Во что поверит сердце

Глава 9. *** Повелитель Дариэн Эриан наль'Лорн, нираах. Хранитель, первый в ветви Воителей. Рамэрия – столица нираахов. Я работал и работал, бывали дни, когда я стремился так загнать себя работой, чтобы не оставалось времени о чем-либо думать. Сегодня именно такой день. Сегодня ровно пятьсот лет со дня моей свадьбы. Сегодня как никогда мне хочется умереть. Умереть и не помнить своей вины, не помнить вообще ничего. Как хорошо живется людям, над ними память властна лишь менее ста лет. Тяжесть давила на плечи так, что, казалось, даже крылья уныло обвисли, словно каждое белое перо в них стало серым. - Повелитель, - вошел мой помощник Биан, - пришли вести из столицы чиэрри. - Что там? – сердце глухо забилось в груди. - Вчера Повелитель Нирэй вызывал к себе Учителя, у которого живет ваш питомец, из кабинета он вышел израненный и жалкий, по разговорам можно было понять, что он потерял ученика и, судя по всему, это был вызов. - Что? Вызов? От избытка эмоций я даже вскочил на ноги. Не может быть! У него нет родового имени и ни в какой Дом его не приняли! Нет! Тут только одно объяснение, но лучше бы этого не было. Я упал на стул, закрыв лицо руками. - Что случилось, Повелитель? Я смотрел на Биана и думал, что должен рассказать хоть кому-нибудь то, о чем рыдает мое сердце, иначе я просто не выдержу и сойду с ума, а в Биане я уверен. - Ты слышал от кого-нибудь, Биан, что у меня есть супруг? - Нет, Повелитель, - Биан выглядел растерянным. - Тогда я расскажу тебе сам. Я надеюсь, ты в курсе, что я один из старейших нираахов. Вы, молодые, сейчас и не помните, что когда-то мы жили в мире с чиэрри. Скажу тебе даже больше, мы словно богами были созданы друг для друга, мы дополняли и подходили друг к другу, как перчатка подходит к руке. Словно колесики в часовом механизме, мы соприкасались и каждый зубчик находил свою выемку. Это было божественно – чувствовать другого как продолжение самого себя. Встречаться с любимым и сливаться с ним чувствами и мыслями, словно две реки в одном русле, перемешиваясь водами, когда ты уже не разделяешь, где его и где твое. Так было. Когда-то. Давно. Но нираахи не ценили это, нам казалось, что так будет вечно, неизменно, и подумаешь, сегодня, когда у тебя плохое настроение, сорвать его можно на супруге, он все равно перетерпит, потому что нираахи сильнее физически и искуснее в магии и никуда чиэрри не денутся, им просто некуда уходить. Но мы не учли одного, им было куда уходить… Внешне все оставалось примерно точно так же, только, оберегая свою душу от боли, чиэрри начали закрывать ее. Мы забыли, как ранима открытая душа, малейшая грубость отдается в ней болью. Никогда не испытывая этого сами, мы становились жестокими палачами для своих любимых. Они все прощали, но, избегая боли, закрывались. Если бы мы поняли, что сделали, то можно было бы еще все исправить, вымолить прощение, но мы не поняли. Ни один из нас не понял, и я в том числе. Слишком долго мы живем, слишком постепенно происходили изменения. Мы только заметили, что в отношениях уже нет восторга единения, что, сливаясь как две реки, мы течем совершенно независимыми струями, не смешивая свои воды, с каждым днем отдаляясь и отдаляясь. Я все больше психовал из-за этого и винил супруга, чем больше я его обвинял и орал на него, тем больше он закрывался, а чем больше он закрывался, тем… Это был замкнутый круг, из которого уже не вырваться. Не было больше чистой энергии любящей души, отданной добровольно, и теперь я вытягивал силой из него энергию жизни, ту, что мог взять. Из цветущего красавца мой супруг постепенно превращался в ходячую тень. Но какой же тварью я тогда был! Мне мало было этого, я стал искать энергию на стороне, проводя ночи с другими, пока однажды не привел одного нирааха в наш дом, мало того, на супружескую постель. Любовная игра была в самом разгаре, когда вошел Нирэй. Он застыл, не двигаясь, в дверях, я тогда еще подумал, пусть посмотрит, будет знать, как меня игнорировать. А он стоял, стоял и вдруг упал, словно безжизненная кукла… Я рассказывал Биану историю своей жизни, а у самого из глаз струились слезы. Сейчас я бы отдал все на свете и свое бессмертие заодно, лишь бы только хоть на миг вернуть те счастливые времена. Лишь бы Нирэй опять смотрел на меня, и в глазах его была бы только любовь. - А что стало с вашим супругом? Четыре дня и четыре ночи Нирэй находился на грани между жизнью и смертью. Я позвал к себе в дом самых лучших врачей, и ликовал, когда он наконец-то открыл глаза. Вот только не было в них больше ни света, ни тепла, только холодное равнодушие, он наглухо закрыл от мира свою душу. Через неделю, когда смог встать с постели, он ушел. Я обыскал все, что мог, нанял ищеек, но его так и не нашли. Я все ходил по улицам города, смотрел и словно впервые видел, что многие чиэрри стали такими же тенями. Вскоре они стали пропадать. А потом это были уже не единицы и не сотни, ушли все. Мы