Поле битвы: школа!

POV Мария Каникулы прошли так быстро, что я даже глазом моргнуть не успела. Как ни странно, я этому была только рада, в отличие от моих одноклассников, некоторые из которых умудрились проспать в первый же учебный день. Во всяком случае, это давало мне повод хоть как-то отвлечься от неприятных мыслей. Я всё об Анне. И о том, что случилось. То, что моя память повреждена - факт. То, что я теперь не знаю, кто я - факт. То, что я теперь не знаю, кому могу доверять - факт. И то, что я не знаю, что мне делать - тоже факт! Хотя нет... с последним не всё так просто. Я согласилась на сеансы гипноза, но после последнего... "сна", я уже была не уверена, что хочу этого. В конце концов, я решила рассказать об этом Анне. Нет, не про психолога, а про сон. Врать я не любила и не хотела, но и подводить психолога под опасность не хотела. Уроки шли как обычно. Даже Князев как-то особо не придирался. Пока он рассказывал тему урока, я внимательно слушала, опустив голову. Смотреть на учителя не хотелось. Я вообще начала ощущать, что наши отношения стали далеки не только от учебных, но и от дружеских. Не знаю, чем это объяснить. То, что он был там... И его забота. То, что он ходил в "Атриум" на наши выступления, хотя такие места не любил. И замечу, что только ради этого он там и появлялся. Что за странный мужчина? Я чувствовала себя как-то некомфортно. Но это было словно не моё ощущение. Я посмотрела на Оксану, сидевшую рядом и что-то усиленно записывающую в тетрадь. "Ей плохо, - пришла мысль, - и становится хуже. Развод родителей губительно сказывается на её здоровье". Мне очень хотелось ей помочь, но что я могла сделать? На большой перемене, когда все ученики спустились в столовую, мы с подругой вышли во двор. Надо было поговорить. - Оксана, скажи, как ты себя чувствуешь? - начала я, когда мы дошли до нашей любимой скамейки. Она удивлённо вскинула бровь: - Я? Нормально, - а при этом сама пыталась не заплакать. Но, видимо, понимая, что врать бесполезно, опустила голову и выдохнула: - Плохо. Мы сели. Я взяла её за руку. - Расскажи, пожалуйста. - А что рассказывать? Отец уехал, а мать пытается устроить свою личную жизнь. Ни стыда, ни совести. Представляешь, она привела в наш дом своего хахаля на следующий день после ухода отца! И заявила, что он теперь будет жить с нами! Он уже вовсю командует в доме как хочет. То ему не то, это ему не то. То я слишком громко слушаю музыку, то неуважительно отношусь к нему, то плохо мою посуду, то много ещё того, что ему не нравится. А уж когда про клуб узнал, то таких гадостей про меня стал говорить, мол, распустила девку, по клубам шастает, чего доброго, ещё и в подоле принесёт. - А мать? - А что мать? Мать с ним согласна и смотрит на это как на мелкие бытовые проблемы, виной которым являюсь я. Знаешь, клянусь Богом, будь моя воля, я бы оттуда хоть сейчас ушла бы, но нельзя. Мне было тяжело это слушать. Я знала, что отношения у её родителей складывались непросто. Они никогда не любили друг друга и поженились только из-за беременности женщины. Причём, мужчина не раз настаивал на том, что Оксана - не его дочь. Откуда я это знаю? Я достаточно часто бывала у них дома и иногда невольно подслушивала эти разговоры. Я ничего не говорила девушке, зная её любовь к отцу. Да уж, к отцу, который не принимал её как родную. - И потом, знаешь, что ещё страшнее, Маша? - спросила она и тут же сама ответила: - Ты же знаешь, что меня отвозили в областной мед.