Погоня за тенью

Кили проснулся резко, будто вынырнул из темной стоячей воды. Сел, несколько раз вдохнул и выдохнул, успокаивая бьющееся под самым горлом сердце. Огляделся. Ночного покоя ничто не нарушало. Тлели в жаровне угли, горел неярко светильник на маленьком столике; по другую сторону от столика, на таком же, как у Кили, походном ложе уютно похрапывал Дальтрасир. Идея ночевать в одном шатре принадлежала советнику — все-таки теплее, да и спокойнее — и сейчас это оказалось очень кстати. Кили не помнил, что именно ему приснилось, но сон был тревожным и тягостным; присутствие Дальтрасира, даже спящего, помогло успокоиться и отогнать тревогу. Кили лег было снова, но сон не возвращался, и он встал, завернулся в теплый плащ, взял кисет с трубкой и вышел из шатра в морозную темноту. Лагерь спал; Кили проверил часовых, потом вернулся к шатру, сел на обрубок бревна возле ближайшего костра и принялся набивать трубку. Три десятка гномов ночевали под открытым небом восьмой раз. Дорога выдалась на редкость спокойной, до Железных Холмов оставалось меньше половины пути, Дня Дарина ждать тоже было недолго, а по-зимнему холодные ночи предвкушение скорого отдыха и шумного праздника только подогревали. Правда, предстояли еще переговоры с послами людского племени, о котором Кили ничего толком не знал, но разве это повод для переживаний? Не ему же эти переговоры вести. А посмотреть и послушать, как ведет дела старик Дальтрасир, лишним точно не будет, тут Фили прав... Как и в том, что отдохнуть-развеяться лучше получится не у подножия Горы, а в дальнем путешествии. Кили курил, бездумно глядя на огонь. Когда рядом хрустнула ветка, он почти вздрогнул и вскинулся, едва не выронив трубку. — Это я, я, — поднял руки Дальтрасир. Подошел, сел на другое бревно, плотнее запахнул плащ. — Я услышал, как ты уходил... Не спится? — Разбудило что-то. Кили поправил сползший с плеча плащ, снова поднес к губам трубку. Обращаться к себе без титула он разрешил в первый же день пути, так оказалось проще и удобнее. А о причинах тревоги и плохого сна принца советник догадался уже сам. — Приснилось что? — негромко спросил Дальтрасир. — Не знаю, — качнул головой Кили. — Наверно, что-то было, но я не запомнил. Советник сочувственно покивал: — Ничего. Ехать осталось недолго, в Железных Холмах отдохнешь, развеешься. Там и праздник близко. — Да, — хмыкнул Кили. — Надо же — первый раз без брата праздновать буду... — Ничего. Зато вернешься к брату здоровым. — Надеюсь. Какое-то время оба молчали, потом советник усмехнулся в бороду: — А какие вы с братом, оказывается, хорошие актеры... — Актеры? — удивился Кили. — Почему? — Ну как же... Та история с приступом головной боли у короля во время Совета. Ведь никто же не поверил бы твоим рассказам о том, как ты брата боишься, если бы не тот случай. — Это я понял. Но актерство ты к чему помянул? Дальтрасир воззрился на него удивленно: — Постой... Ты хочешь сказать, что король действительно был на тебя сердит? — Ну да. — Но ты говорил, что он обвинил тебя несправедливо. — А вот в этом я солгал, — снова хмыкнул Кили. — Но что тебя так удивляет? — Солгал? — окончательно растерялся Дальтрасир. — То есть... что же, ты и в самом деле... — Ну да. Снотворного ему в вино плеснул. На лице советника появилось выражение, с которым обычно взрослые смотрят на натворенное маленькими детишками: — Но зачем? — Теперь это уже не имеет значения, — отозвался Кили без улыбки. — Но сердиться на меня он имел все основания, а мне обижаться было не на что. — Ишь ты... — вздохнул Дальтрасир. — А мы за правду приняли. Вот и верь слухам... — Слухам можно верить не всяким. Они снова помолчали. — Скажи, почтенный, — нарушил тишину Кили, — ты что-нибудь еще разузнал про людей, с которыми у нас встреча? — Ничего нового, Моргот их раздери, — поморщился советник. Ничего нового. А старое Кили и сам знал. Люди с Востока недавно перебрались в эти края, обосновались в нескольких днях пути от Железных Холмов в сторону Эребора. Никаких гадостей не чинили, торговлю наладить пытались, правда, пока не слишком получалось — нечего им было предложить