Беда цвета меди

Никто не обратил внимания на пленника, показавшегося на палубе — матросы пиратского судна с говорящим названием «Морской дьявол» готовились к бою. Сколь мог Анри понять по обрывкам фраз и хладнокровным приказам Сайлора, они выигрывали время для захваченного судна, которое уходило в сторону еще далекого архипелага и было сейчас совершенно беспомощно. Корабли сблизились для дальнего боя, и выстрелы последовали одновременно с обоих бортов, потом еще. Канониры судов, несомненно, являлись мастерами своего дела, нанося противнику пусть не чувствительный, но урон, подойдут немного поближе, и мало не покажется. Пространство затянуло пороховым дымом. Анри застыл, созерцая это восхитительное по исполнению и ужасное по содержанию зрелище, но обломки разлетевшегося бегин-рея над головой привели его в чувство. Надо было бежать, пока пиратам не до него, пока галеон совсем рядом, и рассказать о пленниках и захваченном приданном Ее Высочества. Он метнулся к борту, и тут последовал новый залп. Корабль резко лег на правый борт, пытаясь избежать серьезных повреждений, но несколько ядер достигли цели, и по сторонам полетела щепа и осколки. Анри пригнулся, укрывшись за бизань-мачтой. Справа послышался болезненный вскрик, и он увидел, как упал выскочивший из-за пристройки юнга. Налетевшая при очередном маневре волна, подхватила безвольное тело и потянула за собой, в пучину над которой то и дело вздымались фонтаны, поднятые не долетевшими ядрами. Нет! Только не Том… Крепко вцепившись рукой в ближайший трос, другой Анри поймал парня и, подтянув ближе, обхватил поперек туловища, удерживая. На мокрой одежде юнги расплывалось кровавое пятно. — Том?! Ты меня слышишь? Парень не отозвался, но Анри почувствовал рукой, как вздымается его грудь и тихо бьется сердце. «Морской дьявол» круто лег на другой борт, поднимая все не пострадавшие паруса, увеличивая расстояние между собой и преследователем. Они уходили. Погибать под пушками врага Сайлор не собирался. Анри бросил взгляд на галеон — лишенный одной мачты и слишком тяжелый, тот не мог выиграть в гонке, которую навязывал ему пират. Потом на Тома, разрываясь между шансом на спасение и совестью, которая не позволяла ему бросить юнгу, не способного о себе позаботиться. Потащил в сторону полуюта. Он оставит парня там, где его обязательно найдут и скоро. Втянуть безвольное тело в узкий дверной проем оказалось не таким легким делом, тем более сзади почти сразу начинался трап, кувырнуться с которого совсем не хотелось. Кто-то ухватил Тома за ноги, и сразу стало легче. — Благодарю, — улыбнулся Анри, с запозданием осознавая, что его побег накрылся гигантской волной. Он невольно отступил на шаг и покачнулся, не найдя ногой опоры, но его удержала крепкая рука доктора, нарвавшегося на еще одну сконфуженную благодарность. — Держи его крепко, надо вытащить осколок, — велел тот, когда они спустили раненого вниз и уложили на пол. Анри кивнул, удерживая закричавшего от боли и заметавшегося Тома, не позволяя дергаться, пока Док вынимал осколок ядра и колдовал над раной, промывая и обрабатывая незнакомыми Фартанэ снадобьями. В подобной операции он участвовал впервые и его слегка мутило, то ли от самого процесса, то ли от душных запахов. Доктор уже зашивал по живому, когда в коридоре появился Сайлор — значит, оторвались, и надежда окончательно угасла. Припав рядом с юнгой на одно колено, мужчина с нежностью погладил того по щеке, словно сына, и в упор посмотрел на доктора: — Как он? — Жить будет, — отозвался тот, завязывая узел и перекусывая нить зубами. Облегченно