центр? - Да, - непонимающе ответила я, чувствуя неприятный холодок внутри. - Так вот. Врачи диагностировали у меня опухоль головного мозга, из-за которой я стала терять зрение. - И? - Опухоль удалили, но я продолжаю слепнуть. - Родители знают? - Нет. - Но почему? - Мы с матерью вчера поссорились. В пылу ссоры она сказала, что моё рождение было ошибкой и помешало ей реализовать себя. - Я уверена, что это не так. - Нет, это так. Если бы она заявила это в пьяном бреду, может, было бы и не так больно. Но она была трезвая. Понимаешь? Трезвая! Посмотрев на часы, я поняла, что до звонка на урок осталось несколько минут и поторопила подругу. - Вот что. Если ты домой не хочешь возвращаться, можешь пожить у меня, а там как будет видно, - сказала я, входя в холл здания и буквально запихивая за собой подругу. - Нет, что ты? Это слишком. Я не могу и не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством. - И ничего ты не злоупотребляешь. Всё, пошли. Остальные уроки прошли как обычно. Ну, как обычно? Я чувствовала, что меня сильно колбасит. От одной крайности в другую. И это раздражало. Если в школе я раньше могла отвлекаться от неприятных мыслей личного, так сказать, характера, то сейчас чувствовала, что просто не могу отделаться от эмоций. Они меня преследовали везде: в столовой, в коридорах, в туалете. Это не только раздражало, но от этого становилось ещё и физически плохо. После последнего урока я попросила Оксану остаться на первом этаже, а сама пошла в туалет, умыться. Несмотря на холодную и ветреную погоду, мне было очень жарко, почти душно. "Уж не заболела ли я снова? - думала я, аккуратно прохаживаясь по лицу холодной водой. - Нет, мне сейчас болеть нельзя. Это слишком дорогое удовольствие. Да уж". Посмотрев на себя в зеркало, я увидела пунцовое лицо и красные глаза. "Ну просто натуральная красна девица!" Живот свело в спазме, будто я съела что просроченное и меня тут же вырвало. Мне стало страшно, но я вспомнила, как Анна говорила, что организм должен очищаться. Только она забыла предупредить, что это так хреново. Хреново настолько, что я уже хотела выпить таблетку, но в последний момент передумала. Я чувствовала ужасную слабость и озноб, как при лихорадке. Была мысль даже "скорую" вызвать, но я и её отмела, как заведомо нелепую. Ничем мне "скорая" не поможет... Я не увидела и не услышала, а скорее почувствовала, что Оксана рядом. Она держала меня за руку, крепко-крепко держала. До сих пор не знаю, каким чудом мы оказались у меня дома. Я не понимала, что происходит, где я и кто я. Была словно в прострации. Перед глазами ничего не было видно. В какой-то момент я ощутила горизонтальное положение и довлеющую тяжесть на груди, от которой невозможно было даже вздохнуть. Я силилась скинуть невидимый груз, но у меня никак не получалось. Потом я вдруг почувствовала чью-то очень горячую руку на груди и ощутила сильный толчок. В районе лёгких что-то скрутило, а потом резко выскочило из груди наружу. Картинка перед глазами восстановилась: я лежала у себя на кровати, а рядом была... Анна?! Она держала свою руку надо мной и улыбалась. Как всегда. Обычному человеку могло бы показаться, что с этой мадам невозможно в принципе снять маску добродушия. Ну а необычному человеку было бы лучше с ней не сталкиваться. - Это то, о чём ты мне хотела рассказать? - спросила она. - Как ты...? - Ты забыла, что я телепат. И что твои мысли мне открыты и понятны лучше, чем тебе самой. - Я... - ...открыла первую дверь, да? - Да... Удивление? Шок? Раскаяние? Ничего подобного! Ни один мускул на её лице не дрогнул. - Ну что я могу сказать? Твой отец был сволочью. Самой натуральной сволочью. И если бы его не остановили, как знать, что было бы потом? Но больше всего меня сейчас волнует твоё состояние. Я ещё никогда не видела, чтобы могли получить ТАКОЙ энергетический удар. - Сильный? - Скорее, средней тяжести. - Средней тяжести? Да я чуть не сдохла! - Могло быть и хуже. Что-то мне подсказывает, что ты не сама это вспомнила, верно? В голове промелькнула мысль. Настолько быстро, что я не успела даже осознать её до конца. - Раиса Довлатова, психолог... - задумчиво произнесла она и улыбка сползла с её лица. - Психолог, значит, да? Решила действовать по-своему? Она наклонилась ко мне так близко, что я могла увидеть собственное отражение в её глазах. Её руки крепко вцепились мне в волосы, что я