Беда цвета меди

Переодевшись к церемонии, Анри подошел к окну, чтобы видеть, как отчалила от "Верного" шлюпка и прикрыть глаза, пытаясь мысленно собраться с духом. Ведь то, что ему предстояло, настолько претило, что трудно было представить, что он справится. Анри даже не услышал, как почти бесшумно открылась дверь, и вздрогнул, когда на плечи ему легли до боли знакомые, сильные руки. Сжали. — Как ты, готов? — мягко спросил Сайлор. Жалел его, сволочь... — Да, — резко ответил Фартанэ, уходя от прикосновений любовника. Сайлор понимал состояние пленника, весь день пребывавшего в изменчивом настроении, то впадая в апатию, то проявляя агрессию, и не преследовал, только тихо вздохнул. — Хочешь, помогу тебе расслабиться? — предложил он, заговорщически улыбнувшись. Лично ему минет всегда помогал сбросить лишнее напряжение. — Нет. — Слова клятвы помнишь? Анри кивнул, безотчетно обняв себя руками и ежась. Он снова чувствовал себя загнанным в угол зверем, но понимал, что другого выбора у него по большому счёту и нет. Как бы парадоксально это не звучало, но он должен помочь Сайлору сохранить его место, чтобы не ухудшилось их собственное положение. От добра добра не ищут… Да и чего хорошего ждать от своры, которая ненавидит «твоего брата»? — Тогда пошли, — велел Сайлор, решив не затягивать, а то чего доброго любовник сорвется, не выдержав напряжения или передумает. Опыт подсказывал, что неприятное лучше делать сразу, чтобы как можно скорее оставить в прошлом и забыть. Анри выдохнул, прикрыв глаза, но позволил вытащить себя из каюты и, шагая рядом с пиратом, как равный, вышел на палубу. При взгляде на своих матросов, под конвоем выстроенных вдоль правого борта, внутри все перевернулось. Как он сможет сказать подобное пред лицом своих товарищей? Впрочем, подобного испытания следовало ожидать, а он должен его выдержать, если хотел обмануть пиратов. Сердце колотилось, точно ненормальное. На плечо легла крепкая горячая ладонь, сжимая и приводя в чувство. — Я в порядке, — тихо заверил пленник Сайлора, спускаясь вниз. Дальше все происходило точно во сне, а точнее кошмаре. Анри смутно слышал речь пиратского капитана, обратившегося к присутствующим, объявив причину, что собрала их вместе сегодня. Как тот расписывал достоинства новобранца и высказывал какие-то надежды. Мир Анри Фартанэ сжался до десятка самых близких и преданных ему членов команды, на лицах которых читалась широкая гамма эмоций от непонимания и неверия до презрения. — Ты готов отречься от прошлого и принести клятву верности капитану? — требовательно спросили слева. Разлепить губы удалось лишь усилием воли, и Анри выдавил из себя: — Да, — заметив, как юнга прикрыл глаза — он явно верил своему капитану до последнего. — Нет! — крикнул он, бросаясь вперёд, но один из матросов «Морского дьявола» ловко ударил по ногам, и парнишка растянулся на палубе. Фартанэ рванулся, намереваясь помочь товарищу, но Сайлор вовремя пригвоздил его к месту, опустив на плечо ладонь: — Говори, — велел он тоном, не терпящим возражений. И, словно со стороны, Анри услышал собственный голос, но узнал с трудом. Заученные же наизусть слова, на радость пирату слетали с губ без запинки, отрезая пленнику пути назад. Сайлор нашёл своего новоиспечённого матроса на самом носу судна, задумчиво, а может обречено глядящего в сторону приближающихся островов. Ветер трепал его распущенные волосы, золотом полыхающие в солнечных лучах, выжигая душу пирата. — Снова ты сюда сбежал, — попенял он, заключая со спины в объятья и целуя в шейку. Усмехнулся. — Предпочитаешь живому мужчине деревянного? Он пытался шутить, но Фартанэ не оценил, напрягаясь, и несильно дернулся, давая понять, что нежности пирата совсем