выдохнув, Сайлор на миг прикрыл глаза, допуская, что случилось самое страшное, и сейчас же открыл: — Я не останусь в долгу. Ты знаешь. Док кивнул и тут же указал подбородком на Фартанэ: — Перед ним в первую очередь. Не то мне некого было бы спасать… Под взглядом Сайлора, обратившимся к нему, пленник зябко повел плечами и отодвинулся, уступая место рядом с раненого его капитану. — Благодарю. Я этого не забуду. — Я не мог поступить иначе, — буркнул парень куда-то в сторону, отказываясь от благодарности вместо того, чтобы попытаться ухватиться за обещание и использовать его в свою пользу. — Верю. Давайте перенесем Тома в мою каюту, там ему будет удобнее. Что они и сделали. Несли парнишку доктор и Анри, словно проклятый пират чувствовал, что именно сейчас пленника не стоит оставлять без присмотра. Устроив на сбитой с ночи постели, от чего скулы Анри зарделись, отступили. — Пойду, позабочусь о других, — сказал доктор, поправляя сумку на плече, хранящую в своих недрах человеческую жизнь и смерть. Сайлор кивнул: — Арку и Брайану сильно досталось, — определил он первых в очереди на избавление от страданий. — Если выживут, по прибытии придется списать на берег… Мужчина молча откланялся и оставил их одних, не считая лежащего в беспамятстве юнги. Анри отвернулся к окну, почти тут же почувствовав на своих плечах крепкие, сильные ладони, невольно напрягаясь. Вздрогнул, когда шеи коснулись настойчивые губы. Неужели снова?! Подтверждая ужасную догадку, руки пирата скользнули ниже, обнимая за талию и прижимая спиной к горячему телу. — Как видишь, после последнего рейда у нас появилось множество вакантных мест, — шепнул Сайлор пленнику в ухо, чувствительно прикусывая мочку. — Если надумаешь, одно из них твое. Онемев от столь самоуверенного и наглого предложения, Анри рванулся, освобождаясь от объятий, и обернулся к пирату. В поясницу впился подоконник, когда тот прижал пленника своим телом, расставив по бокам руки, стиснувшие рамы, но Анри словно не заметил. — Ублюдок… Ты действительно думаешь, что я когда-нибудь встану под твое пиратское знамя?! Да я лучше сдохну! Глаза Фартанэ сверкнули праведным гневом, но Сайлора это не смутило. Погладив сердитого пленника по щеке, он улыбнулся: — Ты — моряк и не сможешь без моря, а оно отныне доступно для тебя лишь на моем корабле и под моим началом. Да, это был очередной ультиматум, которым Сайлор ставил пленного капитана на то место, на котором хотел его видеть. А именно, членом своей команды и постоянным любовником, чтобы тот был рядом, всегда. Владеть им. Фартанэ отвернул личико, без слов выражая свое отношение к утверждению пирата. — Ты будешь со мной, вот увидишь. Повернув его к себе, мужчина завладел губами пленника, отпустив, лишь когда тот начал задыхаться, упираясь ему в грудь ладонями. Желание захлестнуло его, но, вместо того, чтобы завалить Фартанэ на стол, он отстранился. Взяв с сундука чистую, добротную одежду, явно с плеча какого-то аристократа, сунул пленнику в руки. — Переоденься, — приказал он, покидая каюту. Оставшись один, Анри опустился на стул, положив одежду рядом. Вряд ли ее сняли с мертвеца, судя по отсутствию залатанных отверстий, но она однозначно была украдена. Его же собственная одежда, лишенная пуговиц и порванная в нескольких местах, пришла в негодность. Кроме того, она напоминала о боли и бесчестии. Наконец, решив, что бывший владелец простит несчастного, воспользовавшегося вещами в момент нужды, Анри переоделся. Наряд сидел как влитой, точно шитый по его фигуре, и от этого почему-то стало гадко, но выбирать не