Отряд Дельта

Девушка сидела на стуле посреди огромной неосвещённой комнаты. Когда она начинала говорить, обращаясь к кому-то незримому в пустоте, раздавалось сбивающее с толку эхо, не дававшее представления об истинном размере помещения. Её руки, почему-то теперь бескровные и тонкие, покоились на острых коленях, а глаза пытались разглядеть что-то в кромешной тьме за кру́гом света от гудящей лампы над головой. Было страшно? Возможно. — Александра Мидроуз, — раздался откуда-то суровый женский голос, чуть искажённый шипением динамика, и девушка подняла голову выше. — Рада видеть вас здесь. — Не взаимно, — резко ответила Алекс, напрягаясь. Молчание женщины на столь дерзкий ответ было недолгим. За годы практики ей не раз приходилось ставить на место зарвавшихся юнцов, считающих, что их силы делают их Богами, дают безграничную власть и право ставить себя выше законов и правил. Но время показало, что сто́ит дать им увидеть настоящую силу, как они тут же тушуются и боязливо вжимают головы в плечи. Внемлят. — Каковы ваши способности? Вас было достаточно сложно схватить из-за вашего… нестабильного агрегатного состояния. Александра довольно хмыкнула и снова опустила голову, делая вид, что ей интересно разглядывать свои руки. Если раньше она была готова ко всему, смиренно принимая удары судьбы не скупясь на сдачу, то сейчас появилось неистовое желание оказаться не здесь. Не с ней. Ни иного вопроса, ни повторения старого не прозвучало — женщина, чётко поставившая вопрос и знавшая, что её услышали, ждала ответ. А ждать она умела, как никто другой, и если для этого понадобится просидеть здесь весь день — они просидят. — Вода. Я могу управлять ею и совершать разные манипуляции, вроде выпускания водных столбов под напором, сфер, могу генерировать воду, если, конечно, достаточно энергии впитала… — Агрегатное состояние, — вдруг напомнила женщина перебивая. — Хотелось бы увидеть, как это происходит вне боя. Медленно. По всей комнате разом вспыхнули лампы, которые на несколько секунд ослепили Алекс, и она чуть прикрыла лицо рукой, стараясь как можно быстрее осмотреть всё вокруг и быть готовой к чему бы то ни было. Глаза разбегались от размеров помещения, от разных баррикад, которые, скорее всего, были сделаны для тестирования способностей. Нетрудно было представить, сколько боли и страданий видели эти стены. Мысли сами собой, как рой мух, сменяли друг друга, показывая своей хозяйке возможные картины прошлых испытаний. Девушка смиренно поднялась с места и вялым шагом пошла вперёд — медленно так медленно. С каждым метром она становилась ниже, казалась менее осязаемой, будто существующей где-то между мирами. Её ноги стали таять, словно она без усилий стирала ступни об пол, превращаясь в прозрачную жидкость. Сначала ноги, затем туловище, руки, а когда от Александры осталась только большая лужа, совершенно безжизненная и неподвижная, в испытательной комнате наступила давящая тишина. Спустя полминуты вода пришла в движение, начав подниматься водоворотом, буквально за пару мгновений обретая очертания женского тела. Ещё во время захвата Августина, наблюдая с камер на шлемах некоторых солдат Департамента, обратила внимание, как быстро и ловко мисс Мидроуз могла меняться, уворачиваясь от пуль и сильных рук, стремившихся надеть на неё специальные наручники, но, едва они хватали её, как девушка плавилась в пальцах противников, через секунду ускользая из захвата. Августина не понимала, почему та продолжает сражаться, если могла бы скрыться в любом люке или канаве, но поистине ликовала, когда солдатам удалось отвлечь девчонку умелым тактическим действием и вырубить, уже беспрепятственно заковывая биотеррористку в кандалы. Теперь же, когда Брук