Во что поверит сердце

*** Линарэс. Арт купил нам сабли и кинжал. На мой удивленный взгляд и немой вопрос в глазах, он заявил, что шпага – оружие для человеческих драк, нам же предстоит совсем другое, а когда я объяснил ему про дуэль, он сказал, что такой глупости он мне точно не позволит, и убьет всякого, кто с подобной ерундой подойдет ко мне. Что-то я себя как-то странно чувствую, словно барышня и мне это не нравится, не нравится, когда все решают за меня, я этого уже с Валентом наелся. Ведь мог бы нормально все объяснить, поговорить. Или у них там так не делают? Мне иногда кажется, что я его не понимаю, а иногда, что просто боюсь. Мы слишком разные с Артом, слишком непохожие у нас понятия о жизни вообще. Но если бы мне сказали выбирать, уйти или остаться, я бы остался, потому что, несмотря ни на что, мне хочется прижаться к Арту и не отпускать его от себя никуда. Он сказал, что открыл для меня свою душу. Так вот что это было, то полное единение чувств, когда ты ощущаешь жизнь за двоих, так ярко, так пронзительно, что становится почти больно. Когда ласкаешь чужое тело и ощущаешь как свое, а свое удовольствие эхом восторга возвращается от другого. Я никогда не смогу отказаться от этого, но и потерять себя, став безвольной куклой, я не позволю. Нужно поговорить с ним, объяснить, ведь будет же он меня слушать, или нет? А если нет, что тогда? Если он просто посмеется надо мной и заставит делать так, как хочет он? Что я смогу сделать против него? Ничего. Я не смогу ничего. Арт, шедший рядом по улице, вдруг остановился и придержал меня за руку. - Что-то изменилось. Что? Я знаю, что закрылся от тебя на улице, и тебе это не понравилось, но здесь что-то другое. Что? – он пытливо заглядывал мне в лицо, приподнимая голову ладонью. Я стоял и хлопал глазами. Сказать? - Я просто боюсь, что если я не сделаю так, как ты захочешь, а ты будешь давить на меня, я не смогу тебе сопротивляться… и потеряю себя. - Огонек, - сказал Арт, печально улыбаясь, - а я каждый раз открывая для тебя душу, боюсь, что тебе это вдруг станет не нужным, и ты не захочешь соединиться со мной. Странные мы с тобой оба. Давай лучше забудем все страхи и будем жить, не обращая внимания ни на что, так, как будто этот день последний и потом нас разлучат. А ведь это действительно может оказаться правдой. И Арт обнял меня прямо посередине улицы, зарываясь лицом в мои волосы. - Я не знаю, что я могу сделать не так, ты только говори со мной, не молчи, и я не дам тебе потеряться, - вздохнул он и отстранился. - Хорошо, - на душе у меня явно посветлело, - пойдем в трактир, пообедаем? - Пойдем, - Арт как-то горько усмехнулся, - если только для меня там миску на пол не поставят. Трактир искать долго не пришлось. Войдя в самый известный, мы услышали два голоса, распевающие похабные куплеты, один из них был подозрительно знакомый, все это сопровождалось топотом ног, звоном посуды, хлопками рук и музыкой. - Широко ребятки гуляют, с размахом, музыкантов даже наняли! - услышали мы, войдя. Арт внимательно огляделся и, видимо, не найдя ничего угрожающего, пропустил меня впереди себя в зал. - Ничего себе! – восхищенно выдал я, - вот это безобразие устроил. На двух столах, сдвинутых в центре, под музыку и похабные куплеты, под хлопки и свист толпы танцевал в дым пьяный Валент. Причем получалось у него это довольно-таки художественно. Он умудрялся попадать в такт, высоко подкидывая ноги в каком-то запредельном танце, на ходу размахивая снятой рубашкой. Раскрасневшееся лицо сияло удовольствием. - Действительно безобразие, - прокомментировал Арт, - сам развлекается, а нас не позвал. - Господин! – камердинер Валента, Дик, смотрел на меня преданными, пьяными глазами. - Давай выпьем за здоровье... – и задумался, - а мы тут что-то обмывали, – не привыкший много разговаривать, он выглядел обалдевшим, - наверное, здоровье… - Ну что