"Поцелуй Оборотня"

— Вот мы и посмотрим, есть у тебя сердце или нет. Вопреки всем странным мыслям, старающимся влезть в мою голову, я изо всех сил пыталась сохранить рассудок. В этом огромном зале нас осталось всего двое; двое из тех, кто сражались, кто хотел победить свой страх, преследовавший всех слишком долго. И ради этого, нам стоит сплотиться, чтобы раз и навсегда покончить с последним монстром нашего ужасного сна. Сейчас я была хладнокровна. Во мне не было жажды мщения и изощренного убийства. Единственное, что я хотела — покончить с ним — раз и навсегда. Внезапно ударившая боль в виски заставляла меня собрать волю в кулак и просто оторвать его голову, чтобы больше не видеть надменного смеха и омерзительной ухмылки. Но я не могла так поступить. Я потеряла свой облик истинного зверя. А будучи обычной смертной я не смогу побороть его, даже если у меня в союзниках будет сильнейший воин нашего отряда. Все ушли, оставив нас наедине. И тут надо задать главный вопрос: «Все ли они вернутся?» Все же, было правильно, что они покинули нас. Если бы они увидели, как Гажил принимает облик зверя, то не щадя своего друга, их острые мечи проткнули бы его тело. — Что ж, не буду прерывать идиллии, но если вы хотите убить меня, то прошу вас, — улыбаясь, и изредка показывая свои белые зубы, произнес Итэн, зазывая своими пальцами меня и моего союзника. — Ну что ж, — темноволосый воин закрыл глаза и медленно преклонил голову, — Думаю пора закончить с этим делом. Резкий взмах меча, острие которого проскользнуло у меня перед глазами, нарушил минутную тишину, воздух которой был сильно напряженным. Безупречный удар воина был готов нанести сокрушительную рану и лишить зверя головы. Но противник был не таким глупым, чтобы купиться на такой удар. Каждый знал, что воины в первую очередь лишают головы своих противников, после чего тело погибшего сгорает в яром пылу огня. Итэн не был так глуп, поэтому сразу преградил удар рукой, схватив меч и резким ударом выхватывая его из рук самурая. Сначала я не могла понять, что первый удар учителя был намеком. Но после того как самурай подставил себя для удара, после которого Итэн забрал его самурайский меч, я поняла. Все это время он дал мне несколько секунд форы, чтобы повернуть зверя ко мне спиной. Подбежав к монстру, я крепко вцепилась руками в его голову, стараясь сделать быстрый поворот по часовой стрелке. Достаточно было услышать негромкий, слегка приглушенный хруст. И если бы этот звук коснулся моих ушей, я поняла, что все же свернула этому адскому созданию шею. Но ничего не происходило. Сколько бы я старалась вложить сил, у меня не получалось. И вот, когда я повторно вцепилась в его плоть, холодные руки схватили меня за тело и, что есть силы, перебросили через себя, откидывая на несколько метров вперед. От сильного падения на пол я почувствовала острую боль, пронзившую меня с кончиков пальцев рук до головы. Невыносимо закружилась голова. Силуэты, находящиеся в нескольких метрах расплылись, превращаясь в большие темные пятна, перемещающиеся в разные стороны. Был слышен лишь звук ударов, подтверждающих продолжавшую битву. Жуткая боль пронеслась в области живота, заставившая меня издать негромкий хрип. Но только я коснулась очага боли, как он тут же утих. Медленно поднявшись на ноги, я осмотрелась вокруг и стала замечать, как все становится на свои места, и темные расплывчатые пятна снова превращаются в силуэты сражающихся людей. Выхватив из ножен оружие, которое должно стать гибелью для оборотня, я мимолетно вспомнила своего отца, который сделал все возможное, чтобы спасти будущее; чтобы спасти Лантанию; чтобы уберечь меня. Перед глазами пронесся краткий момент, когда он передал мне кинжал взамен утраченного маминого оружия, сорвавшегося в пропасть вместе с оборотнем. И в этот момент мне больше всего захотелось его обнять и сказать «прости». Его гибель — моя вина. Я была слишком слаба и не смогла постоять за единственного человека, который остался у меня. Я не смогла постоять за маму и ее убили. Я не смогла постоять за жизнь отца, и он погиб. Я должна уберечь родных людей, которые плечом к плечу сражаются со мной, иначе я потеряю и их. Мои близкие умирают и все это из-за меня. Но приходит момент, когда нужно сказать «хватит». И именно сейчас, такой момент настал. Самурайское оружие, вырванное из рук Гажила и сломленное на две части, находилось в разных местах огромного зала. Второй меч, которым сражался темноволосый воин, отражал нападения оборотня, оружием которого были длинные звериные когти. С ловкостью увиливая от когтистых рук монстра, самурай наносил незаметные для человеческих глаз удары, оставлявшие на теле оборотня неглубокие порезы. Из нанесенных ран практически не было заметно крови, так как она не успевала появляться из-за быстрой регенерации. Ударив противника ногой в живот и оттолкнув его в сторону, я заметила, как Гажил перебросил взгляд на пол. На полу пробежала небольшая волна дрожи, заставившая приподняться даже небольшие щепки досок, валявшихся на полу. — Леви, — с напряженностью