остались одни, а на Великой Пустоши образовалось государство чиэрри, они строили его буквально голыми руками, не взяв от нас ничего, уже тогда не расставаясь с оружием и не подпуская нас даже близко. Ты знаешь, как строго они охраняют свои границы, как трепетно относятся к своей свободе… - Повелитель, вы сказали Нирэй? - Да, Биан, ты правильно понял, мой супруг – Повелитель чиэрри. Вот уже четыреста лет как он ушел, четыреста лет я не дотрагивался до него, четыреста лет я видел его только издалека, а сердце мое до сих пор кричит и корчится от боли. Что я сделал с собственной жизнью! Я убил любовь того, кто единственный мне был нужен. Я убил самого себя! Не живут без половины души и половины сердца. Я не любитель плакать на виду у кого-нибудь, но тут не смог удержать рыданий, я слишком долго носил это в себе. Первый раз за четыреста лет я позволил себе такую слабость, мне нужно было открыть кому-нибудь сердце, иначе оно просто разорвалось бы. - Неужели ничего нельзя сделать, Повелитель? - Можно, и я делал, с самого ухода Нирэя я искал, как вернуть его назад, если бы он только открыл душу, я бы смог вымолить прощение. И я нашел древнюю книгу, в одном из человеческих хранилищ старого монастыря, где описывался ритуал Хаоса. Ритуал Хаоса так называется, потому что никогда не поймешь, что получишь в результате. Все зависит от того, кто будет принимать в нем участие, от каждого Хаос возьмет рисунок с его души и что из этой смеси выйдет, неизвестно. Можно получить власть над миром, а можно и пустыню вместо города. Но я верил в лучшее. Это была единственная ниточка. Центром ритуала должен стать тот, кого называли Проводник. Он должен уметь как нираахи забирать энергию и как чиэрри добровольно отдавать ее. Вот с этим-то и были самые большие сложности, потому что ни один чиэрри теперь ничего не отдаст добровольно, а люди такие нагрузки просто не выдержат. Именно Проводник направляет энергию Хаоса на выполнение одного желания, именно от него зависит, что получится в итоге. Но в книге не было нескольких страниц, в том числе и тех, где была нарисована пентаграмма вызова Проводника. И тогда я решил сам вырастить своего собственного Проводника. Я наблюдал за чиэрри, выискивал лучших, и мои воины отлавливали их. Получив от них детей, я отпустил их, а малышей выращивал сам, но они уже рождались закрытыми, и что бы я не делал, лучше не становилось, я пробовал вновь и вновь, поколение за поколением и почти сдался, когда ко мне пришла Тьма. Мы заключили договор. Со стороны Тьмы было только одно странное условие, надеть на родившихся детей неснимаемый корсет, блокирующий их крылья. Десять одурманенных афродизиаком пар одновременно легли на ложе Света, десять пар одновременно накрыла Тьма, я не спрашивал, что там было, но в положенное время одновременно у десяти совершенно разных темноволосых пар родились десять совершенно одинаковых мальчиков, похожих словно близнецы. Серебряноволосые красавцы, абсолютно открытые чиэрри. Я радовался так, словно это были мои дети, я любил каждого из них и растил как сыновей. Для ритуала Хаоса нужно было пятеро исполнителей. У меня было десять, больше чем надо. Я собирался просить у Хаоса открыть души чиэрри. Но теперь все пропало. Чиэрри отобрали моих мальчиков и погубили их. Осталось только трое. - Повелитель, а почему никто ничего не знал об этом? - Потому что старшим нираахам об этом говорить слишком больно, а тому, кто просто любил потрепать языком, объяснили, что не стоит этого делать. - Но, может быть, еще можно что-то сделать? Может быть, кто-то из этих троих стал Проводником? - Нет, Биан. В живых остались только трое: Нега, Хмель и Жажда. Нега никогда не умел забирать энергию, зато отдавал легко, такой щедрый мальчик, но ему никогда не стать Проводником. Жажду Нирэй взял в свои фавориты, я думаю, ему наплевать на мальчика, он просто хочет сделать больно мне, а расплачивается за это Жажда. А вот Хмель, я думаю, он стал Проводником, и именно по пентаграмме вызова Проводника он и пропал, пентаграмма ориентирована на поток энергии и к имени не привязана. - Так это же хорошо! Или нет? Почему вы грустите? – запутался Биан. - Чиэрри намеренно искалечили его душу, они сделали его Говорящим с Тенями. Я не сомневаюсь, что за Гранью Тьма позаботилась о своем сыне, и это было бы не так страшно, но чиэрри заставили его убивать. Я не знаю, что может вытянуть Хаос из этой покалеченной, темной души. И я боюсь, как бы его не использовали другие. А Жажду мы не сможем вытащить из дворца Нирэя. - А если взять Хмеля и э… ну… получить от него детей? - Поздно. Скоро звезда Крэл войдет в созвездие Ринитры – это время ритуала. Следующего раза придется ждать двести лет. Хотя ты прав, надо моих мальчиков вернуть домой. Видит Бог, я не хочу воевать с чиэрри и убивать чьи-то надежды, но другого выхода у меня нет. Отправь воителей в человеческие земли порталом, пусть ищут Хмеля, а мы займемся остальными.