«Способен на любой обман тот, кто привык делать из черного белое и из белого черное»
Гюго В.
Грею не спалось. Несмотря на то, что после истерики ему казалось, что сил в нем не осталось, заснуть он все равно не мог. Едва успевшая образоваться после истерики пустота снова заполнялась тяжестью и тоской. Грей ворочался на кровати, чувствуя, как что-то давило на его грудную клетку. Что-то похожее он ощущал после того, как мама впала в кому. Это выбило его из жизни на два месяца, и жить было невозможно. Два месяца он скитался, как призрак, не находя себе места, нося в груди эту тяжесть вместе с сердцем. Сейчас было все то же самое. От мысли, что ему снова придется в этом жить, Грею стало не по себе. В конце концов, он сдался. Включив свет, Грей встал, накинул на себя купленный халат (в банном халате ходить по дому, ему казалось, было странно). Этот же был шелковый, чуть выше колена. Шмыгнув, он вышел из комнаты. Весь дом был освещен мягким свечением ночников у самого пола, так что скитаться в темноте не пришлось. Он спустился на самый первый этаж, безразлично глядя во двор через окна. В целом, тут даже не было по не себе или страшно. Все такое дорогое и стильное, что Грей даже ощущал себя вполне комфортно. Он попытался найти лифт, но быстрее нашел лестницу на нулевой этаж. Потер нос и спустился по ней. Можно поплавать в бассейне, в самом деле. Все лучше, чем лежать в постели и позволять мыслям копиться и давить на него. Еще на середине пути он услышал шорох. Сначала он испугался и захотел пойти обратно, но вынудил себя спуститься. Не хватало еще начать бояться несуществующих призраков! Однако, вскоре он заметил свет. Вскинув бровь, в нем появилось больше уверенности и он быстрее стал спускаться. Наконец, его взгляду открылся просторный зал в легком сумраке из-за приглушенного света. Грей пораженно ахнул. Комната казалась огромной. Он повернулся на звук, увидев… Леона! Проклятье какое-то. Хотя кто еще мог играть тут один в бильярд? Определенно, только Леон. Грей впился в перила и посмотрел на Леона, который склонился над бильярдным столом, прищурился и ударил кием по шарам. На фоне играла музыка. Грей не прислушивался. Внезапно Леон резко выпрямился и повернулся к нему. Следом его плечи тут же опустились и он облегченно выдохнул. — А, это ты, — он покачал головой и внезапно жестом подозвал его к себе. Грей встрепенулся, но послушно спустился. — А кого ты еще здесь хотел увидеть? Призрак чей-нибудь? — Есть вещи похуже призраков, — тяжело выдохнул Леон, натирая конец кия мелом. Леон посмотрел на Грея, вскинув бровь и спросив: — Чего не спишь? Кстати, классный халатик. Грей невольно вспыхнул. Он его покупал не чтобы Леон любовался! Он просто был легкий, из шелка и круто выглядел. Захотелось прикрыть чем-то ноги, но только если пиджаком Леона. — У меня такой же вопросик. Кстати, классные штаны. — Штаны? — уточнил Леон, вскинув бровь. Когда он снова нагнулся к столу, прицеливаясь, Грей сказал: — Да, круто твою задницу облепляет, когда ты так нагибаешься. Леон удивлённо на него посмотрел, а после рассмеялся и, кажется, позабыв о своих шарах и кие, выпрямился и посмотрел на Грея. — Спасибо, конечно, но моя задница уж точно не заслуга этих штанов. — Так почему не спишь? — Бессонница, — честно признался Леон, пожав плечами и отошел в сторон. Взял бутылку, достал второй стакан и налил в один виски. Грей сказал: — Я не пью… Леон посмотрел на него, вскинув бровь. — Точно? — Ну уж точно не такие крепкие напитки. Я не понимаю, как можно такое пить! Оно… противное, все жжет и на вкус как бензин! Леон снова рассмеялся и Грей невольно вздрогнул. Леон вел себя так… по-человечески. Так по-нормальному адекватно. Смеялся с его слов! Грею это было приятно. — Понял. Мартини пьешь? — Мартини да. — Бьянко или Россо? — Чего? Леон тяжело выдохнул: — Белое или красное? — А… я только белое пил… Леон кивнул и снова отошел. Порылся в каком-то шкафу и достал еще одну бутылку. Открыл ее, налил в бокал и протянул Грею. Тот недоверчиво на него посмотерл и все-таки принял, сделав глоток. Леон внимательно осмотрел его с ног до головы таким взглядом, что Грею прикрыться чем-то захотелось. Леон усмехнулся и, сделав глоток виски, спросил: — Так почему не спишь? — Не очень хорошо себя чувствую… Леон