Беда цвета меди

Как бы хотелось Сайлору кинуть якорь в порту, пройтись вдоль сложивших свои крылья судов, в надежде обжечься о зелёные глаза Фартанэ, который с вероятностью в девяносто девять процентов будет искать соотечественников. Просто увидеть его еще раз... И жалел только об одном, что не рассказал пленнику, что собирается отпустить, поверив в созданную им иллюзию, может, тот и потерпел бы пирата еще несколько дней. Нельзя. Даже сейчас, совершив последнее плавание, он не мог раскрыть свою легенду, подставив людей, которые, не зная правды, верили ему и шли даже в ад, как и открыть им истинное положение вещей. Так что до столицы пришлось добраться экипажем, в оконце которого он хмуро взирал последний час. — Сайлор, — позвал его Том, отвлекая от тягостных мыслей. Предложил, примешивая к желанию помочь, эгоистичное желание запомнить его вкус. — Хочешь, сделаю тебе приятно, пока едем? Посмотрев на парня, капитан печально улыбнулся и покачал головой, взъерошив ему волосы: — Прости. Лучше повтори инструкции, — попросил он. Юнга тяжко вздохнул, прикрывая глаза, через силу произнося слова, которые не хотели идти с губ: — Если ты не придешь в условленное место и время, я должен отдать адресатам прощальные письма и вернуться на корабль. Как твоё доверенное лицо: передать полномочия капитана первому помощнику и сказать, что они должны срочно менять базу. После этого списаться с корабля на берег и... вступить в права наследования твоим имением на островах, — парнишка умолк, опустив голову. Мысли о судьбе друга приводили его на грань отчаяния, и только надежда на план Анри не давала ее перейти. — Сайлор, давай вернемся, а? Уйдем в неизвестном направлении, и нас никто никогда не найдет. — В очередной раз начать сначала, чтобы однажды все рухнуло в одночасье? — мужчина покачал головой. Он выглядел бесконечно усталым и чувствовал себя соответственно — сказывались несколько бессонных ночей, которые он провел с вином и воспоминаниями. — Не хочу… Том стиснул кулаки, сейчас он почти ненавидел названного брата, который смягчил мужчину и оставил под ударами судьбы, противостоять которым стало сложнее. — Зачем же сначала? — возразил он. — А как же "Морской дьявол", команда?.. Мы могли бы стать пиратами по-настоящему. Сайлор улыбнулся и погладил мальчишку по щеке: — И в итоге окончить жизнь на рее? Нет. Я-то, Бог с ним, заслужил, но ты, Том, достоин лучшей участи. Не спорь, я уже все решил. Тихо шмыгнув носом, юнга пересел на сидение спутника и прижался к нему, спрятав лицо на груди. Сайлор погладил его ладонью по спине, утешая, хотя какое могло быть утешение парню, который вот-вот потеряет самого близкого человека из всех, что еще оставались у него на этом свете?.. Потом отстранил, серьёзно заглянув в лицо: — А теперь поклянись, что не вздумаешь за меня мстить, — потребовал он. — Сайлор... — Том отвел взгляд, пальцы стиснули лацканы сюртука мужчины. Однако тот был непреклонен. — Ты слышал? Считай, что это моя последняя воля. Пальцы бессильно разжались, чтобы сжаться в кулаки, молотя пирата в грудь в бессильном отчаянии. — Какой же ты дурак! Дурак! Сайлор перехватил его руки за запястья, мягко, но сильно, обрывая "истерику". — Ну, я прошу тебя. С губ парнишки сорвался судорожный вздох: — Хорошо. Я... клянусь не мстить за тебя, — сказал он, снова прильнув к груди друга. И мужчина обнял его, почти страстно, так, что у Тома зашлось сердце, как когда-то прежде, до появления медноволосого сокровища. Во дворец Сайлор прибыл один, готовый к тому, что стража при входе потребует сдать оружие, и покорно отдал саблю, в