Dream-dealer

      В квартиру я попал уже в третьем часу ночи. Быстро скинул одежду, прополоскал себя под душем и забрался под одеяло. Странный выдался вечерок. О чём там вещал мой настойчивый бред? Что нужно рассмотреть? Всё ещё не веря своим мыслям, дотянулся до джинсов, запустил руку в задний карман. Пальцы наткнулись на что-то, по ощущениям, бумажное… Сердце бешено заколотилось, перед глазами замелькали белые точки… Нет, не может быть, это, должно быть, просто забытый билетик из трамвая или чей-то номер телефона на клочке стикера из офиса… Зажал свою «добычу» в кулаке, не раскрывая, включил ночник. Медленно, будто обезвреживая бомбу, распрямлял пальцы – по одному. На ладони, как посланник из другого мира, лежал всё так же сложенный вчетверо листочек. На какое-то мгновение почувствовал себя ребёнком на пороге заброшенного полуразваленного дома: и войти хочется, и страшно до оцепенения - тёмный проём двери манит обещаниями приключений и забытых хозяевами сокровищ, в то же время, пугая возможными притаившимися по пыльным, заросшим паутиной углам, призраками, домовыми, бандитами и просто бомжами.       Как и в детстве, делая вдох и шагая в тёмную загадочную неизвестность, разворачиваю бумажку. Нет, это не билет, не номер телефона. В пальцах у меня, словно бабочка, трепещет квадратик, с какими-то мелкими рисунками и буквами. Машинально пытаюсь рассмотреть изображение, подношу ближе к глазам, вглядываюсь и…       … мостовая под ногами всё ещё блестит от прошедшего недавно дождя, отражая светящееся, умытое небо. Мой любимый город – старинные площади, узкие проулки, увитые плющом стены домов – смотрит на меня разноцветными стёклами окон, зовёт ароматом свежесваренного кофе, смеётся вместе со мной жёлто-оранжевыми огоньками цветов в горшках, машет вслед красной черепицей крыш. Сворачиваю за угол и оказываюсь прямо на вершине холма, с которого видать далеко во все стороны – яркое солнце выхватывает каждый уголок, по одному только моему желанию показывает любой переулочек. О! В кафе в трёх змейках-улицах от меня прямо на тротуаре под навесом сидит Витслав и машет мне рукой – мол, подходи, здесь отличный черничный кофе, пряный, как июльский закат под яблоней на склоне горки на окраине города. Смеюсь и подбегаю к нему. Хорошенькая бариста уже поставила на столик рядом со мной красную в белый горошек чашку, над которой парит аромат горячих зёрен, кенийских ветров, историй женщин в цветных платках и с корзинами на голове. - Ты как раз вовремя, - говорит Витслав, улыбается и жмурится васильковыми глазами. – Я нашёл потрясающее место – будто созданное для поиска в нём загадочных тайн и тайных загадок. - Знаю, - отвечаю я и подмигиваю его отражению в кружке, - ведь это я его создал, как раз для того, чтоб и находить.       Мы встаём, киваем оставленным на ступеньке кафе кружкам, машем пока-пока-до-встречи баристе и через стену проходим в парк. Чёрные с просинью грачи тут же обступают нас, смотрят умными глазами-вишенками, знают, что просто так, без угощения мы бы не пришли. Всегда любил кормить птиц, вот и сейчас вынимаю из кармана штанов коктейль из зёрнышек овса, кунжута, подсолнечных семечек и крошек торта с позапрошлолетнего дня рождения реки, рассыпаю на тропинку – сегодня в форме завитушки побега папоротника. У брата – просто разноцветные кристаллики сахара. Он держит их на ладони, позволяя всем желающим птицам клевать их там, меняя цвет оперения в зависимости от того, какой цвет они выбрали. - Я должен спасти их, Витс, мне пора, - говорю тихо, кладу руку на плечо друга и выхожу в коридор.       Серые стены заброшенного корпуса больницы покрыты трещинами и паутиной. Я тихой походкой кошки крадусь по направлению к светящейся полоске под дверью в самом конце коридора. Там – лаборатория свихнувшегося от своих опытов с химикатами и мутагенами профессора. Там – то, что мне предстоит выкрасть, спася всё человечество, дав ему надежду на будущее. Аккуратно, чтоб не издать ни малейшего звука, передвигаюсь по стене к потолку. Знаю – наверх он точно не будет смотреть, застав врасплох этого злого гения, я и освобожу мир от грозящей опасности! Оказавшись прямо над лысой головой дока, вижу, как на столе перед ним мучается, пристёгнутая кожаными ремнями к бортикам, обезьянка-капуцин, огромными, полными боли и страха глазами глядя на шприц с очередной порцией отравы в руке своего мучителя. Теперь или никогда! Прыгаю прямо на плечи профессора, оглушая его хлопком ладоней по ушам. Пока доктор Смерть не очнулся, разрываю путы несчастного животного, хватаю и бегу прочь, уже слыша за собой тяжёлые удары о пол сапог личной охраны доктора.       