вскинул бровь. — Что болит? — Душа, Леон, у меня болит, — цыкнул Грей, закатив глаза и сделав еще один глоток. На удивление, это было вкусно. Очень. — Ну, тогда я правильное дело тебе предложил. Алкоголь вообще все лечит, а душу — тем более. Грей грустно улыбнулся, посмотрев в сторону. Только он-то понимал, что с этой болью ему, кажется, придется жить… сколько? Год? Больше? Он не знал. Жить с ней, привыкать, и ждать, когда будет хуже. А хуже быть должно. Грей просто не верил, что Леон взял его только для того, чтобы вино пить и диалоги вести. Вряд ли он был настолько одинок или нуждался в обществе. А тем более в обществе малолетки. — И что хотел здесь делать? — Поплавать, наверное, — пожал плечами Грей и кинул на Леона быстрый взгляд. Черт, а засранец все-таки был хорош. Как мужчина, разумеется. Внешность у него была хорошая, и Грей даже невольно подумал о том, а не грешил ли Леон пластическими операциями? Надо бы найти его ранние фото. Хотя Грею было смешно, что мужчина на такой должности так был бы озабочен своей внешностью. Из мыслей его вывел голос Леона: — Голышом? Грей сморщил нос. — Какие пошлые слова. — Хм? Но ведь это просто вопрос. — А главное такой обычный, — закатил глаза Грей, допив мартини. В голове уже стало легко и приятно. На душе, на удивление, тоже. Леон подлил ему мартини, а сам, отставив свой стакан, подошел к нему ближе. Он сказал: — Пей. Грей, смотря ему в глаза, сделал глоток. А после вздрогнул, когда Леон медленно потянул за пояс его халат. Грей сглотнул и посмотрел на него, ощутив… Черт, он ощутил вполне однозначный трепет. То чувство, когда ты находишься в близости с альфой, а твоему телу вполне нравится это присутствие. Ладно-ладно, Грей готов был сдаться. Он был уставший, немного сонный и еще пьяный. Так что нормально, что его тело сразу реагирует на красивого альфу с крутым запахом. Леон снова внимательно посмотрел ему в глаза, и Грей поторопился сделать еще один глоток, но взгляда не отвел. — Милый спальный комплект. Тоже купил? — спросил он, разглядывая. — Ага, это шелк. — Да? — уточнил Леон и мягко положил свою ладонь на его живот сквозь ткань. Грей вздрогнул и быстро отвел взгляд, в спешке допив мартини, чувствуя, как краснели щеки. Правда он смутно понимал: от алкоголя или от… смущения. — И вправду шелк, — хрипло прошептал он и, забрав стакан, поставив его в сторону, забрался ладонью под майку. Грей снова вздрогнул и поднял на Леона взгляд, смотря прямо в глаза. Леон усмехнулся ему, поглаживая плоский живот. Он мягко положил ладонь на его талию, поглаживая. — Хм, живот специально напрягаешь, чтобы я пресс заценил? — Ох, я думал ты оцениваешь качество моего тела так же, как и качество моей ночной рубашки. — Качество твоего тела я оценил вчера. Грей сморщился. — Что? — Ничего. Больно было. У меня до сих пор живот болит, когда я вспоминаю, как ты в меня въехал на всю длину. Он снова сморщился и невольно погладил низ своего живота. — Прости, — внезапно вполне искренне сказал Леон, накрыв его ладонь своей рукой. Грей вздрогнул и смущенно опустил взгляд. — Погорячился. Всегда забываю, что далеко не всем нравится глубокое проникновение. — Да кому вообще такое понравится может? — буркнул Грей. Леон хмыкнул. — Когда будешь очень возбужден, поверь, тебе будет мало и всей длинны. — Звучит неправдоподобно. Леон усмехнулся и резко склонился над ним, поцеловав. Грей пораженно выдохнул в его рот и так и замер. Леон начал его целовать, не взирая на отсутствие ответа на поцелуй, а после прижал к себе и ловко подхватил под бедра, усаживая на свою талию. Грей спешно обнял его за шею, ощущая на губах вкус виски. В принципе, он уже не казался ему таким противным. Он пораженно ахнул, когда Леон уложил его на бильярдный стол, и Грей поерзал, пытаясь удобнее устроиться, чтобы не давил выступающий край стола. Леон рваными движениями стащил с него халат и, взяв за край майку, снял ее через голову. Грей заполошно заморгал и смущенно заерзал, когда Леон впился губами в его шею. Жадно ее вылизал, легонько покусывая, и медленно спустился ниже. Игриво прикусил сосок, и Грей вскрикнул от неожиданности. Леон тихо усмехнулся и обхватил его губами, аккуратно посасывая. Отстранившись, он развязал шнуровку на шортах и медленно стащил и их, откинув в сторону. Грей