даже невольно взвизгнула. - Я смотрю, ты любишь побольнее и помучительнее. Что же, это твоё право. Хочешь так делать - делай. Я не буду мешать. Но и чистить тебя от энергетических ударов я тоже не буду. Надоело. Мне, в конце концов, есть чем заняться. Она встала и направилась к выходу. Уже из прихожей, одевшись, она крикнула мне: - Скоро придёт твоя подруга! - и ушла. Оксана, действительно, пришла скоро. Оказывается, Анна послала её в магазин и аптеку, за продуктами и лекарствами. Мы вместе с девушкой приготовили еду, после чего всё убрали в холодильник и стали делать уроки. При этом мы разговаривали. Оксана старалась сохранять самообладание, но было видно, что ей плохо. Я чувствовала её боль. Чувствовала так явно, будто бы это происходило со мной. Мне показалось... да нет, не показалось: я словно перенеслась к ней домой и застала ужасную ссору. Мать кричит на неё, что она отбилась от рук, а её ухажёр и вовсе советует "сдать" её в детдом. Оксана молчит, но в душе горько плачет и проклинает их. Он просто пришла домой с небольшим опозданием (новый "жених" матери запретил уходить из дома после 19:00). А опоздала она потому, что после дополнительных занятий отправилась в город... за подарком матери. Да, у той было День Рождения, девушка очень хотела подарить маме красивый подарок, даже несмотря на такие отношения. Но мать своими действиями всё втоптала в грязь. Она даже не видела, как её дочь сжимает за спиной руку с подарком. Сжимает до боли, до крови... - Эй, с тобой всё в порядке? - она тряхнула меня за плечо. - А... д-да, прости, зачиталась. Когда уроки были сделаны, мы сели смотреть кино. Это была какая-то мелодрама, сюжета которой я толком и не запомнила. Зато, хотя бы, убила время. Оксанкин телефон всё время разрывался от звонков, но она упрямо их игнорировала. А потом и вовсе выключила аппарат. После кино мы поужинали и легли спать. - Я тебе, наверное, надоела, да, Машь? - Почему ты так решила? - удивилась я. Мы лежали в одной кровати, лицом к лицу. - Ты в последнее время такая отрешённая. - Оксана, это не имеет к тебе никакого отношения. То есть... я хотела сказать, что ты мне вовсе не надоела. - Серьёзно? - Серьёзно. И знаешь что? - Что? - Мне кажется, что я становлюсь эмпатом. - Это как? - Когда мы сегодня с тобой делали уроки, мне показалось, что я перенеслась в твой дом и застала ссору. - Да? - она неожиданно оживилась. - Расскажи, что ты увидела? - Картинки, - пожала плечами я, - как в книжке. Я почувствовала твои эмоции. Ты стояла и ощущала себя нашкодившим котёнком, сжимая за спиной подарок для матери. Твоя ненависть, твоя боль, твои мысленные пожелания смерти им... Может, поговоришь с ними? - Нет! - отрезала она. - Зачем с ними разговаривать, когда они меня в детдом хотят отдать? Чего я им нужна? - Но ведь они тебе звонили... - Ага, звонили, как же... Небось, звонили узнать, когда я заберу свои вещички и свалю от них нахрен. - Но и у меня ты прятаться вечно не можешь. Они будут искать тебя. - Не будут. - Будут! - Давай спать! - недовольно буркнула она и отвернулась. На следующий день я проснулась раньше Оксаны. Чувствовала себя свежей как огурец. Как будто не было того хренового состояния. Интересно, как Анна могла нейтрализовать такой удар, если у неё нет ни эмпатии, ни исцеляющего фактора? А может... может, есть? В любом случае, от моего вчерашнего состояния не осталось и следа. Я посмотрела на спящую рядом девушку. "Надо что-то сделать. Но что?" У меня и так проблемы, но я не могла оставить свою подругу в беде. Поэтому перед тем, как будить девушку, я взяла с тумбочки телефон, нашла нужный контакт и быстро отправила сообщение. Ответ пришёл почти тут же. "Тебе охота была будить меня в такую рань?" - гласило сообщение. Я не стала писать ответ. Вместо этого разбудила подругу, после чего умылись по очереди, позавтракали и пошли в школу. Занятия проходили без происшествий. Сегодня я чувствовала себя