такого, чего в здешних краях уже не продавалось. Собирались отправить послов в Эребор, только по весне, зима к путешествиям по малоизвестным землям не располагала. Но тут послы Эребора сами так удачно направились в нужную сторону... — Через день доберемся до места встречи, — сказал Кили. — Поглядим, поговорим — узнаем. Дальтрасир кивнул и плотнее закутался в теплый плащ. До рассвета оставалось еще несколько часов... * * * Утро настало морозное и свежее. Гномы споро сворачивали лагерь и весело галдели. Радоваться было чему: по такой погоде путешествовать одно удовольствие, переход можно сделать длиннее — меньше останется до конца пути... Кили наблюдал за сборами, сидя на мшистой кочке под высоченной елью и посматривая на дорогу, откуда должны были вернуться отправленные вперед разведчики. Спокойно шло путешествие или нет, осторожностью пренебрегать не следовало. Караван постоянно сопровождала пара эреборских воронов, а четверо самых ловких и шустрых парней после каждой стоянки проверяли ближайший участок пути... ...Спокойствие Кили улетучилось, едва на дороге заслышался стук копыт. Принц вскочил на ноги, вышел навстречу разведчикам — двое примчались галопом, более заботясь о скорости, чем о скрытности. — Брод! Ивар! В чем дело? Где остальные?.. Парни, удивительно похожие друг на друга в древесно-зелено-коричневой одежде, спрыгнули с разгоряченных пони и дружно поклонились принцу: — Гости, Ваше Высочество! — Гости? — Ну да, — кивнул Ивар. — Люди. Пятеро, все верхом. Одеты как воины, оружие — мечи и луки, броня... если есть, то под одеждой. Я бы сказал, что передовой разъезд, но за ними никого не видели ни мы, ни вороны. Скоро будут здесь. — Значит, всего пятеро? — В пределах видимости. Но вчера вечером поблизости не было никого. Если эти сумели так быстро и близко подобраться... — Так... — Кили повернулся к лагерю. — Тревога! Сборы прекратить! Все ко мне! На поляне разом наступила тишина. Лишь пара мгновений понадобилась гномам, чтобы сообразить что к чему. Похватав оружие, они сбежались к принцу. Последним подоспел Дальтрасир. Протиснулся через плотную толпу: — Что? Что случилось? — Ты говорил, что до места встречи с послами людей еще день пути? — Ну да, уговор был такой... А в чем дело? Кили досадливо поморщился — сюрприз получался не слишком приятный. — Похоже, у них свое мнение на сей счет. Брод, Ивар, за окрестностями следить продолжайте — не шастает ли тут еще кто-нибудь тайком. Остальным — занять оборону! Гномы кинулись по местам, заранее обговоренным на случай внезапной опасности. Дальтрасир, оставшийся рядом с Кили, понизил голос: — Погоди, сынок... Надо ли так сразу в драку лезть? Все-таки на переговоры ехали, а не воевать... — В драку мы не полезем, — тоже негромко отозвался Кили. — Во всяком случае, первыми. Но дать понять этим долговязым, что не они одни такие предусмотрительные, не помешает. Какого балрога они поперлись сюда, если встреча назначена в другом месте? — Тут ты прав, — хмуро мотнул бородой советник. — Осторожность нужна. — Мы и будем осторожны. Давай-ка отойдем вот сюда, к этому дереву... Если что, ныряй за кусты и дальше за ствол — место удобное. — И то верно... Они успели занять позицию в тени большой разлапистой ели, когда на дороге послышался отчетливый перестук лошадиных копыт. * * * Кили не был мастером вести переговоры. Искусство словесных поединков не давалось ему никак, не помогали ни советы наставников, ни опыт наблюдения за тем, как получается это у других. Вот оружие и воинское искусство — дело иное... Явившиеся на встречу с гномами люди определенно были воинами. Ростом и обликом они напоминали обитателей Дейла, только посмуглее, да и чертами лица, особенно разрезом глаз, отличались заметно. Одежда и оружие их выглядели непривычно, но не являли собой ничего незнакомого. Кафтаны, просторные штаны, сапоги — удобные для верховой езды; луки, колчаны со стрелами, клинки в ножнах, похожие формой на орочьи ятаганы, но длиннее и более тонкой работы. Кольчуг на виду они не носили, но под одеждой броня угадывалась по движениям. У троих, которых Кили определил, как рядовых