поспешил свести ноги, но Леон подхватил его под колени и закинул их себе на плечи, усмехнувшись. Грей уперся взглядом в потолок, смущенно на него пялясь. Леон поцеловал его в щиколотку, погладил по колену, начав выцеловывать его, и Грей чаще задышал, ощущая, как между бедер становилось жарче. Он снова заерзал, когда Леон постарался его поудобнее устроить бедрами на этот выступ. Грей захныкал, пнув его пяткой в плечо: — Нет, мне не нравится. Леон пораженно вскинул брови и удивленно на него посмотрел, будто удивился, что Грею в принципе что-то может не нравится, но, однако, кивнул и снова подхватил его под бедра, усаживая на себя. Осмотрелся, а потом выругался и просто опустился на пол. Постелил под Грея его же халат и навис сверху. Грей заполошно заморгал, пытаясь вообще понять, что он чувствовал. С одной стороны меж ягодиц было влажно и горячо, а с другой он будто бы вообще плохо понимал, что с ним делают. Он ощущал себя растерянно и глупо. Как ребенок. Леон, кажется, никаких проблем не видел. Он жарко его поцеловал и, погладив меж ягодиц, вставил два пальца. — Нормально?.. — уточнил он. — Да, — прошептал Грей, ощутив от проникновения приятный импульс меж бедер. Было приятно. Леон принялся его растягивать, параллельно лаская и целуя. Он гладил его, покусывал, ласкал соски и снова целовал. Наконец, когда в Грея хорошо проходили три пальца, а Грей уже сам малость потерял связь с реальностью, Леон выпрямился и расстегнул свой ремень, а потом ширинку. Грей посмотрел на его лицо и закусил губу, чуть поерзав. Меж ног было неприлично влажно, а еще будто какое-то давление. Желание. Он жутко хотел, чтобы Леон с ним что-то немедленно сделал. Вместо слов он поерзал и потерся о Леона. Тот усмехнулся и хрипло сказал, шлепнув Грея по бедру: — Сейчас, детка, сейчас. Он погладил его меж ягодиц и приспустил с себя штаны и белье. Нарыл в заднем кармане презерватив и, ловко раскрыв его, раскатал по своему члену. Грей смотрел на это мутным взглядом, закусив губу. — Скажи, когда станет больно, — прохрипел Леон и, подхватив Грея под бедра, дождавшись кивка, помогая себе рукой, плавно вошел. Грей раскрыл рот в беззвучном стоне и откинул голову назад, заскрёбся ногтями по полу, чаще задышав. Ох, чрет… Леона было очень много. Грей невольно сжался, и Леон ответил хриплым стоном, толкнувшись глубже. Грею казалось, что он сознание потеряет от возбуждения. Леон погладил его по груди и, сжав сосок меж пальцев, толкнулся снова. Так продолжалось некоторое время, пока Грей не сморщился и не сказал: — Сейчас… уже неприятно… Леон кивнул и посмотрел вниз, присвистнув: — В этот раз уже лучше, я вошел в тебя почти до узла. — Двигайся, а не пизди, — прохрипел Грей, откинув голову назад. Леон, разумеется, послушался. Он крепче сжал его бедра и принялся толкаться, входя ровно до того, чтобы Грею не стало больно. Движения были ритмичными, быстрыми и глубокими. Грею… блять, ему нравилось. Он застонал, выгнулся сильнее и, когда Леон слюнился к нему, крепко обнял его за шею, прижимая к себе. Леон зарычал и задвигался быстрее. Бедра у Грея задрожали, и когда он почувствовал, что Леон въехал в него аж до самого узла… больно не было. Было только очень-очень хорошо. В любом случае, ему было уже все равно. Леон обнимал его, прижимая к себе ближе, а Грей мог только думать о том, как ему было хорошо, как невероятны были все ощущении между ног и как невероятно легко сейчас все было. Грей кончил раньше, вжавшись в Леона всем телом, застонав в его рот и сжавшись почти болезненно. Леон тихо простонал в ответ, сжимая его в своих руках, и кончил секундами позже. Грей судорожно выдохнул и откинулся на пол, смотря затуманенным взглядом в потолок. Сердце колотилось как бешеное, а меж ног была приятная пульсация. Леон медленно вышел и сел на колени, шумно выдохнув. — Ну, теперь можно и поспать… — Ага, — сонно протянул Грей и так и бы и заснул на полу. Оргазм из него вообще все силы выкачал. А еще он знал, что если быстро заснет, то не будет этого мерзкого привкуса после их секса. Но Леон от него не отстал. Вообще-то он проявил себя как джентльмен, но Грею хотелось, чтобы от него отвалили. Леон встал, куда-то ушел, вернулся и, присев на колени, обтер Грея влажными салфетками. Тот недовольно промычал и попытался пнуть