ж, давай выпьем, - хмыкнув, Арт взял кружку у Дика. - За здоровье... – и расхохотался. - Чтобы было! - А кто у нас господин? – Валент, разворачиваясь, запутался в ногах и сверзился со стола. Дик только успел поднять руки и пьяно выругаться, ловя ценный груз. - Ой, ну раз ты господин, - увидев Арта, просиял Валент, - тогда наливай! - Подставляй! – засмеялся Арт. Валент, болтаясь на руках у качающегося Дика, честно пытался попасть сцапанной со стола кружкой под струю. Арт веселился вовсю в погоне за неуловимым сосудом. А я смотрел на него, не отрываясь, я видел Арта всяким, видел холод в его глазах, видел ярость и улыбку, но сейчас это было совсем другое, сейчас он был как-то по-детски безоглядно радостен, как-то совсем беззаботен. Он был так доволен, словно мальчишка, которого с улицы позвали его друзья играть в свои игры. А может, он потому и откликается так, что действительно не звали, и, судя по всему, не было у него этих игр. - Здесь останемся или пойдем в город? – обернувшись, спросил улыбающийся Арт. - Конечно, здесь, – мне не надо было выбирать. - Тогда давай кружку, - оживился Валент, - что ж ты у нас трезвый будешь. Надо сравняться! За здоровье! И кувыркнулся через руку Дика, поддерживающего его за талию. Арт только успел сцапать его за шкирку. Весело смеясь, они наконец-то усадили пьяного графа на лавку. Но долго сидеть тот был не намерен. - А чего мы уселись-то, зря мы по городу музыкантов нанимали, что ли! Давайте танцевать! Эй! Музыку мне, повеселее! Музыканты заиграли что-то быстрое, веселое, зажигательное. Я раньше, до несчастного случая, почти не танцевал, а уж после и подавно, но сейчас в нетерпении притоптывал ногой, музыка словно вибрировала в теле, каждая мышца словно просилась танцевать. Подняв глаза на Арта, я увидел то же самое сумасшествие. Я не умею танцевать, но думать некогда. Арт уже сорвался с лавки, подхватил меня и закружил в танце. Он кружил меня, подхватывал на руки, вертел из стороны в сторону. А я доверчиво отдавался его рукам, голова кружилась от упоения музыкой, от радости и свободы движения, от близости партнера. В таверне только и успевали, что убирать с нашего пути табуретки, задвигать лавки и уворачиваться самим. Это был словно вихрь, живой и радостный. И при всем при этом мы умудрялись смеяться, опьяненные музыкой и друг другом. Ноги сами угадывали движения в такт, руки еще плотнее прижимали нас друг к другу. И оторваться было невозможно. Свобода! Свобода двигаться так, как ты того хочешь! А народ смотрел на этот танец, на это буйство, возбуждение сверкало в наших глазах, искрилось смехом, мы словно отдавались музыке, и пили ее как вино наслаждения, и остановились, только когда она смолкла. - Ух, ты! Арт, а меня так покружишь? – влез Валент, нетвердо стоя на ногах. - Да тебе сейчас и полпинка много, – рассмеялся Арт, уводя меня за стол. – Тебе понравилось танцевать? - О, да! Это было чудесно! Грудь мою распирала радость, никогда до сегодняшнего дня я не думал, что танцы могут родить в душе такой восторг. Свободно двигаться без боли, танцевать! Это было больше, чем я представлял себе в мечтах. *** Артиан. Музыка! Как давно я не слышал ее, как давно был лишен возможности танцевать! Чиэрри не танцуют, они даже притрагиваются друг к другу, только если необходимо. Но нираахи, вот эти ни в чем себе не отказывают. Я помню, как нас учили танцам в питомнике, помню, как объясняли, что музыка живет внутри каждого из нас, надо только захотеть ее услышать. И я мог извлекать музыку из энергии души, но потом, у чиэрри, для меня это стало невозможным. А вот сейчас впервые за долгие годы я снова смог танцевать. Мой человек, он дает мне так много, ничего не требуя взамен. С ним все впервые. Впервые и совершенно по-другому. С ним я не чувствую себя вещью, с ним я узнаю вкус собственных желаний и только с ним эти самые желания у меня и появляются. Я