рубак-охранников, оружие было одинаковое, без украшений, и одежда тоже почти не различалась. Они ни во что не вмешивались и только молча посматривали по сторонам. Остальные двое выглядели более примечательно, на них внимание Кили и сосредоточилось. Говорил все время один, ярко и пестро одетый (один красный кафтан с черно-зеленым поясом чего стоил!), с роскошным оружием. Складно говорил, не придерешься. Изысканное приветствие, восхищение бдительностью гномов, весьма достойно встретивших нежданных гостей, извинения за кажущееся проявление недоверия — их племени не единожды случалось сталкиваться с вероломством даже как будто надежных союзников, тут поневоле научишься осторожности... В общем, разглагольствовал с воодушевлением и откровенно любуясь собой. Его спутник не влезал в разговор, просто стоял рядом, слушал и кивал, но — странное дело — подчиненным не казался. Был он немного ниже ростом и одет не так ярко, но, на взгляд Кили, далеко не хуже. Неизвестно, конечно, что именно эти люди почитали за роскошь, но коричневая ткань, из которой был сработан кафтан «молчуна», на ярмарке в Дейле стоила очень дорого. И оружие... украшений меньше, ножны потертые, но это было боевое оружие, а не игрушки, с коими только в парадных залах красоваться. Более того, присмотревшись, Кили решил, что человек этот не просто слушает своего вроде как предводителя, но следит и оценивает сказанное. Впечатление было странноватое, чтобы не сказать — настораживающее, но обсудить его прямо здесь и сейчас не получалось. Дальтрасир выслушал приветствия внимательно, понимающе кивая, потом пригласил гостей в шатер, который, по счастью, еще не был убран. Последовали за ним все те же двое послов, охранники остались снаружи. Кили махнул рукой скрывавшимся в тенях за деревьями гномам — следите! — и вошел в шатер. Сел справа от Дальтрасира, так, чтобы видеть и его, и людей. Мельком подумал, что сам, должно быть, выглядит довольно мрачно — торчит рядом, но ничего не говорит, только зыркает на чужаков. Посол людей, усевшись на предложенную скамью и расправив на коленях полы ярко-красного кафтана, продолжил между тем свою речь: — Наши полные имена слишком сложны и неблагозвучны для языка жителей Запада. Мое по-вашему будет звучать как Алтаргана. Мой родич, советник нашего благородного вождя Хагана, — он величественным жестом указал на молчаливого спутника, — господин Тавилан. А кто твой спутник, досточтимый Дальтрасир? — Кили, сын Магни, брат Его Величества Короля-Под-Горой. — К вашим услугам, — изобразил поклон и благосклонную улыбку Кили. Люди эти ему не нравились чем дальше, тем больше. Послы разом повторили его жест, наклонив головы. Алтаргана тоже показал зубы в улыбке: — Король-Под-Горой воистину щедр, если его брат снисходит до переговоров с ничтожным людским племенем. — Король-Под-Горой никакие племена не считает ничтожными, — по-прежнему вежливо-безмятежно отозвался Дальтрасир. — Однако, мы отвлеклись. Почему все-таки вы решили выехать нам навстречу? Заметили что-то подозрительное на дороге? — Ничего особенного, просто предосторожность, которая успела стать для нас привычной, — развел руками человек. — Возможно, излишняя... ведь вы знаете здешние дороги куда лучше нас. Советник кивнул: — Эти места стали спокойнее лишь после нашей победы в великой Битве пять лет назад. Если вам случалось бывать здесь раньше — ничего удивительного, что вы научились осторожности. — О да! — снова просиял улыбкой Алтаргана, и на сей раз Тавилан тоже соизволил улыбнуться и кивнуть. — Разумеется, именно благодаря вашей великой победе нам и удалось перебраться жить в эти края. Иначе мы не решились бы отправиться в путь... — Прости мое любопытство, — приподнял брови Дальтрасир, — но что вообще подвигло вас отправиться в этот путь? Ваш народ постигло какое-то бедствие? — Для нас бедствием стала сама жизнь с нашими соседями, — произнес человек уже без улыбки. — Слишком тесно нам стало, слишком... А здесь мы могли надеяться найти свободные земли и заключить выгодные союзы с местными жителями. Гномы хорошие соседи — они не стремятся занять земли вне своих гор... Ведь