последний раз погладив пальцами ножны. Держась с достоинством, как и подобает аристократу, прошёл коридорами, словно не под конвоем, а в сопровождении почетного эскорта, доставившего его до самых дверей кабинета Его Величества. — Сайлор. Окликнул арестанта Энтони, задержав на пороге, и стража не посмела преградить путь брату короля. Крепко обнял друга, будто не виделись вечность. Пират стиснул его в ответных объятьях, чтобы скоро отстранить. — Меня ждет Людвиг. Ждать Его Величество не любили, и потому герцог безропотно отпустил его, отступая на шаг. — Мы еще увидимся, — пообещал он. Сайлор кивнул и прошел в помещение, приветствуя монарха, как велел того местный этикет. Сутки в подземелье показались Фартанэ вечностью и, пусть его не пытали больше, не предпринимали попыток изнасиловать и кинули на каменный пол матрас с одеялом, он едва не сошёл с ума. От мыслей, разрывающих голову, от тревоги и безысходности, которые были на сердце. От тоски... Скрип двери едва не подбросил его вверх, и он сел на импровизированной постели, чтобы подняться навстречу герцогу де Фуа. — Сайлор прибыл? — догадался он, оглохнув от стука собственного сердца. Тот кивнул: — Верно, мальчик. Я же обещал, что как только получу доказательства твоих слов, ты будешь освобожден и передан в руки вице-адмирала, — мужчина деликатно назвал титул Фартанэ-старшего, не касаясь кровного родства, понимая, как все не просто между этими двумя. Отошел в сторону, жестом предлагая покинуть камеру. — Прошу следовать за мной. Дважды просить пленника было не надо, и вот они уже следовали знакомым коридором. Только на лестнице поднялись не на один этаж, а на целых три. Вот сейчас он вновь встретится с отцом и спросит про Сайлора, но разве тот признается? Зная отца, он, скорее всего, промолчит и велит садиться в экипаж, который унесет их в порт. Дальше будет долгое путешествие, за которое он сойдет с ума от мыслей о пирате, который сломал ему лишь зарождающуюся карьеру, и поучений отца, перемешанных с упреками. Потом родина, которая любит победителей, и служба тем, кому больше не веришь. Долгие взгляды за горизонт, в надежде хоть в отдалении увидеть паруса «Морского дьявола», и знать, что им управляет другой… — Герцог де Фуа, — окликнул он мужчину. — Я могу просить аудиенции у принцессы Анны? Тот замер на ступеньке и заинтересовано обернулся: — Позвольте узнать цель сего визита? — Я должен спросить у нее одну важную вещь, и это вопрос жизни и смерти. — Хочешь лично убедиться, что тебя предали, использовав, и отдали как пешку? — фыркнул мужчина. — Знаешь, напрасно ты отверг мои домогательства, тебе бы понравилось… Ее Высочество распорядились не пускать вас. Отрезал он, продолжая подъем, не оглядываясь, так что Анри пришлось его догонять. После встречи с девушкой в порту, не верить словам герцога было не просто и, пожалуй, глупо. Странно, что отец признал его… Хотя, нет. Им ведь были нужны доказательства преступления Сайлора, захватившего судно с приданным, и капитан Фартанэ лучший тому свидетель. — А Сайлора я могу увидеть? — Боюсь и это невозможно, — отозвался спутник, не оглядываясь, но его голос предательски дрогнул. — Он арестован и доставлен пред очи короля. Лучше вам будет обратиться с этой просьбой к вице-адмиралу, должному доставить пирата на родину. Как считаешь, мальчик, доживет он до справедливого суда? От горькой насмешки, кроющейся в словах Энтони де Фуа, Анри вздрогнул, а смысл их сковал все внутри холодом. — И вы ничего не сделаете? — не верил спокойствию мужчины Анри. — Вы же брат короля, вы... — Я сделал все, что было в моих