не к месту. — Я хочу побыть один, — сказал он твёрдо, чётко отделяя каждое слово, и эта манера выдавала пленника, когда тот злился. Вздохнув, Сайлор выпустил его, позволив отступить на шаг, но одного не оставил. — А я хотел поговорить. — О чем? — вздохнул Анри, не удосужившись повернуться к собеседнику. После утреннего посвящения он вообще никого не хотел видеть. — По-твоему нам не о чем разговаривать? Поговорить, несомненно, было, а вот разговаривать... Разве он не сделал, что от него хотели? Что ещё он должен сделать, чем пожертвовать? Перед глазами вновь и вновь вставал образ юнги, его взгляд, когда парнишку тянули прочь, в шлюпку — он все ещё не верил в то, что услышал. Анри и сам не верил. Пленник не ответил и Сайлор сделал шаг вперед, чтобы погладить его по напряжённым плечам: — Ты второй раз оказал нам неоценимую услугу и снова ничего не просишь в награду. Почему? Или тебе уже что-то пообещали? Том, например. В груди похолодело. Что будет, если пират узнает об их с Томом договорённости? В любом случае, тогда Анри может забыть о побеге... — Ты ревнуешь? — усмехнулся он, оборачиваясь и переходя в атаку, чтобы скрыть свое смятение и страх. — Меня или его? В следующее мгновение он зашипел, потому что жёсткие пальцы собрали в кулак его волосы, причиняя боль. И сейчас же разжались, отпуская. — Не зли меня, — предупредил пират. — Не стоит. Лучше займи своё место. Поговорим по прибытии. Проследив за кивком Сайлора, Анри обнаружил, что остров впереди значительно вырос, приближаясь. Он уже видел невооружённым глазом стены форта, в котором вероятно и расположились пираты. — Слушаюсь... капитан, — процедил он, заметив рядом одного из матросов. — Разрешите выполнять? — Разумеется. Впрочем, злость Анри испарилась, как только приблизилась суша и он окунулся с головой в привычное и любимое им дело. Словно отброшенный назад во времени, он мог в полной мере оценить профессионализм Сайлора, отдающего ясные и своевременные приказы, как капитана. И он действительно был очень и очень хорош. Впрочем, будь иначе, вряд ли "Морской дьявол" мог бы оставаться неуловимым так долго. Анри ошибся, к форту на берегу они и близко не подошли, зайдя в бухту с противоположной стороны острова, где и бросили якорь. Следом зашёл "Верный". Когда спустили шлюпки, Анри, что не удивительно, оказался рядом с Томом и Сайлором, поимевшим совесть не лапать пленника, ведя себя как с равным. Внутри что-то противно дрожало, как во время первого его шторма. Он старался не смотреть по сторонам, глядя только вперед, туда, где за буйной зеленью прибрежного кустарника раскинулось поселение пиратов. Никто не подумал завязать ему глаза, и хотя после клятвы это было нормально, Анри сей факт беспокоил. После такого не отпускают и не помогают бежать... Он бросил быстрый взгляд на юнгу. Не совершил ли он ошибку, поверив ему? Заметив, а может, почувствовав этот взгляд, Том улыбнулся и погладил его ладошкой по плечу, ободряя. На берегу их встречали те, кто по тем или иным причинам не мог выйти со всеми в море и женщины. Последние благоухали, они явно старались для своих мужчин, которые обнимали их и шлепали по мягкому месту, шепча какие-то пошлости, которые явно почитались у дам за комплименты. Некоторые заинтересовано поглядывали на Анри, которого Сайлор держал рядом с собой, то ли демонстрируя свою новую пассию, то ли боясь, что тот потеряется, сбежит или кто-то обидит его любимую игрушку, и парню хотелось провалиться на месте. А может, это просто воображение играло на его натянутых нервах. — Неплохо устроились, верно? — спросил Сайлор, не скрывая гордости, сквозившей в голосе, когда они вышли на балкон его дома, расположенного на горке, и взору Фартанэ открылся вид на маленький городок. Именно городок, потому что жизнь в нем с выходом судна в море не прекращалась: тут выращивали урожай, делали глиняную посуду, шили, работал самый настоящий трактир, бегали дети… И хозяином этого благодатного края был Сайлор, с легкой улыбкой наблюдавший за реакцией любовника, в полной мере оценившего его размах. И был удовлетворен сим фактом. — Если враги нагрянут? — интересовался Анри, не наблюдая каких бы то ни было укреплений и думая, разумеется, о простых жителях, не замешанных в грабежах. — Тогда мы укроемся в старом форте, — кивнул пират в сторону каменных стен, видневшихся на западе. — Там жить не так удобно, но зато эти стены могут выдержать не один штурм. — А если врасплох застанут? — Не застанут, — успокоил Сайлор, не вдаваясь, однако, в подробности. И все же пират не спешил раскрывать все свои секреты, что было более чем разумно с его стороны. Анри сам не понял, когда мужчина оказался у него за спиной, стискивая его плечи, и жадно впился в шею, целуя и оставляя свежую метку принадлежности. Домогаясь свою игрушку на глазах у всего города, если конечно кому-то внизу было хоть какое-то дело до того, что происходит на балконе их покровителя. Колено Сайлора вклинилось между ног и потерлось о пах, прежде чем он усадил юношу верхом. — Сайлор, только не тут, — взмолился Анри, предприняв тщетную попытку высвободиться. — Прошу… — Трусишка… — хрипло от страсти засмеялся тот любовнику на ушко, делая еще несколько движений имитирующих секс. — Снизу ничего не видно, я проверял. Ухватив пальцами подбородок пленника, повернул к себе его бледное личико, чтобы мягко, но властно завладеть желанными губами. И любовник обреченно обмяк в его руках, смирившись с перспективой принадлежать пирату у всех на виду. В этот момент в дверь комнаты постучали и, не скрывая вздоха, пират выпустил жертву, впившуюся пальцами в каменные перила балкона. — Никуда не уходи, через пару минут продолжим, — велел Сайлор, уходя и прикрыв за собой балконную дверь. Анри медленно сполз на пол, обнимая себя руками. Он видел, как в комнату прошёл незнакомец, одетый как при дворе, так же выдавали последнего и безупречные манеры. Сайлор предложил визитеру вина и, судя по всему, произнёс тост, который, впрочем, заставил собеседника нахмуриться, хоть тот и осушил бокал до дна. Реакция любовника заставила Фартанэ заинтересоваться и, осторожно подкравшись, подслушать не предназначавшийся для его ушей разговор, или вернее обрывок оного. — Значит, предчувствия не обманули меня... — вздохнул пират, наливая ещё вина. — Это война, Сайлор. — Если Людвиг не выберет другой вариант, — напомнил пират, делая глоток дорогого рубинового напитка и присаживаясь на краешек стола. — Ты говоришь об этом так спокойно, будто речь идёт не о твоей жизни... — слишком горячо возразил незнакомец, из чего Анри сделал вывод, что если мужчины не друзья, то как минимум состоят в очень хороших отношениях. — Просто пытаюсь рассуждать здраво. На месте короля, я без сомнений предпочел бы грабителю и мерзавцу благо народа, страны и свое собственное, разумеется. — Это будет низко с его стороны, — покачал головой собеседник. — Ты столько лет служил верой и правдой… — И теперь послужу. В последний раз… И, словно подтверждая слова друга, аристократ сообщил: — Людвиг желает видеть тебя не позднее конца сего месяца. Сайлор, неужели ты позволишь, чтобы тобой пожертвовали, как пешкой? Снова… — На доске политики мы все лишь пешки, Энтони, — философски заметил собеседник, бросив взгляд в сторону балкона, и Анри вжался в стену. — Знать судьба такая. — Сайлор… — Довольно, — жестко и властно, в свойственной ему манере, пресек дальнейшие споры капитан «Морского