близко, что его горячее дыхание опаляло губы. — Ты будешь пить, даже если придется влить вино тебе в глотку. А посему, лучше пей сам. К губам снова поднесли кружку, опрокидывая. Часть напитка потекла по подбородку и шее в вырез рубахи, остальное пришлось проглотить, чтобы не захлебнуться. — Вот так. Сайлор оттолкнул пленника, выпуская волосы и позволяя откашляться под дружный гогот своей команды. А затем его заставили есть… беря еду из рук капитана губами, поскольку собственные руки оставались скованы за спиной. Пират получал от этого удовольствие, Анри коробило. Особенно, когда тот шутил или подкалывал пленника на радость собравшемуся сброду. Потом подпевать, когда пьяные в дым матросы затянули свои песни, заметив, что он поет, как заправский пират. Анри огрызнулся, но вместо затрещины, которых успел огрести немало, получил в ответ смех. Сайлор не отставал от своих людей, успев нажраться. Да что говорить, у пленника и самого от количества влитого в него вина кружилась голова. Однако следовало отдать предводителю пиратов должное, он и сам знал меру и когда остановить своих людей, прежде чем веселье перейдет в угар с руганью и дракой. Подняв руку, он привлек внимание команды: — А теперь представление, господа, — объявил он. И в груди пленного капитана похолодело. В помещение втолкнули одного из его матросов и юнгу. Последний не удержался на ногах, рухнув на четвереньки, но его вздернули, схватив за шкирку. — Бой. Победителю я сохраню жизнь. Анри вскочил, собираясь вмешаться, но сильная рука уронила его на место, опустившись на плечо и пригвоздив к стулу. — Сидеть, — в голосе звучала сталь. — Дайте им ножи, чтобы уровнять шансы. Вокруг бойцов немедленно сомкнулось кольцо из людских тел, не позволяя покинуть выделенную им площадку, а на пол полетело два коротких клинка. Юнга бросил на него быстрый взгляд, в котором Анри успел прочитать страх и надежду, но тут же отвернулся, устыдившись. Увы, капитан и сам был не в лучшем положении, и парнишка не смел ничего от него ждать. Однако вовремя — его противник, еще недавно бывший товарищем, успел поднять нож. Поднырнув под его рукой, юнга подхватил другой. Но пускать оружие в ход не торопился. Он не хотел сражаться, уворачиваясь и гоняя противника по площадке, очевидно, надеясь вымотать до изнеможения. Послышались первые ставки, кто-то ставил на ловкость и изворотливость «обезьянки», другие на опыт и силу матроса. Комната наполнилась возгласами, а воздух в ней словно загустел от напряжения и липких эмоций. Анри с замиранием сердца следил за схваткой, не в силах даже в мыслях сделать выбор в пользу одного, обрекая другого на смерть. Странно, что Сайлор не предложил пленнику сделать ставку, лишь бросал на него задумчивые взгляды, явно что-то замышляя. Ловкий выпад и рубаха на плече юнги окрашивается в красный. Фартанэ дернулся, снова тщетно надеясь вмешаться, как и все собравшиеся понимая, что для мальчика это начало конца, если конечно, ему сильно не подфартит. Нет, нож отлетел к ногам пиратов, ловко выбитый из рук, и матрос навис над ним с занесенным ножом. Медлит. Его можно понять… Отбрасывает свой нож, не желая добивать товарища, и поднимается. Не важно, победитель уже определился. Взмахнув рукой, Сайлор остановил бой, и участники драмы замерли, в ожидании развязки, но тот вдруг склонился к пленному капитану, щекоча дыханием щеку: — Я могу сохранить мальчику жизнь, если ты, конечно, готов ее выкупить. — Но у меня ничего нет. С ним снова играли, заставляя чувствовать беспомощность и отчаяние. — Зато ты можешь для меня кое-что сделать, — с усмешкой, заговорщически, заметил Сайлор, наслаждаясь выражением лица Фартанэ, на котором надежда мешалась с сомнениями и страхом. — Один поцелуй, и они вернутся в трюм вместе. Анри вздрогнул, прикрывая глаза. Он так и думал, что пират придумал для жертвы новое унижение. — Не надо, капитан! — крикнул юнга, но его ударом ноги распластали на полу. Взлетела вверх абордажная сабля… — Нет! Я согласен, будьте вы прокляты… Сайлор засмеялся и, опустившись на стул, похлопал себя по коленям, предлагая оседлать их. Анри повиновался, неуверенно приблизившись, и чужие ладони немедленно стиснули ягодицы, притискивая к крепкому горячему телу и удерживая пленника от возможного падения. — Ну, — потребовал пират исполнения своей части договора. Стиснув зубы, Анри потянулся к кривящимся в усмешке прохладным на ощупь губам, касаясь их своими, начиная неловко целовать. И Сайлор перехватил инициативу, впиваясь, проталкивая внутрь язык, сорвав с губ пленника, не ожидавшего такого напора, тихий задушенный вскрик. Рука легла на затылок, не позволяя отстраниться. Он целовал дерзко, яростно, жестко, кусая губы Анри, замершего в объятьях мужчины, тщетно пытаясь отрешиться от происходящего — ему не позволяли, причиняя боль всякий раз, как он становился пассивен. Но вот, наконец, Сайлор отпустил его, когда пленник уже начал задыхаться, и Анри, отвернувшись, обжегся о полные сочувствия взгляд какого-то мальчишки, тут же потерявшегося за спинами своих товарищей. Чуть переведя дух, пленник попробовал соскользнуть с колен, избавляясь от неприятного ему контакта тел, но Сайлор не позволил, крепко сжимая в своих объятьях, удерживая. Руки скользнули по напряженной спине, губы коснулись кожи на шее, то спускаясь вниз, к ключице, то снова поднимаясь вдоль бьющейся жилки. Фартанэ судорожно вздохнул: — Пусти, — потребовал он. Щеки юного капитана горели. Сайлор засмеялся ему в шею, предотвращая очередную попытку вырваться, и укусил, тут же зализывая место укуса языком. Стиснул ладонями ягодицы. — Нет… По лицу полоснул полный ненависти взгляд и, с сожалением оторвавшись от своей игрушки, пират посмотрел на чужого юнгу, похоже, готового лично перегрызть ему глотку. Усмехнувшись мальчику, еще раз завладел губами Фартанэ, демонстративно целуя, утверждая свою власть над пленником, а потом отпустил. Поднявшись, плеснул себе в кружку вина, отдавая распоряжение: — Этих в трюм. Капитана в мою каюту, — подмигнул он, то ли последнему, то ли юнге, побледневшему лицом. — Остальные по своим местам. Потом мальчишку выволокли, следом за матросом, который благоразумно проследовал за конвоирами сам. Анри так же позволил себя увести, глядя исключительно под ноги и стараясь не прислушиваться к разговору сопровождающих, один из которых ему сочувствовал, а другой мечтал оказаться на месте капитана, порвав пленнику зад. Тварь. От одной мысли о том, что его ожидало, Анри передернуло. Сайлор дал пленнику немного времени смириться со своей участью и ее неизбежностью, ибо он видел парня в своей постели, как минимум до тех пор, когда они бросят якорь в заветной бухте. Войдя в каюту, сразу же встретил его взгляд, в котором странным образом сочетались обреченность, и мрачная решимость бороться до конца. Впрочем, именно сия решительность и гордое упрямство и зацепили пирата, так что их отсутствие скорее бы разочаровало, чем обрадовало. Уже смеркалось, но Сайлор не зажег света, делая капитану маленькую поблажку на первый раз — в темноте позор переживается мягче, чем выставленный напоказ пред очи мучителя и насильника. — Заждался, аппетитный мой? — усмехнулся он, скидывая камзол по пути и расстегивая рубаху. Пленник невольно задвинулся глубже в угол, образованный стеной, к которой был прикован, и кроватью, на которую его собирались завалить. — Не смей ко мне прикасаться, — голос его дрожал от негодования и затаенного страха. — А то что? Сайлор склонил голову на бок, любуясь парнем, чьи медные волосы, выбившись из нехитрой прически, рассыпались по плечам, как вздымается его грудь, а на шее так соблазнительно бьется жилка. Протянув руку, он погладил пленника по щеке, скользнул большим пальцем по губам, стирая сочащуюся из ранки кровь. Крыть было нечем, и капитан промолчал, отвернувшись. Затащить его на кровать стоило усилий, которые были вознаграждены выражением лица Фартанэ, когда он навалился, накрывая своим телом. Почувствовав через ткань силу его желания, тот вздрогнул и попытался скинуть насильника. На все его трепыхания Сайлор только смеялся, изучая тело и попутно пытаясь избавить пленника от одежды. О бедро терся возбужденный орган пирата, покуда затянутый тканью колют, и где-то в глубине души Анри зарождалась паника. Нет, он не должен допустить, чтобы грязные намерения этого человека осуществились. — Не трогай меня! Пират посмотрел на него, и в этот момент Анри изловчился ударить его головой, угодив куда-то в переносицу. Собственная голова взорвалась болью, но он проигнорировал ее и, пользуясь секундным замешательством Сайлора, спихнул его ногой с кровати. Послышался грохот и отборная ругань с пола. Анри с трудом сел, облокачиваясь на стену и откидывая назад раскалывающуюся голову. Он с мрачным удовлетворением и обреченностью смотрел, как хозяин каюты пытается подняться и терпит неудачу. А у парня хороший удар. Сайлор засмеялся и, наконец, сел на полу, запрокинув голову, чтобы остановить струящуюся из носа кровь. Впрочем, у пленника вид был немногим лучше, и только взгляд говорил, что получить его пират сможет исключительно силой. Чтобы овладеть Фартанэ, его сперва придется сломать, а в планы Сайлора это не входило. — И все же ты будешь моим, — предупредил он, поднимаясь и, приковав пленника обратно, быстро вышел. Вернулся он через час, довольный и удовлетворенный, словно кот, добравшийся до крынки с молоком. Скользнув взглядом по пленнику, притворившемуся спящим, вытянулся на койке и захрапел. Анри облегченно выдохнул и позволил себе задремать, восстанавливая силы.