силах. Впрочем, если бы на корабле у меня был свой человек... Намёк был более чем прозрачен. — Что бы вы тогда сделали? — недоверчиво поинтересовался Анри, все же забывать о том, что говорит с врагом, не стоило, как и о попытках завербовать его. — Человек устроил бы Сайлору побег, на корабле это проще чем во дворце, согласись. Собеседнику только и оставалось, что согласно кивнуть, ведь сие утверждение было более чем истинно. — А ваш корабль был бы по близости и по условному сигналу прислал бы за ним шлюпку? — додумал Фартанэ. — Когда мысли людей сходятся, значит, они мыслят в верном направлении. Так ты согласен стать этим человеком, мальчик? Анри задумался лишь на мгновение, в конце концов, этот вариант был совсем не плох, тогда как у них с Томом не было никакого. Опять же, жизнь и свобода Сайлора оказывались в руках Анри, у которого будет возможность поговорить с отцом и развеять последние сомнения. — Я согласен. Герцог бросил на юного капитана лишь взгляд, по губам его скользнула довольная улыбка. — В таком случае, поспешим. А то, чего доброго, вице-адмирал забудет о тебе, заполучив желаемое... Выпад был в сторону отца, но рикошетом угодил в сына, слишком болезненно воспринимающего все, что касалось отношений с родителем. Впрочем, вряд ли мужчина ставил это своей целью. Анри нагнал его, и они вместе покинули подземелье, чтобы выйти на воздух и солнечный свет, которые начинаешь ценить сильнее после затхлости и холода темного подземелья, освещенного лишь чадящими факелами, совсем как в старину. У ворот их ждал экипаж, из окна которого Фартанэ разглядывал город, отмечая особенности архитектуры и отличие в этикете. Запоминал планировку улиц и повороты. А вдруг пригодится?.. — Смотри, мальчик, смотри. Может, тебе захочется здесь остаться, — сказал спутник. Анри не нашелся, что ответить, не зная и даже не загадывая своей судьбы на ближайшие часы, не то, что дальше, и потому промолчал. Дорога заняла от силы четверть часа. Успев ознакомиться с местной архитектурой, Анри ожидал от дворца Людвига восьмого чего-нибудь особенного, в готическом стиле, но с декором, вносящим в него нотки жизнерадостности. И не ошибся. Комплекс величественных зданий вырос перед ними, затмив собой красоту столицы, которую человек, обладающий эстетическим вкусом, просто не мог не оценить. Они ненадолго остановились при въезде, охрана проверяла и досматривала карету и документы, даже у самого герцога — мышь не проскочит... Заметив знакомое лицо, Анри привлек к нему внимание аристократа: — А можно Тома провести? Парнишка наверняка с ума сходил от беспокойства... — Чтобы он наделал глупостей? — фыркнул Энтони. — Мне достаточно и одного безрассудного мальчишки... Не считая Сайлора. Фартанэ сделал юнге знак, означавший, что ситуация под контролем, успокаивая, и они въехали на территорию. Садовники короля постарались на славу, парковый комплекс, окружавший дворец, поражал воображение красотой и обилием удачных находок, использующих особенности рельефа для создания удивительных уголков, словно принесённых из чужих стран. Людвиг восьмой умел подбирать людей, лучших в своем деле, и конечно не скупился, оплачивая их услуги. Стоило ли удивляться, что многие предпочитали его скупому соседу? — Люблю этот парк, — заметил герцог. — Сайлору же подавай море… Ты такой же? Никогда не понимал страсти моряков к огромной соленой луже, в которой регулярно тонут их корабли. Анри улыбнулся. Он заметил, что аристократ не в восторге от плавания еще на судне, что доставило их сюда. — Просто море не терпит масок. В море все настоящее: и люди, и чувства, как