Леона ногой. Но тот перехватил его за ногу и поцеловал в косточку. Потом снова встал, ушел, вернулся и натянул на него шорты и майку. Завернул в халат, взял на руки и пошел к лестнице. Грей сонно моргнул, где-то глубоко внутри удивляясь всей этой заботе, но все-таки он сонно прошептал ему: «спасибо». Леон хмыкнул в ответ, а после отнес в комнату. Убрал халат и укрыл Грея одеялом. Перед тем, как уйти, он напомнил: — Завтра едем за твоими вещами. Одень что-нибудь нормальное. Грей промычал что-то в ответ и перевернулся, укрывшись одеялом по самую макушку. Леон тихо вышел из комнаты. Грей проснулся. К сожалению, великой амнезии с ним не случилось. Он все помнил. И день, и утро, и вечер. И ночь. Удивительно, вчера секс казался просто сексом, будто это обыденное, ничего не значащее дело, а сейчас, по пробуждению, он ощутил мерзкий привкус в собственной глотке. Поморщился и с трудом присел на кровать, потерев глаза. В груди по-прежнему было тяжело и он неосознанно потер это место, будто желая весь это зуд счесать. Ничего не прошло. Кололо, ныло. Грей не находил себе места. Собственно, очень проблематично найти свое место в чужом доме с конченным, пусть и симпатичным странным мужиком. А мужик был странный: взял в рабство, а сам обнимает, в лоб целует и при сексе смотрит, чтобы Грею удобно было. Грей почесал затылок. Может, это будут какие-то эмоциональные качели? Сначала он добр к нему, а потом сделает больно? А потом снова нежность и ласка? Грей знал, что так вырабатывается самое болезненное, неврастеническое привыкание, и он поморщился от этой мысли. Этого для себя он точно не хотел. И, вместе с тем, он сомневался, что у него бы вышло этого избежать. И все было еще хуже от того, что Леон был красив. Конвенционально красив. Не харизма, а просто… просто красивое лицо. Вот тебе и широкие скулы и мужской подбородок. Губы не слишком полные, но и не плоские. Нос по-забавному чуть вверх вздернутый. Глаза раскосые. Просто мужская версия Анджелины Джоли, ничего не скажешь. И запах у него хороший — освежающий и не навязчивый. И тело крутое. Высокий еще. Грей выругался. Нет, он бы свято хотел его ненавидеть, но трудно ненавидеть красивого мужика, когда сам ты омега в таком возрасте, когда все за тебя решают гормоны. Да, конечно, ему было тяжело. Ему даже было больно. Но он будто воспринимал эту боль отдельно от Леона. Будто и больно ему не из-за него. Грей нахмурился, почесав шею. Ага, кажется, он уже влип. Только сейчас он заметил, что несмотря на факт того, что тяжело ему из-за Леона, он будто… потенциально пытается спрятаться от боли в Леоне, в его руках. Будто с ним все будет хорошо. Он утешит и поможет. С ним все будет прекрасно. А все только из-за гребаных гормонов и двух оргазмов. У Грея щелкнуло в голове. Оргазм! Точно. Их первая встреча, когда он рассказал ему, что он будет рабом, что его будут трахать и ставить раком, и тут же, не дав ничего не понять… трахнул. Даже не раздеваясь, только член из штанов достал, будто бы очень куда-то спешил. Хотя Грей считал это свинством. У него первый раз все-таки был, можно было и адекватно все сделать! Но ведь вопрос был не в сексе, а в оргазме. В том чувстве, что в итоге испытал Грей. Это как тренировать животное за вкуснятину. Да, сложно и больно, но вот тебе оргазм. Твоему телу хорошо, в голове мощный выплеск дофамина, и у тебя как бы невольно закрепляется, что боль и унижение обязательно приведут его к оргазму. Грей сглотнул. Он помнил это из лекции о порно-зависимости. Но тут было кое-что хуже порно. Леон будто бы сразу хотел закрепить в его голове, что унижение и страх — это удовольствие. Ему это нравится. Грея пробрало на мурашки. Думая о сломе личности, он был уверен, что Леон говорил, что он перестанет быть человеком. А Леон говорил о том, что он из него сделает идеальную секс-игрушку, которую можно крутить по-всякому, а ей еще и понравится. Это испугало. Вогнало в ужас. С другой стороны, Грей подумал, что раз он это осознал так рано, то это на него так не повлияет?.. Он вздрогнул, когда телефон на тумбе пиликнул. Потянулся к нему и посмотрел на сообщение от Нацу. «Как вечер вечер прошел? Как твой суженный-ряженый?» Грей поджал губы. Отлично, кажется. даже Нацу стал догадываться. Грей никогда бы не подумал, что он