так, достопочтенный Дальтрасир? — Именно так. Гномам нужны соседи-союзники, а не завоеванные земли. Однако если я все верно помню, наладить торговлю с Железными Холмами вам пока что не удалось? — Отчасти, — неохотно кивнул Алтаргана, — но все не так просто. У нас еще будет время обсудить все это, не так ли? — Будет, — кивнул в ответ Дальтрасир. — Верно ли я понял, что лагерем вы стоите дальше по этой дороге? — Да, мы расположились недалеко от речки... не знаю, есть ли у нее какое-то название, но там очень чистая и свежая вода. — Нам известно это место. — Прекрасно. Мы вам предлагаем перенести ваш лагерь туда же. Там можно задержаться на два-три дня, чтобы спокойно обсудить все дела и ответить на все вопросы. У Кили едва не вырвалось — а чем плохо место, где они находятся сейчас, и не приготовлен ли у той самой речки какой-нибудь сюрприз? Но Алтаргана опередил его: — Мы останемся с вами и будем вас сопровождать. Так надежнее и спокойнее — и вам, и нам. Люди одновременно встали (задумавшийся Кили едва не забыл тоже встать вместе с Дальтрасиром), поклонились и вышли наружу. Кили вопросительно глянул на советника. Старик был непривычно задумчив и серьезен, принц его таким прежде и не видел. Хотя... многих ли советников он видел за работой, а не на торжественных собраниях? — Не нравятся они мне, — пробормотал Кили себе под нос, качая головой. — Не нравятся... — Ты что-то сказал? — очнулся Дальтрасир. — Прости, сынок, я отвлекся... — Я говорю, не нравятся мне эти люди. — Вот как? А почему? — Да тролль их разберет. Просто... чую, что с ними что-то не так. Ну, знаешь, как хрусталь с изъяном, вроде звенит — а звук не тот. Я могу ошибаться, конечно... — Да нет, не так уж ты и ошибаешься, — поморщился советник. — Но в чем дело — я тоже пока не пойму. Вот сдается мне, что главный у них вовсе не этот Алтаргана. — Да? — обрадовался Кили. — Значит, мне не просто показалось? Уж очень внимательно молчал этот... как его... Тавилан. Как будто следил, те ли слова Алтаргана говорит. Дальтрасир глянул на него одобрительно: — Верно говоришь. Очень меня этот молчаливый наблюдатель беспокоит. И ведет он себя, не как слуга или подчиненный... — И одет-вооружен богаче, хоть и не так ярко, — подхватил Кили, хмурясь. — Только что все это может значить? — Трудно сказать. Если переговоры начинают со лжи, для которой нет никакой видимой причины — ничего хорошего это означать не может. Но лгут ли они, и если лгут, то в чем? — Лгут или нет, сейчас-то нам что делать? — Пока делаем то, что собирались — сворачиваем лагерь и движемся дальше, вместе с этими... провожатыми. Но смотреть нужно в оба и даже еще внимательнее. — Понятно. Разведку выслать... — Только очень аккуратно. Провожатые могут быть не только провожатыми, но и шпионами. Про воронов им и вовсе знать незачем. — Справимся, — хмыкнул Кили. В конце концов, что такого? Мало они врагов всяких перевидали? Да и враги тут... наверняка ведь в драку не полезут, они же не воевать, а селиться здесь собрались — на что им «ничего хорошего» с гномами? * * * Нового места стоянки они достигли еще засветло. Кили, по-прежнему ожидая какой-то неведомой пакости, сам осмотрел просторную поляну, заросли кустарника у восточного ее края, спуск к той самой речушке с замечательно чистой водой. Ничего подозрительного не обнаружилось — и окрестности хорошо просматривались, и дорога здесь была прямой и ровной... По другую сторону от дороги стояли лагерем люди. Насколько удалось определить, было их меньше, чем гномов — не больше двух десятков — и никакой явной угрозы от них не исходило. Но своим предчувствиям Кили привык доверять, тем более что на сей раз эти самые предчувствия одолевали не только его. Его бы воля, он ни за что не стал бы располагаться на ночлег рядом с чужим лагерем, но и уходить далеко не хотелось, а другого подходящего места в безопасной близости они не нашли. Хуже было то, что обсудить вновь возникающие соображения с Дальтрасиром не получалось. Алтаргана всю дорогу не отставал от советника с разговорами, а Тавилан постоянно маячил подле него молчаливой, но далеко не глухой и не