рассмотрела трансформацию в замедленном варианте, она обратила внимание ещё и на то, что как раз перед возвращением в человеческую форму Александра в какой-то момент становилась почти полностью прозрачной, хоть и с отливами оттенков голубого, и мимолётом сложно было заметить этот мутный кусочек пространства, которым и была проводник. Умела ли Алекс контролировать свою «невидимость» — это уже другой вопрос. — Отлично, — произнесла Брук, когда девушка полностью восстановилась. — Теперь проверим ваши боевые навыки. Сразу, не дожидаясь, пока заключённая переварит услышанное, Августина запустила программу симуляции, основанную на способностях одного очень интересного, но, к сожалению, сбежавшего проводника. Десятки человеческих голограмм принялись стремительно атаковать, и Александра еле успевала отпрыгивать и наносить удары. Напор воды, который она выпускала из рук, действительно впечатлял, снося на своём пути бетонные преграды и компьютерных болванчиков, но быстро истощал. Уже два долгих месяца Алекс так активно не дралась. По сути, вообще не дралась. После того как небо над головой сменилось низким серым потолком, девушка сначала пыталась вырваться и сбежать, но позже сдалась, принимая свою участь. Теперь же её зачем-то стали тестировать. Голограммы действительно походили на настоящих живых людей: думали, меняли тактики, прятались за укрытиями, а иногда, когда они подходили опасно близко, Алекс казалось, что она различает их лица. Всё это могло показаться отличным развлечением для проводника, если бы не одно но: пули, которые иногда умудрялись пролетать через щиты и преграды, приносили самую настоящую боль. Когда последний противник исчез под водяным напором, от очередного удара покрывшись помехами, Алекс упала на колени и опустила голову, позволяя длинным русым волосам прикрыть её уставшее лицо. Дыхание сбилось, лёгкие горели, как после длительного марафона. Девушка была обессилена, измотана, но Августина не планировала заканчивать тест. Она лишь дала отмашку, и в нескольких шагах от испытуемой пол отъехал в сторону, открывая ей доступ к небольшому бассейну два на два метра. Сейчас это был лучший подарок для Александры — она питала энергию из воды. Так же, как и стояла, на четвереньках проводник подползла к спасительной влаге и засунула туда обе руки, из-за слабости и ломоты в теле едва не перевернувшись прямо в отсек. Как только пальцы Алекс оказались в воде, её кожа сразу начала приобретать здоровый оттенок, сухие волосы стали поблёскивать в свете белых неоновых ламп, а сама вода в бассейне стала стремительно убывать. Александре нравилось замечать разницу до и после поглощения из различных посудин. Если море от таких подзарядок никак не осушить, то небольшие ёмкости визуально показывали, что теперь она сильнее, быстрее и ловче. Когда там и капли не осталось, девушка смело поднялась на ноги и уверенным взглядом посмотрела прямо перед собой. Она не знала, с какой именно стороны находится Августина, но ей хотелось, чтобы та видела — Александра Мидроуз ещё не побеждена. Не хотелось думать о том, что если бы не командующая Департаментом Единой Защиты, то Алекс бы всё ещё сидела на полу, изнемогая от нехватки силы. — Неплохо, но есть над чем работать. И, когда Александра уже думала, что сейчас её снова отведут в камеру, где она и провела два неумолимо долгих месяца, прямо перед ней, собираясь из кусков всех разбитых ранее бетонных баррикад, появился трёхметровый голем, созданный Августиной, который вот-вот должен был напасть. «Чёрт, да когда же она наиграется?!» Девушке не оставалось ничего, кроме как использовать суперудар, который она назвала «Цунами». Сосредоточившись на своей внутренней энергии, Алекс закрыла