Умереть было бы проще....

С трудом открываю глаза. Темно, дышать нечем, пахнет пылью и затхлостью, но при этом нет страха, лишь нетерпение вновь встретить Его! Как же я скучала, сколько снов видела, считай целую жизнь прожила в мире Морфея выстраивая планы, как же очнусь и как буду наконец счастлива. Никого так не хотелось увидеть, как Деймона сейчас, хотя бы раз по-настоящему со дня летаргии ощутить его пальцы на своей коже. Крышка моего гроба отлетает, разрушаясь в щепки и я боюсь перегнуться через его края и увидеть то, что заставит меня пожалеть, что так и не умерла тогда. Я чувствую это, чувствую всем своим существом, что Его нет рядом и больше никогда не будет. Платье, в котором меня захоронили все такое же чистое и гладкое, словно и не пролежало со мной больше полувека в гробу. Ноги дрожат, руки соскальзывают с шелковой обшивки, и я пытаюсь позвать на помощь, но голос пропал, или просто я разучилась им пользоваться. Минуты тянуться едва ли не дольше шестидесяти двух лет заключения, но я нахожу в себе силы подняться, хотя бы ради того, чтобы понять – есть еще шанс встретить любимого. Шок. Человек сидящий на стуле у моего гроба закинув ногу на ногу был точно не Деймоном Сальваторе. Даже плохо видя в темноте, я могу разглядеть светлые волосы, щетину и такую гадкую ухмылку, что хочется забиться в угол гроба назад, там было безопаснее. Почему он молчит?! Может это всего лишь часть моего сна?! Тогда почему в нем появился – Клаус Майклсон?! - Что? – обычно и так низкий голос звучит так тихо, что его может уловить лишь чуткий слух вампира. Ну или гибрида. - Сальваторе, тот про которого ты хотела узнать, Гилберт – мертв. Его братец и твоя подружка без чувств там, где их не достать. Ведьма Беннет мертва, старость ее сморила. Хватаюсь рукой за сердце. Оно бьется, я слышу тихий шум своего дыхания, вижу, как тонкий луч света пробирается через дверь склепа, как он отражается от начищенных ботинок Клауса и основания возвышения на котором стоит сейчас мой гроб. Я чувствовала. Чувствовала каждую потерю в своем бесконечном сне, даже раньше, еще тогда, когда прощалась с Деймоном знала – делаю это навсегда. Но так не хотелось отпускать, хотелось пусть и глупо, но верить в то, что успею вернуться до его смерти. А сейчас злилась, за то, что не дождался, за то, что не усмирил ради меня свой нрав и не попытался сохранить себя для меня. Так и должно было быть. Я Елена Гилберт, вновь став человеком должна была умереть, раз и навсегда. - Убей, - просьба звучит почти комично. Конечно же убьёт, зачем же еще ему здесь находиться? - Почти век прошел, Гилберт, включай мозг! Поднимайся! Его рука смыкается на моем предплечье, и я вспоминаю, как это чувствовать боль. Сильные пальцы оставляют на коже гематомы, и я почти верю в то что сейчас, точно так же его ладонь сомкнется на моей шее, и я отмучаюсь. На этот раз уже навсегда. - Гилберт, вставай! Еще рывок и конструкция переворачивается, выбивая меня на пол чем больно ранит хрупкую кожу на коленях и локтях. Я действительно не могу подняться, не могу дышать и говорить, я способна лишь на одно – желать скорой кончины и молиться о встрече с Деймоном хотя бы после смерти. - Как он умер? Боже, я не должна у него этого спрашивать! Только не у него! - Так же, как и ты сейчас, искал смерти. Я, помогая себе руками перекатываюсь на грязном полу так, чтобы видеть его глаза. Заглянуть в его лицо и попрощаться с миром. - Зачем ты здесь? Скрипит зубами, очевидно этот вопрос его провоцирует, и я вспоминаю, как это ужасно видеть синие вампирские вены под глазами и клыки гибрида на одном и том же лице. - Бонни Беннет помогла мне в одном деле, и я поклялся быть здесь в день твоего нового рождения, Елена Гилберт. И да, - усмехается уголком рта, что невольно навевает мне воспоминание об улыбке другого человека, - я дал слово не убивать тебя, так что страдай молча и не доставай меня своим жалким видом. Живи, Елена! Именно это бы сказал Деймон, будь он здесь. Живи, ради того, чтобы хранить воспоминания о нас, чтобы узнать, как на самом деле я погиб, чтобы помочь обрести человечность моему брату и блондиночке. Просто живи, Елена! Теперь платье в грязи, а руки и ноги в ссадинах, но так даже лучше, это напоминает мне о том, что