в голосе потянул воин, снова перекидывая взгляд, — Быстро прячься. — Что? Я смотрела на пол, который продолжал дрожать, увеличивая постепенно силу, и, казалось, будто произошел огромнейший взрыв, ударная волна которого коснулась и нас. Но вряд ли что-то смогло бы так сильно взорваться, чтобы сила взрыва дошла до этого зала. Такого не могло быть. Ничто не обладает такой силой. В зале стало постепенно повышаться температура, которая в доли секунды увеличилась с восемнадцати до сорока градус, и которая все еще продолжала мгновенно повышаться, приводя меня в непонимание того, что сейчас происходит. Мое сердце, как и все перед моими глазами замерло в тот момент, как я увидела, что стена, за которую убежали мои напарники, воспламенялась ярким красным пламенем, превращая доски в пепел. Она сгорала, падала и усыпала пол обгоревшими черными досками. Мое тело по инерции стало откидывать взрывной волной, и оно готово было вот-вот сгореть так же, как и деревянные доски, но кто-то резко повалил меня на пол, закрывая черным плащом. Сильные руки придавливали мое тело, стараясь не вырывать из своих цепких объятий. Я лежала, уткнувшись лицом в пол, и чувствовала, как моя спина постепенно начинает чувствовать ужаснейшее пекло, обжигающее мое тело. Боль все нарастала и нарастала, и я слышала, как часть лоскута моей одежды, в которой я была одета, воссоединяется с моим телом, все сильнее прилипая к нему. Боль была адской. Я готова была закричать, но вырвался лишь негромкий визг, затихший через несколько секунд. Взрыв, разнесший в щепки комнату, длился не более десяти секунд, но успел причинить не слабый ущерб, как от мощного взрыва большой бомбы. Боль на спине стала слегка утихать, и только тогда я смогла открыть глаза. И лучше бы я их не открывала. Комната была полностью уничтожена. Взрыв уничтожил все стены и разбил окна, заколоченные старыми досками. Деревянные щепки от старых диванов все еще продолжали гореть, дымясь и наполняя комнату черной гарью, дышать которой становилось невыносимо. Я была в шоке. Неужели кто-то смог нанести такой мощный удар? Осматривая глазами комнату, я увидела Итэна, лежавшего на спине возле стены. Его глаза были закрыты, и мне на мгновение показалось, что он погиб, но как только я заметила, что его сердце стучит, я усомнилась в своей мысли. Его лицо было в сильных ранах, нанесенных ярым пламенем. Сейчас он выглядел неприятно, даже омерзительно, так как обгорелое лицо смотрелось не очень красиво. Присмотревшись внимательней, я заметила, что из его живота торчит небольшой осколок деревянной палки, от взрыва пронзившей его тело и буквально проделавший в его животе огромную дырку, из которой без остановки шла алая кровь. Неожиданно руки Итэна схватились за осколок и без каких-либо стараний вытащили застрявший предмет. По моему телу пробежала дрожь. Я как завороженная смотрела на врага, понимая, что ничто не сможет причинить ему вред. Почему-то мне стало не по себе. Мной не двигал страх, мной двигало непонимание и осмысление того, что сейчас нужно делать, чтобы спасти жизни невинных людей, которые могут погибнуть от руки этого монстра. В голове было столько не нужных мыслей, и ни одна не подсказывала, как поступить. В эти секунды во мне будто что-то взорвалось. Меня стала переполнять уверенность и вера в светлое будущее, которое могло начаться уже сегодня. Нам только стоило бы прожить всего ничего — от заката до рассвета. Облокотившись о пол, я приподняла свое тело и почувствовала резкую боль. Я понимала, что все мучения исходили из-за обожженной раны на моей спине, которая, не успев немного зажить, надрывала раненую кожу, причиняя сильную боль. — Леви. Мое тело обхватили сильные руки, позволившие присесть на пол и немного успокоиться. Я продолжала чувствовать боль, с каждой секундой мучившей меня все сильнее и сильнее. — Успокойся и дыши. Его голос звучал умиротворенно и тихо. Казалось, что эти слова он мне всего лишь шептал. Он сидел рядом и смотрел на меня; в его красных глазах я заметила странный блеск. Медленно снимая с себя плащ, я видела, как некоторые части черной накидки были так же прижжены к его телу, как и к моему. Не понимаю, как он мог терпеть такую боль, если чувствовал невыносимые страдания. Ничего не сказав, воин быстро снял с себя кожаный ремень и вставил его себе в зубы, предварительно сжав его со всей силы. Его дыхание участилось. Взявшись одной рукой за прижженный кусок ткани, он резким движением содрал его с тела вместе с обожженной кожей. За этим куском ткани последовал второй, затем третий, четвертый, пятый. Я видела, как он изо всех сил сдерживает боль, придавливая зубами искусанный кожаный ремень. Когда с плащом было покончено, он окончательно снял его и выбросил в сторону, оставаясь в порванной по краям майке и темных штанах. На месте ран стала появляться новая кожа, заменившая поврежденную. Раны заживали, появлялись глубокие шрамы. И осматривая его тело, я понимала, почему на его теле было столько оставленных шрамов. — Этот огонь не простой, — быстро высказался темноволосый