глаза, обращаясь ко всему своему существу. Сила, таившаяся в ней и ждавшая своего часа, быстро зациркулировала по телу, ноги оторвались от пола. Кожа будто горела голубоватым пламенем, окутав девушку полупрозрачной аурой, а вниз, растворяясь в воздухе не долетая до пола, стали стекать капли воды. Этот приём требовал большой концентрации и некоторого времени, но именно он всегда был контрольным в любых схватках. Жаль лишь только, что Алекс не успела его использовать в тот день, когда её схватил ДЕЗ. Августина наблюдала за всем этим с интересом. Она внимательно следила за каждым движением Александры, пытаясь запомнить все этапы, откладывала в памяти её тактики. Сама для себя Брук отметила, что Алекс являлась сильным противником, и, раскрыв свой талант проводника не так давно, она уже способна была грамотно вести бой, хоть и часто поддавалась ярости, совершая затем необдуманные действия, из-за которых её в своё время и смогли поймать. Если грамотно надавить на психику, то можно было бы попытаться использовать это в своих целях. Александра достигла пика своей сосредоточенности и раскинула руки, точно крылья. Всё то, что она старательно копила, вырвалось наружу чередой огромных волн, которые за считаные секунды сначала раздробили голема, подошедшего уже достаточно близко, чтобы нанести удар, а потом смыли куда-то к противоположному краю комнаты. — Вода камень точит, — с улыбкой прошептала себе под нос Алекс, когда обессиленная упала на пол после удавшейся суператаки. Девушка знала, что Августине понравился её трюк, ведь та молчала. Ни единого слова больше не доносилось из динамиков, а новые враги не появлялись. Значит, этого было достаточно. Всем всегда этого достаточно. Самый весомый «аргумент» в её арсенале. Тихо простонав, Александра полностью легла на спину, постаралась расслабиться, пока на её голову не свалилось что посложнее. Брук всё молчала, но для Алекс это было настоящим блаженством. Она подложила руки под голову и начала всматриваться в бетонный потолок, точно в звёздное небо, которого не видела уже два месяца. Её держали тут просто так, не разговаривали — закрыли в маленькой камере, предоставляя само́й себе. Алекс начало казаться, что она сходит с ума, в тишине слух обострился и реагировал даже на самые мелкие раздражители, выводя из себя то скрежетом, то капаньем, то монотонными переговорами солдат за тяжёлой дверью. А затем её внезапно снова заковали в наручники, пару раз приложив дубинками по бокам, и отвели сюда, грубо втолкнув за перегородку, которая мигом закрылась. За размышлениями Александра даже не заметила, как её веки стали закрываться, а тело, второй раз за тестирование обессиленное, расслаблялось. Девушка уснула прямо там, на ледяном полу испытательной комнаты, забыв о том, в каком ужасном месте она находится. Сны ей давно не снились, будто они терялись в этих запутанных дорогах и непроходимых дебрях, в которых Алекс боялась однажды потеряться сама. Шестьдесят раз она засыпа́ла с надеждой на то, что утром окажется дома, какой бы из её «домов» это ни был, но шестьдесят раз просыпалась, не помня ничего, кроме черноты. Каждое утро все два месяца силы уходили на то, чтобы не кричать, не царапать ногтями толстые стены, не поддаваться помешательству. Александра знала, что некоторые люди сидят здесь все семь лет существования Департамента, но боялась представить, что сама может провести тут всю свою жизнь. Вот и сейчас она уснула с мыслью о том, как очнётся не здесь. Но глаза Алекс открыла в действительно непривычном для себя месте. Вяло проведя по бледному лицу рукой, девушка села, свесив ноги с невысокой кровати, прикрученной к стене, и поняла, что находится не в той камере, в которой провела