настолько плохой лжец. Тяжело выдохнув он быстро ответил: «чудесный вечер, чудесное мартини и чудесный оргазм. спасибо, что спросил». Грей знал, что ответ был не самый красивый, но он понимал, что это смутит Нацу и тот хотя бы перестанет спрашивать у него все эти вопросы. Грей встал с кровати, поняв, что есть ему как-то не особо хочется. А еще было уже двенадцать дня. Наверное, никто не завтракает в двенадцать. Он сразу полез в шкаф. Леон, вроде, попросил надеть что-то «нормальное». Как будто у Грея теперь могло быть что-то ненормальное. Он достал зауженные черные брюки, белую свободную рубашку и пиджак. Нацепил на себя это все и критически оглядел в зеркале. Ему не понравилось. Нет, если вместо собственной головы прицепить другую, то очень даже нравится! Но конкретно с его головой, на нем… Это было непривычно. Странно. Он отчаянно топтался перед зеркалом. Снимая пиджак, надевая, накидывая на плечи и пыхтя. Посмотрел на себя со спины. Что ж, Леон соврал, когда сказал, что брюки не причина того, как хорошо выглядит его задница. Потому что конкретно в этих брюках у Грея появилась чья-то чужая задница — в раз десять лучше его собственной. Позади раздался смешок и Грей резко повернулся, уставившись на Леона. Тот усмехнулся, поведя бровью: — Да, я бы тоже вместо работы с радостью смотрел на твою попу. — На свою посмотри, — фыркнул Грей. — Да, она тоже хороша, но, во-первых, я к ней привык, а во-вторых, она слишком альфья, — он медленно подошел к Грею и, обняв за талию, прижал к себе. Грей пораженно ахнул и попытался проигнорировать мурашки от этого… жеста. Ну вот, опять. Снова перед Греем виновником его боли и происходящего в жизни ужаса, а он смотрит на него, раскрыв рот, и где-то внутри уверен, что этот мужчина вынесет его из горящего дома на руках. Отлично. Спасибо, гормоны. Спасибо, один сраный оргазм на рабочем столе. — Мне непривычно в этом, — внезапно сказал Грей. — Чувствую себя глупо. Как клоун. Леон насупился: — Ты прекрасно выглядишь, — заверил он его. — Намного лучше, чем в своих свитшотах. — Не знаю… Я чувствую себя в этом неуверенно, — заупрямился Грей и, оттолкнув Леона, снова подошел к зеркалу. Посмотрел на себя и потер нос. — Если бы ты еще не ссутулился, то все вообще идеально было бы, — Леон легонько шлепнул его по спине, заставив выпрямиться. — Оно сидит по фигуре, все пропорции соблюдены. Я вижу, что ты омега, при этом не вижу всех самых интересных мест. Поэтому накинь ты лучше пиджак на плечи и прикрой задницу. — Нечего просто на мою задницу смотреть. И вся проблема. — Не могу не смотреть. После того, как ты о ней сказал, я только о ней и думаю! — рассмеялся Леон. — Ты как-то много смеешься для психически больного человека, — пробубнил Грей, но пиджак все-таки надел обратно. Но не из-за совета Леона, а просто потому что так он ощущал себя более… уверенно. Он поднял взгляд на Леона, когда не услышал ответа, и сглотнул. Леон помрачнел, и от былой игривости вообще ничего не осталось. Он резко схватил его за локоть, и Грей айкал, прижал к себе и рыкнул: — Еще одна такая шутка, и я тебя ударю по лицу. Грей широко раскрыл глаза и в ужасе от него отпрянул, потерев ушибленный локоть. Леон почему-то тоже в лице поменялся, будто бы чего-то испугался. Огляделся растеряно, проморгался, а потом неуверенно пролепетал: — Это шутка. — Шутка? — Грей вскинул брови. — Смешная шутка. Спасибо, — он отвернулся от него, посмотрев на пол, потирая локоть, ощущая себя… сбито с толку. Сам факт того, что его взрослый огромный мужик мог ударить за пару слов ввели его в ужас. Он сглотнул, не зная теперь, куда деться. Он только хотел было подумать, мол, может это и хорошо, что Леон такое сказал? Теперь Грей поймет, что он мудак. К тому же конченный. Но Леон снова не дал ему даже мысль додумать. Он снова притянул его к себе — и сделал это аккуратно — и посмотрел в глаза, сказав: — Прости. Не хотел тебя напугать. И такое тоже говорить не хотел. Я никого не бил. По крайней мере омег. Грей растерянно моргнул. — Не хотел, но сказал?! Леон раздраженно закрыл глаза, и Грей приготовился к чему-то еще, но Леон внезапно мягко сказал: — Просто не надо такое говорить. Я же не шучу про кому твоей матери? Тебе приятно было бы? Ты бы сдержался? Грей растерялся и отвел взгляд. — Нет, но я