Двойная жизнь

Мустафа пролежал в кровати с высокой температурой чуть больше недели. Он метался по постели, бредил и постоянно хрипло кашлял. Малютка Мехмед тоже умудрился простыть, чем сильно напугал Хюррем и довел ее почти до истерики – женщина боялась, что потеряет долгожданного сына. Лекари бегали от одного ребенка к другому, готовили для них специальные натирания и отвары, пытались всячески сбить температуру и облегчить их страдания. К счастью, Аллах оказался милостив к детям, и малыши довольно-таки быстро оправились от недуга, после чего уставшие взрослые вздохнули с облегчением. Выздоровевший Мустафа носился взад-вперед по покоям, размахивая игрушечной саблей и громко выкрикивая боевые кличи – судя по всему, он представлял, как рубит мечом напавших на империю врагов. Сидевшая на диване Махидевран старательно вышивала узор на платке, время от времени с улыбкой поглядывая на маленького непоседу. Его шумная игра отвлекала ее от рукоделия, но делать замечание сыну ей не хотелось – он все равно не послушается, да и пусть лучше будет веселым и здоровым озорником, чем слабым и молчаливым тихоней. Несколько дней назад Хюррем родила дочь Михримах, что поначалу ее несколько огорчило – она ожидала, что будет ещё один шехзаде, но материнский инстинкт всё же дал о себе знать. Сулейман же, напротив, сиял от счастья и с удовольствием нянчился с единственной дочерью – казалось, он полюбил ее куда больше, чем сыновей. Махидевран, слыша от Валиде и Хатидже, как султан нежничает с малюткой Михримах, с грустью вспоминала собственного отца, согласившегося продать ее в гарем в качестве рабыни и не испытывавшего к дочери особой любви. Разумеется, не всем так повезло с отцом, как Михримах Султан. Хотя, кто знает – может, отец был ласков с Махидевран, когда она была совсем маленькой, но она этого не помнит… - Султанша, - зайдя в покои, Гюльшах присела в почтительном поклоне. – У меня для Вас очень важная и интересная новость! Касается Ибрагима аги… - Новость? – удивленно переспросила Махидевран. – Какая? Говори же! - Повелитель назначил его Великим Визирем. Теперь он Ибрагим Паша! - Что? В-Великим Визирем… - у Махидевран слова застряли в горле. Конечно, стоит порадоваться за любимого, он занял такой высокий пост. Но Ибрагим будет очень занят государственными делами, и видеться они теперь будут ещё реже. К тому же Сулейман может запросто решить, что его лучший друг и второе лицо в государстве будет прекрасной партией для его незамужней сестры… - Ура! Как замечательно! – захлопал в ладошки Мустафа. – Великий Визирь – это много значит! – со знанием дела заявил он. – Второй человек в империи после султана, так папа говорил. Я как-то спрашивал его. Пойду поздравлю Ибрагима! Надеюсь, он по-прежнему будет играть со мной, а не только государственными делами заниматься, – мальчуган тут же пулей вылетел из покоев. - Я рада за него, Гюльшах, - прошептала Махидевран. – Правда. Только… Понимаешь, теперь он занимает такой высокий пост… Повелитель может выдать за него Хатидже Султан! О Аллах! - И ведь правда, - служанка покачала головой. – Сочтет, что он хорошая партия для любимой сестры… - И ведь напророчила эта старая Зейнаб хатун, что заберет моя соперница Ибрагима, - всхлипнула Махидевран. – Хотя ещё неизвестно… О Аллах, помоги, прошу, не забирай его у меня! Гюльшах села рядом с ней и робко взяла за руку: - Прошу Вас, Султанша, успокойтесь, не накручивайте себя раньше времени! Всё будет хорошо, поверьте мне! Спустя некоторое время к Махидевран заглянула улыбающаяся Хатидже и поделилась с ней своей идеей: она собиралась в ближайшее время рассказать брату о своих чувствах к Ибрагиму, и попросить его, чтобы он дал разрешение на их брак. У самой Хатидже на это никогда не хватило бы смелости, её уговорила на это Хюррем, ставшая близкой подругой для султанши – Махидевран часто видела, как они гуляют вдвоем в саду, что-то полушепотом обсуждают и заговорщицки хихикают. Расстроенной черкешенке ничего не оставалось, кроме как восхититься смелостью Хатидже и подбодрить ее, пожелать удачи, несмотря на то, что душа ее разрывалась на части. Она понимала: Сулейман позволит своей обожаемой сестре выйти замуж за милого ее сердцу Ибрагима, ведь он так понимает и ценит любовь, а ещё честность – ведь Хатидже скажет ему правду. Если только он не нашел уже другую партию для нее… - О Аллах, только бы Повелитель отказал, только бы отказал, только бы он нашел другого жениха для Хатидже Султан, - шептала со слезами на глазах Махидевран, заламывая руки. – О Всевышний, пощади, умоляю! Не разлучай меня с Ибрагимом, не разлучай!! Я не перенесу этого, о Аллах! Дверь неожиданно распахнулась, и в покои ворвался, словно морской вихрь, Мустафа. Подбежав к матери, он крепко обнял ее и потерся растрепанной головой о ее грудь. Ласково улыбнувшись, Махидевран прижала ребенка к себе и с любопытством спросила: - Сынок, что такое? Ты что-то хотел мне рассказать? - Хотел, - тут же деловито кивнул мальчик. – Представляешь, мам, тётя Хатидже выходит замуж за Ибрагима Пашу! Папа разрешил им пожениться. Сейчас у них будет по-молв-ка, - Мустафа по слогам выговорил незнакомое ему слово. – А потом, уже спустя время, они поженятся! Я её в коридоре встретил, она такая счастливая, просто светится! Пойдем поздравим тётушку. Мам? Ты чего, не рада за них? - Рада, рада, - тихо проговорила Махидевран, чувствуя, как у нее защипало в глазах и в горле. – Конечно, я очень рада за них. Ты прав, надо ее поздравить, пойдем, мой хороший. Смотреть на сияющее лицо новоиспеченной невесты было невыносимо – Махидевран с трудом сдерживалась, чтобы не закричать, что Ибрагим никогда не полюбит навязанную ему султаншу. Жгучая ненависть разъедала ей душу, словно кислота. Черкешенка мило улыбалась, поздравляя соперницу и рассыпаясь в комплиментах, но больше всего на свете хотела вцепиться ей в волосы, повалить на пол и начать избивать, пока от Хатидже не останется кровавое месиво. Позже Мустафа убежал на уроки, а убитая горем Махидевран поплелась обратно в покои. Ей хотелось кричать, кричать до хрипоты от переполнившей её боли, хотелось бить кулаками по стенам и полу, разбивая руки до крови, но вместо этого она обессиленно опустилась на диван и тихо заплакала, закрыв руками лицо. - Султанша, - Гюльшах присела рядом и погладила ее по плечу. – Прошу Вас, не плачьте! Паша только Вас и любит. Не нужна ему Хатидже Султан. Не нужна. Ну же, возьмите себя в руки, Султанша. Махидевран отняла руки от лица и внимательно посмотрела в глаза служанки. - От Хатидже Султан надо избавиться, - твердо сказала она. – Она должна умереть. - Но… - Гюльшах в ужасе уставилась на свою госпожу. – Как же можно поднять руку на члена Династии Османов? Я все ради Вас сделаю, Султанша, я Вам верна, но если узнают, кто это натворил? И Вас, и меня казнят! Подумайте о шехзаде Мустафе! - Поздно вечером Хатидже Султан иногда ходит прогуляться в сад, свежим воздухом подышать, - прошептала Махидевран. – Надо поймать ее и убить – сбросить с лестницы. Или ножом зарезать. Но лучше всего будет прокрасться в ее покои. Надо представить ее смерть как самоубийство. - Султанша, это же слишком рискованно! – Гюльшах задрожала от страха. – Кто поверит в самоубийство? Все видели, как она счастлива. Если только свалить на кого-то, например, на Нигяр калфу. Мне казалось, что она поглядывает на Пашу с интересом, хотя… - Делай, как знаешь, я доверяю тебе. Я не могу терпеть все это, каждый вздох этой женщины оскорбляет меня. - Я все сделаю, не мучьте себя, - пообещала служанка. – Послезавтра ночью я все сделаю, и Хатидже Султан больше не будет причинять Вам боль. Дни до готовящегося покушения на соперницу