воин, снимая с меня кожаный ремень и вставляя его мне в зубы, — Это был огонь Нацу. Я в этом уверен. Только в демонах присутствует такая сила, способная уничтожить все живое. Он перевел взгляд и взглянул мне в глаза. — Ты теперь ликан. Так что раны заживут быстро, как и у оборотней. Так что лучше избавиться от боли сейчас, пока Итэн приходит в сознание. Он выдохнул и обхватил черную ткань рукой. — Будет больно. Очень больно. Так что терпи. Увидев мой кивок, его пальцы еще сильнее сжали ткань, и в одну секунду он сдернул прижженную часть с моего тела. Я вцепилась зубами в ремень, издавая громкий визг. Тело стало жечь еще сильнее, а кожа словно воспламенилась. Я чувствовала, что руки начинают ослабевать, а голова кружиться. Боль была невыносимой, и мне казалось, что вот-вот я упаду и потеряю сознание. — Леви, не закрывай глаза, — послышался громкий голос, после которого последовал легкий удар по щеке. Но эта боль не заглушала ту, которая сейчас окутывала мое тело. Я закрыла глаза. — Как же больно, — прошептала я, разжимая челюсти и выпуская искусанный ремень изо рта. — Я знаю, но сейчас все пройдет. Раны уже затягиваются. Действительно, адские страдания понемногу исчезали, а боль успокаивалась. Мое тело стало чувствовать себя намного лучше. Но голова по-прежнему кружилась. — Кто бы мог подумать, что в отряде «Нечисть» скрывался демон, — засмеявшись, прошептал неприятный мужской голос с другого угла комнаты, — И надо же, он ваш командир. Я обернулась. Перед глазами предстал силуэт мужчины, лицо которого обгорело на восемьдесят процентов, и который сейчас выглядел тошнотворно и омерзительно. Он спокойно стоял на ногах и улыбался. Белые зубы не очень приятно смотрелись с темно-розовой кожей, от чего даже смотреть не хотелось в его сторону, иначе любому человеку могло бы стать плохо. — А вы знаете, что вас ждет, если вдруг кто-то узнает, что в вашем отряде сам дитя сатаны? — задался вопросом оборотень, на лице которого стали появляться небольшие шрамы, затягивающиеся после сильнейшего ожога, — Вас или убьют за предательство или изгонят из Лантании, оправив на каторгу. — Тебя это не касается, — я приподнялась на ноги и бросила осудительный взгляд на оборотня, — Наш отряд — семья. И ты не вправе говорить, что случится с нашим товарищем. Так что знаешь что? Иди к черту! Гажил поднялся на ноги и стал рядом со мной. В его немного трясущихся руках я приметила острый самурайский меч, в эту секунду находящийся в боевой готовности. — Ликан, не способный контролировать свою силу; оборотень-предатель, о тайне которого знают не все; эльф, который всегда оглядывается на прошлое; феникс, изгнанный из мира за нарушение своих способностей; русалка, до сих пор боявшаяся своего мертвого брата и сын Сатаны, убить которого была вашей наиважнейшей задачей. У вас просто прекрасная команда! — засмеялся оборотень, снимая с себя обгоревший плащ и бросая его в небольшой костер, образовавшийся после взрыва. — Да, у всех было ужасное прошлое, и у нас нет невинных ангелов. Мы все в виноваты в чем-то. Мы не рассказывали о своих тайнах. Так нужно было. Но мы семья, — высказал Гажил, вытаскивая самурайский меч и сжимая его рукоять. — Знаешь, Гажил, я знал, что ты перебежчик. Эта мысль давно закрадывалась у меня в голове. Я знал, что мой пес меня предаст и это был вопрос времени. — Я понял, что значит иметь семью и бороться за нее. Так что пора отомстить и достойно принять наказание за предательство, — с гордой уверенностью высказался юноша, делая глубокий вдох. Я крепко сжимала рукоять подаренного кинжала и выжидала момент, чтобы напасть и воткнуть его прямо в звериное сердце, которого у Итэна не было. — Ох, Гажил. Я уверен, как только твои незнающие о тебе напарники узнают про облик оборотня и предательство, они вынут свои оружия и, не мешкая, убьют тебя. Так что надо им показать, кто ты есть на самом деле — такой же оборотень, которых всегда убивал. Пока глаза Итэна отвлекались на Гажила, я пригляделась к черной тени, стоявшей в нескольких метрах от меня. Внимательно осмотрев ее, я старалась найти незащищенные точки и, когда мое подсознание дало намек, я, взяв себя в руки, понеслась на врага, приготавливая кинжал к нападению. Подбежав к оборотню, я перехватила кинжал в другую сторону и сделала резкий взмах. Как подсказывало мое подсознание, острие кинжала должно было прорезать горло врагу, но Итэн продолжал стоять на месте, не делая никаких оборонительных шагов. Спустя несколько секунд я поняла. Оборотень поймал приближающийся кинжал и выхватил у меня из рук. Он успел отобрать его до того момента, как острие коснулось бы горла. Выбросив кинжал в сторону, Итэн схватил мою руку и скрутил ее. Сильная волна боли пробежала по моей руке, отчего я непроизвольно издала громкий крик. Увидевший всю ситуацию Гажил не стал долго ждать и, расправив самурайский меч, промчался в сторону противника, на ходу делая несколько незаметных взмахов мечом, уловить которые было невозможно, лишь наточенное лезвие несколько раз промелькнуло у меня перед глазами. В эти секунды, я