последние месяцы. Она была похожа на старую, как, впрочем, похожи все тюремные камеры между собой, узкая, но на койке теперь был тонкий перьевой матрас, напротив, тоже прикреплённый к стене, находился небольшой квадратный стол с закруглёнными углами, на котором стояло несколько книг. Как обычно в одном из углов был унитаз, труба которого наглухо была закрыта переборками — воду в них смывали по расписанию, известному только надзирателям, и только когда они стояли напротив камер, наблюдая за тем, как бы биотеррористы не решили сбежать через канализацию, которая, как Алекс подозревала, и на других этапах проверялась на наличие в трубах проводников, способных менять свою форму. Голова болела, но, противясь желанию лечь обратно на постель, через силу Александра продолжала осматриваться, желая всё-таки добиться хоть каких-то ответов. Наклонившись к столу, который был на расстоянии метра от койки, она заметила, что пару книг подпирает пол-литровая пластиковая бутылка воды без каких-либо обозначений. Алекс могла бы попробовать впитать её, чтобы иметь силы сопротивляться в случае чего, но предпочла просто осушить залпом половину содержимого, устав чувствовать во рту вязкость слюны. Да, в Кердан-Кей были несахарные условия: солдаты нечасто думали о заключённых, могли забыть кого-то покормить или напоить, любили насмехаться над теми, кого вели по коридорам. В сами камеры им запрещено было заходить без крайней необходимости, но часто ДЕЗовцы любили, проходя мимо, стучать по тяжёлой двери кулаком, пугая ушедших в свои мысли проводников. Бросив мимолётный взгляд на такую дверь, Алекс с удивлением заметила, что та была не глухая, а с решётчатым окном на уровне головы, приблизительно тридцать на тридцать сантиметров. Таких окон, помимо тех, через которые подают еду, но сразу же их захлопывают, на дверях камер девушка ещё не видела. Натужно встав, опираясь на койку, Александра осторожно подошла к нему, пальцем проверила, не находятся ли вдруг железные прутья под напряжением, а затем взялась за них обеими руками, пытаясь выглянуть в коридор. — Buenos días, — вдруг раздался насмешливый голос из камеры напротив, и Алекс отпрыгнула от двери, будто по ней всё же пустили ток. — Добро пожаловать в люкс апартаменты. Александра неуверенно подошла снова, пытаясь взглядом найти между таких же прутьев двери напротив лицо говорящего, но, в отличии от её камеры, там была кромешная темнота. — Почему у тебя так темно? — нахмурилась она, щуря глаза. — Ты кто? — Я Мэтт, — судя по голосу, парень усмехнулся. — Или Мэтью. Или Зеркальник. Или «Этот придурок снова куда-то улизнул, обыщите корпус, он не мог далеко уйти». Кстати, это ответ на твой первый вопрос — света нет, потому что я наказан. Парень, так же, как и Алекс, попытался просунуть лицо между прутьев, и теперь в свете белых ламп на потолке было видно его подбородок, нос и растянутые в улыбке губы. — Александра, — бросила Мидроуз, нервно бегая взглядом по гладким стенам коридора, из раза в раз всё равно возвращаясь к фрагментам лица Мэтта. Ей жутко не нравилось, что он может видеть её, рассмотреть в ярком освещении камеры каждую морщинку, а сама она не может даже взглянуть ему в глаза. — А прозвище? — не унимался заключённый. — Как тебя ещё называют? — Меня называют либо биотеррористкой либо генетической ошибкой, — огрызнулась Алекс, — больше никак. Не люблю клички. Мэтт хмыкнул, и один уголок его рта пополз вверх. Холодок прошёл у Александры по коже, когда она обратила внимание на это, ведь теперь парень напоминал, скорее, какого-то выжидающего зверя, вот-вот готового наброситься. Теперь её даже успокоила мысль, что их разделяют две двери. В то время как Мидроуз старалась отвлечься, ей пришло