Махидевран провела как на иголках, даже умудрилась серьезно поссориться с Хюррем, разозлив славянку своими насмешками в ее адрес настолько, что та в гневе кинулась на нее с кулаками. Искренней ненависти к ней Махидевран совсем не испытывала – скорее, Хюррем просто попала под горячую руку. Однако после этой ссоры ей стало немного легче на душе – как говорят в народе, «спустила пар». В день X Махидевран тихо сидела в покоях, дожидаясь новостей от верной Гюльшах. Мустафа мирно посапывал в кровати, не обращая ни на что внимания, а у нее самой сна не было ни в одном глазу – слишком сильно волновалась. Неожиданно до нее донеслись чьи-то разъяренные вопли. Невольно вздрогнув, Махидевран вскочила, быстро обулась, накинула одежду и поспешила узнать, что происходит. - Ах ты жирная свинья с крысиной мордой! Да я тебя! – кричала растрепанная и раскрасневшаяся Хюррем. – Убить меня надумала? Твоя любимица Махидевран тебе приказала? Да я сейчас вас обеих сама прикончу! Стоп… Хюррем?! ХЮРРЕМ??!! - Я тебя прибью, как ты на султаншу напасть посмела?! – завизжала Гюльнихаль хатун. – Толстая дура! - Что здесь происходит? – Махидевран направилась к спорщикам. – Гюльшах! - Это ТЫ ещё спрашиваешь?? – заорала Хюррем. – Лицемерка! Это ты приказала своей чокнутой служанке на меня напасть, кто же ещё? Убийца! Ты убийца, Махидевран! Неблагодарная, я ведь твоего сына спасла! Я обязательно расскажу Повелителю! - А ну замолчи!! – рявкнула на нее Махидевран, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Не хватало ещё, чтобы султан об этом узнал! – Слишком обнаглела ты в последние дни! Не смей меня обвинять! Да кто ты такая? - Что ещё за скандал? – к ним величественной походкой приближалась Валиде Султан, за ней семенила Дайе хатун. – Бесстыдницы! Матери шехзаде, а ведете себя, как последние рабыни на невольничьем рынке! А ну немедленно объяснитесь, в чем дело! - Валиде, - Махидевран, Гюльшах, Хюррем и Гюльнихаль дружно поклонились. - Сейчас же объяснитесь, я приказываю! - Она хотела меня убить! – Хюррем тут же показала рукой на Гюльшах. – Я хотела выйти вечером в сад немного подышать свежим воздухом перед сном – после рождения Михримах мне часто бывает душно в покоях. С детьми осталась Эсма хатун, а со мной пошла Гюльнихаль, но она отстала, потому что я хожу очень быстро, а Гюльнихаль очень медленно. А эта ненормальная напала на меня со спины с ножом! Завязалась потасовка, Гюльнихаль услышала и прибежала. А эту наверняка послала Махидевран! Тем более мы накануне ссорились! - А это что? – Дайе хатун подняла с пола платок. – Насколько я помню, он принадлежал Хатидже Султан. - Верно, - подтвердила Хюррем. – Мне Хатидже Султан его подарила, это ее любимый платок, мы с ней же очень близко подружились. - Вот как, - Хафса Султан подошла ближе к Махидевран. – Так ты не Хюррем убить хотела, а мою дочь, просто из-за платка все перепутала? Мерзавка! Да я тебя как змею раздавлю! - Нет, Валиде! – черкешенка едва не задохнулась от ужаса. – Я как-то случайно увидела Хюррем в этом платке, поэтому никогда бы не перепутала! – выпалила она первое, что пришло в голову. – Валиде, я просто… Просто совсем с ума сошла от ревности… Хюррем родила двоих детей, все время с Повелителем, а я… А обо мне он совсем забыл… Я сдерживалась из последних сил, но накануне мы повздорили, и я… - Это не оправдание! – отрезала Валиде. – Такое поведение не пристало тебе, Махидевран! Я поговорю с сыном, и завтра ты отправишься в ссылку! А что касается тебя, Хюррем – прекрати затевать скандалы, иначе отправишься следом! Марш в свои покои, и не смей ни на кого кричать! - Султанша, - Гюльшах упала на колени перед любимой госпожой. – Умоляю Вас, простите, не выгоняйте меня! Я так подвела Вас, так подвела! - Это моя вина, - Махидевран села на кровать. – Это мне наказание за то, что я решилась на такой грех…