почувствовала, как тяжелая рука Итэна ослабевает, и он отпускает мою руку. Но стоило мне немного отстраниться, как эти цепкие руки снова схватили меня за тело. Я чувствовала, что оборотень хочет убить меня. Я стала вырываться, так как интуиция подсказывала только плохое; то, что произойдет что-то действительно плохое. Но мне не удалось вырваться. Я почувствовала, как тяжелые руки слегка отрывают мое тело от земли и бросают в сторону стены, на которой висело разбитое зеркало. Ударившись о стену, я ощутила, как осколки разбитого мной зеркала падают на пол, раскалываясь на еще более большее количество острых кусков. И как эти куски вонзаются в мое тело, застревая в нем все глубже и глубже. Кровь течет не останавливаясь. Но полученные раны постепенно затягиваются, снова становясь чистой и белой кожей, на которой не заметно ни единого следа от шрамов. За последнее время я испытала так много боли, что эти раны ни что по сравнению с другими. Но моему телу почему-то больно. И стараясь подняться с усыпанного осколками пола, я не могу почувствовать свое тело. Оно не слушается меня, но почему-то ощущаю легкие мурашки, пробежавшие по обездвиженному телу. Чье-то теплое прикосновение руки заставило меня содрогнуться, прежде чем я повернула голову и увидела человека, помогавшего мне подняться. Улыбка этого человека заставила меня порадоваться, ведь я не ожидала, что снова смогу ее увидеть. Но внутри до сих пор было ужасное противоречие. — Я не смогу, — тихо прошептала я и на глазах стали появляться слезы, — Я не смогу побороть его. — Сможешь, — ответил мне красивый женский голос, — Сможешь, милая. Мама сидела рядом и согревала своей теплой ладонью мое замерзшее тело, по которому изредка пробегали мурашки. — Ты сможешь. Ее силуэт, на несколько секунд появившийся перед глазами расплылся. На месте мамы сидела красивая синеволосая девушка и помогала мне подняться. И я поняла, что это именно ее теплая рука согревала мое тело, а не рука мамы. Но ее спокойная улыбка даровала мне внутреннюю умиротворенность и заставила подняться с пола, превозмогая острую боль. — Леви, все в порядке? — поинтересовалась синеволосая, помогая мне приподняться. — Нет, совсем не в порядке, Джу. Перед глазами я видела только русалку. Ее грустные глаза не давали мне покоя. — Джу, где Грей? Она опустила голову и грустный взгляд на пол. Спустя несколько секунд она сделала вдох и посмотрела на меня. — Джу, что с Греем? — переспросила я, замечая ее нестандартное поведение. Она продолжала смотреть на меня грустными глазами, после чего отрицательно покачала головой. — Джувия только не говори, что он погиб! — Он вернется. Он обязательно вернется. Ко мне. — Что с ведьмой? — Она больше никогда нас не потревожит. Я встала на ноги и посмотрела на свое израненное тело, на котором уже исчезли раны, а появились едва заметные шрамы. Русалка держала в руках свой морской трезубец и вызывающе осматривала противника, сражавшимся с Гажилом. Гажил сдерживал очередной нанесенный звериный удар и был готов пасть, но Итэн не позволил так быстро сдаться своему противнику и, схватив его за горло, стал сдавливать его шею, пока юноша не почувствовал нехватку воздуха. — Ну, давай же, покажи свою сущность. Хватит. Хватит ее сдерживать, — игриво высказался оборотень, всматриваясь своими красными глазами в глаза Гажила. В его немного обеспокоенных глазах появился легкий блеск. Я стала замечать, как звериная сущность берет вверх над его человеческим разумом и душой. Белые клыки, прорезавшиеся через десны, уже чувствовали сладкий запах крови и жаждали вкусить запретную плоть. Но человеческая натура давала отпор зверю, готовому вырваться с минуты на минуту. Гажил сжимал кулаки и пытался успокоиться, так как именно злость являлась причиной его превращения в ненасытного зверя. Откинув тело парня, Итэн взглянул на меня, после чего перевел взгляд на синеволосую русалку, сжимающую в руке оружие морских Богов. Я приметила его подозрительный взгляд. Казалось, он смотрит не на нас, а сквозь нас. На его лице снова появилась неприятная ухмылка. Я обернулась. И в этот момент мой слух пронзило несколько жутковатых воплей, сорвавшихся с пастей огромных черных зверей, вбежавших в комнату. Теплая рука коснулась моего плеча. — Леви, — схватившая меня за плечо русалка указывала рукой на Гажила, лежавшего на полу и превращавшегося в зверя, — Учитель оборотень? — Джу, сейчас не до этого. Возьми на себя оборотней. — Ты знала! — утвердительным тоном прошептала русалка, отодвигаясь от меня на несколько сантиметров, — Как долго? Как долго ты знала? — Джу. Прошу. — Как долго? — снова повторился вопрос. — С моего первого задания — охоты на вампира. Глаза девушки опустились на пол. Они бегали по комнате, словно стараясь переосмыслить неожиданную новость. Ее взгляд остановился на Гажиле, облокотившемся на острый от сколков стекла пол и воплощавшийся в свой истинный звериный облик. Она слышала его ужасные крики. Видела его желтые глаза и клыки, готовившие пронзить чью-нибудь сущность. Сделав выдох, она обхватила трезубец еще сильнее