однозначно хорошо, но... эмоции, чужие эмоции... я их буквально чувствовала, ощущала, видела. Они были похожи на разноцветные ауры. На переменах мы с подругой даже обсуждали это, хотя в целом я не любитель посплетничать. Было ещё кое-что: у некоторых людей я увидела нечто вроде золотой полупрозрачной нити, идущей от головы во вне. Некоторые нити были направлены на определённых людей, а в случае, если это были семейные пары - строго друг на друга. Но так, к сожалению, было не у всех. К примеру, наш трудовик был давно женат, но нить его была направлена не на жену, а на другую женщину, соседку по дому, которая была моложе. Из этого я сделала вывод, что нити супругов направлены друг на друга только в том случае, если в семье царит любовь и гармония. Так я узнала многие любовные секреты своих одноклассников и учителей. А вот нить Князя мне увидеть не удалось. Как ни пыталась, я никак не могла её нащупать, хотя ощущала её. На сегодня у меня был назначен сеанс гипноза. Ехать нужно было вечером. Но перед этим я отвела Оксану к себе домой и сказала, что скоро придёт физрук. Да, не сложно догадаться, что я о помощи просила её. Хотя мы не разговаривали весь день, я просто знала, что она придёт. Она не могла отказать мне в помощи. - Я не понимаю, как физрук может мне помочь? - Оксана, поверь, я знаю, о чём говорю. Она поможет. - Но... - Мне нужно уехать, а оставлять тебя одну совсем не хочется. Взять с собой я тебя тоже не могу. - Я бы могла поехать в "Атриум"... - И что бы ты там делала? Танцевала бы полуживая? Стало бы только хуже. Нет, исключено. В этот раз я у психолога пробыла дольше ожидаемого. Я рассказала ей про сон и про то, что случилось после, но в подробности не вдавалась. Она сказала, что если я сама всё так вспоминаю, сам гипноз может не потребоваться, а можно просто прорабатывать пусковые механизмы. Попробовали проделать это у неё в кабинете - не получилось. Мы пробовали разные комбинации, словосочетания, образы. Пытались визуализировать объект или событие, но всё было тщетно. Тем не менее, женщина сказала, что то, что я что-то вспомнила, это уже хорошо. Мы ещё долго беседовали на эту тему. Перед уходом она сказала, что не обязательно ложиться спать, чтобы вспомнить. Достаточно сказать пусковое слово, чтобы запустить процесс. Когда я возвращалась домой на такси, было уже поздно. В одном месте нужно было переехать через железную дорогу. Машина остановилась, так как загорелись предупреждающие огни, оповещающие о прибытии товарного поезда. Через окно я увидела, как вдалеке какая-то компания дерётся. - Ну что за люди нынче пошли? - таксист тоже заметил драку. - Ну ни стыда, ни совести. Нападают везде на всех. Ну что за время пошло? Вот раньше было время... - И не говорите, - сказала я, а сама почувствовала знакомое покалывание в руках. "Что? Неужели...", - тут показался поезд. Громким рёвом он разрывал воздух и оповещал о себе, что он проезжает ближайшую платформу и едет дальше. От его сигнала и привычного чух-чух на лице выступил холодный пот. В голове на мгновение промелькнул размытый женский образ. От него веяло холодом. Я невольно вцепилась в обивку сиденья. Но вот поезд уехал, шлагбаум раскрылся и такси поехало дальше. Больше никаких приключений в дороге не происходило и до дома я доехала без проблем. Каково же было моё удивление, когда возле калитки я увидела Андрея. Стало немного не по себе. Он прохаживался вдоль забора, за которым лаяла Цэра. - Эээ... Андрей?! Он остановился и посмотрел на меня. - Наконец-то. Я уже испугался, что придётся ждать тебя до поздней ночи. - А что ты здесь делаешь? - Тебя жду. - Да, но зачем? - Ты не рада? - Я этого не говорила, просто... просто, если ты хочешь поговорить, то не против немного прогуляться? Я как раз с собакой хотела выйти. - Почему же? Я не против. А то Анна всё расхваливает, какая у тебя красивая и умная собака, а я и не видел. - Ах, Анна..., - я невольно усмехнулась и почувствовала маленький укол ревности. - Подожди минутку. Я быстро зашла внутрь и через пару минут вышла с собакой на поводке. Так как участок ярко освещался уличными фонарями, мужчина хорошо рассмотрел собаку, а она - его. - А она действительно красивая. Анна не ошиблась. - Спасибо. Её зовут Цэра, она волкособ. Пойдём...