приходилось. Время наедине с собственными нерадостными мыслями и воспоминаниями о былом счастье, которому не отдавал отчета, пока не потерял, тянулось бесконечно. Он все глубже уходил в себя, рискуя выпасть из реальности, но тишину каюты разорвал слабый голос: — Анри? — тихо позвал Том, повернув голову. — Дай… воды. Мгновенно подорвавшись с места, Анри наполнил кружку из бочонка и присел подле раненого, помогая тому приподняться. Утолив жажду, юнга снова откинулся на подушки. — Галеон?.. — Мы ушли от него, — не скрывая горечи, сообщил капитан товарищу по несчастью. Ничего, успокаивал он себя, им еще представится шанс, ведь судьба не могла быть столь жестока, чтобы навсегда оставить несчастных в рабстве у проклятого пирата. — Как ты себя чувствуешь? Парнишка слабо усмехнулся: — Живым… — Вот и славно, — улыбнулся Анри. — Ты ведь не бросишь меня здесь совсем одного, правда? Том покачал головой и немедленно поморщился от боли. Однако, вместо того, чтобы переждать, он попытался сесть, вспоминая очень важную вещь. — Сайлор. Как Сайлор? Тревога парня за человека, сделавшего его шлюхой, была не понятна, пока Анри не представил, что произойдет, если того не станет и некому будет держать команду в узде. По спине пробежал холодок. — Он в полном порядке, не волнуйся. Успокоив, Анри уложил юнгу, то ли снова провалившегося в забытье, то ли уснувшего, и снова потянулось тоскливое безвременье, нарушенное несколько часов спустя. Пройдя в каюту, повар бесцеремонно подвинул бумаги на столе и поставил сервированный на одну персону поднос. — Сайлор ушел, — проинформировал Анри, заметив на тарелке дорогую рыбу и редкие приправы. Матросов таким не кормили, как и пленников. — И вернется не скоро, — успокоил мужчина, жестом предлагая садиться и наливая вина. Анри недоверчиво посмотрел на него: — Я что-то буду должен? — тихо спросил он. Что можно потребовать с неподвластного себе пленника. Только его тело. Тот улыбнулся, видимо, угадав ход мыслей парня, и качнул головой. — Это подарок, — пояснил он свой жест и покинул помещение. Анри долго смотрел, как остывает рыба, не решаясь воспользоваться угощением. И только мысль о том, что может подставить человека, если о подобном жесте станет известно капитану, заставила его разорвать оцепенение и приступить к трапезе, в момент приговорив рыбу вместе с гарниром и маринадом. Оказалось, он был голоден. Он еще не простил себя за обед, когда ему принесли новехонькие сапоги его размера. — У меня есть, — попытался отказаться Анри. На что с него буквально силой стянули пошитые на родине ботфорты и унесли с собой, вынуждая воспользоваться подарком, если не хотел ходить босяком. Потом он стал обладателем добротной фляги с вином, пояса, пряжка которого была выполнена в виде морского чудовища и сушеного кальмара, отведать которого Анри не решился даже из любопытства. Войдя в каюту ближе к вечеру, Сайлор первым делом подошел к кровати, склоняясь над раненым. — Он спит, — успокоил его пленник, уже привычно сидевший у окна неподвижно, точно статуя. — Его накормили бульоном. — Это хорошо, — губ коснулась улыбка. — Я сегодня ночую на кубрике, с ребятами, присмотришь за ним? На мордашке Фартанэ смешались удивление и облегчение. — Конечно, — тут же согласился он, очевидно боясь, что пират передумает и ему снова придется удовлетворять его похоть. — А… — начал парень, замолкнув — просить пленителя и насильника о чем-либо претило ему, но все же продолжил, — пускай мне вернут мои сапоги. Только тут Сайлор заметил сложенные на сундуке подарки. — А новые разве не подошли? У Брэдли глаз — алмаз… — Я не могу это принять. — Это ребята тебя за Тома благодарят, — прояснил ситуацию Сайлор. Но Анри и слышать ничего не хотел: — Я сделал это совершенно бескорыстно. Кто бы сомневался… — Ребята тоже от чистого сердца. Так что и не вздумай отказываться. Вздохнув, Фартанэ опустил голову, и выбившаяся из прически прядь прильнула к его бледной щеке, искушая. Подойдя ближе, Сайлор заправил ее за ушко и скользнул ладонью по скуле пленника до подбородка, большой палец прошелся по губам, прося открыться. Пленник напрягся, но послушно разомкнул губы, пропуская внутрь язык и позволяя властно себя целовать, отвечая. Анри зажмурился. Вот сейчас его отстранят и заставят опуститься на колени, чтобы он сделал приятно... Том заворочался, что-то прошептав, и пират, не без сожаления, отстранился сам, выпуская парня из плена своих рук. — Если я понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать, — мгновенно меняясь, деловым тоном заметил он. Анри кивнул и Сайлор поспешно вышел. Судорожно вздохнув, пленник отлепился от подоконника, и подошел к парню, касаясь ладонью лба — жара не было. — Анри... — вдруг слабо позвал юнга. — Посиди со мной. — Хорошо, — улыбнулся тот, опускаясь на краешек постели. — Как ты себя чувствуешь? — Терпимо. Скоро поднимусь, — заверил Том. Тут же спохватываясь, что для собеседника это не лучшая новость. — Наверное, ты меня ненавидишь? — За что? — не понял Анри. — Ты ведь хотел сбежать, верно? А из-за меня... Анри виновато опустил взгляд: — Я бы обязательно сообщил о вас, о тебе и о моих матросах, — заверил он. Заставил себя улыбнуться, ободряя товарища. — Не беда, уверен, это был не последний шанс. Том кивнул, как показалось пленнику, задумчиво. — Тебя дома ждёт кто-нибудь? — спросил он, пытаясь улечься удобнее и морщась от боли. Собеседник слабо улыбнулся, помогая приподняться и поменять положение: — Каждого человека кто-то да ждёт, — сказал он, не вдаваясь в подробности, слишком не простые складывались отношения в их семье. Юнга покачал головой: — Некоторым просто некуда и не к кому возвращаться, — возразил он, печально улыбнувшись. — Ты сирота? Сердце пленника сжалось. Рука безотчетно скользнула по спутанным волосам, утешая, а может, даря ласку, которой парень был лишен. — Слишком давно, чтобы помнить и сожалеть, — успокоил тот. Анри же это казалось ужасным, и он горячо, но искренне предложил: — Хочешь, я стану тебе братом? С минуту Том разглядывал собеседника, словно вспоминая что-то, а потом решительно качнул головой. — Будь мне другом, — попросил он. — Этого достаточно. Анри улыбнулся и кивнул, принимая дружбу юнги. Летели дни. Том поправлялся, Сайлор почти не трогал пленника, довольствуясь минетом в каком-нибудь укромном уголке. И лишь время от времени уединялся с ним в каюте высшего состава, чтобы оторваться за воздержание, имея долго, разнообразно и неоднократно, возвращая пленника в каюту измученным страстью и с тупой болью пониже поясницы. Впрочем, как и предрекал юнга, тело привыкало и легче переносило проникновение внутрь твердого члена, безжалостно терзающего его. Том все понимал, отчего Анри всякий раз хотелось "спрятаться", и разговорами уводил от навязчивых горьких мыслей. Анри Фартанэ нравились их беседы, в которых он все сильнее привязывался к юнге, с которым мог свободно говорить на любые темы. Кроме прошлого. Разговоров на эту тему Том избегал, а если ее касался пленник, замыкался в себе. Впрочем, Анри не пытался настаивать, уважая желание парня не вспоминать плохое. В тот день Том поднялся с постели и самостоятельно дошел до окна, его больше