бывает, разве что, на войне. Оно никогда не лжет и обличает чужую ложь. — Это тебе Сайлор поведал, мальчик? От обращения мужчины Фартанэ неизменно внутренне коробило. В конце концов, он был капитаном корабля флота Его Величества, но на выяснения отношений времени не было, и он решил, что как-нибудь переживет, тем более терпеть герцога оставалось не долго. — Нет, к сему выводу я пришел сам, — не без нотки гордости заявил Анри. — А ты оказывается не прочь пофилософствовать… Жаль, что у нас нет возможности посидеть при луне за бутылочкой вина, поговорить о жизни и философии… — Нет уж, увольте. Догадывался Анри, чем обычно заканчиваются такие посиделки с герцогом. Герцог де Фуа усмехнулся. Сопроводив Фартанэ до одной из гостевых комнат в восточном крыле дворца, оставил наедине с вице-адмиралом, едва за Энтони закрылась дверь, влепившим Анри пощечину. — За что, отец? Держась за пылающую скулу, Анри не спускал глаз с кулака Фартанэ-старшего, не собираясь подставлять вторую щеку. — Я доверил тебе такую ответственную миссию, а ты… Игнорируя «гнев» отца, Анри дернул уголком губ: — А, по-моему, жертвенная пешка неплохо справилась со своей задачей. Или, чтобы удовлетворить вас, ей следовало отправиться на дно? — он внимательно следил за лицом собеседника, понимая, что читает его как открытую книгу. — Ну, простите, вице-адмирал, в мои планы не входит кормить рыб, как, впрочем, и провести остаток своих дней в местной темнице, подвергаясь пыткам и сексуальному насилию. — Ты стал дерзок. Щенок! Бастард вздрогнул, точно от пощечины, но быстро взял себя в руки — ссориться с отцом сейчас было не след, иначе весь их план с Энтони де Фуа мог полететь к чертям. — А может, я просто поумнел... отец? — продолжая наглеть, Анри открыл бутылку вина, что томилась на столе, и разлил напиток по бокалам. — Давайте лучше выпьем за успех нашего предприятия. Он поднял бокал, ожидая реакции вице-адмирала, и тот отсалютовал ему, выпивая до дна. Что думал мужчина о бастарде, которому дал свое имя? Раньше, Анри бы много отдал за способность читать мысли, а сейчас ему было все равно. И пил он за другое предприятие... Они спустились в зал вместе, как раз когда открылись двери и конвой вывел Сайлора. Пират был верен себе, держась с достоинством аристократа, каковым и являлся, вероятно, по праву рождения. Он смотрел на своих врагов без страха, скорее с долей презрения, и только когда его взгляд споткнулся о любимого, что стоял рядом со своим отцом, выражение его лица на миг изменилось. Радость от встречи и боль смешались в его взгляде, а потом тот скользнул дальше. Мужчина чуть склонил голову в знак приветствия, но в этом жесте сквозила издевка: — Вице-адмирал, какая честь, — усмехнулся он. — Кто бы мог подумать, что нам еще когда-либо доведется выйти в плаванье на одном судне... — Только ты больше не капитан, — осадил пленника Фартанэ, — и приказы здесь отдаю я. Увести. Королевская стража отступила и Сайлора, не церемонясь, схватили люди вице-адмирала. Впрочем, тот и не пытался бежать. — Руки убрали, — спокойно потребовал он. — Сам пойду. И те безропотно послушались, заставляя непосредственного командира скрипнуть зубами. И опять он шел, точно с почетным эскортим, только шею свело от напряжения, так хотелось обернуться и обжечься о взгляд невозможных зеленых глаз... Отец кивнул и, поклонившись чужому королю, они пошли следом, покидая прекрасный дворец. Однако до дверей не дошли. Неожиданно в зал ворвались вооруженные люди, одетые по-морскому и вооруженные пиратскими абордажными саблями. Солдаты Людвига восьмого отреагировали