словно, наконец, прекратил дикий бег, остановился и смог оглядеться по сторонам, смог увидеть то, мимо чего проносился, не замечая, смог отдышаться и почувствовать себя живым. Не загнанным зверем и не бессловесной игрушкой. И все это благодаря слабому, не умеющему защитить себя созданию. Моему человеку. Самому беззащитному и беспомощному на свете. Но у него теперь есть я. Я буду щитом для него. Он мой, и пока я жив, никто не оспорит этого! Как мы тащили Валента домой, это отдельная песня. Если бы он просто висел у меня на плече, было бы проще. Но это создание умудрялось орать песни, размахивая руками, пока не получило по заднице. Так этот гад еще и укусил меня! Было большое желание сгрузить его в какую-нибудь сточную канаву или прямо тут придушить, хорошо хоть до дома было недалеко, и, скинув его на кровать, я постарался больше о нем не вспоминать. А дома я все-таки спросил у Лина то, что меня давно мучило и что, не доверяя ему полностью, не спрашивал раньше. - Лин, а откуда взялась пентаграмма, по которой ты меня вызвал? Про смерть деда он рассказал мне все, что знал, хоть я и видел, как ему тяжело. - Ты мне поможешь отыскать тех, кто его убил? - Да. Интересно, что эти твари хотели? – задумчиво пробормотал я, вопросительно уставившись на Лина. - Я не знаю, - Лин только развел руками. - Ну да, если б знал, был бы уже покойником, - резюмировал я, они явно хотели что-то найти и сохранить все в секрете. - Дневники? Рабочие записи? Что-то осталось? - Пропали. - Черновики? Отдельные листочки? - Вот, - Лин выгреб из стола какой-то мусор, - но мне почему-то кажется, что тут дело как раз в твоем вызове. Я уселся у Лина в спальне на кровать, разбирать черновые листочки, которые забрал у него. - Ритуал, - хмыкнул я, - он что-то готовил для ритуала. Так, время мы знаем - когда звезда Крэл войдет в созвездие Ринитры. А вот интересно, что могут означать слова: "Дважды две половины одного целого, и одна половинка"? Лин! – я обернулся, - а где листок с моим вызовом? - Вот, – Лин уже шел ко мне, держа в руках бумагу, - я так и подумал, что он тебе понадобится. -Так. Э... Ты уверен, что именно по этой бумажке меня и вызвал? - Да. Других не было. - Умереть не встать... Да такого просто быть не может. - Почему? – удивился Лин. - Потому что этой пентаграммой нельзя вызвать демона, здесь нет имени, нет цвета Дома, нет вообще никакой привязки к конкретному лицу, такое впечатление, что вызывается просто чистая сила. Только вот сила чего? И почему это зацепило меня? – я обреченно помотал головой. - Я не знаю вот этих двух знаков, никогда их не видел, чтобы в этом разобраться, нужно, по крайней мере, залезть в библиотеку к Учителю, а вот уж туда я не потащусь, это точно. Я повертел листок и с удивлением обнаружил на обратной стороне нарисованную схему. - Лин, посмотри, - я протянул ему бумагу, в центре схемы была нарисована черная пирамида, усеченная сверху, над ней справа капля, слева спираль, под ней справа огонь, и слева снежинка. – Тебе это о чем-нибудь говорит? - Нет, – Лин пожал плечами. - Если он вызывал силу для ритуала, а попался ему я, то в какое бы место схемы он меня поставил? - и задумался. - На пирамиду, потому что ни на снежинку, ни на огонь, ни на что другое ты не похож, - улыбнулся Лин. - Да, в этом что-то есть, остается понять, для чего был ритуал, и найти каплю, огонь, спираль и снежинку, но стоит сначала понять, а нужен ли нам этот ритуал вообще. Только вот, раз кто-то хотел сохранить это в тайне, и для этого снизошли испачкать руки убийством человека… Мрак! Придется в этом разбираться, потому что боюсь, что если это задело меня, то рикошетом может задеть и тебя… Лин, у вас в городе библиотека есть? - Да! - Отлично! Если там ничего не найдем, можно попробовать поговорить с вашими демонологами, это даже интересно будет, - я ухмыльнулся, представляя их реакцию на меня.