откуда такое мог знать?.. Грей рассеяно заморгал, начав осознавать, что у Леона, кажется, в самом деле есть какие-то проблемы с психикой. И, кажется, довольно серьезные и болезненные, раз он так близко к сердце принимал слова от Грея. — Теперь знаешь, — тяжело выдохнул Леон и прижал к себе ближе, погладив по спине. Грей подумал о том, что надо бы оттолкнуть, и все это похожее на дешевую манипуляцию, но сил на это не нашел. Да и желания. Леон показался таким… искренним. — Знаю, — буркнул Грей, смотря в зеркало, пока Леон не взял его за подбородок и не повернул к себе, внимательно смотря в глаза. А после склонился к нему и поцеловал, прижав к себе крепче. Грей пораженно замер, но после закрыл глаза, не отталкивая, не отвечая, но позволяя себя целовать. Леон погладил по спине, по пояснице, едва укачивая в своих руках, а после спустился ладонями ниже, сжав в них ягодицы, и Грей шумно выдохнул в его рот. Леон отстранился с самым невозмутимым видом, и Грей тихо хихикнул, сказав: — Да, я только встал. — А я уж испугался, что ты зубы не чистишь. — Однако ты не побрезговал меня целовать. Леон пожал плечами. — Тобой не хочется брезговать. Грей удивленно на него посмотрел, но Леон свои слова никак не пояснил. — Что ж, ладно. Раз мы разобрались, что ты хорошо выглядишь, тогда можно ехать. — Что? Прямо сейчас? Но я только встал и не ел… Да и ты тоже только встал, кажется. — С чего ты взял? — искренне удивился Леон. — Ну, у тебя рубашка мятая, и галстук ты абы-как завязал. Леон неловко пожал плечами. Рубашка была мятая, потому что он заснул прямо в одежде — на пару часов. И проснулся он так, будто чего-то испугался — из-за кошмара. Леон был уверен, что все нервные, дерганые, импульсивные люди так и спят. И никак по-другому. Когда-нибудь, как Леон думал, он умрет. Просто сердце остановится. Но умирать пока было нельзя. Надо кому-то нормальному оставить все компании, деньги, счета, акции… И кольцо. Кольцо, которое Леон по сей день хранил в сейфе. Оно было слишком маленьким для его руки, но вот для руки омеги… — Дай сюда, — резко сказал Грей, начав развзяывать его галстук.Он тут же ощутил запах одеколона, перемешанный с его настоящим запахом. — Ей-Богу, я не могу смотреть на это. Леон удивленно на него посмотрел, но ничего не сказал. Грей, прикусив кончик язык, стал старательно завязывать его галстук. Леон быстро отвел взгляд. Когда-то так делала Джувия. Было приятно. Уютно. Мило. Сейчас же Леон был только сбит с толку, будто нормальное человеческое отношение — это какое-то безумие. — Ага, так лучше, — кивнул Грей. — В щечку еще чмокни, — равнодушно фыркнул Леон, смотря в сторону. Грей посмотрел на него, пожал плечами и, привстав на носочки, чмокнул в щеку. Леон удивленно на него посмотрел, и Грей хмыкнул: — Ты сам попросил. — А ты всегда такой послушный? — Смотря, что просить будешь. — Значит, ночью проверим твою послушность, — усмехнулся Леон, шлепнув его по ягодицам. Грей вздрогнул и посмотрел на него во все глаза. Леон лишь усмехнулся и пошел к двери, сказав: — Когда позавтракаешь — звякни. — А ты что, не будешь завтракать? — Я проснулся в шесть, — пожал Леон плечами и вышел из комнаты. Грей остался стоять на месте. И пробубнил себе под нос: — Но ты ведь в кровать меня отнес в часа два ночи… Он растерянно моргнул и пожал плечами. Ладно, вдруг Леон просто хватает два часа? Или он спит днем? Кто знает. За завтраком Грей лениво смотрел на проходивших изредка мимо горничных — те привыкли кидать на него косые взгляды, поэтому Грей искренне забавлялся, когда они смотрели на него, встречались взглядами, ойкали и отворачивались. Грею интересно было схватить кого-нибудь за руку и спросить: "ну, какие слухи обо мне уже есть?". Но Грей догадывался, что их слухи были очень близки к правде. Вскоре спустился Леон и поманил к себе жестом руки. Грей кивнул и встал со стула, пытаясь успеть за Леоном — он будто бы куда-то спешил. В машине Грей пристегнулся и уставился в окно. Иногда косил взгляд на Леона. Интересно, как он трактовал поведение Грея? Лично сам Грей объяснял его тем, что сошел с ума. И тем, что он подросток, так что не то чтобы рядом с ним нужно стараться, чтобы он возбудился. И еще... он ведь все еще не до конца все понимает. Просто не осознает весь масштаб. Будто глубоко