дьявола». Впрочем, тут же смягчаясь. — В любом случае, в этот раз, я пойду на это с открытыми глазами. Ну же, не грустите, друг мой, лучше оставайтесь на пирушку в честь возвращения. Будет весело. На ночь могу предложить ласковую умелую девочку или мальчика. Мужчина тихо засмеялся, качая головой: — Ты неисправим. Хотя… говорят, у тебя новая шлюшка? С волосами цвета золота, гордая, но развратная, — повторил он данное кем-то описание, и губ коснулась похотливая улыбка. — Одолжишь на ночь? Или можем развлечься вместе. Анри закусил палец, чтобы не выдать себя тихим, испуганным вскриком, когда из памяти выплыли воспоминания, которые он так старательно пытался загнать поглубже. О чужих бесстыжих руках на своем обнаженном теле, о синхронных толчках спереди и сзади одновременно, точно насильники хотели встретиться внутри него. От привкуса спермы, проступившего во рту, затошнило… — Цвета меди, — поправил между тем собеседника Сайлор. — Прости, но ничего не выйдет. — Оу… все так серьезно? — поинтересовался незнакомец, ничуть не обиженный отказом, скорее заинтригованный. Пират громко рассмеялся и наполнил бокалы: — О чем вы, друг мой? Все намного прозаичнее. Парень принял присягу и стал членом моей команды, так что отныне он человек не подневольный, и я не смею распоряжаться им на свое усмотрение, как игрушкой. Энтони заинтересованно приподнял бровь: — Значит, если он ответит на мое предложение покувыркаться вместе согласием, ты не будешь против? — уточнил он, делая глоток. — Ничуть. Анри вздрогнул, точно от пощечины, и отпрянул от застекленной двери, за которой двое мужчин обсуждали его, словно неодушевленную вещь. — Прости, но я должен оставить тебя. У меня ещё есть дела. Сайлор кивнул и заставил себя улыбнуться: — Так я жду вечером, — сказал он, настигая друга в дверях. — Буду всенепременно. Когда дверь за визитером закрылась, капитан осушил свой бокал, одним залпом, как пьют за упокой, и вдруг одним резким движением смел со стола дорогой хрусталь и бумаги, вымещая переполняющие его чувства. Шумно выдохнув, потер рукой лицо и вышел на балкон. Подойдя к Фартанэ, созерцающему с высоты неспешную жизнь городка, распустил ему волосы, зарываясь пальцами в золотой каскад, губы коснулись бьющейся на шее жилки: — Пойдём, прогуляемся? — предложил он, забывая об обещанном продолжении. В движениях его сквозила щемящая нежность. — Я покажу тебе город. — Что-то случилось? — спросил Анри, поворачиваясь в кольце его рук и поднимая лицо, буквально напрашиваясь на поцелуй. В котором мужчина не смог ему отказать, властно завладевая теплыми, желанными губами, с готовностью включившимися в игру. С сожалением оторвавшись, ответил: — Нет. Просто одно дело нарушило мои планы, а я этого не люблю. Пленник кивнул, уже достаточно хорошо зная любовника, чтобы помнить эту его особенность. — Что-то не терпящее отлагательств? — Увы... Погладив ласково по щеке, что совсем не вязалось с холодным, безразличным тоном, каким он отзывался о нем во время беседы с незнакомцем, Сайлор потянул Анри к выходу. На ступенях широкой винтовой лестницы, ведущей сквозь камень скалы, спросил вдруг: — Ты никогда не бывал при дворе Людвига восьмого? Анри покачал головой, но поскольку спутник, идущий впереди, не мог этого видеть, повторил вслух: — Нет. Просто не успел, не добрался, и в этом была исключительно вина пирата, захватившего "Верный". Сейчас ему казалось, что с тех пор прошла вечность, которую он провел в иной реальности, откуда отдельные события прежней жизни казались наивными и наигранными. Или и в самом деле были таковыми? Сейчас, когда их страны оказались на гране войны, было бы странно не вспомнить слова Сайлора, обвинившего принцессу Анну в интригах. — В