и повернулась ко мне лицом. — Помоги учителю, — русалка кивнула в сторону парня, боровшемуся со своим внутренним демоном, — И да, пора закончить наше последнее задание. Она расправила оружие и, воинственно закричав, побежала на десяток оборотней, моментально расправляясь с каждым. Она понимала, что все происходящее не стоит принимать близко к сердцу, потому что самое страшное уже случилось: ее парень пожертвовал собой, чтобы спасти любимую от ведьминых чар; командир ее отряда — опаснейший монстр, убить которого являлось самым приоритетным заданием для каждого воина; ее подруга — монстр-ликан, а сейчас выяснилось, что учитель — оборотень, невероятно долго скрывающий свою сущность от близких друзей. — Какая самоотверженная, — засмеялся Итэн, улыбаясь и осматривая красивую эльфийку взглядом. Я не обращала внимания на сказанные слова. Пока Джувия отвлекала оборотней, пришедших на помощь своему хозяину, я бросилась к Гажилу и стала осматривать его тело, которое на половину покрылось шерстью зверя. Глаза горели желтым цветом ярости, а клыки так и хотели вонзиться в мое тело, только как учуяли запах необычной крови. — Гажил. Вставай. Мы еще не закончили. Миссия не окончена. Помнишь? Ты должен встать и убить его! Вставай! Парень лишь стонал и изредка посматривал на меня своими страшными глазами. Я читала в них страдание. Я понимала, что он хотел мне помочь, но зверь одерживал вверх. — Ты потеряла свой облик. Тебе не стать больше ликаном. И никто не поможет тебе. Кровавая луна берет вверх и он уже не властен над своей душой. Я бросила взгляд на кинжал, отброшенный Итэном в сторону, и потянулась за ним, как вдруг услышала хрипловатый голос, больше походивший на голос грозного зверя. — Ошибаешься, — неожиданно произнес Гажил, поднимаясь на ноги и сжимая вспотевшие руки в кулаки. — Я помогу, а после готов нести ответственность за все, что когда-либо совершил против своего отряда. Я повернула взгляд на напарника и увидела его кивок. Сжав кулак, я ухмыльнулась. Наши взгляды и дыхание вошли в один ритм. Я чувствовала своего напарника, словно это была моя вторая половина. Казалось, что знала все его мысли и как именно он собирается поступать. В эту секунду мы собрались вместе духом и рванули на врага, приготовив для нападения только сжатые от злости и ненависти кулаки. Напарник, находившийся от меня по левую сторону, нанес удар в область живота, где еще заживали небольшие раны, в то время как я со всей силы ударила в челюсть. Это был мой не первый удар, нанесенный с такой силой. Но боль была такой, словно я нанесла его впервые. И было это чертовски больно. За первым ударом последовал второй, третий, четвертый, пятый. Кулаки сбивались в кровь. Я уже не чувствовала пальцев, но продолжала наносить удары. Я билась так, будто от этого зависела моя жизнь. Хотя, это действительно было так. Итэн старался уловить наши движения, но даже его рефлексы не позволили поймать момент наносимых ударов и предотвратить их. Но спустя полминуты ему все же удалось. Схватив меня за руку, он ударил ногой по спине, тем самым оттолкнув в сторону. Я упала на пол, сжимая зубы от боли. Я снова почувствовала волну ужасной боли, разрывавшей мое тело. Я лежала на полу и ощущала, как осколки стекла режут мне одежду и прорезают кожу. В этот момент во мне что-то щелкнуло. Словно кто-то заставлял меня подниматься, превозмогая боль и раны. Этот голос внушал мне озлобиться и подниматься. Подниматься, даже если больно. Подниматься, даже если есть малейший шанс бороться дальше. Подниматься, даже если надежды нет. И я… послушала. — Тьма заслонит этот мир, солнце станет мраком, Дитя меча возьмет клинок, и это будет знаком, Но есть еще одно дитя, с такой же тяжкой ношей, Но зверь восстанет в его душе, и черным сердце станет тоже, Судьба одна на вас двоих, кто-то умрет, а кто-то будет жив, — улыбнувшись, прошептала я, дотрагиваясь пальцами до губ, чтобы стереть кровь с треснувшей губы, — Но луна полнолуния призовет их двоих, От одного будет зависеть судьба всех живых, И только сердца коснется острее темноты, Должна будешь принять, кем станешь ты. Твое волей решение даст всем тут же понять, Что ты решишь — выбрать жизнь или умирать. Я подбежала к кинжалу и схватила его рукой. Взглянув на пальцы рук, я вздрогнула. Мои когти руки, которой я схватила кинжал, были длинными и острыми, как лезвие. Они были такими, какими были, когда я принимала облик ликана. — Но если твое сердце будет жаждать расплату Убить зверя поможет только рука близкого брата. Поднявшись на ноги, я взглянула в зеркало. Я была человеком. Но мои глаза. Они были не того цвета, которого привыкли видеть мои друзья. Они стали звериными. Они были яростно желтыми, и даже блики света не отражались в этих зрачках. Я покосила голову в сторону и заметила, как девушка, отражающаяся в зеркале, последовала за мной. Казалось, я видела себя, но в тот же момент не узнавала ту Леви, которую все привыкли видеть. Я еще раз перевела взгляд на кинжал и звериную руку. Так вот кто направлял меня. Вот кто был этим внутренним голосом. Это