мгновенно, и завязалась драка, в самом центре которой они и оказались. Конвой пал под ударами одним из первых и, оказавшись под защитой нападавших, видимо нанятых в местном порту, ибо Анри не увидел ни одного знакомого по "Морскому дьяволу" лица, Сайлор дерзко усмехнулся бывшему другу. — Ублюдок! — в руке вице-адмирала тускло блеснуло дуло пистолета, и сердце Анри ухнуло вниз. — Нет! Он перехватил руку отца, отводя и пригибая к полу, из которого высекла искры вылетевшая пуля. В ярости, отец скинул захват: — Ах ты, щенок!.. Уйди с дороги! Фартанэ-младший попытался увернуться, но не успел, получив удар рукоятью в лицо. От боли и сотрясения потемнело в глазах, из носа потекла струйка крови. Он почувствовал, как оседает на пол, переставая замечать, что происходит вокруг. Потом, как его поднимают, мягко приобняв за талию. Ведут. — Не трогай сына, — донесся, словно издалека, голос отца, приглушенный туманом, что стоял в голове. Над ухом послышался смешок: — Он не твой, — отрезал Сайлор. — Я заберу его туда, где он нужен. И не вздумай преследовать, если тебе дорога жизнь. Ты и так обязан ею Анри... Отец скрипнул зубами, выдохнув в адрес пирата проклятье, но шагов не последовало. Потом Анри отключился и пришел в себя уже в экипаже, судя по тряске и редким всхрапам коней. — Анри... Слава богу, очнулся. — Том, — прошептал Фартанэ-младший, открывая глаза, губ его коснулась радостная улыбка. Он попытался сесть, но заботливые руки удержали, укладывая обратно. — Не двигайся, возможно, сотрясение. Анри проигнорировал предостережение, повернув голову. Он искал Сайлора и нашел устроившимся на сидении напротив. На лице пирата застыла не свойственная ему неуверенность и грусть. Хотя, казалось бы, ему ли грустить, ведь он так ловко избежал заточения и смерти. Но подождите, он ведь не собирался бежать… — В намерения Людвига не входило отдавать тебя, верно? — Я всегда уважал его, как монарха и как человека, кто бы мог подумать, что это взаимно? Да и кадры вроде меня на дороге не валяются. Правда, пришлось разыграть небольшой спектакль… но вроде неплохо получилось, — в голосе пирата проскользнули нотки вины, он подался вперед и пальцы почти невесомо, осторожно коснулись гематомы на его лице. — Сильно болит? Спасибо, что спас меня, хотя я этого и не достоин. Сайлор вдруг быстро коснулся губами губ Анри и отстранился, устало откинувшись на спинку сидения: — Тебе придется подняться на борт «Морского дьявола», а там я высажу тебя, где скажешь. При одном условии: Ты не вернешься к отцу. Однажды он погубит тебя, Анри… Фартанэ покачал было головой, и тут же прикрыл глаза, так как перед ними все качнулось и поплыло. Справившись с приступом головокружения, говорящего в пользу выдвинутой юнгой версии, посмотрел на пирата. — Помнится, ты хотел дать мне должность на корабле. Предложение еще в силе? Возвращаться к отцу он и сам не хотел, да и не простят ему предательства... Зато они могли попробовать с Сайлором разобраться в своих чувствах, а может, ему даже удалось бы отговорить того от дальнейшей мести, обратить его в свою «веру». Пират недоверчиво глянул на парня, словно не веря своим ушам: — Ты серьёзно? Анри слабо улыбнулся: — Ты ведь сам говорил, что я не смогу без моря, — напомнил он. — И был прав. Кроме того, сегодня ты сказал, что я нужен, или мне послышалось? Том, успевший крепко привязаться к названному брату, замотал головой. Губ мужчины коснулась робкая улыбка: — Нужен, — чуть хрипловато признался он. Пальцы нежно скользнули по щеке любовника, устало прикрывшего глаза, когда слабость взяла над ним верх. — И ты мне…