слепой тенью. Вникать в суть беседы Кили перестал очень скоро, уж очень тема ее была далека от обычных его занятий. Фили бы, конечно, слушал в оба уха... По прибытии на место Алтаргана предложил разделить вечернюю трапезу и продолжить начатую ранее беседу, но Дальтрасир отказался, очень изысканно и витиевато сославшись на обычаи Подгорного Народа, по которым начинать дело либо заводить знакомства после заката солнца считалось дурным предзнаменованием. Кили такого обычая не помнил, наоборот — знал, что гномы предпочитают для разговоров оставлять именно вечер после окончания работы — но мысль советника понял. Прием сработал, продолжение беседы отложили на утро, после чего люди наконец-то убрались в свой лагерь, а Кили, которого их назойливое внимание изрядно раздражало, вздохнул с некоторым облегчением. За ужином Кили поделился с Дальтрасиром своими опасениями. Советник не стал отмахиваться от беспочвенных вроде бы подозрений, но и более конкретную форму придать им не смог. — Не знаю, сынок, — сообщил он, поразмыслив. — Не знаю, что думать... Может, ты и прав, и на ночь лучше было расположиться подальше. Хотя выказывать явное недоверие тоже не стоит. Едва ли тут есть прямая угроза для нас, не сумасшедшие же они — на послов нападать... Он умолк, покачал в руке кружку с травяным чаем. Заговорил снова, будто продолжая какую-то свою мысль: — Этот Алтаргана говорит очень красиво. Рассказывает о жизни племени на прежнем месте, о бедности, о тесноте... Расписывает, как они здесь удачно устроились и как им нужны теперь добрососедские отношения и торговые соглашения... С тем, что нам уже известно об этом племени, его слова не расходятся. Какой бы смысл им затевать свару с новыми соседями? Не настолько их много, чтобы воевать с королевствами гномов, их в порошок же сотрут. — Но что-то тебе все-таки не нравится? — осторожно подтолкнул Кили. — Он слишком вдохновенно рассказывает, а Тавилан слишком внимательно слушает. — Ты думаешь... что он все-таки врет? — В том-то и дело, что нет. Он верит в то, о чем говорит, без всяких сомнений. Думается, причина нашего беспокойства — не он. — Тавилан? — Да. Почему он молчит и кто он при посланнике? — Ты так и не понял, кто у них есть кто? Дальтрасир только покачал головой и предложил лечь спать. * * * Ночь прошла тихо и спокойно. Ранним утром Кили привычно отправился проверить караулы. Обошел лагерь, постоял у дороги, прислушиваясь. Рассветную серую тишину нарушало разве что потрескивание костров. Кили мысленно выругался — ожидание опасности становилось уже почти смешным. Но откуда же тогда взялись недобрые предчувствия? Ладно бы только у него, но Дальтрасир-то поболее странных чужаков повидал на своем веку, и ему эти люди тоже не понравились сразу... Кили уже решил вернуться в свой шатер и завалиться досыпать, когда неподвижную тишину нарушил некий звук. Принц вздрогнул и замер, пытаясь понять, что слышал. Огляделся. Между деревьев рядом с лагерем людей мелькнул ярко-красный кафтан. Алтаргана решил прогуляться перед важными переговорами? Вроде больше ни на ком из людей таких цветов замечено не было... Кили немного прошел вдоль дороги, хоронясь за деревьями и кустами и наблюдая за перемещениями человека. Непохоже, что тот шел куда-то прицельно, скорее, просто бродил по лесу, не то прогуливаясь, не то кого-то поджидая, но при этом понемногу удалялся от лагеря и часовых. Ради чего можно кого-то ждать за пределами охраняемого лагеря, как не ради разговора, для чужих ушей не предназначенного? Кили стало любопытно. Неплохо бы подобраться поближе и проверить свою догадку... Если повезет, можно увидеть и услышать что-нибудь полезное. А если очень повезет — получить ответы на свои вопросы. Если даже заметят — в конце концов, не в лагерь же к людям он полезет. Всегда можно притвориться, что просто вышел погулять по утренней прохладе. Попытаться определенно стоило... Возвращаться в шатер, рискуя потерять время и упустить человека из вида, не хотелось, тем более что оружие — меч и колчан с луком и стрелами — Кили с собой прихватить догадался. Он добрался до ближайшего часового, кратко