был он — ликан, мой внутренний зверь. Сделав глубокий вдох, я бросилась на зверя и замахнулась на него кинжалом. В этот момент он отвлекался, отражая нападения Гажила, который продолжал наносить один удар за другим, расправляясь с врагом голыми руками. Как только я поднесла свой кинжал к сердцу Итэна, оборотень перехватил его и постарался сдержать рукой, не допуская прикосновения острия к телу. — Так вот, что ты задумала! — прошипел оборотень, удерживая мою руку с кинжалом в нескольких сантиметрах от своего тела, — Хочешь убить меня оружием отца! — Ты не прав. Я не убью тебя. Мой внутренний ликан хотел крови. Хотел покончить с этим делом. Но я и так достаточно его освободила, чтобы решить раз и навсегда появившуюся проблему. Я ощущала, как горят мои глаза, словно в них зажигается огонь. И с каждой секундой я себя убеждала, что хочу убить этого оборотня и как можно медленнее, чтобы причинить ему столько же боли, сколько он причинил мне. Но, я понимала, что убив монстра, я покончу со всеми трагедиями, но могу загубить жизнь совсем другому человеку, судьба которого еще решается. — Я не убью тебя, — снова прошептала я, смотря на Итэна и ослабляя немного хватку, — Я поручаю это тебе… Гажил! Темноволосый юноша, дравшийся с оборотнем на кулаках, бросил взгляд на меня, после чего на кинжал, деревянную рукоять которого я потянула в свою сторону, чтобы его было легче вытащить из цепких пальцев Итэна. И, схватившись за кинжал, самурай вытащил его из зажатых рук и, сделав взмах, вонзил в сердце черного оборотня, глаза которого до сих пор не понимали, что произошло в эти несколько секунд. Когда звериные глаза осмотрели деревянный кинжал, вставленный в сердце, Итэн улыбнулся. — Неужели, ты думаешь, что пес способен меня убить? Ведь я знаю твое пророчество, и тот, кто станет моим жнецом смерти — ты. — Ты кое-что упустил, — наклонившись вперед, прошептала я, — Убить тебя суждено нам обоим и не важно, в чьих руках было оружие. Я стояла на месте и смотрела на свою руку, когти на которой постепенно исчезали, приобретая человеческие признаки. В глазах пронесся момент, как Гажил выхватил кинжал и вставил его в звериное сердце. И самое важное, что в тот момент, когда самурай делал взмах, я успела ухватиться за руку парня, и мы вместе вонзили клинок в тело оборотня, который в данный момент упал на колени и продолжал улыбаться. — Твое время закончилось. Я повернулась к Итэну спиной и направилась к мечу, валявшемуся на полу. — Я буду жить вечно. Тело оборотня постепенно умирало. Алая кровь, текшая по его венам, приобретала синеватый оттенок, как и его губы, окончательно посиневшие после нескольких секунд воткнутого в его сердце кинжала. — Но не в этой жизни! — прокричала я, делая резкий взмах мечом, после которого тело с грохотом упало на пол, а голова, срубленная с плеч, покатилась к пламени яростного огня, — Все кончено. Он повергнут. Злейший враг; тот, кто преследовал меня всю жизнь, кто убил моих родителей. Он убит. Я вижу, как его упавшее тело исчезает в воздухе, растворяясь в миллионы мельчайших частиц, а отрезанная голова сгорает в дьявольском огне моего командира. Осматривая взглядом комнату, я не могу найти Гажила, который сразу же исчез после убийства оборотня. Видимо, он скрылся из наших с Джувией глаз, чтобы не показываться с истинным обликом зверя, в которого он превращался. И, наверное, сейчас он полностью обратился в монстра. — Леви! Голос Джувии оторвал мой взгляд от оборотня, чье тело сгорало в пламени, заставив перевести на тонкий голос, просящий о помощи. Русалка находилась в другом конце зала, сдерживая натиск серого мохнатого зверя, повалившего хрупкого воина на пол. Его клыки так и хотели впиться с нежную плоть, но увидев беспомощную девушку, я сжала меч и побежала вперед. Я бежала изо всех сил, чтобы успеть к Джувии, пока меня не опередил черный зверь, бросившийся на серого оборотня и впивая в его шею свои клыки. Оттолкнув монстра от русалки, зверь вцепился зубами в артерию и стал сдавливать свои челюсти, пока не почувствовал, что сердце серого оборотня не остановилось. Оставшиеся в комнате несколько оборотней оглядывались по сторонам, стараясь найти своего предводителя, тело которого уже давно исчезло из этого мира. Когда они осознали, что их повелитель исчез, один из оскалившихся зверей, стоявших возле меня, успокоился и жалобно посмотрел в мои глаза, которые, вероятно, еще были цвета желтой ярости. Преклонив голову, он опустил взгляд и стал медленно отшагивать назад. Несколько оборотней, готовившихся сражаться с вбежавшим черным зверем, поступили так же, как и этот монстр. Когда в комнате осталось нас трое, один из которых был оборотнем, между нами повисла тишина. Я видела, как оборотень, спасший Джувию, смотрел на меня своими гордыми глазами. Я знала, кто этот оборотень. Джувия, возможно, тоже догадалась. Зашагав в мою сторону, оборотень остановился и также преклонил голову, как и остальные. Мы все молчали. Никто не нарушал тишину, которой нам так не хватало. Но кто-то ее нарушил. Резкий звук выпущенной стрелы