те. Мы пошли в сторону лесополосы. Знаю, гулять поздно ночью опасно, даже с боевой собакой. Но в нашем посёлке уже полвека как не случалось ничего криминального, так что я не переживала. Тем более, что была не одна. Мы гуляли вдоль железной дороги, когда мужчина заговорил. - Маша, я хотел бы знать, как ты себя чувствуешь? - Честно? Я уже ни в чём не уверена. - Что такое? Раиса тебе не помогает? - Нет, почему, помогает. - Тогда в чём же дело? - Я не знаю, я... раньше я думала, что знаю, кто я. Теперь я в этом не уверена. После первого визита я стала вспоминать детали прошлого. Не полностью и не все, но мне это уже не нравится. Я не знаю теперь, хочу ли это вспоминать дальше. Мне после первого визита стало плохо. Боюсь, если продолжу, то будет хуже. - Я думаю, что тебе не стоит останавливаться. Если начала, то доводи до конца. Ну а лично для меня ты всё равно останешься Машей Каргополовой. Кстати, ты не знаешь, зачем Анна просила у меня за Солонцеву? - В смысле "просила за Солонцеву"?! - Да. Заявилась ко мне после уроков и сказала, что у той серьёзные проблемы со здоровьем. Якобы, она не может заниматься физкультурой, а справки об освобождении от занятий нет. - У Оксаны проблемы с семьёй. Большие проблемы. Из-за этого возникли проблемы со здоровьем. Сама она не может сообщить родным о проблеме, так как боится, что те ей просто не поверят. Поверь, Андрей, я знаю, о чём говорю. Я попросила Анну, чтобы она поговорила с её родителями, чтобы открыла им глаза. Мне они не поверят. Подумают, что выгораживаю. - А физруку должны поверить, значит? - Ей они поверят. Мы медленно шли, пока Цэра носилась вокруг нас. Странно, но с Андреем у меня пропало всякое чувство времени. С ним было легко и невероятно тепло. Мне хотелось бы поменять тему разговора, но он упрямо продолжал диалог. Приходилось отвечать. Вне школы он совсем не походил на того сурового Андрея Николаевича Князева, которого боялись и недолюбливали как ученики, так и некоторые учителя. Он был таким же человеком, как и все. Я даже удивилась, что перестала ощущать эту разницу. Передо мной был просто взрослый мужчина со своими проблемами. Но даже несмотря на это, я старалась держаться с ним почтительно. Мне бы очень не хотелось, чтобы он подумал невесть что. А мысли его были для меня закрыты. Он был взволнован, но внешне старался этого не выдать. Его выдала аура, она была серо-красного цвета. Ещё до своего возвращения в Россию я читала (для себя), что у каждого человека есть аура и что цвет её зависит от характера, возраста и других особенностей. Но помимо общего цвета есть ещё и цвета настроений, которые меняются в зависимости от того, что на данный момент испытывает человек. Так вот сейчас я по ауре Андрея видела, что он взволнован, в депрессии и не может на что-то решиться, но в то же время испытывает чувство привязанности и желания быть рядом. Со мной? Нет, навряд ли. Но как тогда ещё объяснить все эти его походы в "Атриум"? Или что он обо мне заботится? Или что я не вижу его золотую нить? Или... Стоп! Его нить! Почему я не вижу его нить, а только чувствую её?! У остальных вижу, а у него нет! Может... Нет! Нет! Нет! Он же не мог влюбиться в меня! Или мог? Я посмотрела на мужчину и тут же в голове всплыли картинки: ...