Спрятав капуцина под куртку, я бежал всё быстрее, переходя на огромные прыжки, покрывая каждым по несколько метров. Выскочив на улицу через дыру в стене, завернул за угол двухэтажного кирпичного дома с заколоченными окнами и попал на широкую, освещённую площадь.       Посреди этого пространства на мраморных серых плитах стоял Витсеслав, дожидаясь меня: - Ну что? Забрал? – брат волновался, но знаю, что был уверен в успехе моей миссии. - Вот она, - полез за обезьянкой. – Проверь пульс, скорее!       Зверёк безвольной тушкой свисал с моих рук; ни пульса, ни реакции зрачков у бедняги не наблюдалось… - Ты знаешь, что делать, - серьёзно взглянул на меня Витс. – Видишь – все ждут.       И правда – вокруг уже собралась большая толпа. Все с надеждой смотрели на меня – их единственный шанс на спасение. Надавив пальцами на животик обезьянки, я проник в полость под её рёбрами, всё ещё тёплую. Пошарив около маленького сердечка, наткнулся на что-то твёрдое и зубчатое – да, это он! Ухватив указательным и большим пальцем находку, вытащил её наружу. Высоко поднял руку, показывая всем собравшимся это сокровище – маленький стальной ключик, поблёскивающий в лучах садящегося рыжего солнца. Капуцин, встрепенувшись, цепляясь маленькими пальчиками за мою футболку, вскарабкался на плечо, обхватил шею и уселся, поцокивая язычком.       Нетерпение, смешиваясь с воодушевлением, захлестнуло меня, солёной тёплой пенной волной пробежалось по венам, заставляя покрываться весёлыми мурашками. - Что же ты стоишь?! – Витс в волнении сжимал и разжимал кулаки. – Ты же всегда ждал этого! Беги!       Он снял с меня спасённое животное и подтолкнул.       И тут я больше не мог оставаться на месте – сорвался, полетел, ветром, ураганом проносясь по кривым улочкам, сквозь проходные дворы, перескакивая через стулья уличных кафе. Ощущение приближающегося счастья затапливало меня, не давая шанса прекратить движение, пульсировало, ведя к цели точнее любого навигатора.       Затормозил резко, будто врос в мостовую перед порогом округлой, как арка, двери, деревянной, резной, с изображениями львов, невиданных фантастичных птиц-фениксов, бородатых мужчин с хвостом рыбы.       Я знал, что там, за дверью – всё, о чём я когда-либо мечтал, всё, о чём я когда-либо смогу мечтать, там была сама Мечта. Предчувствие неизбежно надвигающегося, мерцающего биллионами звёзд счастья разливалось по телу сладким жгучим сиропом, будто добрый доктор вколол тройную порцию вытяжки чистого удовольствия, радости, всего того самого лучшего, что только может быть в этой вселенной, вообще – во всех вселенных! Стоит только протянуть руку, вставить ключ в замочную скважину, повернуть два раза против часовой стрелки – и оно твоё, оно – ты!       Сердце бешено колотилось о стенки тела: «Пусти, пусти, выпусти туда скорее!» Пульс зашкаливал и походил на звук работающей кофемолки, дыхание сбилось, смялось, не давая воздуху проникать в лёгкие. Хотелось кричать, бегать кругами, распасться на звёздную пыль – ещё никогда я не был так близок к абсолютному, безоговорочному, иррациональному и не требующему никаких объяснений счастью.       Протягиваю пульсирующий кусочек металла к резной скважине, он сам, будто всегда, как магнит, тянулся к этому, точно вошёл в неё, провернулся, замочный механизм щёлкнул, и я, стоявший на пороге самого значимого момента своей жизни…       …резко проснулся, рывком сев на кровати, дыша, как выброшенная на лёд рыба, судорожно хватая ртом воздух, пытаясь понять, почему я здесь, где дверь, где, где моя почти сбывшаяся Мечта?       Толчком в спину пришло понимание, что я у себя в квартире, за окном – серый зимний рассвет. Похоже, на работу уже опоздал… Острое, детское чувство обиды на всю эту обстановку, на весь этот мир, предавший, поманивший обещаниями и не сдержавший их, навалилось на плечи, на затылок. Хотелось выть от боли и разочарования – за что, почему?!       Всё, что вокруг – больше не имело никакого значения: ну как, как это может быть хоть сколько-то важным, когда ты держал в руке звезду, когда под твоей кожей тёк сладкий радиоактивный ток, когда смотрел в глаза всего мира… Зачем вставать теперь, куда-то идти, когда у тебя отобрали всё, что было причиной жить дальше?.. Рассказывать кому-то о своём самом лучшем сне, даже и не сне, а кусочке жизни – было бессмысленно. Да и некому. Даже Витсеславу. Не было никакого Витса – ни друга, ни брата, вообще никого с таким именем я никогда и не встречал.       С трудом оторвал себя от кровати, встал на холодный голый пол, заставил лёгкие дышать медленнее и глубже. Я просто спал, это просто сон. А теперь – проснулся. Вот только лучше бы не просыпался, всё бы отдал за то, чтоб навсегда застрять там, перед дверью, пусть даже я никогда не войду в неё, нет сил оставаться в этом тупике…