Двойная жизнь

Хрупкая молоденькая девушка сидела на диване, ссутулившись и опустив голову. Густые темные волосы свесились вперед, закрывая усталое бледное лицо. Девушка с трудом сдерживала подступившие к горлу слёзы. Сердце отчаянно сжималось – несчастная понимала, что изменить ничего уже не сможет. Она рабыня. Да, того и следовало ожидать. Юную черкешенку отправили в подарок в гарем шехзаде Сулеймана, сына султана Селима Хана. Да, это вполне естественно, девушек-мусульманок часто отправляли в гарем в качестве подарка. Но всё равно очень неприятно осознавать свой статус. Она рабыня, говорящая вещь, её чувства вряд ли кого-то будут интересовать. Вернее, совсем не будут. Хоть одно хорошо – её, как подаренную, а не купленную на невольничьем рынке наложницу поселили отдельно, в красивых покоях. Ей не придётся ютиться с другими девушками, мыть полы и стирать, терпеть нравоучения, наказания. Сегодня же вечером её отправят на хальвет к шехзаде, и она должна осчастливить его, пробудить искру в его сердце. И если он будет принимать других наложниц – она и слова против не посмеет сказать. Ведь так принято. Ведь кому какое дело до чувств одной из многочисленных невольниц, пусть даже и имеющей некоторые привилегии по сравнению с другими? Двери в покои громко скрипнули. Девушка вздрогнула от неожиданности и вскинула голову, испуганно озираясь по сторонам. Айше Хафса Султан! - Султанша, - смущенно пробормотала наложница, вскакивая и приседая в почтительном реверансе. – Я… Извините, я просто задумалась… - Ничего страшного, Бахарай хатун, - спокойно ответила ей мать Сулеймана. – Ты ведь знаешь, что сегодня вечером ты отправляешься в покои шехзаде? - Д-да, султанша, - Бахарай робко взглянула на величественную собеседницу. - У тебя красивое имя, - продолжала Хафса Султан. – И оно тебе подходит. Но здесь совершенно другая жизнь, и тебе понадобится другое, османское имя. Теперь тебя зовут… - Хафса задумалась. – Махидевран. Оно означает «головокружительная луна». Бахарай слегка улыбнулась. - Благодарю Вас, султанша, за Вашу милость! Оно действительно…очень красивое. Хафса кивнула. - Твоя задача, хатун, - осчастливить моего сына, - несколько сухо проговорила она и вышла из покоев. Вздохнув, Бахарай снова села на диван. Ей не очень хотелось отправляться на хальвет. Но… Теперь уже ничего от нее не зависит. Хотя у нее есть шанс добиться чего-то большего. Стать фавориткой, родить сына… Стать такой же величественной и властной, как Айше Хафса Султан. Кто знает, может, она сможет превратиться из простой рабыни в султаншу? - О Аллах, помоги, - с тоской прошептала черкешенка. – Дай мне сил это пережить… - Запомнила правила, Махидевран хатун? – суетился евнух Сюмбюль ага. – В глаза не смотри! Повернется лицом – встань на колени, поцелуй подол его кафтана! Всё поняла? - Да поняла, поняла, - огрызнулась Махидевран. – Сколько можно повторять одно и то же? - Ну смотри, - покачал головой евнух. – Не подведи, веди себя прилично! Если понравишься шехзаде – весь мир у твоих ног будет! Дело говорю! - И откроются для тебя врата Рая, - добавила Айшегюль калфа. – Не упусти свой шанс, хатун! Махидевран выдохнула и слегка улыбнулась. «Врата Рая», видите ли. Ну, будь что будет. Аллах не оставит её, в этом она уверена. Девушка тихо проскользнула в покои, сложила руки на животе и опустила голову. Шехзаде Сулейман, стоявший у зеркала, медленно повернулся к ней лицом. Махидевран тут же опустилась на колени и, как ей велели, поцеловала подол его кафтана. Ощутив, что рука шехзаде коснулась её подбородка, она осторожно встала, не решаясь посмотреть на него. - Как тебя зовут? – поинтересовался Сулейман, окинув её изучающим взглядом. Он мягко улыбнулся и нежно прикоснулся к её лицу. Девушка ощутила, как по ее спине побежали мурашки. - М-Махидевран, шехзаде, - пролепетала черкешенка. - Махидевран… - повторил он, медленно проводя пальцами по её щеке. – Красавица, чей взгляд проник в моё сердце, заставляя его биться об грудь с силой льва, который пытается вырваться из клетки! О, эти глаза, два солнца, освещающих мой путь… Взяв девушку за руку, Сулейман повел её к кровати. Он сел рядом с ней, приподнял её голову за подбородок и горячо и нежно поцеловал в губы. Махидевран робко ответила на поцелуй и закрыла глаза, чувствуя, как к щекам приливает кровь… Проснувшись, Махидевран слегка нахмурилась. Сулейман собственнически прижимал её к себе, не желая отпускать, словно любимую игрушку. Черкешенка осторожно, стараясь не разбудить, высвободилась из его объятий и села на кровати. Что она могла сказать о первой ночи? Сулейман был действительно хорош собой, его комплименты в её адрес были великолепны, а поцелуи и ласки были очень приятными и вызывали ответное влечение. Могло быть и хуже. Но Махидевран не была уверена, что страстный и романтичный шехзаде действительно затронул её сердце. Кто знает, может, любовь не появляется вот так, сразу? Но что могла знать о любви скромная невинная восточная девушка? Тихо вздохнув, Махидевран встала с кровати, накинула одежду и вышла на балкон. Свежий воздух приятно овевал лицо, помогая расслабиться и забыть о своих мыслях. Черкешенка улыбнулась и прикрыла глаза, ощущая, что железная рука, сжимавшая её сердце, постепенно ослабляет хватку. Неожиданно её слуха коснулась чудесная музыка, напоминающая райское пение. Махидевран удивленно открыла глаза и захлопала ресницами. Судя по всему, это струнный музыкальный инструмент, возможно, скрипка. Но откуда во дворце османского шехзаде скрипач? Махидевран подняла голову и посмотрела наверх. На соседнем балконе она увидела юношу со скрипкой. Он был целиком и полностью сосредоточен на игре, ничего не замечая вокруг. Казалось, для него ничего не существовало, кроме его скрипки. Музыка была невероятно трогательна – Махидевран ощутила, как по её щекам медленно потекли слезинки. - Какой талантливый, - прошептала она, восхищенно глядя на незнакомца. Её сердце затрепетало, словно бабочка, попавшая в силок. Махидевран застыла на месте, не в силах отвести взгляда от музыканта. К лицу прилила кровь. Юноша закончил играть, отложил скрипку и смычок и задумчиво посмотрел вниз. Поймав восторженный, сияющий взгляд Махидевран, он стушевался, вспыхнул ярким румянцем и поспешно скрылся. Черкешенка отмерла и неохотно побрела обратно в покои. Снова раздалась чудесная мелодия, но звучала она лишь в ее голове. Кто же, кто этот гениальный музыкант?