не качало от слабости, и пленник решился вновь заговорить о побеге, предложив юнге сделать это при удобном моменте вместе. Однако тот рассмеялся, печально посмотрев на него. — Ты верно шутишь? Никогда, — твердо отказался он. — Но почему? Анри искренне не понимал. — Потому что я верен Сайлору, — как неразумному дитя, объяснил Том, передернув плечами. — Этому чудовищу? — не поверил Анри своим ушам. Взгляд Тома полоснул по лицу, точно бритва: — Чудовищу? — переспросил он, но потом вспомнил, с кем говорит и кивнул. — Что ж, возможно. Но я должен этому чудовищу больше чем жизнь! Чудовище… — повторил он задевшее за живое слово, отворачиваясь к окну. — Только это твои братья вырезали мою родню, а меня продали в публичный дом! Шесть лет. Шесть долгих лет унижения и насилия со стороны господ, которым нравилось иметь плачущего раба. Поодиночке и с пьяными приятелями… Слышать его мольбы, над которыми они смеялись, вонзаясь снова и снова, оставляя на сбитых простынях едва живым! А Сайлор… он выкупил меня и забрал с собой. — Чтобы сделать корабельной шлюхой! С губ само сорвалось то, что мучило Анри все это время. Он цеплялся за последнюю фразу, чтобы не осознавать сказанного ранее, ибо оно было ужасно во всех смыслах. Не верить же Тому, которого успел хорошо узнать, он не смел… Пленник виновато склонил голову, он не хотел произносить этого, напоминать другу об отвратительной роли, которую тому отвели… Однако сам юнга вдруг успокоился и оттаял, приблизившись, он отвел с лица Анри челку, заглянув в лицо: — Ты решил, что меня заставляют делать это насильно? — грустно улыбнулся он. — Господи, ну конечно ты так решил. Фартанэ поднял на собеседника недоверчивый взгляд. — Сайлор показал мне, что секс может быть не только пыткой, но и удовольствием. Понимаешь? Все зависит от партнера и его отношения к тебе, и твоего желания. Я совсем не против помочь ребятам расслабиться и при этом получить удовольствие сам. С кем же и хочу ли, всегда решаю я, и капитан ясно дал это понять всем, — Том вдруг скользнул руками на плечи, обнимая пленника и прижимаясь. Дыхание опалило шею, когда он прошептал почти на ухо. — Хочешь попробовать со мной сверху? Анри покачал головой и отстранился: — Нет. Я не смогу… Только не после того, что узнал о прошлом друга. О, теперь он понимал, почему Том не захотел такого брата. Увы, в эти не спокойные времена в его стране было немало тех, кто позорил не только ее, но и звание человека. Вздохнув, Том отпустил Фартанэ: — Если передумаешь, приходи, — предложил он. — Хорошо. Только он не придет, никогда. Дверь тихо отворилась и, обернувшись, Анри встретился взглядом с Сайлором. Сердце забилось, как испуганная птица. Однако пират пришел не по его душу. Улыбнувшись юнге, устало опустившемуся на постель, он присел на ее краешек и взъерошил парню волосы: — Как ты? — Скоро буду в строю, — заверил тот, улыбаясь. Капитал одобрительно кивнул: — Хочешь принять ванну? Я помогу тебе. — Да. Том смотрит на мужчину почти влюбленно, но пленник теперь знает, что это безграничная преданность. И пусть Сайлор пират и убийца, для него он самый лучший человек на свете, за которого он готов даже умереть. Анри может это понять, но не смириться, или в нем просто говорят собственные чувства? Может быть, не будь он тем, кто есть, тоже смотрел бы на пленителя другими глазами?.. Анри покачал сам себе головой, не сразу замечая, что Сайлор обратил свой взор на него. — Сходи, проветрись часок, — приказал пират. И, заливаясь краской, пленник выскочил из каюты, даже не прихватив камзол, хотя на палубе крепчал ветер.