Он приходит домой... усталый, голодный и злой после работы... вспоминает новую ученицу, которая сегодня пришла и огорошила знаниями по математике... ужинает... ложится в кровать... смотрит фотографию своей погибшей жены... красивая женщина... симпатичная девочка... удивление... чувство сходства моё с фотографией... Вот и всё! Я поняла! Он вовсе в меня не влюбился. Просто заметил портретное сходство с супругой и испугался, что я могу повторить её судьбу. Как бы мне хотелось сказать ему, что этого не произойдёт, но нет, нельзя. Не могу. Не имею права ничего ему говорить или обещать. Я просто должна уйти. Уйти, пока у меня не запорхали бабочки в животе... После 1,5-часовой прогулки я вернулась домой. Оксаны нигде не было. Я уже хотела ей позвонить, но на кухне обнаружила записку от неё. "Ушла поставить точки над "и"", - говорилось в ней. И опять передо мной возникли картинки: ...Она плачет на кухне... раздаётся звонок в дверь... она открывает и видит Анну... удивление, восхищение, восторг... женщина улыбается и просит её вместе с ней последовать в дом, к матери и отцу... неверие и недоверие... отказ... но потом пошла... В этот раз я была уверена, что конфликт будет урегулирован. Я даже в этом не сомневалась. Сказать, что я боялась теперь засыпать - не сказать ничего. Я боялась, что если опять что-нибудь вспомню, откроется ещё какая-нибудь способность, с которой я не умею справляться. Но и не спать я не могла. Поэтому, когда сон стал одолевать меня, я крепко помолилась и закрыла глаза. Ночь прошла спокойно, без снов. Только под утро меня снова посетило уже знакомое сновидение. На этот раз я стояла перед дверью, на которой появилась надпись "Нападение". Когда вспомнилась драка на улице, ладони опять стали покалывать. Появилась ручка, я открыла дверь и... Флешмоб Мне было 10 лет. Лето. Каникулы. Франция. Я впервые попала в эту страну. Тогда отец ещё был жив. Каждое лето мы обязательно летели куда-нибудь за границу. В тот раз мы полетели во Францию. У отца был хороший друг, который нас, собственно, позвал. Он жил неподалёку от парка развлечений с красивым названием "Сан Реми". Так как я впервые была во Франции, а подготовиться как следует к поездке не успела, то я боялась, что будут проблемы с языком. Я достаточно неплохо на тот момент говорила по-английски, а вот французский мне никак не давался. К счастью, мистер Жосен (так звали друга отца) представил мне гида-переводчика. Мы жили в 4-комнатной квартире хозяина. Каждый день отец и мистер Жосен куда-то уходили, оставляя меня одну. Ну как одну? Каждый день к нам приходила пожилая служанка Анны, Клодильда. Она хорошо говорила по-английски и даже немного по-русски. Я знала, что почти постоянно Анна тоже проживала во Франции, но в тот раз ей пришлось уехать на свою родину, в Швецию. Так вот, Клодильда каждый день приходила ко мне и мы до прихода взрослых занимались разными делами. Как правило, в основном она учила меня французскому языку и водила по музеям города L*****. Она рассказывала удивительные истории о тех или иных местах и явлениях. Рассказывала всегда не спеша, но так вдохновенно, что всякий раз было интересно слушать. Однажды мы пошли с ней на пикник. Погода стояла неважная, небо было затянуто косматыми тучами, сквозь которые, то и дело, всё же пробивались солнечные лучи. Я несла большой зонт и рюкзак, в котором были складные скамейки, покрывало и чайные принадлежности. Клодильда несла сумку со снедью. Пикник устроили в парке *****. Мы с женщиной пили чай с её великолепными пирожными и бутербродами, и лежали на покрывале, под зонтом. Особенно мне всегда нравились её бутерброды с красной рыбой, сыром и свежими огурцами. Мы сидели с ней и разговаривали, как вдруг я почувствовала, что за нами наблюдают. Я не могла это объяснить, но... в голове вдруг мелькнуло: "Уходите сейчас же!" Клоди заметила, что что-то не так. - Алиса, что случилось? - боязливо спросила она. - Клоди, надо уходить! - вскрикнула я. - Сейчас придут! - Кто придёт? - Не знаю! Кто-то страшный и очень злой! Пожалуйста... - Ладно, ладно. Мы даже толком не успели ничего собрать, когда я ощутила внутри себя толчок в сторону. Я просто схватила женщину под руку и отскочила туда, куда меня вело. В ту же секунду за спиной раздался