в голову, что прутья, похоже, были встроены здесь непродуманно, не для тех проводников, которые могут менять форму. Не для таких, как она. Девушка опустила взгляд вниз, сосредотачиваясь, и уже чувствовала лёгкость перевоплощения, ощущала себя полупрозрачной фигурой, как вдруг что-то резко вытолкнуло её в человеческую форму, отчего Алекс зашипела, как от боли. По правде сказать, было и правда неприятно. — Не получится, — заговорщически улыбнулся Мэтт, чьё лицо вновь было чуть дальше от двери, но улыбка всё ещё виднелась в полумраке. — Если ты здесь, то тебя тоже решили взять в оборот. А значит у тебя на ноге должна быть такая же штука, как у меня. Посмотри. Алекс двинула левой ногой и только теперь поняла, насколько та была тяжелее правой. Наклонившись, она принялась откатывать штанину, насколько это позволяла оранжевая роба — на щиколотке, плотно прилегая к коже, был прикреплён широкий датчик с едва заметно мигающей лампочкой. Такие обычно вешают на преступников, которые сидят под домашним арестом и не должны покидать определённую область, а иначе браслет запищит, передавая сигнал полиции. — Слышал, что последняя разработка, — бросил Мэтт. — Их пока не вешают на всех проводников, но, судя по тому, как тебя защемило, твой тоже работает исправно. — И что он делает? — спросила Алекс, рассматривая свою ногу. — Не даёт использовать силу больше установленной нормы. Они уже давно тут вычислили, сколько энергии затрачивает в среднем проводник, вот и ставят столько, сколько захотят, допустим, для тренировок, чтобы мы зал не разнесли и не сбежали, или для нахождения в камере. Эта штука не даст тебе сейчас сменить форму, потому что для этого нужно больше энергии, чем на данный момент установлено. — Каких тренировок? — Александра нахмурилась, вопросительно глядя в темноту за противоположной решёткой. — А, так ты совсем ничего не знаешь, — Зеркальник, как он предложил называть его ранее, засмеялся. — Каких тренировок, эй?! — настойчивее повторила проводник, но вопрос растворился в металлическом звуке открывшейся где-то в начале коридора двери. — Убери руки от окна и отойди назад, — вдруг серьёзно заговорил Мэтт, делая то же самое. — Они не любят, когда мы стоим близко, потому что можем схватить их. Можешь получить дубинкой по пальцам. Проверять это Алекс не стала, и успела сделать, как посоветовали буквально за пару секунд до того, как мимо, к двери справа от камеры Мэтью, подошёл ДЕЗовец с картой допуска в руке. Мужчина провёл ею по панели рядом, ввёл какую-то комбинацию чисел и дверь с шипением отъехала в сторону. Александра с интересом наблюдала за происходящим, соблюдая рекомендованную дистанцию. Следом за первым по коридору шёл ещё один надзиратель, ведя перед собой девушку в оранжевой робе — такая же заключённая в Кердан-Кей проводник. На секунду, когда та проходила мимо, они успели встретиться взглядами, но затем девушку втолкнули в камеру. Она тоже была напротив, поэтому Алекс могла отчасти видеть, что там происходит. На вид девушке было не больше семнадцати, невысокая и худая, с чёрными прямыми волосами, слегка отливающими синим, и едва достающие до плеч. Оказавшись в камере она, точно так же не подходя слишком близко, с интересом выглянула в своё решётчатое окно, и, встретившись взглядом с Алекс, улыбнулась. Улыбнулась не так, как делал это Мэтт, ехидно, в вечной насмешке, а как делают это дети, когда вы помахали им рукой в общественном транспорте. — Хоггарт, — громко сказал ДЕЗовец, и Александра сначала не поняла, куда он обращается. — Я, — равнодушно отозвался Мэтт, но как будто сделал ещё один шаг назад в своей тёмной камерке. — Ещё раз подобное повторишь и будешь неделю питаться одной водой, понял? — Понял. Надзиратели