внутри он думал, что это ненадолго и скоро все кончится, и вообще, отец его никуда не продавал, а Леон — это в самом деле его весьма странный роман. Примерно так он себя ощущал. Неудачный роман. Они молчали, и Грей, не выдержав тишины, спросил: — Дом выставили на продажу? Можно ли нам тогда туда заходить? Леон ответил не сразу: — Не знаю. — Если продают, то нам туда нельзя... А куда тогда моим вещи дели? Почему вы их сразу не забрали? Можно было по почте отца попросить выслать... — Сиди молча, — только и сказал Леон, будто бы рассерженный. Грей не сдержал удивленного взгляда. — Почему ты злишься? Это просто вопрос. Ты из-за того, что было утром? — Я... нет. Просто плохое настроение. Испортилось. Неважно. Просто... помолчи. Грей хмыкнул, пожал плечами и отвернулся. Если Леон хочет строить из себя непонятого кого — пусть. Грей не собирался прижимать его к своей груди и утешать, если тот на это рассчитывал. Грею все равно, как он там себя чувствовал, главное, что на него не срывался. Дома было тихо, и пахло все так же — казалось, никто никуда ничего не продавал. Означало ли это, что его отец все еще здесь? Грей замялся на пороге и, глянув на все еще хмурого Леона, решился спросить: — Эй... Мой отец никуда не уезжал? — Уехал. На ту сумму, что я дал, можно прожить хорошую жизнь в лучшем месте. Грей поджал губы. Мысль, что его в самом деле продали... все еще была нереальной. — Если бы он только остался тут... — проговорил он, с тоской оглядывая гостиную. — Какая разница? — Я бы поговорил с ним, вдруг это что-нибудь поменяло? — Вряд ли. Собирай вещи. Грей кивнул и, поникший, пошел в свою комнату, по пути все оглядывая. Ему бы хотелось никуда отсюда не уезжать. Каким бы красивым не был дом Леона, как много денег он ему не дал, он все еще было чужим и пугающим. Только здесь, в своем доме, Грей понял, как же на самом деле он был подавлен. Он ощутил этот контраст, между своим домом и чужим, и ему стало так мерзко, грустно, не по себе. Он принялся собирать вещи, оглядывая комнату снова и снова, думая о том, как все это странно. Он понял, как сильно уставал от Леона, от его дома, и только здесь он смог почувствовать легкость. Здесь можно было отдохнуть, успокоиться. И, вместе с тем, он понял, что больше никогда не сможет почувствовать себя хорошо, пока снова не вернется домой. Как бы хорошо не было в другом месте, дома всегда было лучше. Дома ты знаешь — тебе больше не от чего защищаться. Тут хорошо. Мрачный, подавленный, Грей собирал вещи, думая о том, что теперь, наконец, он стал понимать все, что с ним происходило. В общем, можно было думать, что его отец умер — честное слово, смерть лучше, чем предательство — а Леон это просто его странный роман. Попытка спастись. Грею нравился этот сценарий, он хотя бы был человечным и реальным. Он создавал иллюзию выбора. Он застегнул небольшой чемодан и выпрямился, оглядывая комнату напоследок, и пообещал себе, что когда-нибудь он снова сюда вернется. И без всяких странных отношений со всякими странными мужчинами. Колесики чемодана заскользили по гладкому полу, Грей выглянул в гостиную. Леон стоял у полок, рассматривая рамки с фотографиями. Грей вскинул брови, позвав его: — Леон? Леон резко повернулся, растерянно посмотрел сначала на него, потом на рамку в своей руке. В итоге повернул ее к Грею и сказал: — Очаровательно было узнать, что щеки с детства у тебя не изменились. Грей посмотрел на свое фото и недовольно фыркнул. — Щеки — в маму. — Ты весь в маму. — Наши дети тоже будут в маму, — съязвил ему Грей. Леон цокнул. — Упаси нас Господь от детей. — Не могу не согласиться. Идем? — Все забрал? — Ага. — Тогда хорошо, пошли, — он подошел к нему, забирая чемодан, их руки соприкоснулись. Грей вздрогнул и поднял на Леона взгляд. На миг они так и замерли, смотря друг на друг. Не сводя взгляда с него, Грей неловко втиснул в его руку ручку от чемодана. Леон перехватил ее, выпрямился, посмотрел на Грея жадным, мутным взглядом и резко отвернулся, спеша уйти. Грей остался стоять, потрясенный этой секундой. Так мало и так много. Сердце быстро билось, ладони вспотели. Леон умудрялся вывести его из равновесия одним взглядом. Тряхнув головой, Грей сделал шаг вперед и тут же зацепился взглядом за небольшую деталь. За кошелек его отца. Грей замер