прервал наше спокойствие. Я уловила полет и траекторию стрелы, направляющуюся в сторону оставшегося черного оборотня. Пролетев с неприятным эхом, стрела вонзилась в лапу зверя, заставив взвыть бедного оборотня и поспешить скрыться. Посмотрев на лучника, я обрадовалась, но в тоже время все мысли напряглись. Заслонив собой оборотня, я снизила вероятность того, что лучник, выпустивший стрелу, снова натянет тетиву, чтобы добить убегающего зверя. — Нет, — закричала я, расставляя руки в стороны. — Леви, уйди, это монстр! — ответил мне красивый эльфийский голосок, — Почему ты его спасаешь? Что здесь произошло? И где Итэн? Я молчала. Сделав несколько шагов, я оказалась возле горевших деревянных досок и, посмотрев на пламя, вздохнула. Коснувшись своего медальона, висевшего на шее, я сорвала его и, сжав в ладони, поднесла к высокому пламени. — Леви, что ты делаешь? — голос командира прервал меня, но ненадолго. — Я сказала, что как только расправлюсь с Итэном, я сниму свой медальон. За нами всегда будет охота. Теперь, когда главное зло повержено, нам незачем прятаться. Этот медальон переместил меня в этот мир, значит, он сможет отправить меня обратно, — открыв ладонь, я бросила его в пламя, которое тут же поглотило необычный предмет, — Но мой дом теперь здесь. И теперь, нам не нужно скрываться. Потому что, все кончено. Я смотрела на костер и понимала, что отряды, которые будут продолжать следовать учениям Итэна, еще появятся и нам всегда стоит быть наготове. Я не знала, что нас ждет завтра, я не знала, что нас ждет сегодня, но я знала, что зла больше никогда не будет. Я ничего не говорила. Я просто была рада, что все вернулись невредимыми. Все закончилось. Наступил рассвет. Казалось, эта ночь длилась вечно, но мы все выдержали. Выдержали это время — от заката до рассвета. *** *** *** По возвращению домой, нас ожидал страшный суд. Суд, который не знал милости. Там никто не скрыл правду. Это был правдивый суд, на котором все карты нашего отряда были раскрыты. Теперь все отряды узнали правду; ту правду, которая повергла в шок даже судей и остальные команды. Все узнали правду об учителе, который явился на суд с перевязанной рукой. Узнали, что он — оборотень. Люсьен и Нацу восприняли эту новость спокойно, будто давно догадывались об этом. Уважение к учителю было высочайшим, даже не считая того, что он являлся оборотнем, многие его ученики высказались положительно. Даже Джувия, которую много раз спасал самурай, заступилась за парня. Все это суд принял во внимание. Его ждало изгнание. Но слова Мастера всех повергли в шок. Он давно знал, что Гажил — агент Итэна, и давно раскусил парня и все эти года он служил своим отрядам, но не Итэну, играя роль подставного. Джувию, меня и Люсьен ждало изгнание из отрядов за неповиновение главных приказов. Мы были готовы принять наказание и смириться. Но за всех решил Мастер. Он не позволил своим лучшим воинам покинуть отряд, а остаться в лагере. Но мало кому такая участь по душе. Мы согласились покинуть отряд, ибо быть воином куда лучше, чем быть бесполезным. По словам Джувии, Грей, который должен был снова воскреснуть через семь дней и ночей, ожидало такое же наказание, как и все мы. Последний, кто оставался, это был Нацу — сын демона, скрывший ото всех свою истинную сущность. Его ждало только одно — смерть. Когда наш командир стоял, окруженный десятками стражей, он покорно выслушивал приговор и даже ничего не сказал в свое оправдание. И в эти минуты я не смогла промолчать. Я высказала всю правду, что знала, потому что на страшном суде ты не сможешь солгать. Рассказала о том, что именно наш командир помог мне добраться до замка и освободить отца; что именно он спасал много раз наши жизни, рискуя своей; что именно он являлся одним из тех, кто предотвратил ужаснейшее будущее, которое ждало бы этот мир. Всех судили. Никто не вышел из воды сухим. Вердикт — отряда «Нечисть» больше не существует. Судьи и присяжные проявили жалость и пощадили команду, но в ответ запретили наш отряд, распустив ее навсегда. Теперь, мы просто воины. Без команды. Без отряда. Без дома. После суда нас неделю держали порознь друг от друга. И вот, по прохождению семи дней, мы все встретились. И каждый высказал свое желание относительно будущего. Как и обещал, Грей вернулся. Вернулся к отряду, вернулся к Джувии. И теперь, пусть наш отряд и распущен, но мы еще тот самый отряд «Нечисть». *** *** *** Я шла по лесу, осматривая каждый летящий желтый листок, ритмично кружащийся в красивом танце и падающий на мерзлую землю. Мои плечи согревал новый черный плащ, подаренный Мастером и перчатки, связанные Джувией. Но проворливый осенний ветер проскальзывал сквозь незащищенную теплом одежду и охлаждал мое тело, заставляя мурашки бегать все чаще и чаще. Земля была усыпана желтыми листьями, покрывающими всю поверхность. И это место зачаровывало меня, пусть и было сильно прохладным. Остановившись возле высокого дерева, одиноко стоявшего среди остальных, практически голых кустарников, я взглянула вверх и посмотрела на полную луну, освещавшую темные