взрыв. От ещё недавнего тихого и спокойного места осталась теперь лишь воронка. Посетителей в парке, кроме нас, не было. Думать, кто пытался нас убить и за что не было времени. Мы с женщиной побежали к выходу, но нас опередили. Неведомое существо выскочило перед нами из кустов и преградило путь. Я вскрикнула от ужаса, так как ещё никогда не видела таких уродов. Это было существо гуманоидного типа с грубой желтовато-коричневой, местами с пятнами, кожей. Оно было высоким и очень сильным, о чём свидетельствовала его хорошо развитая мускулатура. Его лицо можно было смело назвать мордой ночного ужаса: крупная голова с маленькими круглыми глазами под широким лбом была начисто лишена носа, зато в наличии были мандибулы и жвалы, а вместо волос голову украшали толстые косы-дреды с кольцами. Существо было вооружено копьём и было в доспехах, но оно было ранено. У него имелись глубокие раны на груди, на животе и ногах. "Это Охотник! - промелькнуло в голове. Почему-то превиделось, что где-то и когда-то очень давно, в одной из прошлых жизней я уже сталкивалась с представителями этой инопланетной расы. - Он убьёт нас!" Существо заревело, тряся своим копьём. Клоди кинулась было назад, но оступилась, упала, ударилась головой о камень и потеряла сознание. Страх сменился гневом. Я почувствовала, как вокруг меня образовалось яркое жёлтое защитное поле. И я почувствовала свою Силу! Силу, способную раздавить, уничтожить, сокрушить лишь одним движением пальца, лишь мановением мысли. А мысль у меня была одна: убить эту тварь. Я направила вперёд руки и увидела, как от них образовались их полупрозрачное жёлтое продолжение. Этими фантомными руками я схватила Охотника и сжала с такой силой, что - не сразу - сдавила ему все кости. Он ревел, брыкался, пытался освободиться, пытался использовать оружие и даже воздействовать ментально, но я не поддавалась и держала его так до тех пор, пока не услышала хруст позвоночника. Он издал полный боли крик и сник. Сила тут же оставила меня и я упала на колени, в буквальном смысле слова обессиленная. Тело гуманоида лежало тут же, рядом. - Просто невероятно! - услышала я слева от себя и повернула голову на звук. В нескольких шагах от меня стояла женщина, в доспехах подобных тем, что были на том Охотнике. Она тоже была высокой и очень мускулистой, но всё же уступала тому гуманоиду. Её волосы так же сплетены в толстые дреды с кольцами, а на лице была маска. И да, она была вооружена таким же копьём и ещё какой мини-пушкой. Она подошла ко мне вплотную и сняла маску. От её кроваво-красных глаз стало не по себе. Я тут же поняла, что передо мной стоит не просто странная женщина-Воин, а эспер с очень сильной энергетикой, гораздо сильнее, чем у Анны... - Кто ты? - спросила она. - Я выслеживала этого Охотника, но ещё никогда не видела такой силы. - Я Алиса, - ответила я. - Зачем ты его выслеживала? - Потому что, он - плохой. Алиса, ты знаешь, кто я такая? - Нет. Но я тебя чувствую. Ты очень сильная. Кто ты? - Я Немезида. Мы с тобой ещё встретимся, а сейчас... Она положила руку на мой лоб и... потом провал. Я проснулась в холодном поту ещё до будильника. Эта женщина, Немезида или Катрина... Я помню встречу, случившуюся годом позже в Швеции, где я гостила у Анны в её доме. Начальница якобы приехала к блондинке обсудить одно неотложное и срочное дело. И там мы с ней встретились. Не лично - Анна отослала меня прочь, - а просто пересеклись взглядами на несколько секунд и всё. Больше я её не видела. И, если честно, не хотела бы снова увидеть. Но зачем она заблокировала мне этот участок памяти? Кстати, когда Клоди пришла в себя, то тоже ничего не помнила. Промелькнула странная, даже показавшаяся нелепой, мысль: у этой женщины двойное дно. Интересно, а Анна знает о том, что у их главаря есть такое хобби - выслеживать и убивать инопланетных уродов? Похоже, что нет и если я расскажу, то это и для неё станет полным сюрпризом!...