не стали задерживаться — один хлопнул другого по плечу, кивнув в сторону выхода, и оба ушли, переговариваясь о чём-то служебном. — Ты как там? — Зеркальник снова подошёл к решётке вплотную, но смотрел теперь не на Алекс, а куда-то вправо, в сторону девушки из соседней камеры, которая сделала то же самое. — Всё лучше, чем я думала, — она снова улыбнулась. — В этот раз ничего сложного, так, разминка. — Ну, уж точно лучше моей последней тренировки, — Мэтью театрально отмахнулся, как будто собеседница могла его видеть. — Ты не делаешь то, что они говорят, вот и получаешь по шапке. — Так, а, — протянула Александра, встревая в разговор, — что за тренировки? Какая-то неловкая тишина продлилась несколько секунд, прежде чем Зеркальник снова заговорил. — Александра, это Мелодия. Мелодия, это Александра. А я Мэтт, если помните, — добавил он издевательски в конце. — Приятно познакомиться, — необычайно радушно сказала брюнетка. — Я бы пожала тебе руку, но тут далековато. — Взаимно. Но, ребят, вы, кажется, понимаете, что здесь происходит, а я вот ни черта не врубаюсь. Мелодия нахмурилась, посмотрев влево, как будто действительно могла видеть Мэтью через стену. — Ей не сказали? — Видимо, нет, — он развёл руками. — Ещё одна загадочная фраза и вам конец, — прорычала Александра, чувствуя, что вот-вот начнёт метать искры из глаз, если ей немедленно не объяснят происходящее. — Тише, Рембо, — фыркнул Мэтт. — Тут ты себе этим не поможешь. — Нас выбрали, — заключила Мелодия. — Не знаем, зачем, но сама видишь, условия нам особенные дали, разрешили свободно общаться друг с другом… — Хотя я бы не советовал, — снова буркнул Хоггарт. — Не думаю, что они бы оставили поболтать наедине трёх сильных проводников, которых время от времени выпускают подраться с компьютерными солдатиками. Говорю вам, сидит сейчас наша рыжая королева, пьёт кофе и слушает, о чём тут её игрушки шепчутся. — Если она и правда слушает, то я бы рекомендовала тебе говорить про неё скромнее, — оживлённо вставила Алекс, ехидно подмигнув — как минимум её Мэтт видеть мог. — Поверь, я ветеран Кердан-Кей, ничего нового о себе Августина от меня уже не услышит. — Сколько же ты тут сидишь? — выдохнула Мидроуз, прижимаясь к решётке. — Семь лет, — в его голосе внезапно отразилось какое-то смирение, будто всё так, как и должно быть. — Семь?! — Алекс невольно ахнула, на что Мэтт рассмеялся. — А я пять, — Мелодия пожала плечами. — Ребят, как вы здесь с ума не сошли, серьёзно? — Да чего сходить-то, — парень отмахнулся. — Может, даже хорошо, что детство тут провёл. А то так бы кроме умения считать центы и писать на картонке просьбы пода́ть милостыню ничего бы и не выучил. Зеркальник замолчал, чувствуя, что взболтнул лишнего. Чего-то, что выбивало его же самого из колеи, какой-то неудобной темы. Мелодия тоже ничего не говорила, хоть она и, кажется, знала про приятеля куда больше, чем Алекс. Внезапно над их головами зашипело, и все лампы, кроме некоторых в дальней части коридора, погасли. — Вот и одиннадцать часов, — снова с прежней смешинкой и бодростью в голосе бросил Мэтью, судя по отдаляющемуся голосу уходящий вглубь камеры. — Всем спать. Чёрт его знает, что завтра будет. Александра бы очень хотела взглянуть в глаза Мелодии, понять по её мимике, хорошо ли всё или плохо, но, увы, света в отдалении не хватало, да и девушка, судя по всему, тоже уже отошла от двери. Алекс чувствовала, что что-то надвигается, что-то нехорошее, но всё, что ей было позволено в этом месте — плыть по течению. Сложно было предсказать, что будет впереди, но, раз уж их собрали всех вместе, значит, у кого-то точно были грандиозные планы на проводников, и не факт, что им дадут право выбирать свою судьбу.