тени. Тишину лесного спокойствия прервал жутковатый вой, прозвучавший в нескольких метрах от меня. Я улыбнулась. Я знала, кто это и зачем он пришел. Опустившись на землю, я присела возле дерева и обхватила колени руками. Мохнатый черный зверь, уверенно подошел ко мне и присел рядом, согревая своей теплым телом. Огромную морду зверь положил мне на живот, от чего я почувствовала его горячее дыхание. — Отряда больше нет, — тихо прошептала я, кладя руку на черную шерсть зверя. — И что теперь будет Джу? — спросила я синеволосую девушку, собирающую вещи в небольшой рюкзак. — Пока что я останусь здесь. Мастер предложил мне работу. И я скоро стану наставником новобранцев из моего вида. Грей залечивает раны. И думаю, он останется со мной. Его дом здесь. — Я рада, Джу. И за тебя и за Грея. Даже не верится, что нашего отряда больше нет. — К этому все шло, — подтвердила русалка, закидывая рюкзак на плечи, — Но я уверена, что все идет только к лучшему. — Если ты сказала, что скоро станешь новым наставником для новобранцев, то куда ты уходишь? — Я возвращаюсь домой, к семье. Грей отправится со мной и когда он окончательно будет здоров, мы вернемся, и будем помогать новеньким, как когда-то помогали тебе. Она улыбалась, как в первый раз. От ее радости на лице мне становилось тепло. Я была рада, что все закончилось. — Леви, скажи мне, давно у вас отношения с учителем? — улыбаясь, спросила синеволосая, кладя мне руку на плечо. — С «Турнира Трех Богов», — быстро ответила я, замечая, как улыбка на лице русалки становится довольней и довольней, — Почему ты так улыбаешься? — Знаешь, просто хоть кто-то смог заполучить его железное самурайское сердце. Он заметно изменился с твоим приходом в наш отряд. Я счастлива за учителя, — потрепав за плечо, произнесла Джувия, — Еще обязательно увидимся. — Обязательно. Я приобняла подругу за плечи и улыбнулась. После чего она поспешила удалиться из комнаты, подмигнув мне на прощанье. — Она сказала, что Грей тоже вернется, и будет обучать новичков мастерству владения огнестрельным оружием. Так что они все вернутся, — я поглаживала зверя по направлению гладкости шерсти. — Люси, только не говори, что ты тоже покидаешь лагерь? — подбегая к эльфийке, высказала я, замечая, как она стоит возле лошади и кого-то ожидает, — Джувия уехала. Теперь и ты. Не оставляйте меня одну. Прошу. — Леви, — она отпустила поводья и подошла ко мне, — Ты и не будешь одна. У тебя есть он, так ведь? — кивая головой, проговорила эльфийка. — Джу сказала? — Ага, — снова кивнув головой, высказала девушка, снимая с себя браслет и надевая его мне на руку, — Джу забрала его у ведьмы и перед отъездом отдала мне. Но, он ведь не мой. Аделия дала его тебе. Так что я возвращаю тебе твою ценность. — Ты вернешься в лагерь? — Время покажет. Сейчас я хочу вернуться на Лантанию и познакомить родителей с кое-кем, — возвратившись к красивой белой лошади, проговорила эльфийка, запрыгивая на скакуна и сжимая в руках поводья. — Люси, нашего отряда больше нет. Но что мы будем делать? Громкий стук подков приближающейся лошади прервал наш разговор. Обернувшись, я увидела черного скакуна с идеально расчесанной гривой. На этой красивой лошади сидел розоволосый парень, за спиной которого был большой походный рюкзак и излюбленные ножны, в которых он хранил свои мечи. — Теперь понятно с кем познакомить, — улыбнувшись, прошептала я, и приметила, что Люси услышала мои слова. — Леви, ты спросила «Что мы будем делать, если нашего отряда нет? — девушка развернула лошадь и дернула поводьями, — Мы создадим новый. — Вряд ли мы снова встретимся с ней, если только судьба пошлет нам новое испытание, — спокойно произнесла я, продолжая гладить черного зверя, — Как-то Нацу мне сказал, что хочет стать «Охотником за головами». Думаю, ты знаешь, кто это — тот, кто охотится за самыми сильными монстрами нашего мира. Думаю, ему подходит эта работа. Сильнейший демон против сильнейших монстров. А насчет Люсьен, думаю, что она всегда будет рядом с ним. Им никак не прожить друг без друга и они доказали это много раз. Я подняла взгляд на луну, после чего посмотрела на зверя. — Знаешь, Гажил. Я прощаю тебя. Не хочу нести с собой эту ношу, потому что мне предстоит очень часто с тобой встречаться. Ведь ты теперь не один — наставник учеников, который проверяет новобранцев на владение оружием. Мастер сделал меня учителем по рукопашному бою. Так что я часто буду тебя видеть. Звериный взгляд встретился с моим. — Уверена, мы встретимся с остальными. Рано или поздно. А сейчас, будем просто жить дальше. Я смотрела в его глаза, и каждый раз видела раскаяние, которое пробирало меня до дрожи. Я простила его. Хотя в глубине души мне все же хотелось убить его. Но, как говорится «от ненависти до любви один шаг». И, я готова дать ему новый шанс. Нас ждет новая жизнь. Жизнь без забот и боли. Мы повзрослели, мы выросли и физически и морально. И пора начать писать новую судьбу. Как не прискорбно, но эта история подходит к концу. Но нам известно, как только заканчивается одна история — начинается другая.