POV Хюррем
- Хюррем,- раздался шёпот моей подруги, и я села рядом с ней. Уже четыре дня Сесилия лежит в постели и не может встать. Махидевран постаралась сделать ей больно. Чёрные волосы разметались по подушке, а на лбу появилась испарина. Девушка дернула рукой и закашлялась. - Хюррем,- вновь жалобно простонала она. - Я здесь,- беру её за руку и губами касаюсь её пальцев.- Я рядом. Она открыла глаза и зажмурилась от света. Как мне стыдно смотреть ей в глаза. У повелителя была я, а получила за это она. Ей больно. Сесилия касается другой рукой щеки и морщится от боли. Теперь и я чувствую её боль. - Хюррем,- шепчет подруга и сжимает мою руку крепче.- Я так рада, что ты со мной. - Прости меня, Сесилия,- шепчу в ответ и целую её ладонь.- Прости меня, пожалуйста. - Но за что ты просишь прощения? - За то, что это произошло. Это всё из-за меня,- мой голос переходит на крик.- Из-за меня! Ты лежишь здесь и стонешь от боли из-за нас с повелителем! - Не говори так,- прерывает меня подруга и пытается сделать голос твёрже.- Это всё Махидевран Султан. Лишь она в этом виновата. Я только выполнила приказ и прикрыла тебя. Не вини себя. - Ты знала всё, да? - Да,- она мягко улыбается.- Конечно, знала. Ты любишь его? - Да. Очень люблю. - Значит, мои раны того стоят,- она тихо смеётся, а я в ответ качаю головой. Меня удивляет Сесилия - ей больно, но она смеется. - Сесилия,- убираю волосы с лица и улыбаюсь ей. Она отворачивается от меня и о чём-то задумывается. Такая спокойная, терпеливая. Я не видела её слёз. Ни одной слезинки за эти дни. Сесилия ни разу не плакала при мне. Я восхищаюсь её выносливостью. - Хюррем. - Да? - Я больше не вернусь к госпоже,- сдавленно говорит девушка, не глядя мне в глаза.- Да и вряд ли меня там ждут. Возьми меня к себе в служанки. Прошу тебя. Хочу быть рядом с тобой. Если кому служить, то лишь тебе. - Я бы с радостью, но… - Я сама поговорю с Сюмбюлем Агой, чтобы ты больше не жила с Айше. - Хорошо. Ты будешь рядом со мной всегда. А теперь отдыхай,- легко провожу рукой по её щеке и улыбаюсь.- Синяки уже сходят. Совсем скоро ты станешь ещё прекраснее, чем была! Сесилия улыбается и закрывает глаза. Укрываю её одеялом и сажусь на пол. Моя Сесилия. Моя подруга. Мы ещё отомстим им всем. Никто не причинит нам такой боли больше! Никто и никогда! Махидевран захлебнётся в своих слезах, мы избавимся от неё!***
Прошло две недели, и лицо Сесилии полностью зажило. Лекарь сказала, что всё заросло быстро из-за возраста. Как мы и хотели, Сесилия теперь моя служанка и всегда рядом. София служит Валиде Султан и тоже довольна жизнью. А вот Махидевран Султан совсем не видно. Говорят, что она закрылась у себя в покоях и сидит тихо с Шехзаде. Повелитель её не зовёт, все ночи он проводит со мной, кроме четверга. В эту ночь он один. - Хюррем Хатун,- из мыслей меня вытаскивает детский голос. - Шах Султан,- быстро кланяюсь в ответ и жду, пока госпожа сядет. - Как поживаешь? - Молюсь о Вашем здоровье, госпожа. Младшая сестра повелителя одобрительно кивает и садится подобно Валиде Султан. Она жестом приглашает меня сесть рядом, а затем просит служанку принести нам шербета. - Хюррем, тебе хорошо здесь? - Да, госпожа. - Счастлива? - Очень. - До меня дошли слухи, что когда ты приехала сюда, ты вела себя несколько неподобающе. Это так? - Да, госпожа,- кто бы мог подумать, что я буду краснеть от слов ребёнка.- Но это всё в прошлом. Сейчас я стараюсь не ругаться. - Это хорошо,- кивает Шах Султан.- Неужели на тебя так влияет мой брат? - Я очень счастлива с повелителем. Я люблю его, госпожа, всем сердцем. - Уверена, что он тебя тоже любит. Поэтому ты должна кое-что сделать. - Что же, госпожа? - Ты должна как можно скорее подарить ему ребёнка. Глаза маленькой госпожи сверкают, заставляя меня улыбнуться. Я не один раз представляла себя с Шехзаде на руках. Хотела, чтобы у него были глаза, как у повелителя. Чтобы он был нашей гордостью. - Я сама мечтаю о малыше, госпожа. - Тогда поторопись, Хюррем,- голос Шах Султан стал серьезнее.- Я слышала от Валиде, что повелитель собирается в поход, а это значит, что его не будет как минимум полгода. Поверь мне, чем быстрее ты родишь, тем устойчивее ты сделаешь своё положение в гареме. Да и Махидевран тогда вряд ли сможет тебе навредить,- поймав мой изумленный взгляд, она делает лицо важнее.- Не надо считать меня маленькой девочкой. Я много вижу, слышу и знаю. - Я не считаю Вас маленькой, госпожа,- виновато опускаю глаза. Ай, Хюррем, не хорошо врать!- Я прислушиваюсь к Вашим советам. - Это хорошо,- удовлетворенно кивает она.- К тому же, я пока на твоей стороне. А вот на стороне Махидевран побольше людей - Валиде, Хатидже, думаю, что Дайе, Ибрагим… - Ибрагим Ага? - Да. Они знакомы с Махидевран ещё с Манисы. Он всегда будет поддерживать её,- госпожа берёт меня за руку и полушепотом говорит.- Тебе нужен Шехзаде. Ты уязвима, пока не беременна или без ребёнка.***
- Сулейман,- шепчу я, обнимая мужчину за шею. Он сидит на балконе на диване, а я со спины пристраиваюсь к нему. В одной руке он держит стакан, другой рукой он притягивает меня к себе и целует. - Моя Хюррем,- нежно говорит он.- Как ты, моя радость? - Всё хорошо повелитель,- опускаю глаза и делаю голос печальнее.- Только… - Что, Хюррем?- голос любимого становится твёрже.- Тебя кто-то обидел? - Нет, повелитель,- с улыбкой на лице прижимаю ладонь к его щеке.- Я слышала, ты идёшь в поход. И это надолго. - Да, Хюррем, это так. - И куда же ты идёшь? - На Венгрию. Неверные возомнили слишком много о себе. Они оскорбили мою честь, прислав нам голову одного из наших послов. - Господи,- закрываю лицо руками, и Сулейман подтягивает меня к себе.- Это так ужасно. - Я проучу их, заставлю их считаться с нами. - Но это так страшно. Война, кровь, смерть… Повелитель прерывает меня поцелуем, а потом говорит: - Не бойся, любимая. Я вернусь к тебе целым и невредимым. - И когда же ты отправишься? - Примерно через три недели, когда закончатся все приготовления. Тебя что-то ещё беспокоит? - Я бы хотела сделать кое-что для нас. - Я слушаю. Беру его за руку и с улыбкой говорю: - Я бы хотела стать мусульманкой, Сулейман, и подарить тебе малыша. Глаза султана сверкнули. Он с улыбкой сжал мою руку, а затем после легкого поцелуя сказал лишь одно: - Неси платок. Я сам обращу тебя и всему обучу.