я все еще человек. Если представить себе, что это всего лишь одна из вариаций моего бесконечного сна, то можно дышать. Ради него, ради продолжения нашей любви. - Ноги… Держат? Клаус что-то говорит мне, но я отмахиваюсь от тембра его голоса, потому что он был не тем, который хотелось слышать. - Елена, вставай. Недоверчиво смотрю на него, а вот это уже совершенно странный тон, никогда не слышала снисхождения от гибрида. - Что? – мой голос наполнен слезами, оказывается, я не замечала, как плачу. - Да, очнись ты уже! Меня хватают на руки и это так непривычно ощущать от мистического существа теплоту. - Пусти, - пытаюсь отстраниться, забывая, что сознательно отказалась от силы, что шла мне в комплект с вампиризмом и приняла лекарство. Быть может, не поступи я тогда так эгоистично, сейчас все еще была бы с Деймоном и у нас оставалась бы вечность впереди. - Елена, просто успокойся, хорошо? Что же случилось с этим миром? Нереальность происходящего душила с новой неведомой силой. Клаус Майклсон бы побрезговал взять меня на руки, гибрид бы никогда не проявил участия к моей жизни, даже если бы это стало частью его клятвы. - Елена, Елена, - он попытался повернуть мое лицо так, чтобы встретиться взглядом и этого я испугалась еще больше, забившись на его руках в истерике, - Елена! Удар. Нет, скорее пощечина, потому что от его удара я бы рассыпалась в прах. - Елена, мне нужно вернуться домой, успокойся и приди в себя! Почти рык. А где у Клауса дом? У подобного существа не может быть такого места, потому что у Клауса нет души и никогда не было и не будет. - Елена?! Не те глаза, не тот человек, почему так? Зачем тогда выжила я? Почему Бонни не нашла для нас выхода? Почему позволила мне очнуться в мире в которой не будет Деймона и не будет ее самой? - Поставь меня! – удивительно, но голос был почти тверд, - отойди! Убирайся! Я стряхнула с себя его руки, освобождаясь словно от грязи его прикосновений. - Елена, - гибрид запустил пальцы в мои волосы расправляя их путаницу, - у тебя нет другого выхода. Никого больше нет, Елена. Смирись. Он не может жалеть меня. Не может хотеть помочь! Потому что передо мной – Клаус Майклсон, и он бездушное существо, которое жаждет лишь одного – поломать все живое вокруг подчинив своей воли. - Хорошо, - не узнаю свой голос, меня настоящей просто больше нет. А то, что станет с тем телом в которой, по усмешке судьбы сейчас заключена моя душа, уже даже не я сама и потому не важно. - Пойдем, - странно теплая ладонь Майклсона сжала мою руку, и он тихо потянул меня в сторону выхода из склепа, того места где попрощавшись, меня оставил Деймон Сальваторе столько пройденных десятилетий назад. Теперь я прощалась с ним. - Куда мы уходим? Майклсон посмотрел на меня как на пустое место. Таким я для него и была – пустым местом, существом которое ему навязали. - Новый Орлеан. Сглатываю прочищая горло, не хочу говорить с ним, но голова находиться в таком страшном замешательстве, что становится тяжело хранить все мысли в себе. - Почему туда? - Не думай ни о чем, Гилберт. Просто радуйся тому, что живешь. Хочу убить его за эти издевательские слова, хочу выцарапать его едкие глаза, прокусить шею и вгрызться в артерию иссушив досуха. Хочу, чтобы появился Деймон и разделался с ним. Но Деймона нет, и это не вера в слова Клауса это боль, появившаяся внутри уже давно. - Твоя семья там? Кивает, а моя ненависть достигает новых высот, почему даже у этого дьявола остались родные люди, а у меня нет? - Я слышала, - перевожу дыхание задыхаясь от боли, - Хейли родила тебе дочь? Кажется, так звали ту девушку оборотня, что гостила у Тайлера в Мистик Фоллс. Странная реакция, гибрид широко улыбается и так он становится похожим на обычного человека, который попросту счастлив в данный момент. - Да, Хоуп. Не понимаю почему, но неожиданно улыбаюсь в ответ. - Сколько ей уже? А вдруг, его дочь уже состарилась, а быть может, уже и умерла. Тогда он понимает, как мне больно сейчас, может от того и выглядит снисходительным? - Она выглядит сейчас чуть младше тебя. А как выгляжу сейчас я сама? Что осталось от той Елены Гилберт, которая была так красива в глазах любимого мужчины?! - Готова? – Клаус подносит кисть с длинными пальцами к ручке на двери склепа. - Нет.