объяснил свое намерение и велел без шума сообщить о происходящем Дальтрасиру. Сам же вернулся к дороге, еще раз осмотрелся, убеждаясь, что никто за ближними кустами не прячется, и быстро перешел на другую сторону. Он пробирался туда, где вот только что видел за кустами красное пятно, не забывая оглядываться по сторонам и стараясь идти не спеша, на случай, если придется объяснять свое появление желанием прогуляться. Подлесок стал гуще, здесь легче было спрятаться... Новый звук заставил Кили замереть на месте. На сей раз это точно был голос живого существа. Не то вскрик, не то стон... Кили постоял еще, прислушиваясь, но больше тишину не нарушало ничто, и он, прячась за кустами, двинулся дальше, к просвету между деревьев. Подобрался ближе, выглянул из-под ветвей густого орешника. — Морготовы яйца... — выдохнул едва не вслух и тут же зажал себе рот. Нашел время выплескивать чувства... У края неширокой, но длинной поляны, на жухлой траве у двух приметных березок ничком лежал человек в ярко-красном кафтане. Лица его видно не было, зато очень хорошо виднелось на фоне белых стволов торчащее древко стрелы. Еще раз ругнувшись про себя, Кили осмотрелся, прислушался и, никого и ничего не заметив, стал подбираться к неподвижному телу. Присел рядом, осторожно потряс за плечо. Потом, так же осторожно, ухватил покрепче и повернул на бок. Алтаргана был мертв, причем еще очень недолго — тело не успело остыть и оцепенеть. Причиной смерти очевидно выглядела стрела, пробившая шею человека, так, что не спасла спрятанная под одеждой кольчуга. Дело приняло неожиданный оборот. Выходит, опасность здесь грозила вовсе не гномам? Но кто мог?.. Стрела поразила свою цель явно в полете откуда-то сверху, иначе вонзилась бы по-другому... Значит, стреляли с дерева? А если там и сейчас... И тут до Кили дошло кое-что еще. Забыв об осторожности, он выпрямился, дернул из-за спины свой колчан. — Тролль меня затопчи... — выдохнул, поняв, почему оперение стрелы в трупе показалось знакомым. ...Что-то свистнуло, хлопнулось в ствол дерева рядом с Кили — и в ноздри ему ударил дурнотный, приторно-сладкий запах. Кили отпрянул, мотнул головой, но перед глазами уже поплыло. Сознания он не терял, только звуки отдалились и стали тягуче-медленными... Звуки? — Тревога! Тревога! Совсем рядом раздался топот, затрещали ветки кустов, на поляну вывалилось не меньше дюжины людей, все с оружием. Впереди бежал, размахивая руками, один, ранее гномам не попадавшийся — низенький, в обтрепанной одежде. И голос у него был визгливый и противный: — Вот он! Я видел! Я все видел!.. «Что ты видел, дубина?» — но получилось только подумать, язык ворочаться не хотел ни в какую, и Кили понял, что так и стоит столбом — молча, с колчаном таких же, как застрявшая в трупе, стрел в руках. А еще — что визгливый человечишка тычет пальцем именно в него. «Да нет же...» — Постойте. — Вперед вышел Тавилан. — Это все очень странно... Ты точно ничего не перепутал? — Нет, достопочтенный, ничего! Я предупреждал, что из лагеря выходить опасно — кто меня слушал?! И вы видите, что получилось! Эти проклятые гномы никогда не любили людей! Смотрите, он даже не возражает!.. Возражает! Еще как возражает! Но показать свои возражения не получилось даже жестом. Чем же его отравили?! И где остальные гномы? Неужто шума не услышали? — Это весьма прискорбно... — протянул Тавилан, как показалось Кили — без всякой скорби. Отвернулся на миг, будто прислушиваясь, потом махнул кому-то рукой. Двинуться с места Кили так и не сумел. В голове шумело все сильнее, смысл звучащих вокруг слов до сознания доходил с трудом. Наверно, самое время было испугаться, но и страха он не чувствовал. Зато вдруг появилось много интересного — что за кафтан на визгливом человечке, непохожий на одежду остальных, сколько все-таки людей, ведь больше же, чем два десятка, и почему они говорят меж собой на вестроне, они же с Востока... Его схватили сзади, скрутили и поволокли прочь. Он еще успел заметить, что к поляне с топотом и гвалтом спешат гномы во главе с Дальтрасиром, но в следующий миг и поляна, и люди, и гномы исчезли за деревьями.