и, глянув в спину Леона, выхватил его, раскрывая. Он был не пустым. Деньги, визитки, права... Не было похоже на то, что он уехал. Он бы не оставил все это тут. — Эй, — окликнул Грей, — тут его бумажник. Леон повернулся, вскинул бровь, спросил совсем без интереса: — И что? — Тут его права... Он бы не уехал без них. — Ух ты. Значит, еще не успел. Переезд дело не быстрое. Я только знаю, что он говорил что-то о другой стране. Может, он уедет даже не в этом месяце. Эти слова встревожили Грея и он едва не задрожал. — Я... я поговорю с ним. Леон нахмурился. — Нет. Ты не будешь с ним говорить. Грей замер, пораженный этим грубым, серьезным отказам. И глупым, абсолютно точно глупым! Ведь Грей ничего от него не требовал, он просто хочет поговорить со своим отцом, просто узнать... Узнать, как так вышло, что Грей всегда для него ровнялся определенной сумме и нескольким угрозам? — Но... но почему? — растерянно спросил Грей. Леон тяжело выдохнул и поставил чемодан на пол. Посмотрел на Грея и медленно подошел к нему. — Хорошо, видимо, ты не до конца понимаешь. Грей немного отшатнулся, предвидя недоброе, и в этот же момент Леон схватил его за шею и прижал к стене. Навис над ним, закрывая собой даже потолок, и сказал: — Потому что я этого не хочу. Не хочу, чтобы ты говорил с ним, обнадеживался, строил каике-то планы. Я купил тебя, и купил для того, чтобы делать, что захочу, а ты — ты должен слушать меня во всем, никогда не перчить. — Но... но... — залепетал Грей, — это просто разговор, я хочу уз... Он смолк, когда Леон сжал его шею сильнее, и поднял на него загнанный взгляд. Сердце билось как бешеное, глаза защипало от подкативших слез. — Кажется, ты что-то путаешь, Грей. Ты хочешь того, чего хочу я. Я не твой милый парень, не любовный интерес, не заботливый папочка. Я твой Хозяин, единственный и любимый, которого ты удовлетворяешь из последних сил, потому что ты — очень дорогое приобретение. И если — вдруг так выйдет — ты не только не будешь меня слушать, но и расстроишь меня, мне придется тебя наказать. Очень больно. Я бы этого не хотел, но если ты меня вынудишь, жалеть я тебя не буду. Кивни, если понял. Грей кивнул, дрожащий и напуганный. Леон убрал руку и ушел. Грей постоял у стены, стараясь отдышаться и прийти в себя. В голосе Леона что-то пугало, приводило в истинный ужас. В конце концов, именно в этот момент до Грея дошел ужас всей ситуации, что он — раб. У него будут красивые шмотки, хорошая еда, но не будет свободы выбора. И если он сделает осечку — ему сделают больно. Потому что он раб, и он должен думать об удовольствии хозяина. Все еще напуганный он быстро пошел за Леоном. Дверь захлопнулась. В машине Грей сидел зажатый, никуда не смотря, только на свои руки, сложенные на коленях. Пытался сморгнуть слезы обиды. Все это оказалось куда болезненнее, чем ему казалось. На светофоре Леон протянул к нему руку и взял за подбородок. Грей, обессиленный, послушно поднял голову и посмотрел на него. Леон аккуратно утер уголки его глаз и потянулся к нему, оставляя на губах быстрый поцелуй. — Не плачь. Я ведь не сделал тебе больно? Грей покачал головой. — Ну вот. Я просто предупредил. Чтобы нам обоим было хорошо, чтобы ты не вынуждал меня делать тебе больно. Просто слушайся меня и я позабочусь об удовольствии нас обоих. Договорились? Грей кивнул. — Как ты себя чувствуешь? — Не очень... — признался Грей. — Так всегда бывает. Но ты хотя бы понял и теперь все будет хорошо. Давай я свожу тебя сегодня на ужин, чтобы тебе стало легче. Какие ты любишь цветы, кстати? — Лилии... — неуверенно сказал Грей. — Отлично, — Леон погладил его по щеке. — Так ты сходишь со мной на ужин? Грей кивнул — ведь он должен думать о его удовольствии, и если Леон хочет ужин, значит, будет ужин. — Прекрасно. В шесть вечера заеду за тобой. Он взял его руку и расцеловал костяшки. Грей смотрел на него с тайным ужасом и восхищением. То, что он сейчас чувствовал было невозможно объяснить. Напуганный, сбитый с толку и благодарный Леону за то, что он в самом не сделал ему больно.Boy with a broken soul Парень со сломленной душой, Heart with a gaping hole В его сердце зияет рана. Dark twisted fantasy Свою темную извращенную фантазию Turned to reality Он превратил в реальность.
______________ Песня: «Ms Mr — Bones»