таком случае, тебе крупно повезло, — заверил Сайлор, усмехнувшись. — Ибо мы отправляемся туда через три дня. Они вышли на главную улицу и Анри собрал волосы в хвост, чтобы не слишком привлекать внимание обитателей, занимавшихся привычными делами, не забывая между тем почтительно кланяться пирату при встрече. Мысли крутились и крутились в голове, собирая вместе факты, которые стали известны Анри тем или иным образом. И когда дорога, покинув пределы поселения, превратилась в широкую тропу, ведущую сквозь лес к бухте, ему показалось, что он начал понимать. — Ты ведь не пират, — выдохнул он, разбивая вдребезги тягостное молчание и возвращая спутника оттуда, куда унесли его мысли. — Я играю эту роль слишком долго, чтобы она не стала моей судьбой, — усмехнулся Сайлор и вдруг схватил пленника, стискивая до боли его плечи. — Впрочем, ты прав, мальчик. Я — агент Его Величества Людвига восьмого, исполняющий особые поручения, и пиратский корабль служит неплохим прикрытием этим делишкам... и источником дополнительного дохода, разумеется. — Значит, тогда, семь лет назад, во дворце… Фартанэ рванулся, но Сайлор и не думал отпускать, лишь чуть ослабил хватку, осознавая, что оставляет на бледной коже синяки, что пугает. — Нет, — горько усмехнулся он. Пальцы окончательно разжались, но пленник и не подумал отпрянуть. Он жаждал правды, он ее получит. — Я вернулся искать справедливости, вернуть свое доброе имя, но едва не нашел пулю. Пулю твоего отца. И еще один кусочек мозаики встал на положенное ему место, не принеся, впрочем, облегчения. — Моя мама?.. — тихо выдохнул Анри, осененный догадкой. Сайлор кивнул. Говорить о смерти Элейн, тем более с ее сыном, было тяжело, но благородный пленник заслуживал правды, какой бы горькой та ни была. Тем более никто кроме него не мог рассказать, как все было на самом деле, ведь подробности знали лишь двое. Но Фартанэ старший никогда не признается в своем преступлении, если вообще способен испытывать чувство раскаяния. — Если бы только я мог что-то сделать тогда... Но все произошло слишком быстро — она встала между нами в последний момент, и пуля, предназначенная мне, пробила ее сердце. Потрясенный, Анри молча смотрел на пирата, не в силах поверить, но и не смея усомниться. Это было так похоже на его маму, самоотверженно кинуться спасать человека... Человека, которого всю жизнь безответно любила? — Что совершил мой отец, Сайлор? — спросил он, сглотнув противный соленый ком. Где-то на периферии сознания он понимал, что не сможет двигаться дальше, пока не распутает клубок судеб, что связал их, не разберется, на чьей он стороне и не сделает главный в своей жизни выбор. — Чем провинился перед тобой? — О, ничего особенного, — передернул плечами пират, оборвав ближайшую, ни в чем неповинную веточку. — Предательство друга в нашем мире вещь обыденная... Да и то он просто воспользовался ситуацией, как и любой практичный человек. С губ Сайлора буквально сочился яд, и Анри невольно отступил на шаг. В душу ворвалось смятение, посеянное фактами, что бросил тот в лицо сыну человека, сломавшего ему жизнь. Все, что творилось сейчас в душе Фартанэ, отразилось на его личике, и очередное откровение застыло на устах. Нет, на сегодня хватит. Он еще успеет открыть глаза наивному юноше, хранящему верность змеям. — Думаешь, я мщу тебе за отца? Ком по-прежнему стоял в горле и Анри покачал головой, спеша заверить собеседника, что уже давно не видит в его действиях мести. Прикрыл глаза, ловя прикосновения прохладной ладони, что ласково погладила по щеке. — Ты не его сын, нет, — тихо сказал Сайлор. — Ты Ее мальчик. Притянув пленника к себе, мужчина мягко завладел его губами, с готовностью открывшимися навстречу.